Другие гипотезы 1 страница

Животные, наделённые мозгом, используют два варианта организации нервных связей:

– все нервные связи, идущие к мозгу, обязательно перекрещиваются в хиазме; в результате, нервные волокна, начинающиеся или оканчивающиеся в левой части организма, связаны с правым полушарием мозга и наоборот;

– нервные связи, соединяющие медленные рецепторы с внутренними органами (см. гл. 2.5.1., 2.5.3., 2.5.4.), напротив, не перекрещиваются; медленные рецепторы левой части организма связаны с левыми же внутренними органами, и наоборот.

Нервные связи без перекрещивания интуитивно понятны без объяснений. Существование же хиазма, перекрест подавляющего большинства нервных связей организма – выглядит странно и даже расточительно. Поскольку перекрест нервных путей характерен для организмов, обладающих мозгом, и анатомически связан с мозгом, напрашивается предположение, что хиазм играет принципиальную роль именно в процессах мышления. Какова же его роль?

Есть основания полагать, что перекрещивание в хиазме всех нервов, идущих к мозгу, выработано Природой ради того, чтобы дать организмам ощущение трёхмерности окружающего пространства и собственного тела. В хиазме встречаются и интерферируют между собой нервные импульсы от левых и правых рецепторов, что создаёт стереоскопичность восприятия, при чём не только для зрения и слуха, но и для других сенсорных систем. Обоняние не может конкурировать в процессе формирования трёхмерной картины мира со зрением, слухом или осязанием, но единый принцип организации нервных связей оказался удобным и для этой сенсорной системы.

Было бы грубой ошибкой полагать, что объёмности восприятия мира мы обязаны только зрению и слуху. Большой вклад вносит трёхмерность восприятия собственного тела, возникающая благодаря тактильным, тепловым и другим типам рецепторов.

Может возникнуть вопрос – не является ли трёхмерное восприятие мира исключительной прерогативой человека, подобно членораздельной речи? Обладают ли трёхмерным восприятием другие животные, наделённые мозгом? Здесь нет причин для сомнений – животные демонстрируют отличное восприятие объёмности мира и своего тела. Вспомним прыгающих с ветки на ветку обезьян или дерущихся оленей – как точно они оценивают пространство! Отличное осознание объёмности мира и собственного тела демонстрирует корова, заслоняющая собой от жгучих лучей лежащего телёнка, и меняющая положение в соответствии с движением Солнца.

Как отмечалось в главах 2.5.1., 2.5.3., 2.5.4., система медленных рецепторов, вероятнее всего, обслуживает циркадные ритмы организма. Эта задача не требует учёта объёмности мира или собственного тела. Для управления циркадными ритмами трёхмерность восприятия внешних раздражителей несущественна. Именно поэтому нервные волокна медленных рецепторов не перекрещиваются.

* * *

Выше мы столкнулись (см. гл. 2.5.1., 2.6.1.) с фактом возникновения в ходе эволюции анатомической связи между главнейшими информационными системами организма – генетической и нервной. Нервные волокна периферической нервной системы оказались удобными путями распространения химических структурогенных волн, и были использованы системой волнового управления активностью генов. Такая связь не была обязательным условием существования одной или другой системы, и в этом смысле её можно считать случайной. Но связь закрепилась естественным отбором, потому что дала живой материи весомые преимущества – позволила (благодаря малой потере энергии структурогенных волн при распространении по нервным волокнам) увеличить предельные размеры животных.

Подобная связь говорит о возможности и других случайных увязок между генетической и нервной системами, заставляя внимательнее присматриваться к непонятным свойствам нашего организма. Одним из них является удивительная способность ладоней человека бесконтактно диагностировать и лечить недуги других людей.

Известно, что кисти рук, особенно – пальцы, очень богато иннервированы. Поскольку периферические нервы, по совместительству, служат путями распространения химических волн, а переносимый каждой волной скачок электрического потенциала соответствует частотам порядка десятков гигагерц (см. гл. 2.2.12. и 2.4.5.), легко представить себе, что электромагнитная составляющая этих колебаний способна преодолеть сантиметры, отделяющие руку целителя от пациента, и воздействовать на волновые процессы в его теле. Ладонь может играть роль передающей антенны, удачно согласованной с особенностями излучаемых колебаний.

Волны химических реакций возникают как проявление автоволнового процесса. Это значит, что протоплазма клеток постоянно подпитывается энергией биохимических реакций, и подводится ими к порогу самовозбуждения или даже к генерированию химических волн. С таких позиций, биологическая ткань является активной средой, всегда близкой к самовозбуждению, отчего обладает чрезвычайно высокой, почти бесконечной чувствительностью. Её чувствительность ограничивают только шумы, а в данной ситуации – редкие, случайные реакции молекул, излучающих в том же диапазоне частот – порядка десятков гигагерц.

Всё это создаёт благоприятные условия для воздействий сильного и высоко упорядоченного структурогенного волнового поля одного человека (целителя) на ослабленное и в какой-то мере дезорганизованное волновое поле химических реакций другого человека (пациента). В этом смысле, целительство путём „наложения рук” выглядит вполне реальным, материалистически обоснованным явлением, хотя нельзя забывать, что это всё ещё гипотеза, требующая глубокого экспериментального изучения.

Есть не меньше оснований полагать, что нервные окончания ладоней и пальцев рук являются эффективными антеннами для приёма и передачи не только структурогенных волн, но также волн нервного возбуждения. Если и это предположение справедливо, то, вероятно, влияние на пациента афферентных (идущих от сенсорных клеток к мозгу) и эфферентных (идущих от мозга к мышцам) потоков нервных импульсов в нервах пальцев рук обладает разной спецификой, что может быть использовано целителем.

Анализ сигналов сенсорных клеток собственной ладони может, по-видимому, дать целителю обширные сведения о состоянии тела и отдельных органов пациента. С другой стороны, противоположно направленный поток нервной импульсации – от мозга к мышцам пальцев и ладони – надо думать, способен излучаться в тело пациента, становиться энергетическим и информационным продолжением руки целителя.

В обоих случаях, при использовании пальцев в качестве приёмо-передающих антенн как структурогенного волнового поля, так и волн нервного возбуждения, конечно, не всё столь ясно, как хотелось бы. Например, известно, что химические структурогенные волны распространяются только по протоплазме клеток и потому не переходят от одного организма к другому. Но так ли уж непреодолим этот запрет?

Не могут ли структурогенные волны при распространении менять на каком-то участке свою природу, подобно тому, как нервный импульс перескакивает от нейрона к нейрону через синаптическую щель, временно приобретая форму группы молекул нейромедиатора? Возможно, и структурогенные волны способны переходить от организма к организму, временно изменяя свою природу с электрохимической на сугубо электромагнитную, а затем снова возвращаться в организме пациента к электрохимической форме. Кроме того, не возникает ли здесь эффект, подобный известному туннельному перескоку электрона через энергетический барьер?

Наконец, совсем уж дерзкое предположение – если возможно совместное использование периферических нервов генетической и нервной системами, т.е. „сотрудничество” между ними на анатомическом уровне, то почему не подумать, что эти системы могут где-то взаимодействовать и более тесно, на уровне физиологических процессов? Например, не могут ли нервные импульсы, посылаемые мозгом целителя, достигать его кончиков пальцев, „прорываться” с них внутрь тела пациента и воздействовать, скажем, на активность генов последнего? Иначе говоря, нельзя ли обойти видимый запрет, нельзя ли допустить возможность прямого воздействия мозга целителя на генетическую систему пациента?

Причём, если это оказалось бы возможным в паре „целитель-пациент”, то, нужно думать, то же самое, тем более, возможно в пределах одного организма. Можно было бы мечтать о развитии потенциальной способности человека самостоятельно диагностировать отклонения в активности генов и усилием мозга лечить их!..

3.4.11. Мозг и „Дао физики”

С деятельностью мозга связана ещё одна удивительная загадка. Речь идёт о непонятной параллели между неожиданными, парадоксальными выводами современной физики элементарных частиц – с одной стороны, и мистическими учениями Востока, сформировавшимися тысячелетия назад – с другой. На такую аналогию обратил внимание Фритьоф Капра в своей книге „Дао физики” [Капра, 1994].

Несмотря на различия многочисленных философско-религиозных школ Индии, Тибета, Китая, Японии и других стран[6], сведения об устройстве мироздания восточные мистики во всех случаях получали (и получают) в процессе медитации, т.е. при особом состоянии мозга, когда обычное логическое мышление оказывается выключенным. Поскольку наша речь тоже является продуктом логического мышления, мир, воспринятый при медитации, очень трудно выразить словами. Каждый мистик, передающий своё восприятие „увиденного”, подчёркивает, что такие описания всегда неточны и приблизительны.

И уже здесь проявилась параллель с ситуацией в атомной физике. Например, Вернер Гейзенберг писал:

„Проблемы, связанные с языком, действительно серьезны. Мы хотим как-то рассказать о строении атома... Но мы не можем описать атом при помощи обычного языка … Сложнее всего говорить обычным языком о квантовой теории. Непонятно, какие слова нужно употреблять вместо соответствующих математических символов. Ясно одно: понятия обычного языка не подходят для описания строения атома. ” [Heisenberg, 1958]

Но при всех языковых трудностях, сумма неточных и приблизительных описаний мира, „увиденного” восточными мистиками во время медитации, описаний, переданных древними рукописями, легендами, поэтическими образами, парадоксальными лаконизмами, театрализованными танцами божеств и т.п., вырисовывает ряд достаточно определённых положений, которые вполне могут быть сопоставлены с выводами современной физики. Сопоставления оказываются довольно-таки впечатляющими.

Для начала, вспомним основные особенности микромира, отличающие его от окружающего нас мира так называемой „зоны средних измерений” или области нашего обыденного опыта.

* * *

Все началось с открытия Макса Планка, показавшего, что энергия теплового излучения испускается не непрерывно, а в виде отдельных вспышек. Эйнштейн назвал их „квантами” и увидел в них фундаментальный аспект природы. Он был достаточно смел, чтобы утверждать, что электромагнитное излучение имеет две ипостаси – оно проявляется и в виде электромагнитных волн, и в виде квантов. С тех пор кванты света рассматриваются как подлинные частицы и называются фотонами. Это частицы особой разновидности, лишенные массы и всегда движущиеся со скоростью света.

Так, непредвиденным образом, разрешилось противоречие между волновой и корпускулярной природой света. Но революция во взглядах физиков не ограничилась природой света, она распространилась на строение атома. Была поставлена под вопрос сама основа механистического мировоззрения – понятие реальности материи. Внутри атома материя не существует в определённых местах, а, скорее, „может существовать”. Атомные явления не происходят в определённых местах и определённым образом, а, скорее, „могут происходить”. Язык квантовой теории называет эти возможности вероятностями и связывает их с математическими величинами, предстающими в форме волн.

Вот почему частицы могут в то же время быть волнами! Это не „настоящие” трехмерные волны, как волны на поверхности воды. Это „вероятностные волны” – абстрактные математические величины с характерными свойствами волн, выражающие вероятности существования частиц в определённых точках пространства в определённые моменты времени. Однако эта картина распределений вероятностей проявляется в физических экспериментах как вполне реальные волновые свойства элементарных частиц. Все законы атомной физики выражаются в терминах вероятностей. Мы никогда не можем с уверенностью говорить об атомном явлении; мы можем только сказать, насколько вероятно, что оно произойдет.

Квантовая теория вышла за рамки существующих в мире „средних измерений” представлений о твердых телах и о строгом детерминизме природных законов. В субатомном мире на смену твёрдым материальным объектам классической физики пришли волноподобные вероятностные модели, которые, к тому же, отражают вероятность существования не объектов, а, скорее, взаимосвязей.

Современная теория говорит, что атомы, образующие твёрдую материю, если рассматривать их с точки зрения распределения массы, состоят из почти пустого пространства. Но если всё вокруг, да и мы сами, состоим из пустоты, то почему мы не можем проходить сквозь запертые двери? Что придаёт веществу непроницаемость?

Другая загадка – невероятная механическая прочность атомов. Атомы газа миллионы раз в секунду сталкиваются друг с другом, но после каждого столкновения сохраняют прежнюю форму. Никакая система планет, подчиняющаяся законам классической механики, не выдержала бы таких столкновений. Электронные оболочки атома кислорода всегда одинаковы, сколько бы он ни сталкивался с другими атомами. Два атома железа в двух железных брусках абсолютно идентичны, независимо от того, где они находились и как с ними обращались.

Квантовая теория показала, что эти поразительные свойства атомов – результат типичного „квантового эффекта”, обусловленного двойственной (квантово-волновой) природой материи, и не имеющего аналогов в макроскопическом мире.

Когда частица находится в ограниченном объёме, она начинает усиленно двигаться, и чем меньше объём, тем выше скорость. В атоме на электрон действуют две противоположные силы. Одна из них стремится оторвать электрон от атома и унести в окружающее пространство. Другая – электрическая сила – притягивает отрицательный электрон к положительному ядру. Чем ближе электрон к ядру, тем сильнее притяжение, и одновременно – выше скорость электрона. Она может достигать тысячи километров в секунду. Атом становится похожим на непроницаемую сферу, подобно вращающемуся пропеллеру, который выглядит как сплошной диск. Очень трудно ещё сильнее сжать электронную оболочку атома. Именно поэтому материя оказывается твёрдой и непроницаемой.

В зависимости от своей энергии и скорости движения, электроны в атоме размещаются на разных орбитах, чтобы уравновесилось притяжение ядра и противодействие ему. Ядро с электронами нельзя уподобить маленькой планетарной системе. Это, скорее, не частицы, вращающиеся вокруг ядра, а вероятностные волны, распределённые по орбитам. Производя измерения, можно обнаружить электроны в каких-либо точках орбиты, но нельзя сказать, что они „вращаются вокруг ядра” в понимании классической механики.

Электронные волны формируют на орбитах замкнутые паттерны так называемых „стоячих волн”. Такие паттерны возникают всегда, когда волны ограничены в пространстве, подобно колебаниям гитарной струны или воздуха внутри флейты. В замкнутом пространстве может формироваться только целое число стоячих волн. В случае с электронами внутри атома это означает, что они могут существовать только на орбитах, имеющих определённый диаметр.

Например, электрон атома водорода может находиться только на его первой, второй или третьей орбите, но не между ними. При нормальных условиях он всегда находится на ближайшей к ядру орбите, и в этом случае говорят о „стационарном состоянии” атома. Получив дополнительное количество энергии, электрон может перескочить на более высокие орбиты, переводя атом в „возбужденное состояние”. Возбуждённый атом стремится вернуться в стационарное состояние, испустив дискретное количество энергии в виде кванта электромагнитного излучения.

Атомы с одинаковым количеством электронов имеют одинаковые очертания электронных орбит и расстояния между ними. Поэтому два атома, скажем, кислорода – абсолютно идентичны[7]. Приходя в возбужденное состояние из-за столкновения с другими атомами или частицами, все они со временем возвращаются в исходное состояние. Так волновая природа электронов обуславливает идентичность атомов определённого химического элемента и их высокую механическую устойчивость.

Таким образом, в квантовом мире точная определённость заменяется вероятностью существования. В ответ на ограничение в пространстве, частицы увеличивают скорость движения. Становятся естественными внезапные переходы атомов из одного „квантового состояния” в другое. Все стороны явлений прочно взаимосвязаны, а все величины квантового мира – расстояния, массы, порции энергии, электрические заряды – принципиально дискретны. Таковы некоторые черты необычной для нас атомной действительности.

Сила электрического притяжения, действующая между положительно заряженными ядрами атомов и отрицательно заряженными электронами, известна и в макроскопическом мире. Её взаимодействие с электронными волнами порождает широкое разнообразие окружающих нас структур и явлений, отвечает за все химические реакции и за образование молекул – соединений, состоящих из нескольких атомов.

* * *

"Теории квантового поля" преодолели унаследованное от классической физики противопоставление между твердыми материальными частицами и окружающим их пустым пространством. Квантовому полю приписывается самостоятельная физическая природа – природа протяженной среды, пронизывающей или наполняющей всё пространство. Частицы представляют собой лишь точки „сгущения” этой среды, возникающие и исчезающие энергетические узлы. По словам А. Эйнштейна, вещество состоит из таких участков пространства, в которых поле достигает особой интенсивности... В новой физике не нашлось места одновременному существованию понятий как поля, так и вещества – единственной реальностью оказалось понятие поля.

Герман Уэйл пишет:

"Материальная частица, скажем, электрон, представляет не что иное, как небольшой участок энергетического поля, в пределах которого мощность поля достигает фантастических величин, что свидетельствует о сосредоточении большого количества энергии в очень малом объёме пространства. Такой сгусток энергии … чётко проступает на фоне всего остального поля и, подобно волнам на поверхности водоёма, перемещается в пустом пространстве. Поэтому мы не можем утверждать. что электрон всё время состоит из какой-то определённой субстанции." [Weyl, 1949]

В классической физике масса тела всегда ассоциировалась с неким неразрушимым „материалом”, из которого, как считалось, сделаны все вещи. Теория относительности показала, что масса может не относиться к какой-либо субстанции, а являться проявлением энергии. Но энергия – это динамическая величина, связанная с какими-то процессами. Эквивалентность массы и энергии означает, что частица является динамическим паттерном, процессом, энергия которого и проявляет себя в виде массы.

Начало новому взгляду на частицы положил англичанин Поль Дирак, сформулировавший релятивистское уравнение для описания поведения электронов в атоме. Теория Дирака не только успешно описала сложные подробности строения атома, но также выявила фундаментальную симметрию материи и антиматерии. Из принципа симметрии материи и антиматерии следует, что для каждой частицы существует античастица с такой же массой и с зарядом противоположного знака. Пары частиц и античастиц возникают при наличии достаточного количества энергии, и снова превращаются в энергию при обратном процессе аннигиляции, что сперва предсказал Дирак, а затем миллионы раз наблюдалось в лабораториях.

Возникновение материальных частиц из чистой энергии – самое необыкновенное следствие теории относительности.

Открытие Дирака по-новому осветило проблему делимости вещества. При столкновении двух частиц с высокой энергией они обычно разбиваются на части, но размеры этих частей не меньше размеров исходных частиц! Так как единственный способ деления субатомных частиц – их столкновение с использованием высокой энергии, мы можем снова и снова делить материю, но не можем получить более мелкие части. Частицы просто возникают из энергии столкновения. Другими словами, субатомные частицы одновременно делимы и неделимы!

В своём большинстве, частицы неустойчивы, по прошествии времени они распадаются на другие частицы, и точно сказать, когда это произойдет, тоже нельзя. Можно только предсказать среднюю продолжительность существования частиц определенной разновидности. То же касается и „способа” распада. Как правило, для частицы доступно несколько вариантов распада, она может распасться на различное число разнообразных частиц, и снова невозможно предугадать, какой именно вариант будет реализован. По отношению к большой выборке можно лишь сказать, например, что шестьдесят процентов частиц распадутся одним образом, еще тридцать – другим, а остальные – третьим.

Статистические формулировки законов атомной и субатомной физики отнюдь не выражают нашего незнания физической ситуации, как при использовании вероятностей страховыми компаниями или игроками в азартные игры. В квантовой теории вероятность является основополагающим свойством атомной действительности, управляющим ходом всех процессов.

Например, нельзя точно сказать, где в конкретный момент находится электрон данного атома. В зависимости от энергии возбуждения и от воздействия других электронов того же атома, для каждого мгновения возникает вероятностная картина местонахождения электрона в различных областях атома.

Всеобъемлющая теория для описания субатомной действительности ещё не найдена. Но все существующие модели говорят о глубинном единстве и подвижности материи. Масса уже не свидетельствует о наличии в объекте материального вещества, а отражает наличие определённого количества энергии.

Любая частица может быть преобразована в другую, энергия может превращаться в частицы, и наоборот. В этом мире бессмысленны такие понятия, как „элементарная частица”, „материальная субстанция” и „изолированный объект”. Вселенная субатомных частиц предстаёт перед нами как подвижная сеть неразрывно связанных энергетических процессов. Квантовая теория представляет нам мир не в виде коллекции физических объектов, а как сложную сеть взаимоотношений частей единого целого.

* * *

В нашем макроскопическом мире силы притяжения относительно слабы, и именно это позволяет считать все вещи состоящими из частей. Крупинка соли состоит из молекул, молекулы соли – из двух разновидностей атомов, атомы – из ядер и электронов. Но на уровне элементарных частиц такой взгляд на вещи уже не отвечает действительности. Теория относительности изменила представления о силах взаимного притяжения и отталкивания частиц. Эти силы стали эквивалентными частицам. Подобную картину трудно представить себе из-за четырёхмерной пространственно-временной сущности субатомной действительности, с которой сложно оперировать вербальному мышлению.

Особенно ярко это проявляется внутри атомного ядра, где силы притяжения протонов и нейтронов столь сильны, или – что, в сущности, одно и то же – скорости частиц столь высоки, что становится необходимым релятивистский подход, при котором все силы одновременно являются частицами. Чтобы при таких скоростях удержать нуклоны в ядре, Природа использует столь мощные силы, или иначе – подвижные энергетические сгустки со столь высокой энергией, что они приобретают характеристики частиц, похожих на нуклоны. Стирается граница между частицами – компонентами ядра и частицами, действующими как силы притяжения (мезонами и др.).

Общность между компонентами ядра и частицами-силами показывает, что любая элементарная частица вовсе не является независимой единицей. Частицу можно описать лишь как набор отношений, связывающих её с внешним миром. [Stapp, 1971]

Сопоставим это с описаниями мировосприятия восточных мистиков. „Вещи получают свое существование и свою природу посредством взаимозависимости и не являются ничем сами по себе.” [Murti, 1955] „Материальный объект … не самостоятельный объект на фоне или в окружении остальной природы, а неотъемлемая часть и сложное проявление единства всего того, что мы видим” [Aurobindo, 1957].

* * *

В одной из новых физических теорий, названной адронным бутстрапом, все частицы атомного ядра (адроны) динамическим образом состоят друг из друга, и отношения между ними характеризуются внутренним соответствием и самосогласованностью. Это трудно передать словами. Ближе всего подходит представление о том, что адроны „содержат” друг друга.

В буддизме Махаяны очень похожее понятие используется по отношению ко всей Вселенной в целом. Космическая сеть пронизывающих друг друга вещей и событий изображается в „Аватамсакасутре” при помощи метафорической сети Индры – огромной мерцающей, пульсирующей и переливающейся сети из драгоценностей, нависающей над дворцом бога Индры.

„В небесах Индры … есть жемчужная сеть … посмотрев на одну из жемчужин, узришь в отражении на ее поверхности все остальные. Точно так же любой предмет в этом мире не просто является самим собой, но … связан с любым другим предметом, и воистину является всем остальным миром. „Во всякой пылинке – бесчисленное множество Будд.”” [Eliot, 1969].

* * *

Для европейца, живущего в „зоне средних измерений”, всё вокруг – пол, стены, потолок, мебель, картины, книги на полках – всё выглядит внутренне стабильным и неподвижным. Чтобы переместить любую вещь или, скажем, раскрыть книгу, нужно приложить внешнюю силу. Сами же вещи статичны. Такова и вся окружающая природа. Деревья раскачиваются потому, что на них дует ветер. Ветер возникает под влиянием неодинакового нагрева воздуха Солнцем. Например, бриз – из-за разности температур над сушей и морем. Для европейца источником движения во всех случаях является не внутренняя сущность материи, а какие-то внешние причины. Такому видению мира не противоречат даже живые существа, получающие энергию – источник движения – извне, в виде пищи.

Иным видят мир восточные мистики. Они придают особое значение внутреннему динамизму, органически свойственному материи. Школы восточного мистицизма подчёркивают подвижность, изменчивость всего сущего.

Индуисты воспринимают мир как гармоничный, ритмически растущий и сокращающийся космос, где всё подвержено беспрестанным изменениям, и все устойчивые формы существуют только в качестве иллюзорных понятий.

Наиболее ярким воплощением идеи динамической Вселенной явился образ Шивы – индуистского Космического Танцора. Шива может воплощать много разных самостоятельных аспектов божества, но самым знаменитым является Натараджа, Король Танцоров. В этом образе Шива предстаёт богом созидания и разрушения, в ритме танца которого пульсирует бесконечное дыхание Вселенной. В процессе танца Шивы реализуются многочисленные явления нашего мира, всё сущее объединяется единой пульсацией ритма этого танца, и принимает в нём непосредственное участие.

Идея непостоянства всего сущего стала отправной точкой буддизма.

„2500 лет тому назад Будда создал удивительную философию динамизма... Будда сформулировал положения философии перемен, исходя из того, что все вещи преходящи, и пребывают в непрестанном становлении и преобразовании. Он стал воспринимать понятия вещества, души, монады, предмета в терминах сил, движений, последовательностей и процессов, и его мировоззрение приобрело динамический характер.” [Radhakrishnan, 1958]

Восточные мистики воспринимают Вселенную как неразрывную сеть, переплетения которой имеют динамический характер. Эта космическая сеть наделена жизнью, она непрестанно движется, растёт и изменяется.

Современная квантовая физика тоже пришла к восприятию мира в виде своеобразной сети взаимоотношений и, подобно восточному мистицизму, постулирует внутреннюю динамичность этой сети. Субатомные частицы нельзя описать в статике, подобно веществам и предметам. Их можно идентифицировать только в терминах перемещений, взаимодействий и преобразований. Кроме квантовой теории, где частицы обладают также свойствами волн, динамичность материи проявляется и в теории относительности, где единство пространства и времени исключает возможность существования материи вне движения (хотя бы во времени).

В квантовой теории частицам соответствуют пучки или „пакеты” волн. Длина волны в таком „пакете” выражает неопределённость нахождения частицы. В каждый момент можно сказать, что частица находится в каком-то районе; а где именно, сказать невозможно. При желании точнее определить местонахождение частицы, то есть ограничить ее движение в меньшем объёме пространства, нужно сжать её „пакет” волн. Тогда изменится длина волны „пакета”, а, следовательно, и скорость частицы. Чем меньше объём – тем выше скорость движения. Увеличение скорости частицы субатомного мира при уменьшении отведенного ей объёма – одно из проявлений фундаментальной подвижности материи.

Таким образом, если тела окружающего нас макроскопического мира выглядят пассивными и мало подвижными, то по мере продвижения в микромир, всё ярче выступает динамическая сущность материи. Чем меньше размеры, тем динамичнее картина. Частицы не покоятся, а находятся в хаотическом движении – они подвижны по своей природе. Согласно квантовой теории, материя постоянно движется, не оставаясь в покое ни на секунду.

Дата добавления: 2015-06-04