Мешок снов

На базаре сидела старушка с большим мешком. В мешке, похоже, были капустные кочаны — полным-полно. Подходили покупатели, спрашивали:

— Бабушка, бабушка, что продаёшь? Старушка отвечала:

— Сны, голубчики, сны!

— Бабушка, бабушка, дорого берёшь?

— Дёшево, голубчики, дёшево... Подошла девчонка Алёнка, спросила:

— А за копеечку можно купить?

— Можно, — сказала старушка.— Можно и за копеечку.

В стороне стоял Федя, сосал кулак. В кулаке был зажат рубль, а в другом кулаке — продуктовая сумка-авоська. В кар­мане лежала копилка.

— Лучше бы вправду капустой торговала. Он сказал это, но не ушёл. И увидел, что Алёнка отдала старушке копейку, а старушка достала из мешка сон. Сон был жёл­тенький, тёплый, пушистый, как крольчонок. Алёнка подставила ладошки, взяла его, побежала домой.

Подошёл мальчишка Андрей, Федин знакомый, спросил:

— А сны у вас только простые? Я хочу научно-фантастический: про другие планеты, про ракеты со скоростью света или около этого.

— Можно, — сказала старушка.— Можно и научно-фантас­тические.

Покопалась в мешке, выбрала подходящий сон и отдала его мальчишке Андрею за пятачок.

— Дурак, — сказал Федя.— Тут пятак да там пятак — так ис­тратишь четвертак!

И тихо, чтобы никто не слышал, он позвенел в кармане ко­пилкой.

Подошёл маляр, выбрал сон, похожий на толстую кисть.

Подошёл молодой человек в очках, заглянул в мешок, взял сон, похожий на растрёпанную книжку.

Подошёл незнакомый мальчишка, попросил сон про шпио­нов.

А Федя всё топтался на месте и удивлялся: «Ты скажи, берут и берут! Расхватают, останется какая-нибудь дрянь. Не прошля­пить бы...» Думал он, думал, а потом решился. Подошёл к ста­рушке, говорит:

— Ладно, дайте и мне тоже сон. Только чтоб получше. И по­больше. И подешевле. Например, вот этот.

И Федя ткнул пальцем в самый здоровенный сон. А старушка сказала:

— Этот-то рубль стоит. Даже десять рублей, а может, сто. А если подумать хорошенько, так за него и тысячи мало.

Услыхав это, Федя даже охрип. И сказал хриплым голо­сом:

— Ну уж... Так уж... Уступите, бабушка.

— Нет, — сказала старушка, — никак нельзя.

— Дорого, — сказал Федя. — А можно полена купить?

— Можно, — сказала старушка. — Только ведь половина-то — она и копейки не стоит.

— Очень хорошо! — закричал Федя. — Тогда отдайте даром!

— Даром? — сказала старушка. — Можно и даром. И Федя сказал:

— Заверните!

Положил он покупку в авоську, побежал по своим делам. Он бежал и радовался, что старушка так плохо знает арифметику. Училась, бедная, ещё при капитализме. И кто же купит у неё полсна? На обратном пути надо будет к ней заглянуть, забрать остаток, она его тоже задаром отдаст...

Но пока Федя покупал картошку да морковку, на базаре по­явился старый нищий. Не было у бедняги ни дома, ни семьи, ни родных, ни знакомых. Было у него только пятнадцать сберкнижек и на каждой — пятнадцать тысяч рублей.

- Подайте слепенькому! — пел он гнусавым голосом, а сам косился, где денег побольше.— Подайте глухому! — и слушал, где громче монеты звенят.

— Ну что с тобой делать? — сказала старушка. — И так тор­гую себе в убыток. Дамка я тебе хоть это!

Сказала и бросила нищему в сумку остаток Фединого сна.

Вечером девчонка Алёнка положила свой сон под подушку. И как только закрыла глаза, сразу попала на зелёный лужок.

«Где же это я?» — подумала Алёнка. Подумала да и пошла вдоль берега ручья. Идёт и слышит, что впереди кто-то смеётся, кто-то вздыхает, а кто-то хохочет. Подошла она поближе, увида­ла: сидят на берегу красивые девушки, в руках у них серебряные ножницы. Отрезает каждая по прядке своих волос, перевязыва­ет травинкой, бросает в ручей. Плывут по воде пряди разного цвета — цвета спелой пшеницы, цвета красной меди, цвета во­ронова крыла. Чья прядка дальше всех уплывёт, та будет первой красавицей.

Ничего Алёнка не сказала и дальше пошла. Идёт Алёнка и слышит чьё-то злющее, ехидное хихиканье. Раздвинула траву.

Глядит: ведьма сидит у ручья. Сидит и колдует: как проплы­вёт мимо девичья прядка, махнёт ведьма рукой, и сразу прядка станет серая — седая.

Увидала тут ведьма Алёнку. И говорит:

— Это ты? Ах, ах! Опять моя сестрица сны продаёт! Опять мне всё дело испортила! Ну, я ей!..

Заплакала ведьма и пропала. И опять плывут по воде пряд­ки цвета спелой пшеницы, цвета красной меди, цвета воронова крыла!

А мальчишка, который купил сон про шпионов, как раз в этот момент приставил пистолет к затылку диверсанта международного экстра-класса Такселя Штангенвакселя.

А мальчишка Андрей в это время совершал круг почёта над Марсом на мощнейшей ракете. Марсиане бежали внизу и крича­ли с марсианским акцентом:

— Да здравствуэт вэликий космонавт Андрушка, пэрвый посланец Зэмли!

Молодой человек в очках — тот, что выбрал сон, похожий на растрёпанную книгу, вскочил с постели посреди ночи. Включил настольную лампу, пошарил на столе очки. Не нашёл. Оказа­лось, что они у него на носу. Он их и не снимал вовсе, чтобы лучше видеть сон. Этот человек был учёный. Он сел за стол и принялся что-то записывать.

— Действительно, — бормотал он, — принцип транссинтуляции астигментации неандантангулярен. Андантангулярен впол­не будет лишь принцип...

— Что это? — спросила, проснувшись, жена.

— Понимаешь, — сказал он, — я решил ту утрихитремму икс-игрек-зет полугугутулярных, над которой без толку ломали голову сорок профессоров, сто шестьдесят доцентов, шесть­сот сорок научных сотрудников при помощи двух тысяч пятисот шестидесяти лаборантов. Представь: решил её во сне!

Жена сказала:

— Да ну?

Весь город спал, один только старый нищий никак не мог уснуть, ворочался и по привычке кряхтел жалобно, хотя сейчас никто не мог его услышать и подать милостыню.

А Федя, как только лёг, сразу почувствовал, что его будят. От­крыл глаза и увидел старушку, которая на базаре сны продавала.

— Ну, пошли, — сказала старушка.

— Куда? — спросил Федя.

— Клад покажу, — сказала старушка.— Хочешь?

— Конечно, хочу! — закричал Федя. — Обязательно покажи­те!

— Запоминай дорогу, — сказала старушка. — Проснёшь­ся — найдёшь.

Вскочил Федя с постели, оделся кое-как и побежал за ста­рушкой. Никто в доме не проснулся. Двери сами открылись и закрылись неслышно. Старушка и Федя очутились на улице.

Всем в этот час снились старушкины сны. Даже, наверное, милиционерам. Город был пуст и тёмен. Только над площадью в темноте бились белые струи фонтана, который, видно, позабыли выключить. Листья тополей были черны и странно шевелились в безветрии. А Федя бежал за старушкой, только одному удивля­ясь: почему он не слышит шума собственных шагов? Он бежал, бежал и всё-таки никак не мог нагнать старушку, которая шла себе впереди и вроде бы совсем не спешила. Федя даже боялся отстать и потеряться, но всё-таки вертел головой из стороны в сторону и старательно запоминал дорогу.

Вышли они за город— Федя запомнил. Пошли по шоссе — Федя запомнил. Свернули на просёлок — Федя запомнил. Пош­ли по тропинке — и это запомнил Федя. Добрались до развил­ки, Федя приготовился уже запомнить, куда сворачивать, но тут старушка обернулась к нему, собралась что-то сказать, уже и рот открыла, а Федя проснулся и ничего больше не услышал и не увидел. Кончилась половина сна. Федя от злости заревел на весь дом:

— У, старуха! Подвела старуха! Умру, а досмотрю!

Натянул на голову своё ватное одеяло и давай засыпать. Старался, старался, только вспотел зря. Так у него ничего и не вышло.

Зато нищий уснул в тот самый момент, когда Федя проснул­ся. И старушка во сне ему сказала:

— Пройдёшь по этой тропинке девятьсот девяносто девять шагов, повернёшь направо, пройдёшь ещё девять шагов. Там и копай.

— Ещё чего! — сказал старик.— Копай сама, если хочется!

— Как знаешь, — сказала старушка. И с глаз пропала. А ни­щий уселся возле тропинки, протянул по привычке руку, хотя никто тут мимо не ходил. Сидел и бормотал: «И эта туда же: копай, копай, работай, работай! Ополоумели все...» Очень он ос­корбился. Так сидя и досмотрел сон. А проснулся — на базар пошёл милостыню клянчить.

Федя тоже, как выскочил из постели, так сразу полетел на базар. Прилетел, видит: на прежнем месте сидит старушка. Вроде бы та, а вроде и не та. Стоит перед ней мешок — вроде бы тот, а вроде и не тот. Подошёл Федя поближе, видит: подходят * старушке покупатели. Подходят и спрашивают:

— Бабушка, бабушка, что продаёшь? А старушка им отвечает:

— Капусту, милые, капусту.

— Бабушка, бабушка, дорого берёшь?

— Дёшево, голубчики, дёшево!

Вопросы и задания

1. Вы уже догадались, что "Мешок снов» Юрия Самсонова — литературная сказка. Вспомните отличия сказки ли­тературной от сказки фольклорной, докажите, что перед вами произведение современного автора.

2. Что в этом произведении напоминает вам фольклорную сказку?

3. Помните — ^Сказка — ложь, да в ней намёк, добрым мо­лодцам — урок»? Как выдумаете, каков урок этой сказки? Чтобы более полно и точно ответить на этот вопрос, пред­лагаем обсудить с соседом по парте ещё два вопроса:

а) как проявились особенности характеров всех персона­жей во время разговора со старушкой и в снах?

б) какие слова вы бы выбрали для характеристики старуш­ки, продающей сны (добрая, щедрая, глупая, необразован­ная, умная, мудрая)? Докажите свою точку зрения цитата­ми из текста.

4. Дайте своё толкование литературной сказки Ю. Самсонова.

Геннадий Михасенко (1936-1994)

Геннадий Павлович Михасенко родился в городе Славгороде Алтайского края. После окончания Новосибирского инженерно-строительного института работал на строительстве Братской ГЭС. Первая книга — «Кандаурские мальчишки» — вышла в Но­восибирске в 1959 году. Автор многих произведений для детей.

Дата добавления: 2015-06-26