Философские идеи и клинический материал

Последние годы обучения в Венском университете и проведение экспериментальных опытов в физиологиче­ской лаборатории Брюкке характеризовались резким по­воротом Фрейда к естественнонаучному знанию. После­дующая его работа в качестве практикующего врача отме­чена профессиональным интересом к различным, распро­страненным в то время способам лечения больных, начи­ная от водотерапии, электротерапии и кончая гипнозом. Поездки в Париж к Шарко и в Нанси к Бернгейму, испо­льзование катартического метода при выявлении этиоло­гии истерии и лечения нервнобольных, совместная с Брейером работа над книгой «Исследования истерии» -все это рассматривается многими исследователями как ре­шающие стадии в эволюции мышления Фрейда, предо­пределившие возникновение психоанализа и свидетельст­вующие об исключительно естественнонаучных предпо­сылках нового учения.

Разумеется, выдвижение Фрейдом психоаналитиче­ских идей сопровождалось переосмыслением распростра­ненных в конце XIX века методов лечения истерических больных. Об этом я попытался подробно, насколько по­зволяет объем данной работы, изложить в предшествую­щем разделе. Однако еще раз повторю, было бы неверным соотносить истоки возникновения психоанализа всецело и исключительно с терапевтической практикой Фрейда, с теми идеями и теориями, которые были им почерпнуты из неврологии, физиологии и других естественнонаучных дисциплин. В этом отношении большая доля истины со­держится в характеристике психоанализа, данной писате­лем Стефаном Цвейгом, нежели учеными, усматриваю­щими историческую связь между психоаналитическими идеями Фрейда и медицинскими концепциями как един­ственную и предопределяющую. «Фрейд, — заметил С. Цвейг, — исходит из медицины не в большей степени, чем Паскаль из математики и Ницше из древнеклассической филологии. Несомненно, этот источник сообщает его работам известную окраску, но не определяет и не ограничивает их ценности» [35. С. 234].

Опубликованные в начале 50-х годов под редакцией Марии Бонапарт, Анны Фрейд и Эрнста Криса материа­лы, представляющие собой письма Фрейда к берлинскому врачу Флиссу в период с 1887 по 1902 годы и фрейдовские черновики проекта научной психологии, относящиеся к 1895 году [36], а также полное собрание писем Фрейда к Флиссу, вышедшее в свет в 1985 году под редакцией Джеф­ри Мэссона [37], дают наглядное представление об истин­ных истоках возникновения психоанализа. Они убедите­льно демонстрируют, что увлечение Фрейда неврологиче­скими концепциями, нашедшими отражение в его раз­мышлениях о «научной психологии для физиологов» и подготовке рукописи, известной сегодня под названием «Проект», сменяется после 1895 года разочарованием в по­пытках физиологического объяснения психических про­цессов и поиском новых идей, которые могли бы быть по­ложены в основу учения, названного психоанализом. Этот поиск характеризуется тем, что Фрейд вновь, как и в пер­вые годы обучения в Венском университете, обращается к философским работам.

В самом деле, в 1895 году Фрейд послал Флиссу свои пространные научные записи, содержащие размышления о невронах. «Проект» включал в себя такие новые идеи психологического и физиологического объяснения нер­вной системы, которые впоследствии, после того, как эти материалы стали достоянием научной общественности в 50-х годах XX столетия, привлекли к себе внимание спе­циалистов в области невроники. Сам же Фрейд, увлечен­ный в то время идеями о невронах, вскоре не только забро­сил эту тему, но и решительно отказался от дальнейшей разработки ее. В отличие от других материалов, связан­ных, в частности, с исследованием истерии, он не готовил «Проект» к печати и не собирался его публиковать. Если бы не благоприятное стечение обстоятельств, то совре­менники не знали бы о «Проекте», принадлежащем перу Фрейда.

К счастью, письма Фрейда к Флиссу и его научные за­писи сохранились до наших дней. После смерти Флисса его вдова продала находящуюся у нее корреспонденцию берлинскому книготорговцу с условием, чтобы эти доку­менты не попали в руки Фрейда. Когда к власти пришли нацисты, книготорговец эмигрировал во Францию и предложил купить данные документы принцессе Греции и Дании Марии Бонапарт, которая была в дружеских отно­шениях с Фрейдом. Мария Бонапарт приобрела все доку­менты и сообщила об этом Фрейду, когда находилась в Вене. Основатель психоанализа выразил желание, чтобы его переписка с Флиссом не попала в чужие руки, и хотел приобрести их. Однако, опасаясь, что Фрейд уничтожит переписку с Флиссом, Мария Бонапарт решила сохранить эти документы, считая, что по своей научной ценности они важны для истории не меньше, чем переписка между Гете и Эккерманом. Она поместила документы в банк Ротшильда в Вене, но, после того, как нацисты оккупи­ровали Австрию, ей удалось в присутствии гестапо заб­рать принадлежащие ей материалы и увести их во Фран­цию. Впоследствии ей удалось переправить документы в Лондон, в результате чего благодаря содействию Анны Фрейд они были опубликованы, и исследователи идей­ного наследия Фрейда имеют возможность ознакомить­ся с ними [38].

Трудно сказать, какими мотивами руководствовался Фрейд в 1895 году, когда решительно отказался от публи­кации «Проекта». Ясно лишь одно: это был такой период, когда у Фрейда наблюдалось одно прозрение за другим. Буквально за два-три последующие года он настолько пе­ресмотрел свои представления о нервной системе, этиоло­гии неврозов, движущих мотивах поведения человека, что за незначительный промежуток времени сумел отказаться от предшествующих убеждений и пришел ко многим пси­хоаналитическим концепциям.

Это был, пожалуй, наиболее тяжелый, но и наиболее плодотворный период в жизни Фрейда. Формирование психоаналитических идей сопровождалось у него мучи­тельными сомнениями и разочарованиями, сменой настроения — от крайнего возбуждения до болезненной апа­тии. Фрейд искал выход из тех тупиковых ситуаций, в ко­торые попадал в процессе внутренней интеллектуальной работы. И именно в этот период он находит в философс­ких трудах то, что подкрепляет его смутные догадки и дает пищу для разработки психоаналитических концепций.

В частности, стремясь выйти из методологического тупика, связанного с попытками перенесения невроло­гических и физиологических схем на почву психологии, Фрейд знакомится с трудом немецкого философа и пси­холога Теодора Липпса «Основные проблемы жизни души» (1883), в котором особое внимание уделялось рас­смотрению бессознательных психических процессов. В письме к Флиссу от 26 августа 1898 года он писал о том, что изучает идеи Липпса. При этом он назвал немецкого философа «светлейшим умом среди современных фило­софских авторов» [39. С. 324].

Липпс отстаивал идею, в соответствии с которой бес­сознательные процессы лежат в основе всех сознательных процессов. Он не только интересовался проблемой бес­сознательного, но и со всей определенностью заявлял, что бессознательные процессы представляют собой особую сферу психического, требующую изучения. Липпс при­знавал существование «бессознательных ощущений» и «бессознательных представлений». Более того, он считал, что «не только бессознательные ощущения и представле­ния, то есть процессы без соответствующих содержаний сознания, иногда существующих в нас, но и общая связь психической жизни всегда проявляется главным образом в них» [40. С. 50],

Рассматривая человеческую психику, Липпс выдвигал постулат, согласно 'которому основным фактором психи­ческой жизни являются бессознательные ее проявления. «Бессознательные ощущения и представления по своему характеру суть такие же реальные процессы» [41. С. 49], и, следовательно, необходимо сосредоточить усилия на том, чтобы понять и раскрыть природу бессознательного, выя­вить и объяснить Закономерности его функционирования. Причем он исходил из того, что исследование бессознате­льных процессов и раскрытие их закономерностей не яв­ляется прерогативой физиологии: «... там, где дело идет о психических фактах и связях, это понимание и постиже­ние может быть только психологическим» [42. С. 13].

Идеи Липпса о бессознательном явились для Фрейда тем источником вдохновения, благодаря которому был сделан один из решающих шагов на пути создания психоаналитиче­ского учения о человеке. На страницах «Толкования снови­дений» он несколько раз апеллировал к Липпсу, Упоминал о его критике теории соматических раздражений, содер­жащихся в работе «Основные проблемы жизни души», и ссылался на эту работу [43. С. 196—197]. Писал о необхо­димости отказа от чрезмерной оценки сознания, если мы хотим правильно понять происхождение психического. При этом Фрейд подчеркивал: «Бессознательное, по выра­жению Липпса, должно стать общим базисом психичес­кой жизни» [44. С. 483].

Правда, позднее Фрейд пытался показать, что испо­льзованное им понятие бессознательного не совпадает с той трактовкой, какая имела место у Липпса, так как пос­ледний акцентировал внимание на описательном аспекте данной проблематики, в то время как в психоанализе ис­следуются динамические стороны бессознательного. Да и в «Толковании сновидений» он писал о двояком бессоз­нательном (бессознательном и предсознательном), как отличительном признаке от того, что понималось под бессознательным немецким философом. «У Липпса, — отмечал Фрейд, — мы находим еще, что все психическое существует в форме бессознательного и лишь немногое, кроме того, и в форме сознательного. Но не для доказате­льства этого положения рассматривали мы процессы образования сновидений и истерических симптомом; для неопровержимого установления его достаточно наблю­дения над нормальной дневной жизнью. То новое, что показал нам анализ психопатологических образований и особенно первого из их звеньев — сновидения, — состоит в том, что бессознательное — иначе говоря, психическое, обнаруживается в качестве функций двух различных сис­тем; следы его мы находим и в нормальной душевной жизни» [45. С. 484-485].

Однако не приходится сомневаться в том, что идеи Липпса о бессознательном оказали заметное, можно сказать, решающее влияние на Фрейда. Действительно, несколько лет спустя в работе «Остроумие и его отношение к бессоз­нательному» (1905) основатель психоанализа привел в подстрочнике (как и в случае упоминания о Брентано) ци­тату, принадлежащую перу Липпса. «Итак, действует общее положение: факторами психической жизни является не содержимое сознания, а бессознательные сами по себе психические процессы. Задача психологии, в случае если она намерена не просто описывать содержание сознания, должна в таком случае состоять в открытии природы этих бессознательных процессов, исходя из качества содержа­ния сознания и его преходящих связей. Психология обяза­на быть теорией этих процессов. Но такая психология очень скоро обнаружит, что существуют очень разные свойства этих процессов, не представленные в соответст­вующем содержании сознания» [46. С. 85]. В самом же тек­сте данной работы Фрейда содержится примечательное высказывание, согласно которому в «Толковании снови­дений» он попытался «подобно Липпсу, представить бес­сознательные в своей основе психические процессы, а не содержание сознания «по-настоящему психически дее­способным» [47. С. 85].

Если в письмах к Флиссу Фрейд сообщал о своем шту­дировании работы Липпса «Основные проблемы жизни души», то в книге «.Остроумие и его отношение к бессозна­тельному» он использует другое его произведение — «Ко­мизм и юмор» (1898). В обеих работах Липпса содержались мысли о бессознательном.

Стало быть, инициирующая роль идей Липпса о бес­сознательном; в формировании психоаналитического уче­ния Фрейда не вызывает никаких сомнений. Отсюда про­истекают представления Фрейда о бессознательном пси­хическом, что легло в основу становления и развития пси­хоанализа. И если в середине 90-х годов основатель психо­анализа неоднократно выражал чувство неудовлетворе­ния, сетуя на непонимание природы психических, процессов, то после изучения труда Липпса «Основные проблемы жизни души» он с радостью отметил, что, в отличие от дез­ориентации в отношении понимания этиологии истерии ц создания соответствующей теории, его работа в области психологии, связанная с признанием бессознательного, стала успешно продвигаться вперед. Именно об этом Фрейд сообщил Флиссу в своем письме, датированном 31 августа 1898 года [48. С. 325].

Можно предположить, что если бы историки науки располагали всеми необходимыми материалами, имею­щими прямое или косвенное отношение к процессу фор­мирования взглядов Фрейда, то философские истоки психоанализа обнаружились бы со всей очевидностью. В са­мом деле, в процессе текстологического анализа его работ обнаруживаются эпизодические упоминания имен таких философов, как Диоген, Эмпедокл, Эпикур, Спиноза,, Дидро, Руссо, Гассенди, Спенсер, Бергсон. Поскольку же в своих работах основатель психоанализа только однажды упоминает и Брентано, о влиянии которого на молодого Фрейда говорилось выше, то можно предположить, что и с идеями других философов он был знаком в достаточной степени, чтобы опираться на них при выдвижении психоа­налитических концепций.

В первом своем основательном труде «Толкование сновидений», знаменовавшем собой, по сути дела, откры­тие психоанализа для массового читателя, Фрейд ссылал­ся на многих философов, упоминая или комментируя их высказывания о существе снов, а также процессов, проте­кающих в глубинах человеческой психики. При его жизни вышло восемь изданий этой работы. Поскольку последую­щие издания дополнялись и исправлялись автором, то се­годня довольно трудно установить, на какие работы фило­софов Фрейд опирался при написании первоначального варианта своего труда.

Мне не удалось ознакомиться с немецким вариантом первого издания, которое является сегодня раритетом. На русском языке есть несколько публикаций «Толкования сновидений», но они являются, как правило, переводами третьего издания данной работы. Единственным утешени­ем может служить то, что, судя по написанным Фрейдом предисловиям ко второму и третьему изданиям, ему не очень много пришлось исправлять или изменять, особен­но в исторической части, посвященной научной литерату­ре о сновидениях до 1900 года. Но именно в этой части его труда содержатся многочисленные упоминания имен философов.

Так вот, в третьем издании работы Фрейда «Толкова­ние сновидений», вышедшем в 1911 году, в тексте и в библиографии встречаются имена Платона, Аристоте­ля, Лукреция, Гегеля, Канта, Фихте, Шуберта, Шернера, Шлейермахера, Дельфеба, Мэн де Бирана, Фолькельта, Гербарта, Фехнера, Шопенгауэра, Э. фон Гартмана, Липпса, Вундта, Брэдли. Уже одно это позволяет сделать вывод о том, что основатель психоанализа был философски образованным человеком.

Дата добавления: 2015-06-04