КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Странная криптомнезия 2 страница
Идеи Липпса о бессознательном явились для Фрейда тем источником вдохновения, благодаря которому был сделан один из решакмцих шагов на пути создания психоаналитического учениям человеке. На страницах «Толкования сновидений» он несколько раз апеллировал к Липпсу. Упоминал о его критике теории соматических раздражений, содержащихся в работе «Основные проблемы жизни души», и ссылался на эту работу [43. С. 196—197]. Писал о необходимости отказа от чрезмерной оценки сознания, если мы хотим правильно понять происхождение психического. При этом Фрейд подчеркивал: «Бессознательное, по выражению Липпса, должно стать общим базисом психической жизни» [44. С. 483]. Правда, позднее Фрейд пытался показать, что использованное им понятие бессознательного не совпадает с той трактовкой, какая имела место у Липпса, так как последний акцентировал внимание на описательном аспекте данной проблематики, в то время как в психоанализе исследуются динамические стороны бессознательного. Да и в «Толковании сновидений» он писал о двояком бессознательном (бессознательном и предсознательном), как отличительном признаке от того, что понималось под бессознательным немецким философом. «У Липпса, — отмечал Фрейд, — мы находим еще, что все психическое существует в форме бессознательного и лишь немногое, кроме того, и в форме сознательного. Но не для доказательства этого положения рассматривали мы процессы образования сновидений и истерических симптомом; для неопровержимого установления его достаточно наблюдения над нормальной дневной жизнью. То новое, что показал нам анализ психопатологических образований и особенно первого из их звеньев — сновидения, — состоит в том, что бессознательное — иначе говоря, психическое, обнаруживается в качестве функций двух различных систем; следы его мы находим и в нормальной душевной жизни» [45. С. 484-485].
Однако не приходится сомневаться в том, что идеи Липпса о бессознательном оказали заметное, можно сказать, решающее влияние на Фрейда. Действительно, несколько лет спустя в работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905) основатель психоанализа привел в подстрочнике (как и в случае упоминания о Брентано) цитату, принадлежащую перу Липпса, «Итак, действует об- щее положение: факторами психической жизни является не содержимое сознания, а бессознательные сами по себе психические процессы. Задача психологии, в случае если она намерена не просто описывать содержание сознания, должна в таком случае состоять в открытии природы этих бессознательных процессов, исходя из качества содержания сознания и его преходящих связей. Психология обязана быть теорией этих процессов. Но такая психология очень скоро обнаружит, что существуют очень разные свойства этих процессов, не представленные в соответствующем содержании сознания» [46. С. 85]. В самом же тексте данной работы Фрейда содержится примечательное высказывание, согласно которому в «Толковании сновидений» он попытался «подобно Липпсу, представить бессознательные в своей основе психические процессы, а не содержание сознания «по-настоящему психически дееспособным» [47. С. 85]. Если в письмах к Флиссу Фрейд сообщал о своем штудировании работы Липпса «Основные проблемы жизни души», то в книге «Остроумие и его отношение к бессознательному» он использует другое его произведение — «Комизм и юмор» (1898). В обеих работах Липпса содержались мысли о бессознательном. Стало быть, инициирующая роль идей Липпса о бессознательном в формировании психоаналитического учения Фрейда не вызывает никаких сомнений. Отсюда проистекают представления Фрейда о бессознательном психическом, что легло в основу становления и развития психоанализа. И если в середине 90-х годов основатель психоанализа неоднократно выражал чувство неудовлетворения, сетуя на непонимание природы психических процессов, то после изучения труда Липпса «Основные проблемы жизни души» он с радостью отметил, что, в отличие от дезориентации в отношении понимания этиологии истерии и создания соответствующей теории, его работа в области психологии, связанная с признанием бессознательного, стала успешно продвигаться вперед. Именно об этом Фрейд сообщил Флиссу в своем письме, датированном 31 августа 1898 года [48. С. 325].
Можно предположить, что если бы историки науки располагали всеми необходимыми материалами, имеющими прямое или косвенное отношение к процессу формирования взглядов Фрейда, то философские истоки пси-
хоанализа обнаружились бы со всей очевидностью. В самом деле, ^Тфоцессе текстологического анализа его работ обнаруживаются эпизодические упоминания имен таких философов, как Диоген, Эмпедокл, Эпикур, Спиноза, Дидро, Руссо, Гассенди, Спенсер, Бергсон. Поскольку же в своих работах основатель психоанализа только однажды упоминает и Брентано, о влиянии которого на молодого Фрейда говорилось выше, то можно предположить, Что и с идеями других философов он был знаком в достаточной степени, чтобы опираться на них при выдвижении психоаналитических концепций. В первом своем основательном труде «Толкование сновидений», знаменовавшем собой, по сути дела, открытие психоанализа для массового читателя, Фрейд ссылался на многих философов, упоминая или комментируя их высказывания о существе снов, а также процессов, протекающих в глубинах человеческой психики. При его жизни вышло восемь изданий этой работы. Поскольку последующие издания дополнялись и исправлялись автором, то сегодня довольно трудно установить, на какие работы философов Фрейд опирался при написании первоначального варианта своего труда. Мне не удалось ознакомиться с немецким вариантом первого издания, которое является сегодня раритетом. На русском языке есть несколько публикаций «Толкования сновидений», но они являются, как правило, переводами третьего издания данной работы. Единственным утешением может служить то, что, судя по написанным Фрейдом предисловиям ко второму и третьему изданиям, ему не очень много пришлось исправлять или изменять, особенно в исторической части, посвященной научной литературе о сновидениях до 1900 года. Но именно в этой части его труда содержатся многочисленные упоминания имен философов.
Так вот, в третьем издании работы Фрейда «Толкование сновидений», вышедшем в 1911 году, в тексте и в библиографии встречаются имена Платона, Аристотеля, Лукреция, Гегеля, Канта, Фихте, Шуберта, Шерне-ра, Шлейермахера, Дельфеба, Мэн де Бирана, Фольке-льта, Гербарта, Фехнера, Шопенгауэра, Э. фон Гартма-на, Липпса, Вундта, Брэдли. Уже одно это позволяет сделать вывод о том, что основатель психоанализа был философски образованным человеком. 5. Тайная надежда Казалось бы, влияние философских идей на становление психоанализа можно отрицать лишь в том случае, если вообще закрыть глаза на формирование мышления Фрейда и ограничиться лишь рассмотрением его естественнонаучной базы. Но почему же с таким упорством и постоянством сам Фрейд отрицал это влияние, неоднократно заявляя об оригинальности выдвинутых им психоаналитических концепций и непременно подчеркивая то обстоятельство, что на становление психоаналитического учения о человеке не оказало воздействие ни одно из ранее существовавших философских мировоззрений? Лишь в редких случаях, да и то только тогда, когда надо было оправдаться в глазах окружающих или читателей его книг, он, словно забывшись, ссылался на первоисточники философского характера. «Можно указать, — писал Фрейд в 1917 году, вопреки всем своим предыдущим и последующим утверждениям, — на знаменитых философов как предшественников, прежде всего на великого мыслителя Шопенгауэра, бессознательную «волю» которого в психоанализе можно отождествить с душевными влечениями» [49. С. 198].
Забывчивость Фрейда по отношению к своим философским истокам можно объяснить тем, что он стремился выглядеть в глазах окружающих истинным ученым, строящим свои теории не на сомнительных абстрактных спекуляциях, которыми нередко грешили многие философы прошлого, а на эмпирическом материале, почерпнутом из врачебной практики, из реалий жизни. Не поэтому ли с такой настойчивостью при каждом удобном случае он публично отрекался от философии, предпочитая выдвигать на передний план своих работ клинический материал или результаты самоанализа? Есть основания для утверждения, что в период выдвижения основных психоаналитических гипотез Фрейд отталкивался не только или, может быть, не столько от клинического опыта, как это принято обычно считать, сколько от своих собственных представлений о природе и механизмах функционирования человеческой психики. Он отталкивался от тех представлений, которые были навеяны философскими размышлениями над проблемами исте-
рии, бессознательного протекания психических процессов, скрытого смысла сновидений. Возможно ли в принципе такое и на чем основано данное утверждение? Прежде всего, имеется подтверждение того, что фрейдовские теоретические конструкции далеко не всегда подкреплялись клиническим материалом. Многие случаи лечения психических заболеваний, на основе которых Фрейд строил свои теории, в силу ряда причин оставались не завершенными. Из его писем Флиссу следует, что сам он не был удовлетворен ходом лечения некоторых больных. Однако, даже не завершив курс их лечения, он в своих публичных выступлениях высказывал подчас такие обобщения, которые претендовали на статус новой теории о причинах возникновения и природе неврозов. Правда, Фрейда нельзя упрекнуть в нечестности по отношению к его исследовательской и терапевтической деятельности. В предисловии ко второму изданию «Толкования сновидений» он подчеркнул: «Кто знаком с моими другими работами (об этиологии и механизме психоневрозов), тот знает, что я никогда не выдавал неготового и неполного за полное и готовое и всегда старался изменять свои убеждения, когда они переставали соответствовать моим убеждениям» [50. С. 17]. И Фрейд был прав в отношении своего второго утверждения, поскольку, как это будет показано в дальнейшем, на протяжении своей долгой исследовательской деятельности он, действительно, менял свои взгляды на понимание первичных влечений, природы страха, взаимосвязей между страхом и вытеснением. Но фактом остается то, что на основе единичного и до конца незавершенного случая лечения он мог выдвигать такие гипотезы, которые, хотя и не подкреплялись на практике, но тем не менее служили основой для становления и развития психоанализа. Нечто подобное имело место и в связи с публикацией «Толкования сновидений». Хотя Фрейд осознавал факт некоторой недоработки рукописного материала, тем не менее он ускорил процесс завершения работы над книгой. В письме Флиссу от 28 мая 1899 года он сообщил о своем решении, что, несмотря на все существующие на тот момент неясности и упущения, он не может задерживать публикацию, поскольку, по его собственному выражению, не настолько богат, чтобы хранить для себя «самое прекрасное и, вероятно, единственное открытие», которое его переживет [51. С. 353]. Результатом поспешности публикации явились те ошибки, которые были допущены им в тексте «Толкования сновидений». В опубликованной через год его следующей книге «Психопатологии обыденной жизни* он признал: «В моей книге «Die Traumdeutung» (1900) я допустил ряд искажений исторического и вообще фактического материала и был очень удивлен, когда после выхода книги в свет на них обратили мое внимание» [52. С. 283]. Известно, например, что сразу же после опубликования «Толкования сновидений» Фрейду представилась возможность апробировать свои идеи. Он имел возможность поработать с сыном венского профессора филологии Теодора Гомперца философом Генрихом Гомпер-цем, который в течение нескольких месяцев был «объектом» проверки фрейдовского метода анализа сновидений. Эксперимент завершился неудачей, так как Фрейд не смог осуществить анализ сновидений этого философа под углом зрения выдвинутого им понимания сновидения как неосуществленного желания сексуального характера. Несмотря на постигшую его неудачу в эксперименте, Фрейд тем не менее не только не отказался от своих психоаналитических идей, но, напротив, стал интенсивно их развивать. При этом далеко не восторженная реакция со стороны некоторых ученых на книгу «Толкование сновидений» (а Фрейд ожидал немедленного триумфа и, как показывают его письма к Флиссу, глубоко переживал, когда в прессе появились критические замечания) объяснялась им самим тем, что он находился на пятнадцать-двадцать лет впереди своего времени. Примечательно здесь то, что в своем стремлении рассматривать психоанализ как науку Фрейд постоянно апеллировал к клинической практике, стремясь избежать возможных обвинений со стороны ученых в попытках создания некоего философского учения. В свою очередь ортодоксальные последователи Фрейда приложили немало усилий к тому, чтобы приуменьшить философскую интенцию психоаналитического учения о человеке, в результате чего психоанализ стал отождествляться, как правило, с медицинской практикой, терапией.
Кроме того, о философских предпосылках психоанализа свидетельствует не бросающееся в глаза, но все же имеющее место стремление самого Фрейда к философскому осмыслению анализируемых им психических явлений и процессов. Так, в ряде писем он сообщал Флиссу о философском характере своих размышлений над психическими явлениями. Подчас он говорил об этом в ироническом тоне, характеризуя посланные Флиссу рукописные материалы как «философские запинания». Вместе с тем во многих случаях он писал о необходимости философского осмысления тех новых положений, которые ему удалось сформулировать в связи с изучением человеческой психики. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в процессе работы Фрейда над «Толкованием сновидений», которую, сравнивая с интерпретацией сновидений в древнем Египте, он в шутку иногда называл «египетской книгой сновидений» [53. С. 366, 368]. Так, в письмах 1898—1899 годов Фрейд делился с Флиссом своими мыслями по поводу новой редакции уже написанных разделов о сновидениях, которая представлялась ему «в конечном счете философской». Он говорил также о своих планах, связанных с написанием «последней философской главы». А несколько лет спустя в работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» Фрейд подчеркнул, что такие понятия, как «психическая энергия», «отвод» ее, а также количественный подход к этой энергии стали для него привычными, после того как он «начал философски осмысливать факты психопатологии» [54. С. 85]. Уже обращалось внимание на то, что, по собственному признанию Фрейда, он тайно лелеял надежду на достижение первоначальной цели — философии. Эта тайная надежда на философское постижение природы человека явственно дала о себе знать уже в работе Фрейда «Толкование сновидений», поскольку, как он неоднократно любил повторять, толкование сновидений — «есть via regia», то есть царская дорога «к познанию бессознательного в душевной жизни», «самое определенное основание психоанализа» [55. С. 480; 56. С. 338]. Работа «Толкование сновидений» начиналась с обзора основных точек зрения на природу сновидений, выраженных различными философами прошлого, и заканчивалась философскими выводами самого Фрейда. Между этими двумя частями излагался обширный материал, связанный С разбором сновидения пациентов и самоанализом, интерпретацией Фрейдом своих собственных сновидений, а также биографическими данными личного, подчас интимного характера. Весь этот материал являлся своеобразной оранжировкой, наглядной иллюстрацией возможностей искусства снотолкования для выдвижения и оправдания психоаналитических теорий. Во многих последующих работах используемый Фрейдом клинический материал служил лишь «эмпирическим фоном» для обоснования и подкрепления ранее выдвинутых психоаналитических положений. Клинические данные интерпретировались, как правило, с точки зрения уже существовавших психоаналитических гипотез, обоснование которых осуществлялось в свою очередь на основе психоаналитически понятых случаев болезни. Получился своего рода психоаналитический круг, построенный на принципах самообоснования. Здесь важно подчеркнуть, что за фактами самоанализа и анализа пациентов просматривалось скрытое стремление Фрейда придать своим психоаналитическим размышлениям такой обобщающий характер, который, по сути дела, явился ничем иным, как философией, включенной в остов психоанализа. Правда, обнаружение психоаналитической философии — задача сложная и трудоемкая, поскольку первоначально эта философия оказалась у Фрейда глубоко сокрытой, завуалированной, погребенной под грудой различного рода обсуждений, связанных с изложением и интерпретацией историй болезни пациентов. Причем истории болезней пациентов выглядели в его изложении как настоящие романы, повествующие о тайнах людей, интригующих завязках и драматических развязках, имевших место в их трагических судьбах. Задача обнаружения психоаналитической философии затруднялась также тем, что, питая тайную надежду на философское постижение природы человека, Фрейд стремился придать этой философии такую форму, которая не только не вызывала бы каких-либо нежелательных ассоциаций с сомнительными метафизическими спекуляциями, но, напротив, внушала бы доверие своим безукоризненным, строго научным исследованием, подкупая непрестанной апелляцией к реальному опыту работы с пациентами. Лишь в отдельных письмах, не рассчитанных на публикацию, в его личных беседах с коллегами и пациен-
тами, да в толще психоаналитических напластований его многочисленных работ нет-нет да промелькнут единичные признании и оговорки Фрейда, свидетельствующие о его тайной надежде исподволь, незаметно и в то же время целеустремленно воздвигнуть стройную философскую систему, опирающуюся на психоаналитический фундамент. Во многих своих работах Фрейд неизменно придерживался одной линии: отталкиваясь от философских идей и критически переосмысливая их, он стремился создать свое собственно психоаналитическое учение, по форме отличающееся от предшествующих философских систем, но, по сути дела, являющееся глубинной разработкой психоаналитической философии. И дело не только в том, что психоанализ возник тогда, когда Фрейд отказался от гипноза и начал философски трактовать факты психопатологии, признав бессознательные процессы деятельными в психическом смысле. Это действительно так, как верно и то, что, прежде чем обосновывать свои психоаналитические концепции, он предварительно подвергал сомнению существовавшие до него философские теории, ибо, как он сам отмечал, не мог идти дальше, «не разобравшись прежде с нашими философскими авторитетами» [57. С. 60]. При чтении работ Фрейда бросается в глаза его критический настрой по отношению к философским авторитетам. Какие бы проблемы он не рассматривал, чаще всего их осмысление начиналось с критики предшествующих философских взглядов. Фрейд упрекал философов в том, что они до такой степени расширяют значение слов, что эти слова теряют свой первоначальный смысл. При рассмотрении проблемы бессознательного он не хотел видеть ее предметом споров между философами и натурфилософами, так как считал, что довольно часто эти споры имеют лишь этимологическое значение. Исследуя бессознательные психические процессы, он упрекал философски образованных людей в том, что для многих из них идея психического, которое одновременно не было бы сознательным, представлялась абсурдной и несовместимой с логикой. Если некоторые психоаналитические теоретики пытались придать своим концепциям философский характер, то он решительно выступал против того, чтобы психоанализ отдал себя в распоряжение определенного философского мировоззрения. Более того, подчас он подчеркивал, что не стоит за «фабрикацию мировоззрения» и лучше это дело предоставить философам. Казалось бы, все это само за себя говорит о том, что у Фрейда было негативное отношение к философии как таковой. Однако не стоит спешить с выводами, ибо в работах основателя психоанализа имелись и иные суждения на этот счет, подчас совершенно противоположного характера. Причем дело не только в том, что он указывал на среднее место, занимаемое психоанализом между медициной и философией. Дело в том, что подчас, как бы противореча самому себе, Фрейд высказывал суждения, свидетельствующие о его позитивном отношении к философским знаниям. Если в одних своих работах Фрейд упрекал именно философов за их нежелание признавать бессознательное психическое, то в других — выражал прямо противоположную точку зрения, считая, что противиться принятию бессознательной психики тот, кто лишен философского образования. Читая свои лекции медикам и разъясняя им важность психологического подхода к больным, он замечал: «Вам не хватает философских знаний, которыми вы могли бы пользоваться.в вашей врачебной практике» J58. С. 10]. И наконец, Фрейд подчеркивал, что психоанализ «должен работать прежде всего с концепциями, которые являются философски неопределенными» [59. С. 85]. Какие же из противоположных суждений Фрейда в большей степени отвечают целям и задачам классического психоанализа? Действительно ли он отвергал философию, считая психоанализ наукой, или же сам тянулся к философскому осмыслению неврозов и психопатологии обыденной жизни людей? Широко распространено мнение, что только в более поздний период своей теоретической деятельности Фрейд стал интересоваться философскими проблемами, в то время как на начальном этапе акцент делался главным образом на фактах наблюдения за больными. И действительно, в поздних своих работах он обсуждал целый комплекс философских проблем, связанных с культурой, религией, историей развития человечества. Однако, как показывает предшествующее рассмотрение истоков возникновения психоанализа, Фрейд изначально тяготел к философскому осмыслению всего того, с чем ему приходи-
6. Лейбин В. М.
Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 396; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |