Незаурядные способности Фрейда

ДОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД

Необычные обстоятельства детских лет жизни Фрейда способствовали пробуждению его исследовательского интереса к тайнам и загадкам человеческой души, наложили отпечаток на установление его отношений с другими людьми, послужили питательной почвой для возникновения некоторых психологических идей. Будучи важным для понимания Фрейда как личности, сами по себе они ещё не объясняют того, почему именно ему сделать то, в результате чего он стал основателем психоанализа.

В такой же необычной семейной обстановке мог оказаться другой человек. Но это ещё не означает, что он непременно стал бы всемирно известным психоаналитиком. Понадобилось незаурядный способности, значительное чистолюбие и колоссальная работоспособность, чтобы из пытливого и любознательного юноши получился выдающийся человек, прославивший своё имя в истории 20 столетия.

Фрейд рано проявил свои незаурядные способности. С детских лет он с удовольствием погружался в библейские истории, читал изданную на двух языках (древнееврейском и немецком) и иллюстрированную гравюрами библию братьев Филлипсонов. С детства у него обнаружились способность к языкам. Так, в возрасте восьми лет, по свидетельству Э. Джонса, он начал читать в подлиннике Шекспира. Изучал латинский и греческие языки, освоил английский и французский, пытался самостоятельно овладеть испанским и итальянским.

На протяжении ряда лет Фрейд был первым учеником в гимназии, и за достигнутые успехи в учебе его освобождали от некоторых экзаменов. Однако он не был покладистым учеником, и поначалу учителя часто ругали его за поведение. В одном из писем невесте, датированном 2 февралем 1886 года, Фрейд вспоминал, что в гимназии он все­гда был среди самых дерзких оппозиционеров, неизменно отстаивал какую-нибудь радикальную идею и ради нее го­тов был идти до конца. Ему казалось, что он унаследовал дух бунтарства и ту страсть, с которой древние предки от­стаивали свою веру. Он был готов пожертвовать своей жизнью ради великой цели. Поэтому нет ничего удивите­льного, что его поведение вызывало нарекания со стороны учителей, пока они не убедились, что ученик обладает не­заурядными способностями, добивается отличных успе­хов в учебе и пользуется уважением среди сверстников.

За годы обучения в гимназии Фрейд увлекался исто­рией, отождествлял себя с великими полководцами, меч­тал стать прославленным генералом. В то время его люби­мыми героями были Ганнибал, выступивший против Рима и олицетворявший собой еврейскую стойкость, наполео­новский маршал Массена, обычно причисляемый к евре­ям, и Оливер Кромвель, в честь которого впоследствии он назвал своего второго сына.

Амбиции молодого Фрейда влекли его к военной и по­литической карьере. Детские и юношеские фантазии воз­водили его на престол прославленного полководца или ве­ликого политического деятеля. Позднее он признавался, что сам не понимал, почему ему так хотелось стать гением. Однако по окончании гимназии, когда он встал перед проблемой выбора профессии, романтика уступила более трезвому взгляду на жизнь.

Отец Фрейда предоставил сыну свободу выбора, счи­тая, что тот должен следовать своим собственным склон­ностям. По примеру своего старшего товарища по гимна­зии, впоследствии ставшего известным политиком, пер­воначально Фрейд склонялся в пользу юриспруденции и хотел заниматься социальной деятельностью. Но вскоре, завороженный учением Чарльза Дарвина и находясь под впечатлением популярной лекции профессора Венского университета Карла Брюля о сравнительной анатомии, которую он прослушал незадолго до выпускного экзамена и в которой ему понравились замечательные цитаты из статьи Гете «Природа», Фрейд изменил свое первоначаль­ное намерение и решил заниматься медициной.

В 1873 году в возрасте 17 лет он поступил на медицин­ский факультет Венского университета, хотя и не испыты­вал при этом большого желания стать врачом. Впоследствии, вспоминая о своем решении, он подчеркивал, что в детстве никогда не играл в «доктора», а в молодые годы не питал какого-либо пристрастия к профессии и деятельно­сти врача. Фрейд испытывал потребность в понимании не­которых из загадок мира, и присущая ему любознатель­ность подтолкнула его к изучению медицины, так как ему казалось, что соответствующие знания окажутся полезны­ми для разрешения этих загадок.

Во время обучения в университете Фрейд не проявил интереса ко многим предметам, связанным с получением специальности врача. Обладая прекрасной памятью и спо­собностью выдерживать экзамены благодаря интенсив­ной подготовке к ним буквально за два-три дня, он однаж­ды умудрился провалить экзамен по судебной медицине. Зато он активно изучает анатомию, физиологи, зоологию, биологию, химию и даже философию, не имеющую пря­мого отношения к медицине.

После двух лет обучения на медицинском факультете Фрейд приступил к самостоятельному исследованию в области зоологии. Профессор Карл Клаус оценил спо­собности студента и предоставил ему возможность дваж­ды пройти стажировку на зоологической опытной стан­ции в Триесте. Фрейд занялся изучением половых орга­нов угря — спорной проблемы, связанной с трудностями наблюдения за миграцией угря перед брачным периодом. Его увлекла исследовательская задача, поскольку, как он отмечал, несмотря на многочисленные попытки, никто еще не видел яичек угря. С большим рвением он препари­рует порядка 400 угрей и проводит микроскопические ис­следования гистологической структуры их дольчатого органа.

Можно предположить, что честолюбивый студент на­деялся на разрешение загадки, которая на протяжении нескольких столетий не поддавалась осмыслению и опытной проверке. Его исследования отчасти подтверди­ли гипотезу, ранее высказанную доктором Сирским, о дольчатом органе угря как его яичнике, но не явились аб­солютным доказательством ее достоверности. Поэтому, несмотря на благожелательный отзыв со стороны про­фессора Карла Клауса, сам Фрейд испытал чувство разо­чарования и, кажется, впервые осознал, что вопреки юношескому рвению его природные интеллектуальные дарования имеют ограничения и не позволяют добиться скорейшего успеха во многих начинаниях. Возможно, именно это он имел в виду, когда десять лет спустя в од­ном из писем невесте делился с ней своими прозрениями. «Было время, — писал Фрейд, — когда во мне говорили только любознательность и честолюбие. Я часто обижал­ся на то, что природа, видимо, была не очень благосклон­на ко мне, наградив обликом гения. Часто она случайно и щедро раздаривает людям печать гения. С тех пор давно знаю, что я — не гений, и сам не понимаю, почему так хо­чется стать им» [I.e. 131].

Дата добавления: 2015-06-04