Свобода печати и журналистской деятельности 2 страница

разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны (ст. 4).

Общество и пресса как бы заключили между собой договор, обязуясь взаимно соблюдать интересы друг друга. Общество опре­деляет санкции, которые вводит в действие, если журналисты на­рушают поставленные условия. Но никто не решает за редакцию, какие материалы ей следует публиковать. Такое решение принима­ют редактор, редколлегия, автор — и они несут за него полную ответственность. С отменой предварительной цензуры резко воз­росли и профессиональный риск, и требования к эрудиции жур­налистов в специальных вопросах, особенно в правовых.

Данное положение соответствует нормам, принятым в миро­вом сообществе. Международный пакт о гражданских и полити­ческих правах, вступивший в силу в 1976 г., предусматривает, что пользование свободой слова

«налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно мо­жет быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничения­ми, которые, однако, должны быть установлены законом и яв­ляться необходимыми:

а) для уважения права и репутации других лиц,

б) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Заметим, что в интересах государственной безопасности мо­жет временно возрождаться и институт цензуры — в случае введе­ния чрезвычайного или военного положения. Такая практика встре­чается за рубежом. Например, во время войны в Персидском зали­ве США ввели военную цензуру на видеоинформацию с театра боевых действий, подобным образом поступал Тель-Авив и т.д.

Содержание информационного права. Чтобы разобраться в тек­сте Закона «О средствах массовой информации», надо выделить те отношения, которые складываются между участниками информа­ционного обмена и нашли отражение в документе. Структура от­ношений такова: общество и государство — СМИ; учредитель и издатель — редакция СМИ; редакция — автор; редакция и автор -«действующие лица» публикации (граждане и юридические лица); редакция и автор — источник информации; СМИ -- население (граждане) и др. В каждой «паре» стороны нагружены взаимными обязанностями и наделены правами.

В связи с темой свободы печати рассматриваются, в первую оче­редь, отношения, которые складываются у журналистов с обществом в целом. Однако и другие «пары» ничуть не менее важны для обеспе­чения свободного и ответственного функционирования прессы.

Одним из важнейших является вопрос о взаимодействии ре­дакции и учредителя средства информации. Действующее законо­дательство предусматривает, что учредитель имеет возможность влиять на содержание СМИ в пределах, допускаемых уставом редакции и (или) договором с ней. Этими документами может быть предусмот­рено утверждение программы редакции, назначение и освобожде­ние от должности главного редактора, участие учредителя в распре­делении прибыли, приостановка и прекращение выпуска издания. В остальном редакция работает на основе профессиональной само­стоятельности. Какое-либо прямое вмешательство в ее производ­ственную деятельность недопустимо и карается по закону.

Правда, полная независимость печати от учредителей не толь­ко лишена логики, но и чревата конфликтами. Основывая изда­ние, любая организация стремится с его помощью защищать свои интересы. Учесть их, не нарушая суверенитет СМИ, удается в тех случаях, когда учредители не вмешиваются в мелочи производ­ственной жизни, а действуют через людей: заинтересованно отно­сятся к подбору руководителей и ведущих сотрудников, регулярно информируют и ориентируют журналистов, поддерживают с ними отношения товарищеского взаимодействия.

Особые отношения с учредителями складываются у тех средств массовой информации, которые учреждены государственными органами федерального или регионального уровней. Эти СМИ обя­заны публиковать официальные сообщения и иные материалы своих учредителей, а также освещать деятельность других государствен­ных органов в специально установленном порядке. Кроме того, государственные региональные СМИ должны по просьбе депута­тов Федерального Собрания от своего региона предоставлять им возможность выступлений в телерадиоэфире. По настоянию депу­тата передача осуществляется в прямом эфире.

В Закон включены положения, определяющие отношения ре­дакции с аудиторией: граждане имеют право на оперативное полу­чение через средства массовой информации достоверных сведе­ний о деятельности государственных органов и организаций, об­щественных объединений, должностных лиц (ст. 38). Оформляя подписку на газету или журнал, читатели рассчитывают, что будут регулярно получать издание в том виде и с той периодичностью, которые были анонсированы редакцией. Подобные ожидания ре­зонно возникают и у зрителей телевидения — как платного, ка­бельного, так и государственного, существующего на средства на­логоплательщиков. Однако нередко возникают конфликты из-за того, что у СМИ в течение короткого времени меняются хозяева, политическая и творческая платформа, тематическая ориентация.

Другая часть вопроса заключается в отступлении журналистов от принципа правдивости. Законодательство освобождает редак­цию от ответственности за распространение ложных сведений толь­ко в тех случаях, когда они были получены из официальных ис­точников, от информационных агентств и пресс-служб, являются дословным воспроизведением выступлений на официальных со­браниях или были опубликованы без предварительного редакти­рования (например, в прямом эфире), а также если воспроизво­дят выступления других СМИ.

Закон защищает права тех людей, кто становится объектом журналистского интереса. Усиление внимания к вопросам такого рода — заметная тенденция развития правовой базы деятельности прессы. Ст. 152 Гражданского кодекса гласит, что гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, если распространитель не дока­жет, что они соответствуют действительности.

В документах специально оговариваются ситуации, когда честь граждан задевают средства информации. Во-первых, граждане или юридические лица имеют право на публикацию своего ответа в том же органе печати или эфирной программе, где вышел в свет материал, ущемляющий их права или охраняемые законом инте­ресы. Во-вторых, если доказано, что порочащие сведения не соот­ветствуют действительности, это должно быть признано в опро­вержении, которое публикуется в такой же форме, что и прежнее, ложное сообщение.

Не только журналистам, но и опытным юристам бывает сложно разобраться, что именно следует считать порочащими сведениями. Согласно разъяснению Верховного Суда России, таковыми призна­ются не соответствующие действительности сведения, которые со­держат утверждение о нарушении гражданином действующего зако­нодательства или о нарушении моральных принципов (совершение бесчестного поступка, неправильное поведение и т.п.). Но нельзя путать такую дезинформацию с критикой действительных недостат­ков в работе и образе жизни человека. С другой стороны, умаление чести и достоинства в крайней форме может служить основанием для возбуждения уголовного, а не гражданского дела, если обнару­живаются признаки такого преступления, как клевета.

Запрет на распространение порочащих сведений является од­ним из случаев защиты частной жизни, неприкосновенность ко­торой гарантируется Конституцией РФ и рядом специальных пра­вовых актов. Под частной жизнью понимаются все вопросы бытия конкретного человека, которые он вправе решать самостоятельно, без вмешательства кого бы то ни было, включая средства инфор-

мации. Лишением свободы, например, карается разглашение тайны усыновления, нанесение психической травмы человеку, чреватое доведением до самоубийства, разглашение содержания личной пе­реписки и телефонных переговоров. Бесшабашность и бестактность, которые, к сожалению, свойственны многим журналистам, приво­дят именно к таким последствиям.

Конечно, по мере расширения и детализации законодатель­ства о личных правах работать журналистам становится все слож­нее. Возрастает количество исков к редакциям, в том числе и не­обоснованных. Но несмотря на издержки, создание прочной пра­вовой базы под отношениями прессы с обществом и гражданами — это благотворный процесс. Его основное содержание заключается в том, что снимается налет субъективизма, пренебрежения инте­ресами людей со всей журналистской деятельности. Заметим, кста­ти, что под защитой правовых норм могут оказаться и сами редак­ции, если претензии к ним лишены веских оснований.

Закон «О средствах массовой информации» является централь­ным звеном сложной системы правового регулирования в области СМИ. Его содержание конкретизируется и развивается в других законодательных актах, которые затрагивают относительно част­ные аспекты журналистского производства. К их числу относится Закон «Об авторском праве и смежных правах» (1993), описываю­щий нормы взаимоотношений по поводу использования текстов произведений, включая их публикацию в прессе. На отношениях, регулируемых авторским правом, надо остановиться подробнее, поскольку они постоянно возникают в редакционном производ­стве, на различных его стадиях — и при сборе информации, и при изложении материала на бумаге или в виде аудиозаписи, и при обнародовании текстов и т.д.

Редакция и автор связаны сложнейшей сетью взаимных обяза­тельств. В Законе «О средствах массовой информации» перечислены права журналиста. В частности, он может отказаться от подготовки за своей подписью сообщения, противоречащего его убеждениям, из­лагать личные суждения и оценки в материалах, предназначенных к распространению за его подписью, использовать либо собственное имя, либо псевдоним и т.д. Детально отношения внутри редакции регламентируются трудовыми договорами, контрактами и иными соглашениями производственно-трудового характера.

Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» существенно дополняет и расширяет эти положения. Его действие распространя­ется не только на произведения журналистов, но и на другие мате­риалы, включенные в редакционный производственный оборот. В общем плане в объект авторского права включаются произведения

науки, литературы и искусства, являющиеся результатом творчес­кой деятельности, независимо от назначения и достоинства про­изведения, а также от способа его выражения. Упоминаемые здесь признаки заслуживают специального комментария, поскольку их смысл не очевиден при беглом знакомстве с определением.

Во-первых, хотя журналистские произведения не называются отдельно в детальном перечне объектов авторского права (в законе фигурируют лишь кино-, теле- и видеофильмы и другие кино- и телепроизведения, а также фотографические произведения), они, несомненно, включены в него. Ученые-юристы считают, что тер­мин «литературное произведение» здесь используется «в более широком значении, когда им охватывается любое произведение, в котором выражение мыслей, чувств и образов осуществляется посредством слова в оригинальной композиции и посредством оригинального изложения. В этом своем значении литературное произведение охватывает не только литературно-художественные, но и научные, учебные, публицистические и иные работы»⁹.

Во-вторых, под словами «результат творческой деятельности» надо понимать любые оригинальные произведения, не повторяю­щие созданные ранее. Этот признак свойствен и журналистским материалам, от заметки до эфирной программы, и читательским письмам, приходящим в редакцию, и личным архивным доку­ментам, которые корреспондент использует при подготовке очер­ка или статьи. В данном выше определении как раз подчеркивает­ся, что назначение и достоинства произведения не играют роли, т.е. в одинаковой мере охраняются и блистательные плоды твор­ческого гения, и самая заурядная, по мнению редакции, работа студента-практиканта.

В-третьих, не принимается в расчет способ выражения произ­ведения, то есть оно может быть как обнародованным (опублико­ванным), так и не увидевшим света. Закон требует лишь, чтобы произведение существовало в объективной форме: в письменной, устной (публичное произнесение и др.), в виде звуко- и видеоза­писи, изображения и т.п. Следовательно, к числу объектов охраны в равной мере относятся и напечатанная в журнале статья, и руко­пись, и любительская видеосъемка. Но авторское право не распро­страняется на идеи, методы, открытия, факты. Постановка вопро­са кажется нелогичной, если мы забываем, что речь идет о произ­ведениях, но не об их содержании. Ни у одного корреспондента нет монополии на происшествие — о нем без риска нарушить за­кон будут рассказывать многие репортеры, что и происходит еже-

______________________________

' Сергеев А. П. Авторское право России. СПб., 1994. С. 56.

дневно. Однако текст, в котором отражается открытие или факт, подпадает под действие данного законодательства. То же касается идей. В судебной практике регулярно возникают такие, к примеру, коллизии: истец заявляет, что замысел опубликованного произве­дения (кинофильма, книги, очерка) был противозаконно заим­ствован у него. Иск будет удовлетворен только в том случае, если удастся доказать, что идея каким-то образом была зафиксирована в объективной форме: автор публично поделился своим замыс­лом, у него имеются наброски сценария и т.п.

В свою очередь, не все произведения относятся к объектам ав­торского права. Из их числа исключаются официальные докумен­ты (законы, судебные решения, тексты административного харак­тера и др.), государственные символы и знаки, произведения на­родного творчества, а также сообщения о событиях и фактах, носящие информационный характер. В практической работе это означает, что не требуется, например, согласия разработчиков закона на его пуб­ликацию. Несколько тоньше решается проблема с информационны­ми сообщениями. Правовую норму не надо толковать так, что целый выпуск теленовостей не является оригинальным авторским произ­ведением. Да, элементарное по форме известие («Вчера состоялась встреча губернатора с руководителями промышленных предприя­тий области») не несет в себе признаков литературно-творческой деятельности. Однако обычно хроника событий предстает перед зрителем в виде текста, в котором факты препарированы, «заклю­чены» в специально подобранные корреспондентом слова и выра­жения, снабжены комментарием, — и благодаря этому возникает полноценное авторское произведение.

Во избежание путаницы надо сказать о том, что авторское пра­во не тождественно праву собственности на материальный объект: оно распространяется на видеозапись или литературный текст, но не на физический носитель информации — видеокассету или сто­пу дорогостоящей бумаги, на которой зафиксировано сочинение нашего корреспондента.

Об охране своих прав автор может известить, поместив на эк­земпляре сочинения специальный знак © (копирайт), с указанием имени обладателя прав и года первой публикации. Копирайтом при­нято сопровождать статьи в толстых журналах, телевизионные фильмы и передачи, а также номера печатных изданий. Газетные материалы, как правило, не содержат этого символа, так же, как и, по понят­ным причинам, передачи в радиоэфире. Ясно, что его лишено и большинство личных документов. Но отсутствие знака вовсе не сви­детельствует о том, что права не защищены. Они возникают по фак­ту создания произведения и не требуют формальной регистрации.

Субъектами авторского права могут выступать как непосред­ственный создатель произведения, так и другие лица и организа­ции. Имеется в виду соавторство (совместное творчество двух или нескольких лиц), переход прав по наследству и передача части из них по договору. Типичным для журналистики случаем является использование своих правомочий составителем (сборника или иного составного произведения) и издателем периодических изданий. В выходных данных, например, популярного журнала значится: © ОАО «Сельская новь», 2000. Это надо понимать так, что за кор­респондентами, художниками, изготовителями рекламных обра­щений сохраняются права на их собственные, отдельные материа­лы. Но исключительное право на использование номеров как це­лостных произведений принадлежит издателю. Специальное внимание законодатель уделил аудиовизуальным произведениям. Это имеет под собой основания, поскольку, например, в телеви­зионной передаче, изначально синтетической по своей природе, теснейшим образом переплетаются результаты различных видов творческого труда. Ее авторами признаются режиссер-постановщик, сценарист, композитор (специально писавший музыку к данному произведению), а также создатель литературной основы для сце­нария (к примеру, писатель при экранизации романа), оператор-постановщик, художник-постановщик и другие участники коллек­тивного творческого процесса. В действительности плоды их совме­стных усилий сливаются в единое целое, выделить вклад каждого участника иногда бывает так же трудно, как отделить воды моря от потоков впадающих в него рек.

Сами по себе права образуют несколько групп.

К личным неимущественным правам относятся: право автор­ства, право на имя, на обнародование произведения, на защиту репутации автора. Некоторые из них не переходят по наследству и не передаются другим лицам. Так, независимо от того, как сложи­лась судьба произведения, даже после кончины его создателя, он всегда будет признаваться автором и будет исполняться его воля -публиковать сочинение под своим именем, под псевдонимом или анонимно (без имени). Значит, поэтические и литературно-крити­ческие сочинения Николая Васильевича Корнейчука будут снова и снова переиздаваться за подписью Корнея Ивановича Чуковского, в великолепном писательском дуэте Илья Ильф останется соавтором Евгения Петрова, а не Евгения Петровича Катаева, брата другого, не менее знаменитого литератора и фельетониста В. П. Катаева, который в молодости выступал в газете «Гудок» как Старик Саб-бакин, в книгах, статьях и телепередачах Константина Симонова никогда не появится его настоящее имя Кирилл. Ссылка на автора

обязательна при цитировании и воспроизведении текстов и изоб­ражений, даже когда не требуется его согласие на использование уже обнародованного произведения.

В журналистской практике, где постоянно приходится обра­щаться к чужим материалам, к этому положению следует отно­ситься особенно скрупулезно и ответственно. Никто, например, не запрещает собственному корреспонденту общероссийской га­зеты перепечатывать фрагменты публикаций из местной прессы, но он должен упомянуть, из какого источника берутся прямые или косвенные цитаты. Студентам полезно помнить об этом и при выполнении учебных заданий: контрольных и курсовых работ, дип­ломных сочинений и т.п. Покушение на чужое творчество, между прочим, затрагивает не только репутацию и самолюбие автора, но и его материальные интересы. В профессиональном мире в этой связи используется понятие плагиата. Правда, отечественное зако­нодательство не знает этого термина — в нем говорится о присво­ении прав авторства, но суть дела от этого не меняется. Закон «Об авторском праве и смежных правах» предполагает, что от наруши­теля могут потребовать признать авторство, возместить убытки, выплатить незаконным образом полученные доходы и компенса­цию в весьма внушительных размерах и др. Уголовный кодекс пре­дусматривает еще более строгие меры наказания: крупные штра­фы, обязательные работы, лишение свободы и т.д.

В мировой массово-информационной практике дела такого рода приобретают шумную известность, причем сами нарушения могут выступать не только в привычных формах. Так, американский ак­тер Дастин Хоффман выиграл процесс против иллюстрированно­го журнала, который использовал в качестве фотомодели создан­ный артистом сценический образ. С помощью компьютера Хофф-мана «одевали» в рекламируемые наряды, которые в жизни он никогда не носил. Подобные трюки не редкость и в российской прессе. Однако «цена» выигранного дела — 3 млн долл. — способна заставить задуматься любителей без спроса манипулировать фото­графиями «звезд» кино, эстрады и политики. Санкции против пла­гиаторов предусмотрены и в этических кодексах журналистов раз­ных стран. Наконец, даже пользователи Интернета стали разраба­тывать меры наказания для похитителей чужих текстов. Сетевое общение в целом построено на гораздо более либеральных прин­ципах, чем деятельность традиционных СМИ, к тому же на него не в полной мере распространяется законодательство о массовой информации. По этим причинам, а также в связи с ростом доступа к фактически любым сайтам часть журналистов стала использовать Интернет как главный источник бесплатной информации. В ответ

на пиратство появились карательные сайты и «доски позора» для плагиаторов, а некоторые провайдеры стали отключать недобро­совестных пользователей от вожделенной «паутины».

Имущественные права включают в себя право на воспроизведе­ние (повторную публикацию и др.), на распространение, на им­порт, на передачу в эфир, на перевод, на вознаграждение (если таковое предусмотрено договором с редакцией), на переработку произведений и др. Последнее положение имеет для журналистов важнейшее производственное значение. Строго говоря, любому объек­ту авторского права гарантирована неприкосновенность, если не получено согласие автора на внесение изменений. Но в журналист­ской работе без редактирования не обходится ни один оригинал, причем времени на согласование правки, как правило, крайне мало или нет совсем. «Спасительным» для редакции является такое толко­вание закона, которое допускает внесение изменений без искаже­ния смысла произведения — мыслей, оценок, фактических обсто­ятельств, изложенных автором. Исказить же их можно добавлени­ем одного слова или неосторожным сокращением, постановкой «интригующего» заголовка или неудачным монтажом различных тек­стов в эфире или на полосе. Даже невинная вроде бы замена подписи под фотографией иногда «переворачивает» ее содержание. Особенно часто такое случается с читательской корреспонденцией, которую журналисты наспех подгоняют под какой-нибудь привычный стан­дарт. Обиженный автор имеет право добиваться восстановления про­изведения в прежнем виде или публикации сообщения о допущен­ном нарушении смысла.

Авторское право действует в течение всей жизни создателя про­изведения и еще 50 лет после его смерти. Это общее положение, но кроме него в законодательстве предусмотрены различные частные случаи. По истечении данного срока произведение переходит в об­щественное достояние и им можно свободно пользоваться, соблю­дая права на имя, авторство и защиту репутации автора.

Закон «О средствах массовой информации» находится в тесной координационной связи и с другими нормативными правовыми актами. Так, Закон «Об обязательном экземпляре документов» обя­зывает редакции бесплатно доставлять экземпляр своей продук­ции в библиотеки, фонотеки и другие хранилища. Без этого невоз­можно обеспечить регулярное накопление социально значимой информации и, следовательно, процесс познания обществом са­мого себя. Закон «О порядке освещения деятельности органов го­сударственной власти в государственных СМИ» определяет поря­док использования средств информации официальными лицами и учреждениями, от президента до отдельного депутата.

Подробное изучение правового обеспечения деятельности СМИ предусмотрено в рамках других дисциплин учебного плана. Сейчас нам важно уяснить, что ценность нормативно-правового подхода к свободе прессы измеряется не наличием самих по себе законода­тельных актов, а совокупным результатом их действия. Система юридических документов и судопроизводства должна обеспечивать духовную независимость личности и баланс интересов всех соци­альных субъектов, причастных к деятельности СМИ, — и тогда она действует во благо. В конечном счете, даже не так существен­но, из каких элементов она состоит в том или ином государстве, как она внутренне устроена, все ли «обязательные» компоненты в нее включены.

Вот как, например, характеризуют свое национальное законо­дательство британские юристы: «В Великобритании нет закреплен­ной на бумаге конституции и, следовательно, нет и конституцион­ных гарантий свободы слова. Отсутствует и всеобъемлющий закон о печати, устанавливающий права средств массовой информации и налагающий на них ограничения. Концепция свободы слова имеет запретительный характер. Законодательство изобилует ограниче­ниями, установленными парламентом или прецедентным правом (правовая система, основанная не на едином законе, а на анало­гии, на имевшем место в прежней судебной практике решении, прецеденте. — С. К). Свобода слова существует лишь в рамках этих запретов... Хотя в Великобритании и нет конституции, суды часто упоминают о конституционных принципах, включая и такие, как свобода слова и свобода печати. Одним из объяснений того, что права граждан так и не были оформлены в Основной Закон, явля­ется доктрина о том, что каждый волен делать все, что не запре­щено законом, и, следовательно, в билле о правах нет надобнос­ти»¹⁰. Авторы этого обзора отнюдь не считают сложившийся поря­док идеальным, они видят преимущества более ясных и точных правил регулирования, принятых в других европейских странах. Однако при всем при том Великобритания по заслугам пользуется репутацией оплота классического либерализма, и упреки в при­теснении печати к ней относятся в гораздо меньшей степени, чем ко многим другим государствам, в том числе имеющим конститу­цию и законы о СМИ.

Наоборот, в стопроцентном соответствии с буквой законода­тельства может быть установлен такой режим, при котором духов-

____________________________

¹⁰ Законы и практика СМИ в одиннадцати демократиях мира (сравнительный анализ)/Под общ. ред. М. А. Федотова. М., 1996. С. 32.

ные свободы фактически умерщвляются. Тотальная зарегламенти-рованность всей общественной жизни ничем не лучше, если не хуже отсутствия каких-либо ограничений. Чтобы избежать этого, нормативно-правовое мышление должно сочетаться с теми идея­ми, которые составили ядро гуманистических концепций свободы печати. Как раз в истории Англии мы встречаемся с наиболее рез­кими выступлениями против всепроникающего контроля над граж­данской сферой и личным бытием человека. Великий трибун сво­боды Джон Мильтон в памфлете, обращенном к парламенту и получившем известность под названием «Ареопагитика» (1644), так изобразил развитие идеи контроля над прессой:

«Если мы хотим регулировать печать и таким способом улуч­шать нравы, то должны поступать так же и со всеми увеселениями и забавами, — со всем, что доставляет человеку наслаждение. В таком случае нельзя слушать никакой музыки, нельзя сложить или про­петь никакой песни, кроме серьезной дорической. Нужно устано­вить наблюдателей за танцами, чтобы наше юношество не могло научиться ни одному жесту, ни одному движению или способу обращения, кроме тех, которые этими наблюдателями считаются приличными... Понадобится труд более двадцати цензоров, чтобы проверить все лютни, скрипки и гитары, находящиеся в каждом доме; причем разрешение потребуется не только на то, что гово­рят эти инструменты, но и на то, что они могут сказать... Следует также обратить внимание на окна и балконы; это — самые лукавые книги, с опасными фасадами... Далее, за какой национальный порок более, чем за наше домашнее обжорство, повсюду идет о нас дур­ная слава? Кто же будет руководителем наших ежедневных пир­шеств? И что нужно сделать, чтобы воспрепятствовать массам по­сещать дома, где продается и обитает пьянство? Наше платье так­же должно подлежать цензуре нескольких рассудительных портных, чтобы придать ему менее легкомысленный покрой»¹¹.

Тогда, в XVII в., подобная конструкция общества представля­лась автору нереальной — «атлантидской и утопийской», по его словам. Ее изображение потребовалось для того, чтобы рельефно показать депутатам парламента, как сильно они заблуждаются, вводя ограничения для печати, и как мало преуспеют в своих на­мерениях. Однако в XX в. другой английский литератор, Дж. Ору-элл, опубликовал роман «1984», в котором описана страна, про­низанная надзором за тем, как люди слушают музыку, одеваются

_____________________________

" Мильтон Д. О свободе печати (Ареопагитика)//История печати: Антология. М., 2001. С. 38.

и едят, что говорят и о чем думают (не совершают ли «мыслепре-ступлений»). «На каждой площадке со стены смотрело все то же лицо. Портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни стал, глаза тебя не отпускали... Вдалеке между крышами скользнул вертолет, завис на мгновение... Это полицейский патруль заглядывал людям в окна... Телеэкран работал на прием и на передачу. Он ловил каж­дое слово, если его произносили не слишком тихим шепотом...» Вот, стало быть, и окна не остались без внимания, и технические средства для наблюдения нашлись...

Столица описанной страны называлась Лондон. Это не случай­ный для автора выбор. Роман «1984» в жанровом отношении при­надлежит не к утопиям (повествование о несбыточном идеально хорошем), а к антиутопиям. В произведениях этого плана обычно шаржированно отражаются неблагоприятные тенденции, которые реально обозначились в жизни, в опыте и умах человечества. Ору-элл показал те угрозы личной независимости человека, которые в бюрократизированном и технизированном обществе ощущает на себе житель благопристойной Англии, как и население других стран. Российские читатели его книги с полным основанием находят в ней прямые параллели со своей национальной историей и видят предостережение на будущее.

Какой бы подход к свободе печати ни преобладал в теории и общественной жизни, на практике решение этого вопроса пред­стает как перманентный процесс, а не разовая акция. Реализация даже самой взвешенной и гармоничной концепции оборачивается столкновением интересов, конфликтами, поиском компромиссов и т.п. Вот как, например, характеризует этот процесс заместитель председателя Комитета Госдумы по информационной политике Б. Резник:

«...Правительство многократно пыталось ограничить свободу слова финансово... Во-первых, пытались прекратить действие Закона о государственной поддержке СМИ. Мы в Думе отстаивали его дваж­ды и в итоге отстояли. Более того, добились, чтобы в Налоговом кодексе навечно записали, что СМИ освобождаются от уплаты НДС. В Законе о господдержке СМИ мы также добились, чтобы не обла­гались пошлинами импортируемые из-за границы запчасти, комп­лектующие, которые используются в издании прессы. Иначе при­шлось бы еще больше увеличить подписные цены. За последние десять лет подписки на газеты уменьшились в двадцать раз. Но я не слышал, например, чтобы кому-то запретили что-то печатать. Се­годня власть не любит прессу, но она все-таки боится проявить эту нелюбовь, боится резонанса и в стране, и в мире».

Дата добавления: 2015-06-26