Л. В. Собинову

4 мая 1934 (почт. шт.)

Ницца

Милый и дорогой Леонид Витальевич.

Сейчас получил Ваше интересное деловое письмо и сейчас же сажусь отвечать Вам, пока по самым спешным вопросам.

Только маленькое отступление. Очень хочу видеть в Вас и личного друга моего и семьи, и друга театра. Ловлю Вас на хороших словах ¹.

Гастроли -- наше зло, и особенно для меня. Весна и осень -- это как раз те месяцы, в которые я мог бы выезжать в театр и усиленно работать, так как на всю зиму меня запирают, точно под домашний арест.

Второе зло -- это канцелярское подгоняние постановок по промфинплану². Но тут приходится иметь дело с людьми, совершенно не понимающими именно нашего дела и некоторых условий работы. Нормально Художественный театр в лучшем случае ставит две постановки в год, которые держатся десятками лет на репертуаре. Другие театры ставят много пьес на сезон, на два, за некоторыми отдельными исключениями. Разница: поставить на десять лет, на вечные полные сборы, или на два сезона -- с неполными сборами. Совершенно два разных метода. Один постановочный, на трюках режиссера, другой -- педагогический, для роста актера. Мешать ремесло с искусством "есть тьма охотников, я не из их числа". От нас требуют и создания кадров и "продукции" (в кавычках). На эти требования мы ответить не можем; что же касается меня, то я не могу ответить на это, потому что, во-первых, болен, а во-вторых, всю жизнь боролся с халтурой. Это канцелярское требование, и приходится против желания отписываться, так как люди не понимают тонкостей искусства.

Кроме того: в нашем театре -- две труппы, но ведь театр-то -- сцена, мастерские, репетиционные помещения и проч. -- один. Хотят, чтоб в одном театре были двойные постановки. Нет, в нашем театре при наших условиях (при одной, или двух, или десяти труппах) можно поставить максимум три оперы (одну -- мы, две -- Немирович. Или две -- мы + одну -- Немирович). Немирович -- больше на форме и потому ставит скорее. Мы больше углубляем, и это несравненно долже и труднее.

И этой простой вещи канцелярия не понимает.

Остается делать maximum того, что можно. А можно сделать много. Например: Художественный театр давал в некоторые годы до пяти постановок в сезон: "Горячее сердце", "Декабристы", "Продавцы славы", "Сестры Жерар" и генеральную репетицию публичную "Турбиных".

Эти пьесы были распределены так, что актеры не играли больше как одну роль. Репетиции шли одновременно. И все эти пьесы выпускал я один, так как Немирович с своей труппой был в Америке. Такая заблаговременная заготовка давала возможность изредка блеснуть количеством.

Что мы видим сейчас у нас.

Готовятся: "Кармен", "Дон Пасквале", "Виндзорские"³ и на мази -- "Риголетто", "Ирландский герой".

Если распределить их, не гоняясь за "премьерами" и не боясь уже подготовленной (и очень интересной) молодежи, так, чтоб не было столкновения в главных действующих лицах, то можно одновременно делать большую подготовку.

Репертуар составлен так, из легких опер (говорю про "Риголетто" и "Дон Пасквале", так как "Виндзорские" вошли случайно),-- не случайно. Это необходимо. У нас слишком загружен был хор, и, когда мы остаемся одни и играем ежедневно, -- натруждается.

Есть еще одна постановка, может быть, наиболее интересная (по режиссерской работе), -- "Сельская честь". Но пока это только 1 акт. а не спектакль. Надо, чтоб Зинаида Сергеевна⁴ и, главное, Правление определили бы самый спектакль.

Когда это будет достигнуто так, чтоб исполнители не толкали друг друга, то подготовка будет стоять в наилучшем виде.

Что пойдет раньше? То, что раньше созреет. А это зависит не от нас, а от режиссеров, состава исполнителей и пр.

Что актеры ревнуют параллельно готовящиеся постановки -- это обычное, с одной стороны -- пошлое, а с другой стороны -- естественное явление.

Конечно, на первой очереди "Кармен". Но... Если Румянцев не может справиться один, то мне придется входить в работу. Я работать скоро не могу и, если нужно будет, начну ломать с самого начала. Конечно, это очень задержит выпуск оперы. Тем более что опера не очень-то хорошо разошлась, если не считать Мельтцер и Гольдину.

Не ждать же всем другим постановкам. Надо их двигать. И если войдут в репертуар некоторые легкие оперы без хора, то это хорошо для хора и для громоздкой "Кармен"⁵.

По моим расчетам, можно все оперы в главных частях распределить так, что толкаться друг с другом не будут. Но если какая-нибудь из них не умещается, то придется скрепя сердце ее задержать. Хотя это и нежелательно. Вот почему хватаюсь страстно за мысль -- оставить в Москве главных исполнителей "Дон Пасквале". Я, по возвращении, подтолкнул бы их. Кристи талантливый и может подготовить хорошо. Если будет "Дон Пасквале", то для "Кармен" только лучше, потому что ее не придется торопить и халтурить. Я же могу только работать при условии, что меня не толкают. Тогда я скорее сделаю.

Итак: я возьму, если нужно, "Кармен", но не на срок. А для этого необходимо подогнать "Дон Пасквале".

Будем делать то, что можем, и будем делать честно, а если не выйдет -- пусть ругают. Такая ругань не страшна.

Какой план давать Наркомпросу? Да тот, который я сейчас пишу. Подготавливаемый мною. Постараемся показать сделанное если не в театре, то в студии или в Моцартовском зале, где мы делаем генеральные репетиции, без костюмов (которые очень любит начальство). Что же касается выпуска -- зависит от режиссеров, которые еще не все созрели. Не моя в том вина. Это дело природы, судьбы. Нет режиссеров новых. Что же делать. Надо пока пользоваться тем, что есть, -- старыми. Они не использованы. Это ошибка прошлого плана.

С претензиями Румянцева о первенстве я не считаюсь. Если хочет первый -- пусть ставит. Ему даны были на это чуть не два сезона. Не может -- тем хуже для него.

Вполне присоединяю свой голос к Вашему решению о том, чтоб оставить некоторых артистов из хора. Если нужно пополнить хор в голосовом смысле, я бы пошел на то, чтоб нанять артистов и спрятать их за кулисы. Лишь бы не разбивать работу "Дон Пасквале".

Скажите карменовцам, чтоб они не ревновали. Я буду смотреть то, что мне покажут, и им же лучше, если я до них покончу с "Дон Пасквале", для того чтоб отдаться "Кармен". Я разрублю гордиев узел тем, что определенно заявляю, что я войду в "Кармен" при одном условии, если там будет создано настоящее, хорошее настроение серьезных работников, понимающих пользу и интересы всего дела, а не одной его части. Если же там, в "Кармен", этого настроения к моему приезду не будет, то я весь целиком отдамся "Дон Пасквале" и "Ирландскому герою". Вот мое решение.

Никаких угроз я не боюсь.

С премьерством, которое развелось, считаться в мои годы -- не могу. Прежде всего такого сознательного отношения ко всему делу я требую от дирижеров и хормейстера. Кому же, как не им, понимать нужды целого предприятия.

Если будут угрозы, опасные для дела, -- передать заявления угрожающих Наркомпросу. За свое опоздание они одни отвечают. Им даны были все возможности. Я надеялся, что они меня порадуют и по моим сделанным указаниям и планам доведут самостоятельно. Если они этого не смогли, нечего угрожать.

Не берусь издали судить: нужно ли созывать производственное заседание. Борис Юрьевич, Александр Григорьевич ⁶ в этом деле опытнее меня. Посоветуйтесь с ними. Такие заседания нередко только возбуждают и ссорят. В других случаях они необходимы. Издали боюсь советовать⁷.

Приятно слышать о 500-м спектакле "Онегина". Поздравляю Вас.

Между нами, по секрету, скажу Вам. Главная наша болячка -- это создавшаяся группа "премьеров" -- в самом пошлом смысле слова. Не так уж у нас велики таланты (за исключением Мельтцер -- как артистки. Не мне судить о ней перед Вами как о певице). Если б многие из них ушли, мы не погибнем. Это будет, конечно, очень жаль. Но через несколько времени мы прилично заменим многих. Хуже всего, как всегда, с тенорами. Они могут подкузьмить. Поэтому надо вовсю готовить заместителей. Искать, платить деньги (особенно драматическому тенору). Ничего не могу сказать об Орфенове⁸. Он принят без меня.

Да, согласен с Вами: брат и сестра -- это верные делу люди и хорошие работники. Мне, как брату, приходится держать их в черном теле. Если Вы найдете нужным иногда отстоять их -- буду рад. Мне это не всегда можно -- по родству.

Очень благодарю Вашу симпатичную супругу и Светлану за память и поклоны. Жене поцелуйте ручку, Светланочку обнимите. Вас дружески целую.

Писал скверно и путано, простите. Торопился послать. Как только справлюсь с деньгами, сейчас же выеду. Как скоро удастся пролететь весь путь, не от меня зависит, а от моего дряблого стариковского сердца. Обнимаю Бор. Юр. и Ал. Гр. Дружеский привет.

Имейте в виду, что Донец пел Ленского. Я не видел. Но говорят -- не плохо. Сыграть он может прилично. Это милый и вполне культурный человек. О голосе не мне судить. Прослушайте его. По отношению к делу он заслуживает внимания.

Дата добавления: 2015-06-04