Часть III. Скрытый состав человека 6 страница

Но все мои проверяющие, кажется, считают, что я просто очень сильный человек - всего лишь сильнее их. А это не чудо, просто надо качаться еще больше…

А может, задуматься?

Глава 5. Борьба

Чаще всего поединок или драка в быту начинается с ударов, и лишь после обмена ими, переходит в борьбу. Это естественный для человека способ вести бой, из которого выделили несколько видов единоборств, разделив их правилами. Однако в жизни подавляющее большинство поединков начинается с ударов словами, переходит к ударам руками, а от них к борьбе. После этого драку либо разнимают, либо один из противников признает свое поражение. Если, конечно, он не успел потерять сознание.

Борьба оказывается завершающей частью схватки, поэтому обучать детей начинали с нее. Она, в сущности, неизбежна в поединке, и знать ее надо обязательно. Борьбе в любках надо посвящать особый раздел, поэтому пока расскажу лишь самые общие понятия, воспользовавшись тем, что ломки очень естественно переходят в борьбу. Правда, они так же естественно переходят и в обмен ударами, но и борьба естественно завершается ударами, когда удается побороть противника и оседлать его так, чтобы было удобно бить.

Итак, производя ломок, вы уже боретесь. Если ломок в стойке удался, то противник будет либо сильно поврежден, либо сдастся, стоя. Суть хорошего ломка как раз в том, чтобы не ронять противника, а обездвижить и вывести из боя, стоя. Поэтому ломки делаются так, чтобы ограничить противнику возможность выхода, загнать его в такое положение, из которого выхода нет.

Но это один вид ломков. Другой вид называется сваливание ломком. В них ломок производится так, чтобы уронить противника на землю, ограничив его подвижность. Их лучше всего делать против ударников, то есть бойцов, лучше владеющих ударами, чем борьбой. Это вполне естественно: против ударника лучше бороться, против борца - применять удары, уходя от борьбы. Ломок хорошо идет против борца. Но вот ломок-сваливание лучше ему не делать, если только не уверен, что хорошо борешься на земле.

Зато подвижного ударника лучше всего поймать в ломок и уронить. Делается ломок-сваливание иногда намеренно, но чаще тогда, когда простой ломок сделать не удалось - противник сумел из него выйти. Вот тогда этот захват используется для того, чтобы перевести ломок в сваливание.

Сваливание может оказаться и броском. Но броски в чистом виде применяются в любках редко и, можно сказать, случайно. Это вполне обоснованно условиями уличного или настоящего боя - там противники вовсе не хотят с вами бороться, правил не признают, и пройти в хороший захват не дают. Там нет времени его к такому захвату готовить, и если не сделаешь вход в бросок мгновенно, могут ударить ножом.

Именно из-за ножа весь рисунок борьбы в любках иной. И в первую очередь, отчетливо неузнаваемый для борца. Объясню: если вы начинаете себя вести, как борец, противник, который тоже не дурак и чему-то учен, начинает вас понимать, и готовит свои ответные действия. И если только он понял, что вы будете брать его в какой-то захват, он использует это совсем не для привычной борцовской защиты. Меня, например, обыграл в одной драке такой хитрец - он резко рухнул вниз, уцепился мне руками в ноги и заорал. Поскольку их было человек двадцать-тридцать против нас четверых, к нему тут же набежали помощники, и мне, вместо того, чтобы бить нижнего, пришлось хватать одного из них и закрываться им сверху, потому что остальные дружно принялись пинать и молотить по мне цепями...

В тот раз мне не досталось, такую удачную защиту я применил, но урок я извлек на всю жизнь. И урок этот я могу повторить еще раз: уличная драка и настоящий бой - это совсем не спортивные соревнования, и в них нельзя биться или бороться по привычке. В них работает совсем иное искусство и есть свои мастера боевых искусств, которые не выстояли бы ни на ринге, ни на ковре, хотя били в драках мастеров.

Рисунок поединка в любках совсем не борцовский, даже при переходе в борьбу. Поэтому, как я уже сказал, собственно броски применяются редко, а вместо них используются сваливания и пускания. О пусканиях говорится еще в былинах: пустить с носка, пустить с пяты. О них особо. Сваливания же - это почти броски, но такие, когда ты всегда ощущаешь себя защищенно от любых действий противника, включая удар любой частью тела или ножом.

Это значит, что сваливая, ты выстраиваешь взаимодействие с противником так, чтобы он ни каким способом не мог тебя достать. Вот поэтому лучше всего учиться сваливанию из ломка.

Ломок в данном случае оказывается прекрасным способом ограничить движения противника и управлять ими. Если вы правильно выводите ломок на руку, то, как вы сами понимаете, эта его рука не может нанести удара - она выломана. Вторая рука оказывается на противоположной стороне тела, и не может дотянуться до вас. Как и голова, кстати. Вы как бы прячетесь за его выломанной рукой.

И это важное требование к исполнению ломка - уметь закрывать им себя. Этому обучали как одной из частей искусства ломка, требуя не доводить его до боли, а научиться "ходить за ломком". То есть двигаться с противником так, чтобы его рука была захвачена в ломок, но он искал возможности ударить, а ты закрывался его рукой, тем самым не давая возможности для удара.

На первом уровне обучения - от удара рукой. Но затем надо научиться закрывать себя и от ударов ногами. Искусство это называлось "спрятаться за ломок". Когда я услышал это выражение, я принял его с обычным отношением, как название приема. Но когда Поханя показал мне, что можно всем телом спрятаться за кисть и даже за крошечный палец, я какое-то время ходил потрясенным.

Не приемом - в приеме, вроде бы, все понятно. А способностью так видеть мир. Ведь пока ты применяешь ломки как приемы, ничего не происходит. Но стоит только осознанно начать "прятать себя за ломок", меняется весь рисунок боя, а за ним начинает меняться мировоззрение… Ты просто уже никогда не дерешься, как прежде, выходя на единоборство тело в тело. Теперь ты используешь искусство, как спрятаться в бою во время боя…

И мне казалось, что я понял, как Поханя сумел вернуться с войны без единой царапины. Ему, наверное, очень везло, но то, что и он сделал все, чтобы это везение его не покинуло, я тоже вижу…

После того, как искусство прятаться за ломок освоено, осваивается искусство прятаться за захват. В первую очередь, за захват за одежду. Это особенно ярко видно, когда у противника нож, а ты сумел захватить его хотя бы за рукав противоположной руки. Противник старается приблизиться к тебе рукой с ножом, а ты дергаешь и тянешь его за рукав так, чтобы он все время был в неудобном для удара положении. И так прячешься за свой захват.

Этому тоже надо обучаться особо, как определенному классу борьбы.

Как и борьбе с одновременным нанесением ударов руками и ногами.

Что же касается собственно борьбы, то сваливание отличается от пускания тем, что при сваливании ты до упора удерживаешь ломок, стараясь завершить его болевым на земле. При пускании же противник просто летит на землю, как если бы ему помогли споткнуться. Хотя возможны и обычные борцовские броски, как я уже говорил. Вся их разница со спортивными лишь в том, что они осуществляются из других входов, то есть из других начальных положений тел, поскольку бороться узнаваемо в драке или бою нельзя.

Броски-сваливания приводят к борьбе на земле. Броски-пускания дают возможность либо бить противника ногами или оружием, либо убежать. Кстати, последнее искусство - найти возможность для бегства - считалось очень важным. Это на чемпионате надо бороться до победы. В жизни часто надо бороться до возможности остаться живым. И если в большой уличной драке, а нам случалось собираться толпами человек под сто и биться район на район, - ты оказался оторванным от своих, гораздо важнее вырваться из окружения, а не позволить запинать себя толпой.

Поэтому к возможности убежать, высвободив себе путь, в искусстве боя надо относиться с уважением. По сути, это есть искусство прокладывания пути к свободе.

Собственно исполнение сваливаний и пусканий на словах не объяснишь, как и исполнение обычных бросков. Поэтому я ограничусь лишь сказанным, в надежде, что оно дает общее понимание любков. Могу только добавить: настоящие легкие любошные броски всех видов становятся возможны только тогда, когда вы хорошо видите состав человека, как это называлось. Но о Составе или Устройстве надо говорить особо.

Глава 6. Бой руками

Бой руками в старину назывался "на кулачки", с ударением на "а". В действительности, бьются не только кулаками, но и открытыми ладонями, допустимы также удары локтями и пальцами. Все, что может быть применено в уличной драке или на войне, должно изучаться и изучалось народом, который хотел выжить.

Бой руками в любках, похож на бокс. Так же наносятся удары, нацеленные в те же уязвимые места на теле противника. Так же надо работать над их силой и скоростью. Кстати, удар ставился на листьях деревьев. Чтобы удар был резким, надо научиться отшибать им листья. Это же упражнение ставит и точность удара - листья-то движутся.

Что отличает руки в любках от рук боксера. Во-первых, удары в любках чуточку размашистее. И редко бьются строго по прямой. Это не случайность.

Любошник всегда готов перейти в борьбу или работу ногами. Это непроизвольно заставляет его держать тело иначе, чем его держит боксер. Значит, удары наносятся из иной стойки, в которой ты готов не только бить, но и бороться.

Во-вторых, удары бьются с движения. И не с "челнока", в котором прыгают взад-вперед боксеры, что весьма искусственно и возможно только на ринге, а со сложного движения, в которое ты попадаешь, оказавшись в живой драке. Там нельзя стоять на месте, нельзя быть предсказуемым, надо исчезать оттуда, где тебя заметили, и бить, пока успеваешь. Ты как бы протекаешь мимо противника, нанося неожиданные удары, и быстро уходишь из зоны его восприятия. Либо в сторону, либо в борцовский прием.

Разница в стойках заметна уже между боксерами и кикбоксерами или каратистами.Стоит только подключить в бою ноги, как непроизвольно встаешь иначе, и двигаться начинаешь тоже иначе. Даже если сам не умеешь работать ногами, но готов к тому, что противник будет бить ими, стойка меняется, и руки уже нельзя держать возле головы, куда в основном метят боксеры. Более того, и ноги становятся иными, потому что их могут подсечь или пнуть.

Тем более меняется стойка, если работаешь против борца или сам как борец. Руки редко срабатывают ударно против борца, который умеет проходить в захват на тело. По крайней мере, из боксерской стойки руки применять трудно. Надо быть готовым перехватить борца и хотя бы оттолкнуть его на расстояние удара. А он этого не хочет и не дает возможности выцелить себя.

Поэтому любошные руки стоят так, чтобы противник вообще не мог догадаться, что они готовят удар. Руки, скорее, отвлекают противника, перекрывая ему возможность для нападения. Опытный боец всегда чувствует, когда рука противника мешает ему, и старается обойти ее, а не бить сквозь защиту. В силу этого, удары в любках становятся короче, и не несут большой силы, пока не удается поймать противника на вырубающий удар. Чаще всего, это лишь сопутствующие общему перемещению движения кулаков и локтей.

И самое главное - удары руками не рассматриваются как орудие окончательной победы. Ты не бьешь так, чтобы вложиться всем телом и всеми силами в один удар. Ты, скорее, заставляешь этими ударами противника двигаться, управляешь им. Но при этом удары по своей сути оказываются мягкими.

Мягкий удар - это вовсе не удар мягким кулаком. Кулак как раз делается жестким, не хуже, чем в карате. Но вот сама рука бьет в готовности раскрыть кулак и перейти в захват, если удар не прошел. Иначе говоря, удар может наноситься в голову, но как только стало ясно, что противник ее убрал, рука должна перехватить руку противника и сделать либо захват, либо рывок, чтобы сбить его движение.

Это состояние руки называется липнущим. Но о липнущих руках я подробнее расскажу в главе про Смоления.

Еще одним важным искусством при нанесении удара была способность "класть удар на тело". Положить удар на тело, значит, нанести быстрый, резкий и сильный удар, но так, чтобы он остановился на коже, не пробивая вглубь. После таких ударов на теле остаются отчетливые красные пятна, но противник не поврежден.

Это очень важное искусство и для отработки точности - не только ударов, но и перемещений. Но еще важнее, для поддержания самого любошного духа. Когда пропускаешь удар, который все твое бойцовское естество оценивает, как очень опасный, и пропускаешь с сильным хлопком по телу… обмираешь внутренне, а потом понимаешь, что любки - это особый вид единоборства. И в них действительно можно учиться.

Благодаря умению класть удары на тело, любошники могли биться без перчаток, что давало возможность бороться или переходить на ножи, но при этом не калечить друг друга. Без постановки ударов на тело, вы непроизвольно будете бить их с проносом и жестко, калеча друг друга. А это ни к чему, это надо делать на состязаниях, где все к этому готовы.

Любошник должен быть готов совместить мягкую руку с искусством положить удар на тело. Если он бьет удар в противника, который внезапно переместился так, что оказался ближе расчетного расстояния, надо уметь не доводить удар, а перевести его в мягкий, положив на кожу. Без этого будет слишком много травм, которые вовсе не способствуют обучению, просто отбивая охоту к боевым искусствам.

Точность при нанесении ударов очень важна. Лупить на всю длину руки, в надежде: авось зацеплю, - можно только против слабых противников. Опытный боец обязательно подловит на этом. И если в боксе это еще как-то оправданно, то против борца такие удары просто опасны, потому что чем они длинней, тем больше у него возможности нырнуть под удар и войти в захват. Причем, захват этот будет сделан на тело, которое еще только возвращается из удара, и, значит, совсем не подготовлено к броску, в который попадет.

Поэтому искусству класть удар на тело или на кожу уделялось много внимания, меня Поханя заставлял бить по деревянным столбам, чтобы я стал осторожным и бил точно. Но бить требовалось настоящие прямые удары так, чтобы столб звучал от них.Сильно, быстро, но неглубоко. Только кладя на поверхность.

Как только это освоено, надо научиться выводить себя на ударное расстояние с помощью перемещений. И никогда нельзя дотягиваться. Чтобы ты ни делал - боролся или бился руками, тело должно быть условно прямым. Один из известнейших русских бойцов - Князь Голицын - называл это "столбиком". Поханя называл такое положение тела Торшаком.

Торшак, в сущности, тот же столбик по офеньски. Столбик, вокруг которого тело должно вращаться так, чтобы он не клонился ни в одну сторону. Тогда ты легко бьешь и легко бросаешь. Но если нельзя дотягиваться, надо уметь войти в защиту противника, подшагивая.

Это искусство вскрытия защиты называлось "войти в околицу" или "втечь в околицу". Вся защита строится так или иначе внутри того пространства, что ощущается своим и называется околицей. Околицу надо уметь вскрывать, и делается это именно ногами. Противника надо уметь "переходить".

Переходить или на фене "перехлить" - это искусство передвижения, которое применяется и для того, чтобы обойти защиты, и для того, чтобы в борьбе уйти от бросков, которые готовит противник, обыграть его.

Но перехлить надо уметь не только борца, но и ударника. Собственно говоря, это лучший способ ведения боя - обыграть противника на ногах, подобравшись к решающему удару или приему без зацепок, словно на твоем пути и не было мелькающих кулаков. Но чтобы освоить это искусство надо научиться видеть себя текучим и восстановить способность стекать с плотностей, которые выставляет на твоем пути мир.

Что касается ударов локтями, то они не бились как-то намеренно. Просто локти должны из тебя "торчать" постоянно. Какое бы движение ты ни делал, если противник уходит от него, рука, можно сказать, непроизвольно должна согнуться и постараться зацепить его локтем. Если даже не зацепила, по крайней мере, противник вынужден будет от этого удара уклониться. А это очень важно, потому что если он ушел от твоего действия, значит, готов действовать сам. И ты в ловушке, поскольку еще не готов защищаться.

Такой "торчащий локоть" дает возможность уйти из уязвимого положения и принять нападение противника.

Удары пальцами, кстати сказать, тоже являются постоянными. И пальцы тоже должны "торчать". Поханя говорил: "пальцы должны быть торчащими, а руки ищущими". Это значит, что никаких простых движений руками в любках нет, любое нацелено либо на поражение уязвимой точки противника, либо на захват и ломок. Рука постоянно прикидывается безопасной, как бы случайно проплывающей мимо противника, сама же в это время ищет любую уязвимость в его защите, чтобы ударить туда, или ухватить.

Поскольку удары пальцами наносятся в болезненные точки, никакой особой набивки, насколько я знаю, не применялось. Но у всех дедов, кого я знал, пальцы были жесткими и без того. Думаю, для деревенского мужика, много трудившегося и не боящегося ни жары, ни мороза, закаливать пальцы как-то особо просто не требовалось. Хотя постановка руки для удара пальцами делалась.

Делалась она на живом теле. Противники вставали друг на против друга. Один расслабленно выставлял вперед живот, второй упирался либо большим, либо остальными прямыми пальцами ему в солнечное сплетение и мягко надавливал и отпускал. Так он находил то положение, в котором чувствовал, что не повредит пальцы при ударе. А напарник ему подсказывал, когда он попадает в солнечное сплетение, а когда промахивается.

Солнечное сплетение называлось Ярло, а упражнение - Пестовать ярло. Наверное, от слова пест - палец.

Точно знаю, что после этого упражнения начинаешь видеть, куда надо попасть, чтобы человека скрутило. Оно открывает видение внутреннего состава.

И последний удар, о котором стоит рассказать особо - это Медвежья лапа. В сущности, это просто удар открытой ладонью. Особенно идущий сверху или сбоку. Правда, меня обучал удару открытой ладонью какой-то уличный боец еще задолго до Похани. Очевидно, это искусство жило в той местности, где я учился. И учил он только удару снизу, очень похожему на пощечину. Признаюсь, очень много его применял в драках, когда нельзя было бить кулаками.

Когда я показал его Похане, он улыбнулся и сказал:

- Это не медвежья лапа. Это кабацкий удар. Тебя кто-то из мазуриков учил. В любках так не били.

Мазуриками он называл блатных. Очевидно, этот удар жил в другой среде, потому что применялся совсем для иных целей. И по себе могу сказать, что я бил его именно тогда, когда боялся, что на меня заявят. Выглядел он в точности как пощечина, которую я наносил "оскорбителю достоинства". Моего или спасаемой мною девушки.

Медвежья лапа очень удобна для крепких боев между своими, потому что сбивает с ног, но не наносит повреждений, не ломает тело. Так бились в стенке между своими. Когда, к примеру, дрались между концами одной деревни. С чужими дрались кулаками, хотя и одевали толстые варежки.

Медвежья лапа бьется либо в грудь, в место, которое назвалось Плаха, либо сбоку в голову - в челюсть или висок. Могу сказать по себе: из сознания она вышибает легко.

Медвежья же лапа применяется затем, чтобы вскрыть защиту руками. Удар наносится поперек руки противника с присмаливанием, то есть с залипанием, так что не отбрасывает руку, а тянет ее, и тем разворачивает противника боком или даже спиной к тебе.

Но еще важнее то, что медвежья лапа позволяет наносить те удары, которые нужны для раскрытия видения. Но это в двух словах не объяснишь…

Глава 7. Смоления

Одной из важнейших особенностей боя руками в любках является способность любошника как бы прилипать к противнику, залипать на его руки.

Сама такая возможность прилипнуть к рукам работающего боксера или каратиста кажется невероятной. По старой боксерской памяти я последние годы похаживал в мою прежнюю школу бокса и помогал друзьям тренировать молодежь. Приходил, одевал лапы и работал с ребятами, выбирая тех, что поодаренней. Работал и с мастерами. В основном просто помогал нарабатывать бой. Но сам при этом проверял, работают ли на них любошные приемы.

Пытался даже немножко рассказывать, но боксеры подобных вещей не слышат. Поэтому я ограничился тем, что, объясняя, к примеру, как войти в ближний бой с подвижным противником, входил в него прямо в лапах, на которых держал ребят. Раз за разом, добиваясь, чтобы они перешли от отдельных приемов к боевым связкам, а от них к свободному ведению боя, я говорил: смотри, это можно сделать так! - и менялся с ними ролями.

И какие бы обороны у них не были, я проходил сквозь них, просто присмаливаясь к их рукам. И это всегда работало даже в перчатках. Тем более это работает без перчаток, когда рука гибче и чувствительней.

У меня не было никакой внутренней потребности раскрывать эту тайну боксерам, как и вообще кому бы то ни было, если он не обладает чутьем на чудо. Поэтому я лишь намекал, а дальше это было делом тех, кому судьба сделала такой намек. Ни один из них не сумел им воспользоваться, и ни один не стал великим боксером, насколько я могу видеть сейчас, как развиваются их судьбы. Очевидно, я предлагал возможность иной жизни не тем, кто в ней нуждался…

Но я их понимаю, потому что помню, как сам с трудом принимал смоления, когда мне их показал Поханя. Вот ломки я понял сразу, точнее, сразу понял, что это чудо. Но смоления не казались мне убедительными. Я все думал, что это просто я как-то плохо двигаюсь, а вот если я буду двигаться резче и быстрей, то никакие смоления не получатся…

Было это так. Поханя научил меня класть удар на тело. Это я принял и освоил довольно легко - все-таки ударная подготовка у меня была неплохой. Он посмотрел и сказал:

- Давай учиться смолениям. Ну-ка, положи мне удар на кончик носа…

Ударить в тело - одно, ударить, даже очень осторожно, в нос - совсем другое дело. Это опасно. Поэтому я сначала пару разиков примерился, потом осторожно ударил левой, едва коснувшись кончика его носа.

- Ну, ну! - подтолкнул он. - Сильней!

Я ударил сильней, и вдруг его правая рука шлепнула по предплечью моей бьющей руки, словно он хотел ее отбить. Похоже на то, как сбивается удар в карате, только в этом "сбивании" не было силы, не было толчка, который бы отвел мою руку. Его ладонь просто прилипла к моему предплечью, а когда я отдернул руку, так и приехала вместе с ней ко мне. Сам же Поханя приехал вслед за ней, будто я его выдернул этим своим движением…

Приехал и смотрит на меня с вопросом. А я не понимаю, что он от меня хочет. Чувствую: в том, что он сделал есть какая-то изюминка, но не понимаю. Ну, наложил руку на мою и подшагнул, и что?!

Он видимо понял мое недоумение, потому что ничего не стал говорить, а просто вернулся в исходное положение и показал руками: бей снова. И сколько раз я бил, сначала с левой, потом и справой, столько он набрасывал ладонь на мои предплечья и въезжал на моей же руке прямо в мою защиту.

Первое удивление пришло, когда я попытался отпрыгивать после удара, и не смог. Я словно был приклеен к этому, что притащила моя рука. Я все же умудрился рвануться, так что почти потерял равновесие, и отшагнул, но не освободился, потому что Поханю притянуло следом… Это явно было чем-то необычным, но я еще сомневался, и надеялся справиться с прилипучим старичком скоростью ударов. И старался бить все резче. Пару раз Поханя даже не успел набросить ладонь на мою руку, сейчас я понимаю, что просто пробил неполноценно, отдернул руку, не достав до носа. Но каждый раз, когда он перехватывал удар, моя рука притаскивала его за собой…

Сомнения мои перешли в удивление и восхищение только тогда, когда Поханя велел мне бить двойку и залип сначала на левую руку, а потом и на правую. Когда он прилипал только к одной руке, он смещался за эту сторону, и оказывался возле меня сбоку. А тут он не уходил от удара, а всего лишь уклонял голову. В итоге он оказался прямо передо мной, и обе его руки лежали на предплечьях моих. Лежали сверху снаружи, как бы обхватывая их.

Первый же мой позыв был убрать свои руки вниз, и ударить через них кроссом. В точности так же отвечали мне боксеры, когда я им показывал, что противнику можно сковать руку вот такой накладкой. Это совершенно верный ответ, когда противник-боксер положил тебе свою руку на твою, придерживая ее. Ты просто опускаешь руку и обходишь ее движением снизу вверх, пересекая ударом.

И я попытался рвануть руки вниз и назад… Рвануть-то я их рванул, но самого меня кинуло при этом прямо в объятия Похани, руки же остались по-прежнему прилипшими к его рукам, и он легко развернул меня вбок, так что я стоял теперь полностью открытым и уязвимым для любых его действий да еще и с по-прежнему связанными руками!

Мое чувство опасности заставило меня мгновенно развернуться лицом к Похане, но он все теми же легкими движениями надавил на мои руки, и мое тело послушно развернулось к нему другим боком! Я опять рванулся, но постарался остаться к нему лицом, он перехватил и это движение, так что я оказался направлен не совсем вбок, но все же мимо его, и сказал:

- Ты с ударами, с ударами…

И я начал бить. Он больше не мешал мне, просто его руки оставались постоянно прилипшими к моим, и каждым своим ударом я сам уводил его с того места, куда бил. Просто мой удар, направленный в голову, сначала давил на его руку, и она мягко отодвигала его тело из под моего удара. Причем, я сначала бил медленно, поскольку сохранил здравый смысл, и понимал, что это обучение. Но потом разошелся и начал бить все быстрей.

И с какой бы скоростью я ни наносил удары, с такой и убирал Поханю из под них…

Вот тут до меня стало доезжать, что я очень плохо владею боевыми искусствами. И вся моя подготовка, весь мой бокс, борьба, карате, самбо, ушу, были лишь начальной грамотностью, без которой мне было не прийти к мастерству или настоящим боевым искусствам…

- Как ты это делаешь?! - воскликнул я в конце концов.

- Смоления без знания состава не поймешь, - ответил он. - Но состав ты тоже пока не поймешь. Давай смотреть дальше.

Дальше мы занимались ногами.

Глава 8. Бой ногами

К ударам ногами в любках было особое отношение. Считалось, что удар ногой опускает человека, поэтому своих бить ногами нельзя. Не могу вспомнить точных объяснений, почему, но общее ощущение, которое у меня осталось, примерно, такое: ноги относятся к низу, и потому отправляют человека в Низ, то есть в нижний мир.

Это явно связано с мифологическими представлениями, и в сказках сохранилось в виде того странного образа, что в бою богатыри загоняют друг друга ударами под землю.Ударить ногой, значит, не просто выбить душу из тела, но обречь на существование в мире мертвых. В то время, как убив рукой ты возвращаешь душу на Небеса… К сожалению, я еще не проводил исследований на эту тему, и не могу привести подтверждений из мифологии. Возможно, однажды мне придется это проделать.

Мифология уже крепко забылась к тому времени, когда сам Поханя обучался любкам. Поэтому запрет существовал как обычай, который соблюдался, и нарушать его было недопустимо, как плюнуть на стол или войти в дом, не сняв шапки. Но при этом любошники ногами работали.

Исходили из того, что врага ногой бить можно, а значит, нужно это уметь. К тому же, не все действия ногой являются ударами. Все борцовские приемы - подсечки, подхваты, зацепы, обвивы, а также сбивания коленями, вроде торчащих локтей, были допустимы и в бою со своими. Так же наносились и удары, но только в ноги.

Нельзя было бить ногами выше пояса. Удар же ниже считался законным, поскольку наносился не в душу. Поханя при этом, правду сказать, мог нанести удар ногой даже в прыжке. Однажды он это мне показал, чем меня дико поразил. Дедушка, подпрыгивающий на месте, как мячик - удивительное зрелище. Сделал он это один раз, но я запомнил навсегда. Случилось это к слову: он объяснял что-то насчет силы, которая вовсе не в мышцах, и сказал, что когда сила есть, ты сможешь все, что задумал, нужно только суметь создать образ.

Я спросил: и ты бы мог бить удар ногой в прыжке, если бы создал образ? Он ничего не ответил, просто внезапно взлетел в воздух на уровень моей головы, и его скрюченная нога чиркнула меня по носу. Это было так неожиданно, что мое тело шарахнулось в сторону и упало. Я же при этом лежал в нем, и чувствовал, как по мне расползается блаженная улыбка…

Не знаю, что он в действительности сделал, но что-то произошло не от мира сего. Вероятно, то самое движение силы, о котором я до этого рассуждал лишь отвлеченно. И прикосновение к вспышке силы было так сильно, что расщепило меня с моими телом и личностью. И это было животворно…

Умом я понимаю: хороший любошник может нанести любой удар и выполнить любой прием. Но то же самое относится и к любому хорошему мастеру из любой школы. В быту же любки были проще, чем мог выполнить Поханя. И даже чем иногда удается мне. Это была просто борьба, приносящая наслаждение, потому что исполняется любошно. И то, что в ней не били опасных ударов ногами, тоже способствовало уюту и наслаждению.

Как я уже объяснил, самыми высокими были удары в пах, которые не бились, а только обозначались, чтобы привести человека в живое состояние. Этот удар частенько применяю и я, когда ко мне приходят проверяющие. Довольно часто, увидев накат, то есть работу без касания, люди приезжают не затем, чтобы научиться ему, а затем, чтобы проверить, что смогут устоять.

Дата добавления: 2015-06-04