Этот человек из Англии задает умные вопросы! Это очень интеллиген­тная англичанка (ты слышишь, Читатель? Я похвалил женщину!)

В астральном мире аура гораздо ярче вокруг астральных тел, и чем сильней развито астральное тело, тем интенсивнее аура сверкает, вспыхи­вает и переливается. Поэтому ответить можно так: да, совершенно опреде­ленно, аура вокруг астральных тел есть. Но точно так же, как на Земле есть люди, не способные видеть ауру, в нижнем астрале есть такие, которые не могут видеть астральную ауру. По мере развития такого «невидящего» это дается ему все легче.

Ответ на это будет, несомненно, утвердительным, если только это на благо животному. Например, — это, разумеется, пример чисто гипотети­ческий, и его не следует воспринимать чересчур серьезно, — если живот­ное избавили от страданий, не дав ему умереть своей смертью, то вполне возможно, что оно решит вернуться в ту же семью в облике котенка или щенка и прожить там тот отрезок времени, которого оно было лишено в результате усыпления. Такое случается. Но разумеется, если животное на­ходится По Ту Сторону жизни и его «хозяин» может совершать астраль­ные путешествия, то они могут встретиться, только если оба хотят этого.

Если животное больно, его нужно избавить от страданий. Если чело­век болен неизлечимо, находится в преклонном возрасте, если он в тягость окружающим, то ему должна быть доступна какая-либо форма эвтаназии. Свое решение он при этом должен иметь возможность обсудить с кем-то, кто лично не заинтересован в этом вопросе.

Если животное страдает от такой болезни, что ветеринарная наука не в состоянии облегчить его страдания, то лучше попросить ветеринара умертвить его настолько безболезненно и настолько быстро, насколько возможно. Это милосердно. Сам Писатель имеет по части боли весьма и весьма богатый опыт, получив в этом отношении гораздо больше причи­тающейся ему доли, а потому он приветствовал бы ту могущественную силу, которая навсегда избавила бы его от боли.

Если вы буддист, вам не следует отнимать жизнь, но есть вещи боль­шие, чем какая-либо традиционная религия, будь то буддизм, христианс­тво, иудаизм, индуизм или что-то еще, — это то, что можно назвать обязанностями перед Высшим Я. По мнению Писателя, по отношению к животному определенно милосерднее безболезненно умертвить его, если при нынешнем состоянии ветеринарии оно неизлечимо.

Но оставим Прессу в стороне и вернемся к нашим вопросам. Они нескончаемы, тебе не кажется? Но это говорит о том, что существует огромная потребность в каком-либо источнике, из которого можно полу­чить на свои вопросы хотя бы частичные ответы.

У всякого человека есть нечто, что он хотел бы держать при себе. У всякого человека найдется что-то, что в глазах членов его семьи выглядит нормальным, но постороннему, который не знает всех сопутствующих фактов и обстоятельств, может показаться чем-то из ряда вон выходя­щим. То же получается и с документами Пентагона, которые Пресса сейчас муссирует в качестве сенсации. Это вызывает беспокойство в Канаде, Ан­глии, Франции и многих других странах — всего лишь из-за стремления журналистов заработать на своих газетах несколько лишних центов.

Многие люди, не способные защитить себя, подвергаются нападкам Прессы. Так, Чарли Чаплин постоянно подвергался нападкам, причем са­мым бесстыдным. Другой пример — принц Филипп, он также не имел возможности оградить себя от наскоков Прессы. Так как насчет свободы печати? Как насчет свободы людей, на которых она нападает?

Вот послушай-ка, Кли. Мы получили письмо от журналиста. Он работает в «Там-сямской газете», которая выходит в городах Там-сям и Где-то-там. Он очень зол, Кли, поскольку прочел одну из книг Рампы о тщедушных газетчиках. Он полагает, что Пресса питается Божественным вдохновением, что Пресса имеет право писать о людях все, что ей вздума­ется, ибо делает святое дело. Святое дело, ты слышишь, Кли? — спросил Старый Писатель. — Этот газетчик хочет услышать от Лобсанга Рампы четкое разъяснение, какой вред наносит Пресса. Пресса, говорит он, тво­рит только добро.

Ох-хо-хо, — сказал Старый Писатель.

Другие фирмы используют в своей рекламе словосочетание «Третий Глаз» и тому подобные, но следует еще раз подчеркнуть, что Лобсанг Рампа не отдает предпочтения кому-либо из них и вовсе не обязательно имеет с кем-то из них дело.

Лобсанг Рампа не отдает предпочтения ни одному поставщику и ни одному сорту благовоний. Очень многие используют рекламу вроде «товар от Рампы», но Лобсанг Рампа чужд коммерческим интересам как таковым. Время от времени люди спрашивают, где можно приобрести ту или иную книгу или что-нибудь еще, и в ответ получают соответствующий адрес, но речь в таких случаях идет об обычных поставщиках, никоим образом не связанных с Лобсангом Рампой.

Курительные благовония обязательно должны быть в виде толстых палочек. Тонкие практически бесполезны. Это похоже на воздействие му­зыкального звука: тонкий и пронзительный тон лишь раздражает челове­ка, полнокровный же, насыщенный звук может умиротворять, способс­твовать душевному равновесию или же стимулировать. Поэтому никогда не соблазняйтесь тонкими курительными палочками. В противном случае вы просто зря потратите деньги. Палочки следует предпочитать порошкам и таблеткам. Где достать нужное вещество — ну, это отдельный разговор. Но, пожалуйста, запомните раз и навсегда, что такой вещи, как «благово­ния Рампы», не существует.

На это невозможно дать четкий ответ, поскольку это все равно что спросить: какую одежду лучше носить? какую пищу лучше употреблять? Нельзя сказать, что лучше, пока не отдаешь себе отчета в том, для чего это нужно. Но чтобы не отказывать в ответе полностью, позволим себе неко­торые замечания. Вам следует попробовать благовония различных сортов и решить, какой из них лучше для вас, когда вы умиротворены, или же раздражены, или собираетесь медитировать. Решите, что лучше для вас в таких ситуациях и запаситесь благовониями соответствующих сортов.

Мисс Клео сидела, выставив торчком ушки и растопырив усы, и всем своим видом изображала напряженное внимание. Старый Писатель улыб­нулся ей и сказал:

Пресса, как и телевидение, могла бы быть орудием величайшего блага. Но и то, и другое потакают самому низменному в человеке — садизму, развращенности, предрассудкам и разнообразным грехам. Величайший упрек в адрес Прессы состоит в том, что она публикует сведения, не будучи уверенной в их достоверности. Она подхватывает сплетню и тут же выдает ее за непреложный факт, а если сплетня хороша, Пресса искажает ее, поскольку садизм и чувственность привлекают ее больше, чем что-либо доброе.

Пресса говорит о своей свободе — свободе печати, — но как насчет свободы личности? Коль скоро Пресса вправе писать о людях все, что ей вздумается, то люди, о которых она пишет, также должны иметь право на равную газетную площадь для опровержения той лжи, что о них написана. Вместо этого при малейшей попытке опровержения Пресса публикует вырванные из контекста фразы, которые в устах оклеветанного человека вызывают справедливое возмущение, на деле являясь смесью наугад (а то и не наугад) надерганных высказываний. Похоже, что только газетчики способны на такую дьявольскую хитрость.

Пресса вызывает войны и расовую ненависть. Она публикует лишь то, что сенсационно и, предположительно, должно вызвать бурю. Не будь Прессы, возможно, не было бы войны во Вьетнаме. Не было бы войны в Корее. Не будь Прессы, подогревающей расовую ненависть, не было бы такого количества проблем во взаимоотношениях людей с разным цветом кожи; наконец,, Пресса причиняет массу беспокойства Правительству Со­единенных Штатов, против его желания поднимая вопросы, о которых лучше помалкивать.

По мнению Писателя, Пресса — самая злая сила, когда-либо сущест­вовавшая в мире; по его мнению, если Прессу не ограничивать, не контро­лировать и не подвергать цензуре, она в конце концов захватит власть над миром и приведет нас к коммунизму.

Старый Писатель вновь прилег и, улыбнувшись мисс Клеопатре, сказал:

— М-да, Кли, хотел бы я знать, примет ли этот ужасный человек, этот репортер из газеты X... города Y... все это близко к сердцу. Я очень надеюсь на это. Если бы он бросил работу в Прессе и занялся чем-то более пристой­ным, это могло бы стать первым шагом к его спасению.

Вот несколько вопросов, присланных из Англии, и ответы на них:

«Можно ли усыплять животное, если оно страдает от болезни и, возможно, неизлечимо?»

Самоубийство же — нечто совсем другое. Самоубийство — это плохо. Самоубийство — это очень, очень плохо, и те, кто его совершает, поистине утратили душевное равновесие вследствие огорчений, боли или других обстоятельств, затмивших их разум. Эвтаназия* не есть самоубийство, поскольку она является следствием решения зрелого рассудка, не подвер­женного непосредственному воздействию болезненных чувств и не охва­ченного ими, рассудка, над которым не тяготеет жалость к себе и боль. Самоубийство, по убеждению Писателя, непоправимая ошибка, и к нему никогда не следует прибегать.

Следующий вопрос в какой-то мере связан с только что обсужденным и звучит так:

«Возможно ли, что животное будет возвращено человеку еще при его жизни?»

Следующий вопрос такой:

«Имеет ли ауру астральная форма или же только физическая?»

Физическая форма, основная форма на нашей Земле, имеет эфирное тело и ауру. И то, и другое являются лишь отражениями жизненной фор­мы. Многие люди — большинство — не могут видеть ауру, поскольку слишком к ней привыкли: точно так же большинство людей не видят воздуха, среди которого живут; все они способны видеть смог — в этом отношении сегодня посмотреть есть на что.

«Позволительно ли, — спрашивает она, — использовать сведения, полученные из Хроник Акаши, для написания истинной истории древних цивилизаций и истинных биографий знаменитых личнос­тей?»

Дата добавления: 2015-06-04