КАНДИНАЛЬ 19 страница

Если б он посмел усмехнуться, она рассерди­лась бы пуще прежнего. Хашим хорошо знал, что згой краткостью и сдержанностью Ее сиятельство признает, что побила его зря.

Софья присела на бочку.

- Ты... Я видела, как ты гадаешь иа четках. Сделай это для меня, Хашим. - Она бросила к его ногам тяжелый, приятно зазвеневший коше­лек. - Я уверена, что князь Василий еще жив. Скажи, что ты видишь.

Хашим уселся поудобнее и достал четки, со­стоящие из сорока одной голубой бусины.

- Ваш родственник был смелым человеком. Комок подкатил к горлу Софьи. Как и все

остальные, Хашим думал, что Василий погиб.

Чтобы развлечь ее, Хашим сел, скрестив ноги, и принялся бормотать заклинания над ладонями, согнутыми ковшом. Потом он бросил четки, ко­торые раскатились по твердой земле, сгрудившись в маленькие кучки.

- Ну что? спросила Софья властно.

По лицу Хашима можно было понять, что результат произвел на него впечатление. С четка­ми не шутят. Картина получилась ясная и одноз­начная.

- Вижу серьезную болезнь, - пробормотал он будто нехотя -

- Ты хочешь сказать, что мой кузен жив, но болен? Но где же он? Ради Бога! - Софья трясла карачаевца за рукав.

Хашим был очень измучен, у него все болело, и он был вовсе не расположен к подобным играм, однако, очевидность предсказания заставила его забыть о своих бедах. Хашим понял, что не ос­мелится поведать все даже такой настойчивой и властной русской женщине. Тем более, что боль­шая часть предсказаний вовсе ее не касалась. Бог так распорядился, что в жизни мужчины есть пять самых главных вещей: продолжительность жизни, его поступки, жилище, путешествия и успехи. Четки дают лишь намек, только намек на эти общую схему. В данном случае схема полу­чилась точной.

Здесь большие страдания. Страдания же еще грядут. Два человека принесены в жертву ради этого дела. Один спасся. Вот, это я, - он указал на одну бусину, откатившуюся от остальных.

Какого дела? Какая жертва? Что за чушь ты городишь! - воскликнула Софья и ударила по бусинам. - Брось их снова.

Хашим улыбнулся, потому что отлично знал, что этот же смысл будет передан в другой форме. Так оно и вышло.

- Этот человек потерян для Вас, госпожа.

- Потерян! Потерян! Ты имеешь в виду, что он не мертв?

То, что было мертво, ожило, и то, что было живо, умерло. Здесь вот крест. Это перекресток дорог. А вот и я. То, что было потеряно, на­шлось. Ничего иного не могу Вам сказать.

Полная чушь! Он не умер! Не желаю этого слышать! - Графиня Софья повернулась на каб­луках и ушла к себе. Но Хашим продолжал рас­сматривать бусины, ибо в них он видел демонов смерти, и ему хотелось узнать, желает ли Бог, чтоб он спасся вновь.

* * * * *

После того, как чеченцы похоронили обезглав­ленное тело Арсби, погибшего в Алди, что-то сдвинулось в душе Цемы. До того дня она была против переезда в Кабарду.

Мурад упорно повторял, что не оставит Ахмета одного. Этот человек стал ему ближе брата, ему и его детям. Он сказал об этом Темиркану и предложил пригласить Ахмета в Xапцей в ка­честве знатного кабардинца, каким тот является по происхождению, иначе он, Мурад, останется здесь, в горах. Темиркан легко, с радостью согла­сился на это условие. Однако, затруднения возни­кли вовсе не с Ахметом, а с его женой Цемой. Ахмету не хотелось давить на нее, он и сам не был вполне уверен, что его судьба будет связана с адыгами. Цеме же решение об отъезде принесет боль.

Церемония похорон всегда была самой скорб­ной у горцев. В этом году смерть собрала особен­но тяжелую дань. Лошадь Арсби по традиции отвели к мулле. Тот поклонился:

- Эту кобылу я передаю Куэру, - проговорил он. - Они были боевыми товарищами... братьями по оружию. Эта кобыла по праву принадлежит ему, пережившему битву в Алди, а не мне.

Куэр взял кобылу под уздцы и повел похорон­ную процессию из деревни.

Местом погребения Арсби стала большая пол­яна в грабовой роще. Там был холм, в котором покоился прах славных воинов прошлого. Тело Арсби завернутое в белую материю, положили лицом к Мекке. Рядом легли его седло, кама, лучшая кольчуга и лучшие сапоги, в которых Арсби танцевал в час веселья.

Куэр затянул старинную чеченскую похорон­ную песнь:

«О, ты настигла меня, горячая и быстрая пуля, несущая смерть,

Но я презираю тебя, как рабу недостойную...

Ты же, черная земля, которую топтал и рыл мой боевой конь.

Ты сослужишь мне службу, укроешь могилу мою.

Ты холодна, как и я, и я был твой Бог и Хозяин...

Быстро тело мое погружается в землю, но душа отлетает на небо быстрее еще..»

Когда могилу зарыли, мулла принялся нарас­пев произносить молитвы из Корана и других древних священных книг, которых он сам никог­да не читал, но отрывки из которых по традиции хранил в памяти. Время создания этих книг те­рялось в седой древности. Возможно, их привезли люди, что воздвигли крест на горе у деревни, где любил сидеть и молиться Хамзет. А, может быть, их завезли в горы купцы, что оставляли здесь серебряные и золотые монеты. Никто этого не знает, древние книги стали столь же привычными и обыденными на этой земле Кавказа, как зим­ние снега, лесные пожары или обнаженные клин­ки.

Когда толпа стала расходиться, Цема прибли­зилась к мулле:

- Отец, я не могу оставить тебя одного здесь, среди гор. Ахмет понимает мои чувства.

Мулла умиротворяюще положил руку ей на плечо:

- Цема, я потерял твою мать, твоего брата, я не хочу терять и тебя. Дочка, живи там, где будет лучше всего для тебя и моего внука. Твой муж - хороший человек, пожалуй, лучший из всех. Не лишай его радости соединения с сопле­менниками. Он кабардинец, среди них ему будет лучше всего.

- Но как же твои внуки, отец? Ты так и не порадуешься на них...

- Ты говоришь так, будто Кабарда неслыханно далеко отсюда. Нет, дорогая. Бог даст, приеду навестить внуков. А если не будет войны, они и сами смогут погостить у меня.

Ахмет стоял на почтительном расстоянии от них и подошел, лишь когда мулла кивнул ему.

- Ахмет, сын мой... Ты был близок нам всем, как любой чеченец. У вас семья. Цема поедет с тобой в Кабарду, ибо знает, что так будет лучше для вашего будущего. - Мулла посмотрел на дочь глазами, полными слез. - Ты привезешь их всех ко мне в гости, когда, наступят лучшие времена.

Ахмет почтительно кивнул. Он не мог ничего выговорить: слова застревали у него в горле. Видимо поэтому, Цеме самой пришлось сказать последнюю фразу, в которой она как бы напоминала Ахмету, что самое главное для них - семья, со всеми заботами и хлопотами.

- Нам нужно спешить, чтоб ребенок смог ро­диться у Терека, - взволнованно произнесла она и взяла Ахмета за руку.

Ахмет поднял глаза на муллу.

- Спасибо за благословение, - было заметно, какие сильные чувства он переживает.

Молодые пошли в аул, чтобы обсудить свои планы с Мурадом и посланниками его отца.

На поляне, у свежей могилы Арсби, остались молчаливо стоять мулла и деревенские старейши­ны, погруженные в свои мысли. К ним подъехал Куэр. Он сидел на лошади Арсби, держа на по­воду свою собственную, навьюченную оружием и продовольствием.

- Отец, - сказал он, опускаясь на колени пе­ред Эльдаром. - Ты знаешь, что я скажу тебе. Месть остается мне.

Куэр решил покинуть горы. Он найдет шейха Мансура и последует за ним на край света, если это понадобится. Станет его гонцом и оруженос­цем. Его преданность делу борьбы была абсолют­ной. Казалось, что эта страсть и есть для него сам смысл жизни. Ни пуля, ни клинок не остановят его, как не остановили Хамзета и Арсби.

Эльдар стоял перед коленопреклоненным сы­ном, готовый расстаться с ним навсегда, но слез не было в его сухих воспаленных глазах. На секунду его благословляющие руки легли на голо­ву сына, потом он вдруг распахнул свои одежды.

- Имя мое - Орел! Говорят, если тень орла осенит голову мужчины, он обретет царство. Пусть это пророчество сбудется для тебя, Куэр. Ступай, сын, благословляю тебя...

Мулла и Эльдар стояли рядом, наблюдая за удаляющимся Куэром. Когда-то они думали по­родниться, соединив сердца Куэра и Цемы. Те­перь же оба потеряли своих сыновей и, может быть, никогда не увидят внуков.

Литературно-художественное издание

Мухадин Иззет Кяндур

КАВКАЗ

Исторкчесжая трилогия

Заведующий редакцией В. Н. Котляров

Технический редактор Л. И. Прокопенко

Л. Р. № 010238 от 27.04.92

Подписано к печати 12.10.94. Формат 84x108 Бумага типографическая №-2. Гарнитура школьная модернизированная. Печать офсетная.

Усл. п. л. 17,64. Уч.-изд.л. 15,75.

Тираж 10 000 эк. Зажаз № 2840.

Издательский центр «Эль-Фа»

Полиграфкомбината им. Революции 1905 года

Мининформпечати КБР

360000, г. Нальчик, пр. Ленина, 33

Мухадин Иззет Кандур родился в Аммане, в Иордании. Родители его кабардинцы. Подростком он отправился в Соединенные Штаты, где окончил историческое отделение Ирлхэмского колледжа.

Затем он изучал экономику и международные отношения в Клермонтском университете (Калифорния), и по окончании ему были присвоены степени магистра наук, по международным отношениям и доктора философии. Работал Мухадин Кандур в сфере бизнеса в транснациональных компаниях Нью-Йорка и Лондона. В начале семидесятых он четыре года был в Голливуде сценаристом и продюссером-режиссером.

М.И.Кандур - автор нескольких крупных научных исследовательских и двух опубликованных романов: «Тhе Skyjack Affair» и «Rupture». Последние двадцать лет Кандур совмещает бизнес и творчество, занимаясь консультативной деятельностью в Лондоне и работая над телевизионными документальными программами.

В настоящее время проживает в Аммане.

Дата добавления: 2015-06-04