Еще раз о криптомнезии

Правда, очевидность того, что Фрейд мог многое по­черпнуть из художественной литературы, далеко не всегда оказывается в поле сознания исследователей. Ведь, за иск­лючением естественнонаучных работ, основатель психоа­нализа редко ссылался на другие источники. Чаще всего он просто излагал те или иные идеи, не считая нужным раскрывать совершаемую внутри его переработку ранее освоенного им материала. Да и действенность вытеснен­ного бессознательного давала знать о себе, так как, не­смотря на феноменальную память, которой он обладал с детства, Фрейд допускал ошибки в текстах своих работ и не помнил многое из того, что имело место быть.

Весьма показательным в этом отношении является следующее совпадение.

Американский психоаналитик Александр Гринштейн опубликовал в 1968 году книгу «О сновидениях Зигмунда Фрейда» [5], в которой обратил внимание на приключен­ческий роман английского писателя Райдера Хаггарда «Сердце мира». На страницах этого романа развертывают­ся различные сцены и действия опасного путешествия ге­роев, в которых не последнюю роль играют листья кокаи­на. Исследуя свойства кокаина, в 1884 году Фрейд в одной из своих статей, посвященных, по его выражению, этому «волшебному средству», описывал историю проникнове­ния чудесного растения в Европу. При этом он использо­вал материалы каталога, содержащие обзор научной лите­ратуры о кокаине и находящиеся в библиотеке Венского медицинского общества. Но только после публикации «Толкования сновидений» стало очевидным, что Фрейд читал романы Хаггарда, включая «Сердце мира» и «Она». Упоминание о них осуществлялось в контексте интерпре­тации им сновидения о препарировании нижней части его собственного тела. После разбора части сновидения Фрейд сослался на то, что дальнейшие мысли слишком глубоки, чтобы быть сознательными, и что «многочислен­ные элементы самого сновидения заимствованы из обоих фантастических романов» [6. С. 355].

Еще более показательным представляется другой слу­чай, который относится непосредственно к истории воз­никновения психоанализа. Речь идет о методе свободных ассоциаций, использование которого в клинической практике соотносится с появлением психоанализа. Фрейд ставил себе в заслугу то, что именно благодаря методу сво­бодных ассоциаций ему удалось совершить прорыв в ис­следовании истоков возникновения невротических забо­леваний. Работа со сновидениями также основывалась на этом методе, который всегда считался тем основным нов­шеством Фрейда, благодаря которому психоанализ полу­чил статус самостоятельного существования.

Между тем идея свободного, произвольного изложе­ния мыслей была высказана немецким писателем и пуб­лицистом Людвигом Берне, который в статье «Искусство стать в три дня оригинальным писателем» (1823) предла­гал начинающим авторам записывать все то, что прихо­дит в голову. Венгерский врач Хьюго Дубович обратил внимание Шандора Ференци на эту небольшую статью, включенную в первый том полного собрания сочинений Берне, изданного в 1862 году. Эта статья заканчивалась следующим пассажем: «А тут следует обещанное полез­ное применение. Возьмите лист бумаги и записывайте три дня подряд без фальши и льстивости все, что вам при­дет в голову. Пишите все, что думаете о себе, о ваших же­нах, о турецкой войне, о Гете, о криминальном процессе Фукса, о дне великого суда, о ваших начальниках — и по прошествии трех дней вы будете страшно поражены и удивлены своими новыми невероятными мыслями. Вот оно искусство стать в три дня оригинальным писателем» [7. С. 150].

Когда Фрейду показали статью немецкого писателя, то, прочитав ее, он рассказал, что в 14 лет получил в пода­рок томик сочинений Берне и что это был первый писа­тель, к произведениям которого он отнесся с особым вни­манием и интересом. Основатель психоанализа никак не мог вспомнить именно эту статью, но сообщил о том, что содержащиеся в данном томе другие статьи, включая «По­вар», «Шут в белом лебеде», на протяжении многих лет не­однократно всплывали в его памяти. Кроме того, он был чрезвычайно удивлен, когда, вновь перечитав статью Бер­не о том, как стать оригинальным писателем, обнаружил высказывания, которые соответствовали его психоаналитическому мышлению. Среди них особенно примечатель­ным в плане выявления литературных истоков психоана­лиза было такое высказывание немецкого писателя: «У всех у нас замечается постыдная трусость перед мышле­нием. Цензура общественного мнения над произведени­ями нашего собственного духа подавляет нас больше, чем цензура правительства». И еще одно высказывание: «Откровенность — источник гениальности, и люди были бы умней, если бы были нравственней».

В опубликованной Фрейдом работе «Заметки из ран­ней истории психоаналитической техники» (1920) содер­жатся воспроизведенные выше высказывания Берна, на­шедшие отражение в его статье «Искусство стать в три дня оригинальным писателем». Работа заканчивается следую­щими словами: «Не исключается, по-видимому, возмож­ность того, что этим указанием вскрыта, может быть, часть криптомнезии, которую можно допустить во многих слу­чаях кажущейся оригинальности» [8. С. 150].

Напомню, что несколько лет спустя при рассмотрении сходства между психоаналитическими концепциями ин­стинкта жизни и инстинкта смерти и идеями древнегрече­ского философа Эмпедокла о Любви и Вражде Фрейд так­же говорил о криптомнезии. Видимо, на этот же счет сле­дует отнести и его представления о цензуре, первоначаль­но высказанные в некоторых письмах Флиссу, получив­шие дальнейшее развитие в «Толковании сновидений» и получившие концептуальное оформление в работах, по­священных рассмотрению соотношений между сознани­ем и бессознательным. Как и идея о свободных ассоциаци­ях, его представления о цензуре были почерпнуты из того ли­тературного источника, с которым он ознакомился за неско­лько десятилетий до возникновения психоанализа.

Судя по тому, что, поданным Э. Джонса, во время пре­бывания во Франции и посещения кладбища Пер-Лашеза Фрейд искал там лишь могилы Берна и Гейне, можно представить себе, какое воздействие на него оказали рабо­ты этого немецкого писателя. И если учесть, что подарен­ный ему в 14 лет томик сочинений Берне был единственно уцелевшей с юного возраста книгой, которую он сохранял на протяжении пятидесяти лет, то не остается никаких со­мнений относительно его пристрастия к работам немец­кого писателя. Во всяком случае история, связанная с пони­манием того, откуда берут свое начало идеи Фрейда о свободных ассоциациях и цензуре, является наглядным под­тверждением литературных истоков возникновения психоа­нализа.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что и другие художественные произведения, с которыми в различные периоды жизни познакомился Фрейд, могли стать отправ­ными вехами для возникновения тех или иных психоана­литических идей.

Известно, например, что на выпускном экзамене в гимназии в 1873 году Фрейд переводил с греческого языка фрагмент из трагедии Софокла «Царь Эдип». Во время пребывания в Париже с целью прохождения стажировки у Шарко он смотрел в 1885 году в «Комеди-Франсез» поста­новку этой трагедии, где роль Эдипа играл Муне-Сюлли. Двенадцать лет спустя, излагая результаты самоанализа, в письме Флиссу Фрейд упомянет «Царя Эдипа», а в «Тол­ковании сновидений» даст развернутую трактовку траге­дии Софокла. Позднее его размышления о «Царе Эдипе» перерастут в концепцию Эдипова комплекса, которая ста­нет, по сути дела, сердцевиной психоаналитического по­нимания неврозов, развития человека и культуры.

Вполне очевидно, что именно знакомство Фрейда с трагедией Софокла «Царь Эдип» привело к возникнове­нию психоаналитических идей, развиваемых и отстаивае­мых им на протяжении всей его последующей исследова­тельской и терапевтической деятельности. В связи с этим интересно отметить, что в библиотеке Фрейда, наряду с другими работами, имелась книга Л. Констанса «Легенда об Эдипе» (1881).

Фрейд обращался к различным литературным источ­никам. Так, в письме Флиссу от 9 июня 1898 года Фрейд сообщил своему другу, что с удовольствием прочел новел­лу К. Ф. Мейера «Судья» (1882) и вскоре пришлет ему свои размышления по поводу прочитанного. В следующем пи­сьме, датированным 20 июня того же года, он дал свою ин­терпретацию этой новеллы, исходя из того, что, по его мнению, в данном произведении, несомненно, содержит­ся в поэтической форме выраженная защита против вос­поминаний героя о сексуальной связи с сестрой. Причем сама защита осуществлена точно так же, как это имеет обычно место при неврозе. «Все невротики создают так называемый семейный роман (который осознается в слу­чае паранойи); он служит, с одной стороны, основанием для мании величия, а с другой, защитой против инцеста» [9. С. 317]. Интерпретация новеллы осуществляется Фрей­дом через призму рассмотрения отношений между дейст­вующими лицами — братом, сестрой и матерью. В резуль­тате анализа художественного произведения он пришел к выводу, согласно которому психическое состояние сестры является невротическим следствием детской сексуальной связи не с братом, а скорее с матерью, которая испытывает стыд. Здесь же Фрейд высказал соображения о фобии как страхе ребенка быть избитым, детских желаниях наказа­ния, фантазиях и сновидениях, в которых образы отца и матери замещаются другими, более благородными лица­ми, а также может присутствовать желание убить отца.

Рассмотрение Фрейдом новеллы К.Ф. Мейера «Судья» было, по сути дела, одной из первых попыток психоанали­тической интерпретации художественного произведения. В последующем он неоднократно будет осуществлять пси­хоаналитическое прочтение шедевров мировой литерату­ры, включая произведения Шекспира, Достоевского и других авторов. Но это одна сторона дела. Вторая состоит в том, что при интерпретации новеллы «Судья» Фрейд на­метил ряд идей, получивших свое дальнейшее развитие во многих его работах.

Так, идея о «семейном романе» в развернутом виде на­шла свое отражение в статье «Семейный роман невроти­ков» (1906), где он провел различие между несексуальной и сексуальной фазами семейного романа, высказал, сооб­ражения о наличии у детей фантазий, в которых содержат­ся мотивы мести и возмездия по отношению к родителям, и показал, что невротичным является по большей части тот ребенок, «кого родители наказывали, отучая от дурных сексуальных привычек, и кто теперь посредством таких фантазий мстит своим родителям» [10. С. 136].

Идея о страхе ребенка быть избитым получила свое обоснование в работе Фрейда «Ребенка бьют»: к вопросу о происхождении сексуальных извращений» (1919). В этой работе он показал, почему у детей возникают раз­личного рода фантазии, связанные с тем, что их избива­ют, в каком возрасте они могут возникать, какое удоволь­ствие получают дети от подобного рода фантазий и какое соотношение существует между значимостью фантазии битья и ролью воспитания ребенка в семье, где имеют место реальные телесные наказания. Согласно его убеждению, последовательное применение психоанализа «по­зволяет выяснить, что фантазии битья имеют совсем не простую историю развития, в ходе которой многое из них не раз меняется: их отношение к фантазирующему лицу, их объект, содержание и значение» [11. G. 323].

Дата добавления: 2015-06-04