Тогда почему так много говорится о преисподней в Святом писании?» — поинтересовался Молигрубер

Доктор глубоко вздохнул и, чуть помедлив, ответил: «Да, пожа­луй, это, самая большая трудность, с которой мы сталкиваемся. Лю­дям внушаются ложные ценности, ложные истины о том, что человек попадает в ад, где подвергается вечному проклятию. В этом нет ни единого слова правды. Настоящий ад находится на Земле. Сущности отправляются на Землю для того, чтобы набираться опыта, большей частью через лишения и невзгоды, и постигать — опять же через лишения и невзгоды все то, что им надлежит постигнуть и усвоить. Земля — это обычно место страданий. Если человек находится на низшей ступени эволюции, то, как правило, он не обладает достаточ­ной кармой, чтобы постигать те или иные уроки через страдания. Такие люди, находясь на Земле, обретают опыт из наблюдений за другими людьми, а уж затем возвращаются за своей долей невзгод. Но вне жизни на Земле никакого ада нет. Это пустая иллюзия, ложное учение».

Доктор безудержно расхохотался: «Силы небесные, и приходит же людям в голову такая чушь. Да ничего подобного. О человеке судят не по тому, к какой он принадлежит религии, а по тому, что у него на душе. Творит ли он добро ради самого добра или ради того, чтобы ему это зачлось после смерти? Вот вопрос, на который надо уметь дать ответ. Покинув земной мир, люди поначалу видят и испытывают все то, что вписывается в их представления о загробной жизни. Скажем, если ревностный католик воспитан на образах ангельских чертогов, где звучит небесная музыка, и сонмы святых играют на арфах, то, расставшись с земной жизнью, он именно это и увидит. Но едва он осознает, что все это — не более чем декорации, словом, чистая види­мость, ему тотчас открывается Подлинная Реальность, и чем скорее он ее увидит, тем лучше для него». Он помолчал, не сводя присталь­ного взгляда с Молигрубера. «Вообще-то людям вроде тебя присуща одна замечательная черта — у них нет никаких ложных представле­ний о том, что они могут здесь увидеть. У многих людей твоего склада разум открыт, иными словами, их не назовешь ни верующими, ни неверующими, а это куда лучше, чем рабская приверженность како­му-то одному религиозному учению».

Доктор вздохнул: «Ну хоть о радио ты должен что-то знать — ведь радио тебе приходилось слушать. Ты же знаешь, что приемник, работающий только в диапазоне AM, не берет станций на FM, и наоборот. Вот тебе и ниточка в руки. FM — это высокие частоты, a AM — низкие. Точно так же можно сказать, что мы на нашем уровне находимся в высокочастотном диапазоне, а обитатели Земли — в низкочастотном. Теперь-то ты должен понять, что на небесах и Земле есть много такого, о чем ты понятия не имеешь, но теперь ты здесь, и тебе предстоит кое-что узнать».

Нет, — ответил Молигрубер, — ровным счетом ничего».

Доктор промолвил: «Ты, похоже, так ничего и не понял».

Молигрубер вдруг живо припомнил, как ходил в воскресную школу — правда, всего раз или два, но что-то в памяти все же оста­лось. В конце концов он оставил в покое пальцы и поднял глаза на собеседника: «А это правда, док, что в раю самым что ни на есть праведникам отведены места в первом ряду?»

Сосредоточенно сведя брови на переносице, Молигрубер немно­го помолчал, затем промолвил: «Да уж, когда я был еще пацаном, меня застращали до смерти. Мне все твердили, что если я не буду делать того, что велено, то прямиком отправлюсь в ад, где толпа чертей проткнет меня ВЫ сами знаете куда раскаленными докрасна вилами, и мне будет очень больно. Но ведь если Господь так велик, если Господь — наш добрый и милосердный Отец, то как же Он может хотеть, чтобы нас веки вечные терзали и мучили? Вот этого я никак не возьму в толк!»

Дата добавления: 2015-06-04