Рампа превратился в коммерсанта! — завизжало другое письмо. — Я знаю, что вы мошенник, потому что вы ведете бизнес и делаете деньги»

Я — Тетушка Макассар, я Определяю Фортуну и Делаю Много Добра. (Пять баксов за ответ на вопрос о судьбе или же Подношение во имя Любви по солиднее.) Я прочитала ваши книги и хочу, чтобы вы стали моим наставником. Это придаст СИЛУ добра моей рекла­ме. Пошлите мне письмо с вашим согласием, только побыстрее, потому что я хочу использовать его в рекламе».

Двое полицейских стояли и смущенно смотрели друг на друга. Они переминались с ноги на ногу. Наконец старший сказал: «Мы уходим, а вы немедленно звоните, ясно?» Они развернулись и вышли из комнаты. Вско­ре послышался шум отъезжающей машины, разгоняющейся до скорости, много превышающей допустимый предел. Зазвонил телефон. «Говорит заведующий полицейским участком. ВЫ УЖЕ ПОЗВОНИЛИ??? Человек сказал, что это очень срочно, вопрос жизни и смерти». Нажим на сброс, и звонок прерван.

Полночь в Монреале. Дом погружен в сон. Настойчивый звонок в дверь взрывает сонное царство. Быстро натягивается одежда, открывается дверь. Только жестокая необходимость может заставить человека звонить в столь поздний час, не так ли? «Рампа?» — спросил резкий голос на канадском французском. — Доктор Рампа здесь живет?» Двое мужчин протолкнулись внутрь и стояли, осматриваясь по сторонам. «Полиция. Бригада по поимке мошенников», — сказал один из них наконец.

Полночь в Монреале. Огни небоскребов Драпос Дрим отражаются в недвижной воде порта. Ставшие на якорь суда безмятежно покоятся на водах, ожидая наступления следующего дня. По левую руку, там, где Уиндмилл Бэзин предоставляет места стоянки для буксиров, по воде прошли волны от маленькой лодки, поплывшей встречать запоздалое грузовое судно. Вращающийся маяк на крыше самого большого небоскреба ощу­пывал светящимися пальцами ночное небо. Реактивный самолет прогудел над городом, вырвавшись из хватки Международного аэропорта.

Мне сказали, что вы хотите возвратиться в Северную Америку, — говорилось в этом письме от очень богатого человека, — но что у вас нет денег на перелет. У меня есть к вам очень хорошее предло­жение. Я оплачу ваш перелет в Сиэтл и буду содержать до конца ваших дней. Вам будет предоставлена комната и стол. Думаю, вы не будете рассчитывать на обилие одежд. Взамен вы должны передать мне все, что имеете, и все права на ваши книги. Тогда я буду торговать вашими книгами и принимать ваши почести взамен на то, что буду содержать вас».

Автор произнес такое слово об этом лице, и с такой интонацией, что приводить это здесь, пожалуй, не стоит.

Дверь задрожала от грозного стука. Стук повторился, так как дверь не была открыта немедленно. «Я туда пришла? — произнес хриплый грубый голос. — Я пришла увидеть Ламу. Слышь, дай-ка мне пройти?» Шум голосов усиливался, и на их фоне выделялся один: «Майн фройнд, она сказала, ты пойди, вот что она сказала. Она сказала пойти встретиться с Ламой, так она сказала. Под вашей дверью я хочу жить и здесь умру. Вы сказали ему, что Виллемина Черман здесь, или нет?»

«Кто такой этот Рампа? Чем он занимается? Где он?» — спросил вто­рой. Вопросы, вопросы, вопросы. Но затем ответный вопрос. «Что вам нужно? Зачем вы сюда пришли?» Двое полисменов тупо посмотрели друг на друга. Старший из них, не спрашивая разрешения, шагнул к телефону и набрал номер. Похожий на перестрелку разговор на канадской версии французского языка. Наконец старший положил трубку и сказал: «Нам сказали приехать сюда, сообщили по телефону в машину. Зачем — не сказали. Теперь начальник говорит, что ему позвонил человек из Алабамы и попросил сказать доктору Рампа, чтобы он позвонил ему НЕМЕДЛЕН­НО. Это срочно. Сделайте это СЕЙЧАС ЖЕ!»

Письмо пришло вместе с семьюдесятью другими. Розовато-лиловый конверт с убийственными цветами по всей длине. Развернутое письмо — на бумаге того же ужасного цвета, еще более подчеркнутого вьющимися по краям веночками. «Бог — это любовь!» — гласил лозунг наверху. Автор поморщил нос от зловония, исходящего от бумаги. Использованный «аро­мат» происходит, верно, от какого-то больного мерзавца, умершего от переедания, подумал Автор. В письме говорилось:

Несчастный Автор откинулся назад, пытаясь понять это утверждение: имеется ли в виду, что все люди, занимающиеся бизнесом, — мошенники? Или что-то еще? «Ладно, — решил он, — я постараюсь прояснить это в своей следующей книге».

Леди и джентльмены, дети, а также коты и собаки всех мастей. Послу­шайте это утверждение, объявление и заявление. Я, Тьюзди Лобсанг Рам­па, используя свое собственное, законное и единственное имя, утверждаю следующее: «У меня НЕТ интересов по ведению бизнеса. Я не занимаюсь никаким бизнесом кроме того, который веду как Автор. Я НЕ одобряю никаких восхвалений, не одобряю создания компании «Заказы — почтой» или записок с вопросами. Некоторые люди используют такие имена, как «Третий глаз», но я написал книгу с таким названием, а не открывал ком­панию «Заказы — почтой». Этого я НЕ одобряю.

Леди и джентльмены, дети, а также коты и собаки всех мастей. У меня нет учеников, студентов, представителей, последователей, интересов в бизнесе, единственные мои агенты — мои КНИГИ. Я не написал также никаких книг, «которые издатели отказались опубликовать, потому что в них излагалось запрещенное знание». Возможно, кто-то пытается заста­вить вас расстаться с частью ваших тяжелым трудом заработанных денег (к сожалению, я НЕ МОГУ этого сделать); тогда помните, что вы предуп­реждены... мною.

Автор откинулся назад и задумался над тем, как трудно быть автором. «Вы не должны использовать слово «ничтожество», — пишет один. — Это Плохое Слово!» «Вы не должны писать «я», — пишет второй. — Это заставляет читателей слишком тесно связывать себя с вами. Это ПЛОХО!» «Вам не следует называть себя «стариком», это расстраивает меня, — жа­луется еще один. — Мне неприятно читать это». Итак, письма шли и шли. И так Автор (кто же еще?) откидывался назад и размышлял о прошлом и беспокоился — возможно, напрасно — о будущем. Утрачивая здоровье, утрачивая это и утрачивая то...

Дверь растворилась, и прекрасное пушистое создание легко запрыгну­ло на кровать, где лежал Автор, погруженный в раздумья о прошлом. «Эй, ты! — сказала она в наилучших тонах своего Телепатического Голоса Си­амской Кошки. — А как насчет книжки, которую ты собирался написать? Мяу! Ты никогда не завершишь ее, если будешь думать обо всех этих занудных дураках, Друзьях в Хорошую Погоду. Забудь о них!» — резко скомандовала она.

Толстая Тэдди забрела в дом и уселась на колышащемся островке солнечного света. «Еда? — спросила она. — Кто-то говорил про ЕДУ?» Автор улыбнулся им и сказал: «Ладно, кошки, нам нужно закончить эту книгу и нужно ответить на некоторые из свалившихся на нас вопросов. Вопросы, вопросы, ВОПРОСЫ! Что ж, начнем». Он потянулся за печатной машинкой и поставил ее перед собой. Итак, какой первый вопрос?

Дата добавления: 2015-06-04