Древняя Греция. Древний Рим. Византия 6 страница

лакедемоняне усмотрели в пилосских событиях непосредственную угрозу для

своей страны. В то же время большая часть их войска страдала в Аттике от

недостатка съестных припасов (Фу-кидид: 4; 2; 6). Опасения Агиса оказались

ненапрасными. В том же году лакедемоняне потерпели под Пилосом тяжелое

поражение, а в 421 г. до Р.Х. вынуждены были заключить с афинянами мир.

Впрочем, взаимные интриги продолжались и после этого.

Особенно опасным для лакедемонян было тесное сближение между Афинами и

Аргосом. В 419 г. до Р.Х. аргосцы одержали победу над Эпидавром.

Лакедемоняне увидели, что их эпидаврийские союзники в тяжелом положении, а

остальные пелопонесские города либо уже отпали от них, либо ненадежны. Они

решили тогда, что если не предпринять предупредительных мер, то события

будут развиваться в опасном для них направлении. Поэтому в середине

следующего лета лакедемоняне выступили походом на Аргос во главе с Агисом,

со всем своим войском и илотами. В походе приняли также участие аркадцы, а

другие союзники из-за Истма собрались во Флиунте.

Аргосцы, получив известие о приготовлениях лакедемонян, выступили им

навстречу в Аркадию. Они желали сразиться с лакедемонянами до их соединения.

Но Агис ночью поднял свое войско и незаметно подошел к Флиунту. Аргосцы

бросились преследовать врага, но совершенно неожиданно для себя оказались

окруженными со всех сторон у Немеи. Обе армии уже развернулись и были готовы

к битве, когда один из аргосских стратегов Фрасил подошел к Агису и стал

уговаривать его не давать сражение. Аргосцы, говорил он, готовы уладить

взаимные претензии на приемлемых для обоеих сторон условиях и удовлетворить

возможные жалобы лакедемонян и впредь желают жить с ними в мире.

Агис принял его предложение своей властью, не обсуждая с большинством

военачальников отдельных отрядов. Он сообщил о своем решении только одному

высшему лакедемонскому должностному олицу и заключил с аргосцами перемирие

на четыре месяца, в течение которых те должны были выполнить соглашение.

После этого царь тотчас же увел свое войско. Лакедемоняне и союзники

подчинились приказу, но между собой резко порицали царя. По их мнению, была

упущена прекрасная возможность дать бой врагу. Ведь враг был со всех сторон

окружен, и все-таки им пришлось уйти, не совершив ничего достойного столь

великой силы. Войско отправилось в обратный путь и, проклиная Агиса,

разошлось по домам. Прибыв в Лаконику, лакедемоняне стали резко упрекать

Агиса за то, что тот не завоевал Аргоса. Когда же пришла весть, что аргосцы

нарушили перемирие и вместе с афинянами взяли аркадский Орхомен,

лакедемоняне вознегодовали еще более: в гневе, вопреки своему обычаю, они

решили было срыть дом Агиса и наложить на него штраф в 100 000 драхм. Но

Агис начал упрашивать их не делать этого. Он обещал загладить свою вину в

следующем походе, в противном случае, говорил он, пусть с ним поступят, как

им угодно. Лакедемоняне отказались от наложения штрафа и разрушения дома

царя, но приняли по этому случаю постановление, какого еще никогда не было у

них: они приставили к царю 10 спартиатов советниками, без их согласия он не

имел права выступать с войском из города.

Тем временем лакедемоняне получили от своих друзей из Тегеи известие:

если они не окажут немедленной помощи городу (манти-нейцы, аргосцы и афиняне

двинулись сюда от Орхомена), то Тегея перейдет на сторону Аргоса. Агис с

необычайной поспешностью со всем своим войском и илотами выступил в Аркадию.

Оба войска встретились в тегейской области и на следующий день выстроились в

боевом порядке, чтобы дать сражение на равнине у подножия холма. Когда

началась битва, аргосцы и мантинейцы разбили левый фланг лакедемонян. Однако

на других участках фронта, и особенно в центре, где стоял Агис с 300

телохранителей, лакедемоняне обратили аргосцев в бегство, а затем обрушились

на афинян. Афинянам грозила верная смерть, но тут Агис узнал о пагубном

положении на левом фланге и повернул против мантинейцев всю свою армию.

Мантинейцы обратились в бегство, тем временем отступили и афиняне. Эта

победа сразу подняла дух лакедемонян, приунывших от поражений. А в Аргосе

победили сторонники мира со Спартой, и в том же году мир был заключен. В

Аргосе был установлен олигархический строй. Но уже в следующем, 417 г. до

Р.Х. в Аргосе произошел демократический переворот. Лакедемоняне вместе с

Агисом ходили походом на город, но не смогли им овладеть (Фукидид: 5; 54,

57-- 60, 63, 65, 71, 72, 83).

В 415 г. до Р.Х., с высадкой афинян в Сицилии, Пелопоннесская война

вспыхнула с новой силой. В немалой степени способствовал этому Алквиад.

Привлеченный к суду в Афинах, он бежал в Спарту, был радушно принят Агисом и

оказал ему своими советами неоценимые услуги. Именно Алквиад убедил

лакедемонян отправить в Сицилию отряд во главе с Гилип-пом, чтобы сломить

силы афинян. В то же время он посоветовал Агису обнести стенами Декелею в

Аттике, и это было страшнее всего для Афин: никакой другой удар не мог

обессилить столь же непоправимо. Вместе с тем Алквиад совратил Тимею, жену

Агиса, который был с войском за пределом Лаке-демона, и та забеременела от

него и даже не скрывала этого; она родила мальчика и дала ему имя

Ле-онтихида, но у себя, в кругу подруг и служанок, шепотом называла младенца

Алквиадом -- так велика была ее любовь. Многие рассказывали Агису об этом

бесчинстве, но надежнейшим свидетельством оказалось для него само время

рождения; однажды ночью, испуганный землетрясением, Агис выбежал из

опочивальни супруги и с тех спор не спал с ней целых десять месяцев, а

Леонтихид появился на свет как раз после этого срока, и Агис отказался

признать его своим сыном. По этой причине Леонтихид лишился впоследствии

права на престол (Плутарх: "Алквиад"; 23).

Но, как бы то ни было, Агис пользовался советами Алквиада. В самом

начале весны 413 г. до Р.Х. он во главе большого войска пелопоннесцев

вторгся в Аттику. Сначала пелопоннесцы опустошили равнину и окрестности, а

затем стали укреплять Декелею. Из этого укрепления они опустошали равнину и

наиболее плодородные части страны. Эти набеги наносили огромный вред

афинянам: материальный ущерб и потери в людях глубоко подрывали мощь

афинской державы. Прежние вторжения были непродолжительными и не

препятствовали жителям в промежутке между ними убирать урожай. Теперь же,

когда неприятель прочно укрепился в Аттике, набеги производились непрерывно.

Лично руководивший военными действиями Агис действовал весьма энергично.

Более 20 000 рабов бежали из Афин в Декелею, весь мелкий скот и вьючные

животные афинян со временем были перебиты (Фукидид: 7; 19--27). В довершение

несчастья афиняне узнали о полной гибели своей сицилийской армии. Это был

такой удар, от которого они уже не смогли оправиться. Но чтобы окончательно

сломить афинян, надо было победить их на море.

Поэтому тотчас в начале зимы, по окончании кампании 413 года, Агис

выступил из Декелеи с воинским отрядом и стал собирать с союзников деньги на

постройку флота. Многих фессалийцев он также принудил выплатить денежную

контрибуцию. Всем союзным народам было приказано строить корабли. Многие

союзники афинян, тяготясь их тяжелой властью, вступили теперь в переговоры с

Аги-сом, желая передаться на сторону лакедемонян. Первыми к нему прибыли

эвбейцы. Потом завязались переговоры с хиосцами и лесбий-цами. Вместе с ними

прибыл и посол от Тиссаферна, сатрапа персидского царя в приморских

провинциях Азии. Тиссаферн старался привлечь на свою сторону пелопон-несцев

и обещал им поставки продовольствия.

В 411 г. до Р.Х. в Афинах произошел олигархический переворот. Тогда

Агис выступил из Декелеи и подошел к самым стенам Афин. Царь ожидал, что в

условиях смуты афиняне ослабили оборону и он сумеет легко захватить Длинные

стены. Но афиняне выступили из города и дали Агису отпор. Царь понял, что

заблуждался, и вернулся в Декелею (Фукидид: 8; 3, 5, 45, 71).

Следующие семь лет шла упорная борьба в Ионии, закончившаяся страшным

разгромом афинского флота в Эгоспотамах. После этого все союзники отпали от

Афин. Не имея ни денег, ни флота, афиняне заперлись в своем городе. Между

тем на помощь Агису в Аттику прибыл второй царь -- Пав-саний с большим

войском, а также весь лаконский флот с Лисанд-ром во главе. Оказавшиеся в

полной блокаде афиняне должны были капитулировать.

Дальнейшие десять лет были временем наивысшего могущества Спарты, но не

временем мира. Лакедемоняне стремились подчинить своей гегемонии всю Элладу,

и, прежде всего, у них началась война с элейцами. В 402 г. до Р.Х. Агис в

силу каких-то предсказаний был послан государством принести жертву Зевсу

Олимпийскому. Но элей-цы воспрепятствовали совершить молебствие с дарованием

победы на войне, указывая ему на древнее постановление, согласно которому

греки не могут обращаться к оракулу, идя на войну с греками же. Таким

образом, Агису пришлось вернуться, не совершив жертвоприношения. Гневаясь на

это, эфоры и энклесия постановили дать хороший урок элейцам. Отправив послов

в Элиду, они сказали, что лакедемонское правительство считает справедливым,

чтобы они даровали автономию подчиненным городам. Когда же элейцы ответили,

что они этого не сделают, так как добыли эти города как военную добычу,

эфоры объявили сбор войска. Агис во главе армии вторгся через Ахаю в Элею

близ Ларисы. Через самое короткое время, после того как войско вторглось во

вражескую страну (в 401 г. до Р.Х.) и стало вырубать деревья, произошло

землетрясение. Агис счел это божественным предзнаменованием, удалился из

страны и распустил войско. В том же году эфоры объявили новый поход на

Элиду. Сопровождали Агиса в этом походе афиняне и все союзники, кроме

беотийцев и коринфян. Едва войско вошло в Элиду, как его поддержали все

отпавшие от элейцев города. Агис вступил в Олимпию и здесь совершил

жертвоприношение Зевсу. На этот раз ему никто не осмелился препятствовать.

Совершив жертвоприношение, он отправился к Элее, сжигая и вырубая все вокруг

себя, и захватил в этой области очень много скота и рабов. Подойдя к городу,

он разрушил предместья и гимназии, отличавшиеся своей красотой. Самого же

города он не взял, хотя тот и не был укреплен. Полагали, что он, скорее, не

хотел, чем не мог его взять. В следующем году был заключен мир. Элейцы

вынуждены были признать автономию всех городов Элиды.

После этого Агис прибыл в Дельфы и принес в жертву десятину добычи. На

пути из Дельф, в Ге-рее, Агис, бывший уже глубоким стариком, занемог и был

перенесен еще живым в Лакедемон (Ксе-нофонт: 3; 2; 22--31) В этот момент

Леонтихид, которого Агис в течение всей своей жизни не признавал за сына,

стал умолять его сжалиться над ним. Под влиянием просьб юноши и своих друзей

Агис, в присутствии многих свидетелей, провозгласил Леонтихида сыном и

наследником. Он просил присутствующих объявить об этом лакедемонянам. Но

власть все равно досталась брату Агиса, Агесилаю (Плутарх: "Лисандр"; 22).

АГИС III

Царь из рода Эврипонтидов, правивший в Лаконике в 338--330 гг. до Р.Х.

Сын Архидама III.

В начале восточного похода македонцев персы не теряли надежды

остановить нашествие, подняв войну в тылу у врагов в самой Элладе. Особые

надежды, и не без основания, они возлагали на лакедемонян. В 332 г. до Р.Х.

Агис, уже после победы Александра Македонского при Иссе, плавал на Си-орн.

Здесь он встретился с полководцем Дария Автофрадом и получил от него 30

талантов серебром и 10 триер (Арриан: 2; 13). Агису удалось на персидские

деньги собрать 8 000 греческих наемников, которые, убежав из Киликии, после

битвы при Иссе, возвращались по домам. С этими силами царь решил начать

войну против Антипат-ра, которого Александр оставил управлять Македонией

(Курций Руф: 4; 1).

В 330 г. до Р.Х. в Элладу пришла весть о разгроме Дария III при

Гавгамелах. В то же время стало известно о восстании во Фракии. Антипатр со

всем войском двинулся из Македонии во Фракию. Лакедемоняне сочли, что пришел

их час готовиться к войне и обратились к эллинам с призывом единодушно

отстаивать свободу. Большинство пелопоннесцев и еще кое-кто согласились

воевать и внесли имена своих городов в списки союзников. В зависимости от

возможностей каждый город выставил в качестве солдат цвет своей молодежи:

всего пехоты было не менее 20 000, а конницы около 2000. Во главе стояли

лакедемоняне; они выступили всем народом на эту войну; командование

принадлежало Агису.

Антипатр, узнав об этом сборе эллинов, кое-как закончил войну во Фракии

и со всем войском отправился в Пелопоннес. Вместе с союзниками под его

началом было не меньше 40 000 человек (Диодор: 17; 62--63). Произошло

большое сражение при Мегалополе, в котором особо отличились лакедемоняне.

Агис выделялся среди спартанцев не только внешним видом и оружием, но и

храбростью. На него нападали со всех сторон, издали и вблизи, но он, обращая

свое оружие к врагу, держался долго, пока не был ранен копьем в бедро. Воины

положили его на щит и вынесли в лагерь. Сражение после этого не прекращалось

и продолжалось довольно долго. Наконец строй лакедемонян начал слабеть, и

под нажимом врага все открыто побежали. Агис, увидев, что его люди бегут,

приказал спустить себя на землю и приготовился к бою. Никто из врагов не

решался сблизиться с ним. Македонцы издали бросали копья, и одно из них

вонзилось Агису в грудь. Когда его вытащили из раны, Агис, быстро слабея,

потерял сознание и вскоре скончался. В этом сражении пало более 5000

пелопоннесцев, причем большую часть их составляли лакедемоняне. Обессиленные

этим поражением, они послали просить у Александра мира (Курций Руф: 6; 1).

АГИС IV

Царь из рода Эврипонтидов, правивший в Лаконике в 244--241 гг. до Р.Х.

Род ок. 262 г. до Р.Х. Умер 241 г. до Р.Х. Сын Эвдамида II.

Благородством и возвышенностью духа Агис намного превосходил своего

соправителя из рода Агидов -- Леонида II. С детства он воспитывался в

роскоши своей матерью Агесистратой и бабкою Ар-хидамией, самыми

состоятельными в Лакедемоне женщинами. Но еще не достигнув 20 лет, он

объявил войну удовольствиям, сорвал с себя украшения, решительно отверг

какую бы то ни было расточительность, гордился своим потрепанным плащом,

мечтал о лаконских обедах, купаниях и вообще о спартанском образе жизни и

говорил, что ему ни к чему была бы и царская власть, если бы не надежда

возродить с ее помощью старинные законы и обычаи.

С этой целью он стал испытывать настроения спартанцев. Молодежь,

вопреки ожиданиям Агиса, быстро откликнулась на его слова и с увлечением

посвятила себя доблести, ради свободы переменив весь образ своей жизни,

точно одежду. Но пожилые люди, которых порча богатства коснулась гораздо

глубже, бранили Агиса.

Впрочем, и среди пожилых некоторые одобряли и поощряли честолюбие Агиса

и горячее других -- Лисандр, пользовавшийся у граждан высочайшим уважением,

а также дядя царя, Агесилай. Последний был умелым оратором, но человеком

развращенным и сребролюбивым. Он принял участие в начинаниях Агиса, лишь

страшась множества кредиторов, от которых надеялся избавиться с помощью

государственного переворота. Склонив на свою сторону дядю, Агис тут же стал

пытаться с его помощью привлечь и мать, пользовавшуюся, благодаря множеству

зависимых людей, должников и друзей, огромным влиянием в городе и нередко

вершившую государственные дела. Мать и бабушка зажглись честолюбивыми

мечтами юноши и согласились пожертвовать своим богатством ради чести и славы

Спарты.

Чуть ли не все богатство Лаконики находилось тогда в руках женщин, и

это сильно осложняло и затрудняло задачу Агиса. Женщины воспротивились его

намерениям и обратились к Леониду с просьбой, чтобы тот по праву старшего

остановил Агиса и помешал его начинаниям.

Тем не менее хлопотами Агиса Лисандр был избран в эфоры (в 243 г. до

Р.Х.), и через него царь немедленно предложил старейшинам ретру, главные

разделы которой были таковы: долги должникам прощаются, земля делится заново

между 4500 спартанцами и 15 000 периэками. Число спартанцев должно было

пополниться за счет периэков и чужестранцев, получивших достойное

воспитание. Законы Ликурга восстанавливаются в полной мере.

Так как мнения геронтов разделились, Лисандр созвал собрание и вместе с

Агесилаем стал убеждать сограждан поддержать его закон. Под конец с кратким

словом выступил Агис и объявил, что делает огромный вклад в основание нового

строя -- первым отдает во всеобщее пользование свое имущество, заключающееся

в обширных полях и пастбищах, а также в шестистах талантах звонкой монетой.

Так же точно, прибавил он, поступают его мать и бабка, а равно друзья и

родичи -- богатейшие люди Спарты.

Народ приветствовал Агиса, но богачи заклинали Леонида не оставить их в

беде, умоляли о помощи геронтов, которым принадлежало право предварительного

решения -- и, наконец, добились своего: ретра была отвергнута большинством в

один голос. Тогда Лисандр, который еще оставался эфором, привлек Леонида к

суду на основании одного древнего закона, запрещавшего Гераклиду приживать

детей с иностранкой и грозившего ем" смертью, если он покинет Спарту, чтоб

поселиться в другой стране. (Леонид имел двух детей от какой-то азиатской

женщины.) Вместе с тем Лисандр уговорил Леонидова зятя Клеомброта, который

тоже был царской крови, заявить притязания на власть. Леонид был жестоко

напуган и, с мольбой об убежище, укрылся в храме Афины Меднодомной. Он

получил вызов в суд, но не вышел из храма, и тогда спартанцы передали

царство его зятю Клеомброту.

Когда год миновал, вновь вступившие в должность эфоры разрешили Леониду

покинуть его убежище, а Лисандра приговорили к суду. Однако Агис и Клеомброт

в сопровождении друзей двинулись на площадь, согнали эфоров с их кресел и

назначили новых, в числе которых был и Агесилай. Затем они вооружили многих

молодых людей и освободили заключенных, приведя в трепет противников,

которые ждали обильного кровопролития. Но цари никого не тронули, напротив,

когда Леонид тайно бежал в Тегею, а Агесилай послал вдогонку убийц, которые

должны были расправиться с ним по пути, Агис, узнав об этом, отправил

других, верных ему людей, те окружили Леонида кольцом и благополучно

доставили его в Тегею.

После переворота дело стало быстро продвигаться вперед. Все долговые

расписки снесли на площадь, сложили в одну кучу и подожгли. Все ждали после

этого передела земли, но Агесилай стал всеми силами тормозить принятие

соответствующего закона. Он ни в коей мере не хотел лишаться своих полей и,

избавившись от долгов, старался теперь сохранить свое богатство. К тому же

Агису пришлось надолго уйти из Лакедемона -- он отправился с войском на

помощь ахейцам, воевавшим с этолийцами.

Тем временем Агесилай своими злоупотреблениями вызвал всеобщую

ненависть, и врагам Агиса не стоило больших трудов вновь вернуть на

царствование Леонида II (241 г. до Р.Х.). Агесилай бежал, а Агис укрылся в

храме Афины Меднодомной.

Сначала Леонид пытался выманить Агиса из храма, но тот не верил ему.

Тогда Леонид стал действовать коварством. Он вступил в сговор с друзьями

Агиса, Амфаретом и Дамохаретом, которые навещали его в храме. Те уговорили

царя пойти в баню, а на обратном пути схватили его и доставили в тюрьму.

Немедленно появился Леонид с большим отрядом наемников и окружил здание, а

эфоры вошли к Агису и, пригласив геронтов, потребовали, чтобы тот оправдался

в своих поступках. Агис ответил, что нисколько не раскаивается в своих

замыслах. Эфоры вынесли ему смертный приговор и немедленно препроводили царя

в Дехаду (помещение, где совершается казнь). Многие уже знали, что Агис в

тюрьме, у дверей стояли слуги; появились мать и бабка Агиса, они громко

кричали, требуя, чтобы царя спартанцев выслушал и судил народ. Вот почему

эфоры и поспешили завершить начатое, опасаясь, как бы ночью, если соберется

толпа побольше, царя не вырвали у них из рук.

После казни Агиса, Амфарет вышел к дверям, и Агесистрата, по давнему

знакомству и дружбе, бросилась к нему с мольбою. Тот поднял ее с земли и

заверил, что с Агисом ничего не случилось. Если она захочет, добавил он, то

и сама может пройти к сыну. Агесистрата просила, чтобы вместе с ней впустили

и мать, и Амфарет ответил, что ничего против не имеет. Пропустивши обеих и

приказав снова запереть дверь тюрьмы, он первою предал палачу Архидамию, уже

глубокую старуху, когда же ее умертвили, позвал внутрь Агесистрату. Она

вошла -- и увидела сына на полу и висящую в петле мать. Сама с помощью

прислужников она вынула Архидамию из петли, уложила ее рядом с Агисом, а

потом, упавши на тело сына и поцеловав мертвое лицо, промолвила: "Ах, сынок,

твоя чрезмерная совестливость, твоя мягкость и твое человеколюбие погубили и

тебя, и нас вместе с тобою!" Амфарет со злобой сказал ей: "Если ты разделяла

мысли сына, то разделишь и его жребий!" И Агесистрата, поднимаясь навстречу

петле, откликнулась: "Только бы это было на пользу Спарте!" (Плутарх

"Агис").

АДМЕТ

Царь из рода Пирридов, правивший молосами (Эпир) в V в. до Р.Х.

Адмет однажды обратился с какой-то просьбой к афинянам, но получил

презрительный отказ от Фемистокла, который тогда был на высоте могущества в

государстве. С тех пор Адмет был озлоблен против него, и ясно было, что он

отомстит ему, если Фемистокл попадется ему в руки. Однако, когда Фемистокл,

изгнанный из Эллады, всеми гонимый и преследуемый по пятам, явился с мольбой

к Адмету, тот все-таки взял его под свою защиту и помог перебраться в

Македонию (Плутарх: "Фемистокл").

АДРИАН, Элий

Римский император в 117--138 гг. Родоначальник династии Антонинов. Род.

24 янв. 76 г. Умер 10 июля 138 г.

Род Адриана был связан в более отдаленные времена с Пице-ном, а в более

близкие -- с Испанией. Сам он в книге о своей жизни упоминал о том, что его

предки, происходившие из Адрии, поселились во времена Сципионов в испанском

городе Италике. Отцом Адриана был Элий Адриан, по прозвищу Африканец,

двоюродный брат императора Траяна. Лишившись отца на десятом году жизни,

Адриан поступил под опеку своего двоюродного дяди -- Ульпия Траяна. В

детстве он так усиленно изучал греческую литературу и имел к ней такое

пристрастие, что некоторые называли его гречонком.

В 91 г. Адриан вернулся в родной город и сейчас же поступил на военную

службу, увлекаясь в то же время охотой в такой степени, что это вызвало

нарекания. Увезенный поэтому из Италика Траяном, который относился к нему

как с сыну, он был спустя немного времени децемвиром для решений судебных

дел, а вскоре сделался трибуном второго легиона. После этого, уже в

последние годы правления Домициана, он был переведен в Нижнюю Мезию. Когда

Траян в 97 г. был усыновлен Нервой, Адриан, посланный для принесения

поздравлений от имени войска, был переведен в Верхнюю Германию. Отсюда он

поспешил к Трая-ну, чтобы первым возвестить ему о кончине Нервы в начале 98

г. Сер-виан, муж его сестры (который возбудил против него неудовольствие

Траяна сообщениями о его тратах и долгах), долго задерживал его и умышленно

сломал его повозку с целью заставить его опоздать. Однако Адриан, совершая

путь пешком, все-таки опередил ординарца, посланного самим Сер-вианом.

Благодаря этому, а также при содействии близкого друга императора Суры,

Адриан в полной мере заслужил дружбу Траяна и получил в жены его племянницу.

В 101 г. Адриан занимал должность квестора. Оглашая в это время в

сенате обращение императора, он вызвал смех своим неправильным

произношением. Тогда он принялся за изучение латинского языка и дошел до

высшего совершенства и красноречия. После квестуры он ведал хранением

сенатских протоколов и, став близким Траяну человеком, сопровождал его во

время Дакийской войны; в это время, по его словам, он пристрастился к вину,

приспособившись к нравам Траяна, и за это был богато вознагражден им. В 105

г. он был назначен народным трибуном. Во время второго похода на даков в 106

г. Траян поставил его во главе первого легиона Минервы и взял его с собой,

тогда он и прославился многими блестящими подвигами. Поэтому, получив в

подарок от императора алмазный перстень, который сам Траян получил от Нервы,

Адриан окрылился надеждой, что будет наследником. Он был сделан претором в

107 г., когда получил от Траяна на устройство игр два миллиона сестерциев.

Затем был отправлен в качестве легата в Нижнюю Паннонию; там он укротил

сарматов, поддержал военную дисциплину, обуздал прокураторов, сильно

превысивших свою власть. За это Адриан в 108 г. был сделан консулом.

Находясь в этой должности, он узнал от Суры, что будет усыновлен Траяном; с

тех пор друзья Траяна перестали презирать его и выказывать пренебрежение.

После смерти Суры он стал еще ближе к Траяну, главным образом благодаря

речам, которые составлял вместо императора. Он пользовался и расположением

его жены Плотины, стараниями которой он во время парфянского похода был

назначен легатом и консулом на 118 г. Молва утверждала, что он подкупил

вольноотпущенников Траяна, что он ухаживал за его любимцами и часто вступал

Дата добавления: 2015-06-26