Семья и семейные отношения

Брак и семья в традиционном русском обществе конца XIX-начала XX в. Семья – коллектив родственников, проживающих вместе, ведущих общее хозяйство и сообща потребляющих произведенный продукт. В любом обществе семья представляет минимальный и обязательный социум, нет народов, у которых отсутствовала бы семья в той или иной форме.

Русский этнос в этом отношении не был исключением. Вступление в брак и обзаведение собственным хозяйством и детьми было обязательной нормой поведения: «Не иметь жены или мужа, будучи здоровым и в зрелых годах, считалось безбожным, то есть противоестественным и нелепым» (В.И.Белов). Только семейный человек считался полноценным и потому полноправным членом общества, поэтому процент брачности был очень высок, достигая почти максимального уровня.

Брачный возраст определялся рядом факторов, но женить и выдавать замуж детей старались при первой возможности, что диктовалось хозяйственными и моральными соображениями. Вступление в брак сразу повышало статус человека, тем более, что зачастую по нормам общинного землепользования только женатым полагался земельный надел. Безусловно, учитывалось, что человек должен быть готовым к браку и физически и умственно. Влияли на брачный возраст и внешние обстоятельства – специфика половозрастной ситуации в регионе, например, преобладание мужского пола, что вело к ранним бракам, или развитие отходничества, что, наоборот, повышало брачный возраст и другие. Так, до 70-х годов XIX в. для женского пола он был равен 16 годам, а для мужского – 18, а после введения всеобщей воинской обязанности в 1874 г. брачный возраст значительно повысился для мужчин, которые часто стали вступать в брак после службы – в 24-25 лет. Соответственно увеличился до 18-22 лет брачный возраст женщин. По традиции супруг должен был быть немного старше жены, но кроме отдельных исключений из этого правила были регионы, где обратное соотношение возраста было нормой, например, в Забайкалье и Приангарье обычно невесты были на 5-6 лет старше женихов.

Осуждались половые связи до брака, хотя они имели распространение, и, по утверждению некоторых исследователей, довольно широкое, и общество к ним относилось снисходительно. Но рождение внебрачных детей повсюду считалось «грехом» и подвергалось осуждению, что вытекало из соображений экономического и этического характера – воспитать полноценного члена общества можно только в полноценной семье.

Запрещались браки с близкими родственниками, брачующиеся, в крайнем случае, могли быть в седьмом поколении родства (четвероюродные братья и сестры) по прямой линии, по боковой они запрещались до четвертого колена. Очень редки были сословно- и этнически смешанные браки, но и здесь были исключения. Например, при заселении Сибири, в котором участвовали в основном мужчины, браки и с русскими - представителями других сословий, и с женщинами коренных народов были обычным явлением. Повсеместно строгим был запрет на брак с иноверцем (так же и старообрядцев - с представителями официального православия), для этого он должен был обязательно перейти в православие.

Брачные связи в народной среде были довольно узкими, обычно они устанавливались в пределах своего населенного пункта и нескольких соседних, редко выходя за пределы волости, а тем более уезда или губернии. Эта особенность отражалась в наличии большого количества однофамильцев в русских деревнях и городах.

Осуждались разводы за исключением немногих случаев – уход одного из супругов, осуждение на каторгу и др. Поскольку официальным актом брака было венчание с соответствующей записью в церковной книге, для развода требовалось разрешение Синода как высшей духовной инстанции. Повторные браки заключались обычно вдовыми людьми, и они признавались обществом необходимым явлением.

Типы семьи. Для традиционного русского общества второй половины XIX-начала XX в. было характерно несколько типов семьи. Преобладающей была малая семья, состоящая из мужа, жены и их детей, не вступивших в брак. Когда сыновья женились, а дочери выходили замуж, они отделялись от родителей, образуя собственные семьи и обзаводясь своим хозяйством. Данный тип брака называется неолокальным. Численность малой семьи составляла обычно 4-6 человек.

Но еще на рубеже XIX-XX вв. значительный процент составляли так называемые большие семьи. В основе каждой такой семьи была родительская пара. Их сыновья, после того как они женились, не отделялись от родителей, а оставались жить с ними, вместе с женами и детьми, а их сыновья, в свою очередь, после вступления в брак также оставались в этой семье. Такой семейный коллектив мог включать не только три, но при значительной продолжительности жизни ее старших членов и четыре, а то и пять поколений родственников. В состав большой семьи могли входить родственники не только по прямой, но и боковой линиям, по той или иной причине оказавшиеся вне своих прямых родственных связей – двоюродные и троюродные дядья и племянники и т.п.. Более того, ее членами нередко становились и не родственники, они назывались приемыши, женщины- подворницы – вдовы, солдатки и др., фактически находившиеся на положении батраков. Численность большой семьи доходила до 25-40 и более человек.

Дочери при выходе замуж уходили в другие семьи, так как для традиционной русской семьи была характерна вирилокальность (от лат. viri – муж) брака, т. е. норма, по которой в семью приходит жена. При обратной ситуации брак называется уксорилокальным (от лат. uksori – жена). И такие случаи бывали, если муж дочери не имел возможности вести собственное хозяйство. Тогда он приходил в ее семью. Этот институт назывался примачеством, а муж дочери – примаком. Положение его было, как правило, нелегким, статус его был низок, в хозяйстве он выполнял самые тяжелые и непрестижные работы, обыкновенно он не имел права голоса в семье.

Большая семья была двух видов. Один вид представляла так называемая отцовская семья, во главе которой стояла родительская пара – отец и мать женатых сыновей, их детей, иногда детей их детей, т. е. внуков и правнуков. Глава семьи назывался большак, в случае его смерти возглавлять семью могла и его жена – большуха. Когда умирали родители, то семья обычно не распадалась, ее тогда возглавлял, как правило, старший из братьев. Такая семья получила название братской, в нее иногда входили семьи замужних и овдовевших сестер.

Был еще один тип семьи. В малой семье сыновья и дочери после вступления в брак отделялись от родителей, однако при них оставался, даже женившись, их младший сын. На него возлагалась обязанность содержать родителей после потери ими трудоспособности. За это он получал долю имущества большую, нежели остальные братья, поскольку за ним оставались жилая и хозяйственные постройки. Если в семье были только дочери, то муж младшей шел в примаки к ее родителям. В таком случае положение его не было тяжелым, как у примака в большой семье.

На практике эти виды семьи имели «текучий» характер, один тип в силу тех или иных обстоятельств сменялся другим. Малая семья, по мере женитьбы сыновей, если они не отделялись от родителей, превращалась в большую отцовскую, после смерти ее основателей становилась братской, в случае ее распада образовывалась совокупность малых семей, какие-то из них могли снова трансформироваться в большие отцовские и т.д.

Большие семьи были более жизнеспособными, особенно в крестьянской среде, поскольку многие сельскохозяйственные работы имеют срочный характер, т. е. их выполнение приурочено к какому-то краткому периоду времени. Объединение значительного количества рабочих рук, возможное в большой семье, давало больший эффект, нежели работа в одиночку или небольшим коллективом. В определенной степени этой выгодой объясняются обычные для общины совместные работы – помочи, толоки и т.д. В малой семье болезнь кого-то из трудоспособных членов (а их было, обычно, двое-трое), выбытие его даже на короткий срок из участия в цикле работ, наносило серьезный экономический ущерб, могло привести хозяйство к разорению. В большой семье, где количество рабочих рук было велико, эта ситуация не имела тяжелых последствий, поскольку объем работ, которые выполнял временно убывший член семейного коллектива, мог быть распределен среди остальных его членов. Однако всегда было обстоятельство, способствовавшее распаду больших семей – наличие внутри них малых, у которых тоже были свои экономические интересы, они могли быть недовольны распределением трудовых обязанностей и произведенного продукта, когда, как им казалось, они больше вкладывали, нежели получали.

Со второй половины XIX в. процент малых семей за счет раздела больших стал быстро увеличиваться. Обусловлено это было разными причинами. В частности, немалую роль сыграло развитие отходничества, когда возвратившийся с заработков член коллектива, приносил сумму денег значительно превышавшую доход всей семьи, а нужно было отдавать ее на общие нужды. Распад больших семей был вызван также ростом технической вооруженности сельского хозяйства, появлением более производительных орудий труда и, пусть простейших, но механизмов, управляться с которыми могли не только мужчины, но также женщины и подростки. Большое значение имела ориентация сельского хозяйства на рынок, когда инициативный и рачительный хозяин, имеющий полную экономическую самостоятельность, не скованный ограничениями, как в большой семье, ограничениями других членов коллектива, создавал устойчивое зажиточное хозяйство.

Динамика численного соотношения большой и малой семьи в исторической перспективе еще недостаточно изучена. Можно отметить, что большая семья была в большей мере характерна для крестьянского населения, особенно в период до 1861 г., хотя была характерна и для некоторых городских слоев, например купечества, горняков Урала.

Русская терминология родства. Словом «родня» в русском языке обозначаются люди, состоящие в родственных отношениях. Есть две категории родственников: состоящие в г е н е т и ч е с к о м родстве, или кровники, и родственники п о б р а к у – свойственники. В первом случае это, например, сын, брат, внук, во втором – золовка, деверь, свояк. Есть категории родственников, которые могут быть и кровниками и свойственниками – тетка, дядя, племянник. Отношения родства фиксируются в терминах – «сын», «деверь», «теща», каждый из них есть условный знак, который определяет характер взаимоотношений между двумя индивидами, их прав и обязанностей по отношению друг к другу. Главнейшие из них – воспроизводство нового поколения, право требовать помощи и обязанность ее оказывать, связанные с ними отношения господства и подчинения, наследование имущества. Недаром у каждого родственного термина есть свой «визави»: отец – дочь/сын, бабка – внук/внучка, муж – жена, золовка – невестка, шурин – деверь и т.д.

Роль терминов родства особенно ярко проявляется в ситуациях, когда они применяются человеком в отношении людей, которые родственниками для него не являются. Ребенок просит взрослого: «Дяденька, помоги!», дряхлая старуха говорит молоденькому попу: «Батюшка, благословите», в качестве примера можно привести медицинские «сестра»/«брат» в официальном названии обслуживающего персонала в больнице или поликлинике, обращение к встречному «Родимый!» и т.п. Обращающийся ставит себя по отношению к этому лицу в такого рода фиктивные родственные связи, которые требуют оказания ему помощи. В некоторых терминах родства характер взаимоотношений весьма прозрачен. Это восходящие к понятию «свой» свояк и свояченица, отражающий принадлежность к некогда существовавшей социальной единице племянник, общее название родственники - как «принадлежащие к одному роду».

С изменением социально-экономических условий в обществе характер взаимоотношений между родственниками меняется, что находит отражение в системе терминов родства. В Древней Руси, например, четко разграничивались линии отца и матери. Так, дядя с отцовской стороны назывался стрый, а с материнской – (в) уй, соответственно сын стрыя, т. е. двоюродный брат по отцу назывался стрычич, а двоюродный брат по матери - вуйчич. Различались термины, обозначавшие детей брата и сестры, то есть племянников: сын брата – братанич, сын сестры – сестрич. Это различие отражало некогда существовавшие авункулатные отношения, при которых связь между индивидом и его дядей со стороны матери (лат. – avunculus) была более значимой, нежели с дядей со стороны отца и даже с самим отцом.

В более позднее время с утратой авункулатных отношений эти различия уже не прослеживались, поэтому появляются термины тетка и дядя, п лемянник и племянница, в которых нет разграничения линий родства. Но в древности линия отца была предпочтительной, что нашло отражение в нынешней системе отчеств.

Первооткрыватель феномена систем родства американский исследователь Льюис Морган показал их стадиальную изменчивость, выделив две системы терминов родства - классификационную, характерную для первобытности, и описательную, присущую более развитым обществам. Впоследствии эта типология была уточнена и дополнена, современная наука выделяет четыре исторических типа систем терминов родства: I исходную бифуркативную (ирокезскую, турано-ганованскую), сложившиеся на ее основе II бифуркативно-линейную (арабскую) и III - генерационную (малайскую, или гавайскую), и представляющую собой их развитие IV - линейную (английскую, описательную), характерную в том числе и для современных русских, сложившуюся у них к середине XVIII в. (РИС. 9).

Для бифуркативности характерно разделение родственников на две стороны, для линейности – выделение прямой линии родства. Бифуркативный тип различает родственников по отцу и матери (поэтому на схеме имеется обозначение «+»), но не различает прямую и коллатеральные линии родства (поэтому на схеме имеется обозначение «-»). Линейный имеет противоположные характеристики («-» и «+» на схеме). Бифуркативно-линейный тип не различает ни родственников по отцу и матери, ни прямую и коллатериальные линии родства («-» и «-» на схеме), а для генерационного характерно и то и другое («+» и «+» на схеме).

III

– –

I IV

+ – – +

II

+ +

Рис. 9. Соотношение исторических типов систем терминов родства

Исходная ячейка всяких родственных связей - муж и жена, в торжественных случаях они назывались супругами, но в зависимости от разных обстоятельств они носили и множество других названий. Жена называла мужа хозяин, супружник, мужик, отец, боярин, батька, сам, муж жену – хозяйка, сама, матка, несколько вульгарным баба, фамильярно-любовным женка, хозяйственно-уважительным большуха. Их потомство – дети – сын и дочь. Они называли родителей мать (были и производные названия - мама, матушка, маменька, мамка, а также родительница) и отец (батя, тятя, батюшка, но не «папа» – это слово пришло сначала в дворянскую среду из французского языка, в народной среде оно начало распространяться едва ли не с XX в. Примечательно такое явление, как существование так называемых крёстных родителей - мужчины и женщины, которые крестили ребенка, они могли быть и родственниками и не родственниками, как между собой, так и по отношению к ребенку. Последний после крещения приходился им крестником / крестницей. По отношению друг к другу, а также к биологическим родителям ребенка они становились кумовьями. Кумовство приравнивалось к родству.

Неродной отец назывался отчимом, а неродной сын – пасынком, неродная мать – мачехой, а неродная дочь - падчерицей. Каждый из этих терминов близок к «основному», но подобие не есть тождество. Интересно, что русский фольклор, в частности, сказка, отразил враждебное отношение мачехи к падчерице, иногда к пасынку (он всегда на стороне последних). Примечательно, что отношения отчима и пасынка/падчерицы отражения в фольклоре не получили.

Дети одних и тех же родителей друг для друга в зависимости от пола были братьями или сестрами, если один из родителей был неродным, то сводными братьями и сестрами. Дети родных братьев и сестер были друг по отношению к другу двоюродными братьями и сестрами (в некоторых местах для мужского пола сохранялось идущее с Древней Руси название братан), а дети двоюродных братьев и сестер – троюродными. Понятно, что могут быть и четвероюродные и пятиюродные братья и сестры, но такое дальнее родство уже не учитывалось, и о нем, как и о других дальних родственниках, отзывались пренебрежительно: «седьмая вода на киселе».

Отца каждого из родителей называли дедом, дедушкой, а мать – бабой, бабушкой. Соответственно сына сына или дочери называли внуком, а дочь сына или дочери – внучкой. Существовали термины прабабушка / прадед и правнучка / правнук, но старшие из этих родственников обычно не доживали по появления младших, поэтому на практике это родство редко имело реальное значение. Но для знати, особенно для правящих династий, генеалогия играла очень большую роль, недаром на памятнике Петру I, поставленному по указу императора Павла I, сделана надпись «Прадеду правнук».

Дочь родного брата или сестры, а также брата или сестры мужа или жены называли племянницей, а их сына племянником. Брата отца или матери, а также мужа сестры отца называли дядей, а сестру брата или матери отца и жену брата отца – тетей. Дядю и тетю на Севере также называли божат и божатка, поскольку они обычно крестили племянников и в таком случае были им «Богом данными» родителями.

Родители мужа были свекром и свекровью, а родители жены – тестем и тещей, но обращаться к ним надо было как к родным родителям – «матушка», «батюшка». Жена сына для его отца и матери была невесткой, для этого родства существовал еще один термин - сноха. Муж дочери для ее отца и матери был зятем. Родители мужа и жены по отношению друг к другу были сватами, название сват существовало для мужского пола, а сватья – женского.

Сестра мужа называлась золовка, соответственно жена брата – невестка. Не случайно и для матери мужа и для его сестры жена была невесткой. Тождественность терминов показывает, что в поколенном отношении жена была как бы на ступень ниже сестры своего мужа, а это определяло господство золовки и подчинение невестки. Отношения между ними характеризовались враждебностью, потому что пришедшая со стороны жена брата становилась в этой семье своей, в то время как для выданной замуж сестры своя семья становилась чужой.

Женатые на родных сестрах назывались свояками. Сношенница / сношельница – жены двух братьев по отношению друг к другу. Свояченицей назвалась сестра жены. Термин шурин существует только в мужском роде и для мужского пола, он обозначает брата жены. Муж сестры является зятем для обоего пола, и снова совпадение терминов явно не случайно, оно должно подчеркивать более низкий статус индивида по отношению к шурину и свояченице. Брат мужа называется деверь, и пословица «Лучше деверя четыре, чем золовушка одна» прекрасно характеризуют отношения между этими категориями родственников.

В большой семье определение значений этих терминов при всей их многочисленности проблем не вызывали – ведь большинство этих родственников вступали в контакты ежедневно. Однако со второй половины XIX в. процент больших семей стал уменьшаться, а в малой семье нормы отношения между многими категориями родственников уже не воспроизводились постоянно. Знание содержания терминов, обозначающих дальнее родство, стало утрачиваться, что отразилась в появлении ехидной загадки: «Шурина племянник – какая зятю родня?». Не все могли догадаться, что речь идет о родном сыне.

По степени близости отношения между генетическими родственниками разделялись на ш е с т ь степеней, каждая их которых представляла собой генеалогический шаг. В родстве п е р в о й степени состояли отцы/матери и сыновья/дочери, а также братья и сестры между собой. Родство в т о р о й степени связывало деда/бабку с внуками/внучками. К родству т р е т ь е й степени относилась взаимосвязь между дядей/тетей и племянниками/племянницами, а также между прадедами/прабабками и правнуками/правнучками. Ч е т в е р т а я степень родства – отношения двоюродных братьев и сестер, а также двоюродных деда и бабки с двоюродными внуками и внучками, п я т а я степень – родство между двоюродными дядями/тетками и двоюродными племянниками/племянницами, ш е с т а я связывает троюродных братьев и сестер.

Одна из целей установления степеней близости родства - воспрепятствование инцесту, и выражение «до седьмого колена», характерное для многих народов мира, обычно относится к запрету брака между генетическими родственниками. Еще одна очень важная цель института степеней родства – определение порядка наследования имущества. Примечательно, что отношения родства между свойственниками имеют гораздо меньше степеней близости. К п е р в о й ступени относятся отношения между свекром/свекровью и снохой и тестем/тещей и зятем, ко в т о р о й – между невесткой и золовкой, зятем и шурином, зятем и свояченницей, деверем и невесткой. Дальнее родство объединяет свояков и невесток (сношенниц).

Наконец, к родству приравнивались некоторые особые формы отношений, фиксируемые в специфических именах родства. Брат крестный – сын крестного отца, братья названные / крестовые – побратимы, в знак чего обменявшиеся нательными крестами, дочь / сын названная (ый) – приемные дочь или сын, мать / отец названная (ый) - приемные родители, дядька / кормилец – воспитатель, мамка / кормилица – молочная мать, отец / мать посаженный (ая) – заменяющие на свадьбе родных отца или мать жениха/невесты, упомянутые уже кум / кума – крестные мать и отец по отношению друг к другу и к родителям ребенка.

Внутрисемейные отношения. Характер внутрисемейных отношений определялся местом каждого члена семьи в системе родственных связей, что и фиксировалось соответствующим термином родства. Однако немалую роль при этом играли и другие характеристики индивида – пол, возраст, семейное положение, физические и умственные способности, моральные качества, для пришедших в семью – «род», т. е. происхождение.

Для традиционных семейных отношений русских была характерна патернитетность – статус мужчины был выше статуса женщины, поэтому главой семьи был старший из родственников мужского пола. Особенно ярко это проявлялось в большое семье, которую нередко именуют патриархальной – власть ее главы, именуемого большаком, была велика, нередко имела деспотический характер. Для малой семьи была характерна большая самостоятельность женщины, более высокий ее статус, хотя и в ней главой семьи и распорядителем ее жизни был муж.

Муж как глава семьи определял весь бытовой уклад семьи, распоряжался хозяйственными делами – вопросами купли-продажи, распределении работ, ухода на заработки ее членов, в его ведении была семейная касса, он решал вопрос о выборе брачных партнеров для молодых членов семьи, наказывал провинившихся, представлял семью перед общиной и государственными структурами, а при крепостном праве – перед помещиком. Включенность его во все вопросы жизни семьи была велика, особенно в большой семье, плоть до того, что он мог держать при себе ключи от клетей, амбаров и сундуков, сам ежедневно выдавать продукты для приготовления пищи и даже наряды по праздникам. По мере взросления старшего сына к нему переходило все большее количество функций отца.

Но немалую роль играла жена главы семейства – большуха, что определялось половозрастным разделением труда, она ведала женскими работами, приготовлением пищи, уходом за маленькими детьми. В большой семье могло быть некое подобие семейного совета, в который входили «большак» с «большухой» и наиболее авторитетные старшие члены семейства, как правило, сыновья главы, имевшие свои семьи, они по статусу занимали в семье следующее место после главы семьи. Особую роль играл старший брат, который постепенно принимал на себя обязанности отца, в первую очередь, по делам, связанным с отлучками из дома – он ездил на рынок для продажи произведенной в хозяйстве продукции, закупал для семьи все необходимое и т.д. В большой семье со временем отец почти полностью отходил от дел, а старший сын фактически становился главой семьи.

При женитьбе сыновей в большой семье по возможности происходило территориальное обособление их семей в пределах жилища – в отдельных «клетях» избы, у севернорусских в специально отгороженной комнате – отделе, у южнорусских – в пуньках. В малой семье младший сын оставался с родителями, наследуя оставшуюся после выделения старших сыновей часть имущества. Примечательно, что русская волшебная сказка стоит на стороне младшего из братьев, именно он, «Иванушка-дурачок», торжествует в финале.

Иным было положение дочерей. «Дочь – что отрезанный ломоть» - утверждала пословица. После замужества дочерям предстояло уйти из дома. Были, конечно, и исключения из этого правила – при вхождении в большую семью примака дочь с мужем оставалась с родителями, если у них не было сыновей, не уходила она и в том случае, если в силу каких-то обстоятельств не выходила замуж. Поэтому особое внимание к дочерям начинали проявлять в семье при приближении их возраста к брачному – освобождали от некоторых работ, лучше одевали и т.д. За взрослыми дочерьми велся строгий надзор, особенно в богатых семьях, где их даже не пускали на «вечерки», чтобы у них не завязывалось нежелательных для семьи симпатий. При вступлении в брачный возраст у дочери должна была быть собрана большая часть приданого. Его она готовила и собственными руками, в этом ей по возможности помогали родители, иногда братья.

В большой семье особо тяжелым было положение невесток, которые должны были подчиняться не только мужу и его родителям как старшим, но и другим членам семьи. На невестку смотрели как на дармовую работницу, ее заставляли делать самую тяжелую и непрестижную работу. У кержаков она даже должна была просить благословления у родителей мужа перед тем, как приняться за какое-либо дело, даже если шла за водой. Если она этого не сделала, то ее наказывали, например, выливали воду и заставляли идти за ней снова. Это создавало конфликтные ситуации и было одной из причин стремления молодой семьи выделиться и обзавестись собственным хозяйством.

Особый характер имели отношения между тещей и зятем. Как уже говорилось, в древности браки нередко совершались умыканием, отсюда и декларируемая враждебность, имеющая, впрочем, больше насмешливый характер (другое объяснение - это обычай избегания, направленный на предотвращение половой близости между ними). Эти специфические взаимоотношения отразились в огромном количестве песен, пословиц и поговорок: «У тещи зять - первый гость, а принят в дом - первый разбойник», «Нет черта в доме - прими зятя», но не принимать нельзя, поэтому «Зять на двор - пирог на стол».

Экономическая жизнь семьи. Экономической основой семейного единства была общность имущества – земли, как общинной, так и собственной, орудий производства и денежных средств, жилых и хозяйственных построек, домашнего скота, земельных угодий. Естественно, общими были и работы в семейном хозяйстве. Проживание в одном жилище (при многочисленности семьи жилых построек могло быть больше) и непременно общая трапеза демонстрировали единство семейного коллектива. Своим у отдельных семей было только личное имущество. Кроме того, собственностью женщины считалось приданое.

При женитьбе сына, если он выходил из семьи и обзаводился собственным хозяйством, размеры выделяемого имущества зависели от воли главы семьи. Выделившемуся сыну он помогал строить жилище, выделял некоторое количество скота, все остальное, как правило, новая семья должна была наживать сама. Но если отец и сын были в плохих отношениях, при выделе сын мог быть лишен имущества, поэтому конфликтные ситуации в семье были не частыми явлениями. В большой семье овдовевшие женщины не наследовали имущества (пай) мужа, но при разделе семьи его часть выделялась на сыновей женщины, при наличии только дочерей вопрос о наделении их имуществом решался главой семьи. Вдова, не имевшая детей, при распаде большой семьи либо возвращалась к родителям, либо вторично выходила замуж.

В семьях придерживались половозрастного разделения труда – работы делились на мужские и женские, а также те, которые могли делать подростки, отдельные поручения давались детям.

Мужчины пахали, боронили и сеяли полевые культуры, вывозили урожай с полей, косили траву при заготовке сена, заготавливали, привозили, пилили и кололи дрова, выполняли плотницкие работы, управлялись с лошадьми, изготавливали и чинили транспортные средства и сельхозинвентарь, забивали животных, обрабатывали шкуры и кожи, гнали деготь и т.д. и т.п.

Женщины ухаживали за огородом, жали, «таскали» лен и коноплю, ходили за грибами, ягодами, орехами, обрабатывали волокнистые растения, пряли, ткали полотна, шили одежду, заготавливали впрок продукты, ухаживали за остальной скотиной, стирали, смотрели за детьми, топили печи и готовили пищу и т.д. и т.п. Немало было совместных работ – вывоз навоза, сенокос, молотьба и др.

Но все же жесткого деления на мужские и женские работы не было, обстоятельства (отсутствие или болезнь одного из супругов, необходимость помощи в срочном труде) нередко заставляли браться за работу другого пола.

Распределение работ производилось с вечера: мужских – большаком, женских – большухой. При вдовых большаках большухой могла быть его незамужняя сестра или старшая невестка. Поочередно одна из женщин назначалась как бы дежурной по дому, она носила название денщица. Большака по согласию «семейников», т. е. членов семьи, или по рекомендации общины, могли сместить, если он не справлялся со своими обязанностями, пьянствовал.

Значительную роль в общественной жизни традиционного русского общества играли связи между родственными семьями, они проявлялись во взаимопомощи в различного рода работах, в лоббировании (если использовать это современное понятие) интересов родственной семьи при решении вопросов общинной жизни, во взаимных гощениях во время праздников. Между семьями, которые не состояли в генеалогическом родстве, родственные связи могли устанавливаться посредством браков, и здесь расчет зачастую преобладал над личными чувствами. Складывались целые кланы, подминавшие «одинокие» семьи и нередко жестоко противоборствовавшие с другими, такими же кланами. Идеализировать русскую деревню не стоит – свои Монтекки и Капулетти могли быть в какой-нибудь Спиридоновке или Безобразове.

Дата добавления: 2015-06-04