Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Выпуск № 3 1 страница




 

Мне жалко тратить время на предварительные оговорки перед основной темой, потому что тема очень важная. Тем не менее я все-таки хотел бы эти оговорки сделать, потому что они тоже крайне важны.

Низкий поклон каждому, кто поддерживал и поддерживает нашу позицию в «Суде времени», на передаче «Поединок» и на тех передачах, которые, наверное, еще пойдут в будущем по телевидению. Всем этим людям огромное спасибо, бесконечная благодарность за поддержку. Для нас люди не делятся на хороших и плохих, умных и глупых. Для нас есть люди цельные – сколь угодно простые и даже сколь угодно далекие по каким-то позициям от того, о чем мы говорим, но любящие страну и готовые поддержать тех, кто тоже ее любит, постольку, поскольку они чувствуют, что эта любовь искренняя.

Мы очень ценим начавшийся процесс захватывания все большего и большего числа людей в восходящее движение изменения собственной самооценки, понимания того, что на самом деле они должны выходить из спячки, осознания того, что у них когда-то отняли историю и они должны вернуть ее себе.

Но нам очень важно, чтобы параллельно с этим большим восходящим процессом, который крайне нужен нам всем, происходил еще один процесс. Не знаю, обратили ли вы внимание на то, что наши противники просто уже даже гордятся, что они представляют собой меньшинство – плотное, компактное меньшинство, которое может большинству что-то предписывать. До тех пор, пока они будут лучше структурированы – а структурированность любого движения означает, что у него есть не только периферия, но еще и ядро, причем это ядро структурировано еще более глубоко, продуманно и детально, чем движение в целом, – до тех пор, пока мы не создадим такое ядро, все увеличение нашей массовости не будет стоить ломаного гроша. Эта массовость будет аморфной, никуда не ведущей.

Для того чтобы массовость куда-то вела, должно быть сформировано ядро. Это не ядро избранных. Вход туда абсолютно свободный. Входной билет оплачивается только одним – желанием принять некую сложность, неоднозначность происходящего, глубину его. И каким-то способом к этому присоединиться именно так – за счет понимания, за счет глубины, за счет какой-то внутренней эмоциональной страстности. Мне все время говорят, что слово «страстность» можно понимать по-разному. Не знаю. Бродский писал: «Но что на свете есть сильней, но что сильней, чем страсть?» Страсть – это любовь в высшем ее проявлении, в том проявлении, когда она уже является огнем, который действительно может переплавлять, придавать новое качество, менять людей.

Вот это и есть единственный входной билет. Не эксклюзивность, не закрытость, не попытка создать внутри большого поля еще и маленькое поле избранных, которые пытаются манипулировать всей этой большой энергией в своих целях. Вопрос в одном: вы готовы? Милости просим, вход открыт. Заплатить надо собой. Вот для чего делается программа «Суть времени».

Я уже говорил, что программа «Суть времени» не есть повторение программы «Суд времени». Программа «Суд времени» была хорошо поставленным шоу, но все равно шоу. Программа «Суть времени» хочет быть АНТИшоу. И разница тут такая же, как между пещным действом или католической мистерией – и площадным театром, площадным действом. И то, и другое – прекрасные жанры. Была греческая трагедия – великий жанр (Эсхил, Софокл, Еврипид), и были элевсинские мистерии. В чем, по большому счету, разница между одним и другим? Я много думал об этом как театральный режиссер, который посвятил свою жизнь именно паратеатру, то есть театру, способному ставить современные мистерии.

Разница тут заключается в том, что зрителю театра должно быть интересно, и все определяется качеством этого интереса: «интересно», «очень любопытно», «просто любопытно», «прикольно» и так далее. Это зритель театра. Это зрелище. Такое зрелище может быть интеллектуальным или антиинтеллектуальным, глубоким или плоским, высокоэмоциональным и духовным или омерзительным, но все равно это зрелище.

Тем же, кто приходит на элевсинскую мистерию, кто идет за ней босиком по болотам, в которых копошатся змеи, кто рвется туда, им не «интересно», и не «любопытно», и не «прикольно». Им – НУЖНО. Предельно нужно.

Если у вас есть то, что называется семантическим слухом или абсолютным ощущением того, в чем разница между словами родного языка, то прислушайтесь к этому. «Нужно» и «интересно» – это разное. «Нужно» и «прикольно» – это разное. «Нужно» и «любопытно» – это разное.

Сейчас главная задача, чтобы в том ядре, которое мы формируем и которое уже сформировано у нашего противника, было вот это «нужно». Не «любопытно», не «прикольно» и даже не «интересно», а «нужно». И в этом смысле вполне допустимо, чтобы часть зрителей программы «Суд времени» отхлынула от программы «Суть времени», а другие люди к ней потянулись.

Это не значит, что мы противопоставляем одно другому, что мы в программе «Суд времени» занимались фальсификацией или игрой на публику, а вот теперь здесь тихо-тихо начинаем варить другую кашу. Это просто значит, что если в движении не сформируется внутреннее ядро (а оно существует в любом дееспособном политическом движении), то весь процесс захлебнется и захлебнется очень быстро. Люди перестанут понимать друг друга, они не пойдут в глубину, они не дойдут до предельных оснований, они ничего не сумеют передать широким массам, потому что передавать будет нечего. А противник рано или поздно нащупает слабые точки нашей позиции. Он уже пытается их нащупать. И тогда всякие попытки действительно собрать силы для большой духовной, идеологической, мировоззренческой войны окажутся попытками с негодными средствами. Вот почему мы продолжаем программу «Суть времени».

Еще раз подчеркну, что она является и преемственной, и совсем другой по отношению к программе «Суд времени». Это очень важно понять.

Я заранее приношу извинения тем, кому покажется, что я говорю слишком сложно. Да, сложно. Но, к сожалению, процессы, которые произошли в стране и мире, сложны.

Я понимаю, что кому-то вдобавок еще и обидно. Кажется, что так все просто: ясно, кто противник, а мы все хорошие. Я никого не хочу обидеть, но если некоторые простейшие вопросы не будут проговорены наряду со сложными, то возникнет очень странная ситуация. И я перехожу к одному из таких простейших вопросов.

Понимаете, есть люди, для которых Советский Союз и все, что было советским, очевидно не является благом, а является злом. Чем были Советский Союз, его идеология, которая называлась «коммунизм», и так далее? Для одних это – зло. И им-то все понятно, потому что они освободились от зла. «Да, – говорят они при этом, – освободились очень дорогой ценой. Да, пришлось очень много разрушить по пути. Да, при этом пострадали люди. Но поскольку это было абсолютное зло и мы от него освободились, то это же счастье! Мы же освободили вас от абсолютного зла!»

Это враги, или противники, или люди с другими суждениями, чем у нас, назовите их как угодно, но это – не мы. Это – другие.

А есть мы. Мы, которые считают, что Советский Союз, его идеология, его исторический путь – это благо.

И не говорите мне, что это «чуть-чуть благо и чуть-чуть зло». Понятно, что в любом явлении есть то и другое. Вы должны выбрать свою позицию. Это благо? Да или нет? Если нет – не смотрите наши передачи. Зачем? Но если это благо, то следующий простейший вопрос – почему его отняли? Почему? Ведь этого блага больше нет. Мы потеряли страну. Это наша страна, мы ее любим – почему мы ее потеряли? Разве можно двигаться дальше без ответа на этот вопрос?

Говорят, что у нас это отняли злые силы, враги. Простите, но я слишком много знаю про ту эпоху! Приведу только один пример. Вы помните «тбилисские события», когда саперными лопатками якобы убили определенную часть митинговавшего грузинского населения, и сделала это «свирепая армия», десантники? По этому поводу начались страшные крики.

Было два расследования. Одно вела Генпрокуратура, которая вообще сказала, что, по данным Международного Красного Креста, рубленых, резаных ран на телах нет, что люди погибли от асфиксии – сжатия грудной клетки. Они сели на землю, а потом по ним побежала толпа. Это была версия Генпрокуратуры, генпрокурор написал соответствующий доклад.

И была версия Собчака, согласно которому армия преступная, а военные – кровавые палачи, которые рубили мирное население на куски.

Эти две версии обсуждал Съезд народных депутатов. Помните, как он избирался? Он избирался в значительной мере по так называемому корпоративному принципу: от армии, от партии и так далее. Это не было прямое избрание нашими гражданами по мажоритарному принципу или по партийному. Это был некий корпоративно-цеховой принцип. Соответственно, там было определенное количество генералов, военных, избранных от армии. По-моему, были еще депутаты от профсоюзов, точно были от партии.

Итак, Съезд народных депутатов СССР должен был решать, чья версия верна: версия Собчака, которая окунала армию в грязь, или версия Генпрокуратуры.

Так случилось, что мои близкие друзья попросили меня помочь генпрокурору и всем, кто отстаивал его версию.

Я считал, что это абсолютно необходимо делать. Когда мы начали это делать, в наш адрес раздались угрозы в предельной форме, но мы все равно это делали. Мы напечатали листовки, в которых говорилось: «Требуйте правды о Тбилиси», и эти листовки были выложены на столы делегатов съезда. Мы собрали материалы, убедили сделать телефильм (его делал талантливый тележурналист Невзоров), в котором генпрокурор изложил свою версию. Ее тоже показывали депутатам.

Депутаты обладали полнотой информации по поводу этих двух версий. Но при чем тут полнота?

Для военных речь шла о своей касте, если хотите, о своем цехе, о своей армии как родной и любимой группе. Даже не о стране, потому что было ясно, что признание версии Собчака – это развал страны. Но, в конце концов, не только же о стране шла речь. Шла речь, повторяю, о сообществе людей в мундирах, о корпорации, о касте, назовите любое другое слово.

За версию генпрокурора – при наличии наших листовок, при наличии фильма, в условиях полноты информации и абсолютно примитивной ясности, что есть благо и что есть зло, что есть за армию и что есть против армии, что есть за Советский Союз и что есть против, – проголосовало абсолютное меньшинство военной фракции Съезда народных депутатов, генералов и офицеров! А их было много.

Что вы мне хотите сказать? Что все они были завербованы ЦРУ? Это было бы слишком просто. Я могу привести по этому поводу много подобных примеров.

Значит, это зло – сотворенное. У нас отняли благо не какие-то чужие негодяи. Это произошло с серьезным участием различных групп в обществе и, прежде всего, в элите. Я был допущен к анализу первичных материалов по выборам Ельцина в 1991 году президентом РСФСР. Могу вам твердо сказать, что в домах, где проживали сотрудники Комитета госбезопасности, и в других привилегированных домах за Ельцина проголосовали (а тогда свобода выборов была достаточная) от 92 до 96% жителей этих домов.

Я присутствовал на Съезде народных депутатов России, когда, если помните, такая шестерка: Горячева, Исаков и другие – пытались снять Ельцина с поста президента РСФСР. По рядам бегали мои партийные друзья, которые говорили секретарям обкома: «Куда ты жмешь, на какую кнопку?» Секретарь обкома отвечал: «Главное – Мишку скинуть». – «Подожди, что значит – Мишку? Что ты говоришь? Ельцин же против Советского Союза! Он же разваливает страну, он же за капитализм!» – «Сначала Мишку скинем, а потом с Ельциным разберемся».

Все люди, которые жали на эти кнопки, были агентами ЦРУ?

Пыталась ли сделать с Горбачевым хоть что-то партия, уже лишенная узды Комитета госбезопасности и других органов, которая на ней была, предположим, при Сталине или в постсталинскую эпоху? Она уже понимала, что Горбачев ее уничтожает. Но она проголосовала за него как за Генсека на XXVIII съезде. И не сняла его на Пленумах в промежутке между съездами.

Я никогда не забуду его глаза, как он смотрел на этих членов Пленума. Он смотрел на них с бесконечным презрением. Они раз за разом не снимали его. Он выполнял перед ними «танец удава Каа перед бандерлогами». Они не были агентами ЦРУ, они были «бандерлогами».

Как так получилось? Как получилось, что значительная часть элиты капитулировала, сдала страну, что общество на самых разных уровнях не смогло этому противостоять, что делегаты XXVIII съезда не сняли с поста убийцу партии и страны? Ведь уже было понятно, кто такой Горбачев. Но этого же не было сделано!

Вопросов очень много. И это только простейшие вопросы. Это вопросы о том, какую слабину дало само общество. Почему оно отдало страну? И ведь мы понимаем, что оно отдало ее без боя. Неужели нам не ясно, что по всей стране была возможность сопротивляться тому, что называлось распадом СССР. И по всей стране эта возможность не была реализована. Прежде всего, в Москве. Часть тех, кто шел манифестировать против 6-й статьи Конституции (о власти КПСС, правящей партии), собирал Московский городской комитет партии, потому что такова была разнарядка, указание Кремля. И это же было сделано!

На Съезде народных депутатов СССР соответствующее большинство могло много раз решить вопросы с Горбачевым, но не решило. Наши противники все время будут нас спрашивать: «А почему потом в республиках проголосовали за суверенитеты и против Советского Союза?» И так далее. И мы будем долго давать разъяснения.

Но если мы даже на нашем узком обсуждении, в программе «Суть времени», не можем поставить перед собой эти вопросы и не ищем глубоких ответов – с чем завтра будут выходить в серьезные идеологические бои люди? Они окажутся абсолютно разоруженными, как они оказались разоруженными в конце 1980-х годов, когда надо было отвечать на многие больные вопросы истории, а у них не было ответов, потому что они сидели на голодном благостном пайке. Который был хорош, пока надо было просто жить, но который оказался абсолютно недостаточен, когда стало надо бороться, воевать за свою правду.

Итак, если Советский Союз и советская идеология – благо, то почему это благо было:

а) отдано вообще,

б) отдано без боя? И, наконец,

в) вы понимаете насколько смехотворно объяснение, согласно которому это все сделало только ЦРУ, иноземные страшные силы, Запад?

Это объяснение абсолютно смехотворно, потому что оно игнорирует реальность, во-первых. И, во-вторых, оно не дает ответа на вопрос о том, что делал КГБ и все другие наши спецслужбы, призванные защищать страну. В конце концов, можно сказать, что ЦРУ и другие внешние противники делали свое дело – да, злое для нас, но они выполняли свой долг перед своими странами, которые называли нас врагом, «империей зла».

А как выполнили свой долг наши спецслужбы? Мы же видим, каков результат! Они-то что сделали? Они просто все проморгали? Они состояли тогда из настолько непрофессиональных людей? Или они все-таки содержали в себе некую элитную стратегическую двусмысленность? Какую?

Если мы в этом не разберемся и не поймем, за счет чего мы потеряли СССР, как мы вернем потерянное? Если мы этого не поймем, как мы будем вести серьезные идеологические бои? А они нам еще только предстоят.

Вот для чего нужна программа «Суть времени».

Мы должны признать то, что говорит наш противник. Александр Николаевич Яковлев не зря сказал: «Мы сломали хребет»[2]. Представьте себе существо со сломанным хребтом. С хорошей мускулатурой, с ясно мыслящим мозгом – и с переломанным позвоночником. Это существо может шевелиться, оно может дотянуться до кнопки голосования, оно даже может говорить о том, как все плохо, но оно не способно к эффективному, мощному действию.

Это не значит, что я констатирую, что ситуация безнадежна. Я просто ставлю диагноз и говорю: если это существо с переломанным позвоночником – значит, надо позвоночник лечить. Это сложнейшая медицинская операция (не знаю, лазерная, сверхточная), но его надо вылечить. И тогда это существо, став полноценным народом, продемонстрирует все свое величие, как демонстрировало не один раз в истории. Но, пока позвоночник переломан, оно будет еле шевелиться, а мы будем радоваться тому, что эти шевеления стали более массовыми, что рот существа с переломанным хребтом более или менее яростно проговаривает проклятия в адрес тех, кто сломал ему хребет.

Но задача же в том, чтобы этот хребет вылечить! Ведь только в этом задача, если речь идет о настоящей борьбе, а не о сублимациях, компенсациях, шоу, театрализациях. Нет другой политической задачи! И эту задачу должно на себя взять «ядро» политического движения. Оно должно сделать эту работу и передать ее результаты «периферии», потом периферии «периферии» и всему народу.

В этом нет никакой уничижительности по отношению к другим. Эту работу делают профессионалы. И мы собираем их и говорим: «Вот это и есть задача национально мыслящей интеллигенции. Она тяжелейшая, но ее надо решить. Потому что, если мы ее не решим, это конец народа, конец страны и это мировая катастрофа».

Есть художественные образы, которые иногда гораздо важнее, чем любые аналитические выкладки. Я буду говорить о двух образах. Первый – мандельштамовский.

 

Век. Известковый слой в крови больного сына

Твердеет. Спит Москва, как деревянный ларь.

И некуда бежать от века-властелина...

Снег пахнет яблоком, как встарь.

Ужели я предам позорному злословью –

Вновь пахнет яблоком мороз –

Присягу чудную четвертому сословью

И клятвы крупные до слез?

 

Мандельштам говорит о присяге четвертому сословью. Если кто не помнит, то третье – это буржуазия, а четвертое – это обездоленные, пролетариат. А вот, может быть, самые важные строчки:

 

Мне хочется бежать от моего порога.

Куда? На улице темно,

И, словно сыплют соль мощеною дорогой,

Белеет совесть предо мной.

 

А теперь то, главное, что все, наверное, помнят:

 

Век мой, зверь мой, кто сумеет

Заглянуть в твои зрачки

И своею кровью склеит

Двух столетий позвонки?

 

Здесь Мандельштам – это анти-Яковлев. Яковлев с радостью говорит: «Мы сломали хребет». А Мандельштам говорит о клятве четвертому сословью и о том, что нужно своею кровью склеить «двух столетий позвонки». То есть срастить сломанный хребет.

А есть другой образ, тоже всем хорошо известный. Здесь речь идет не о переломанном хребте, а о порванной цепи времен. Это говорит Гамлет. Когда-то я по-английски учил этот монолог наизусть и могу сказать, что Шекспир вообще очень часто использует совсем простонародный, грубый язык. И если более или менее точно перевести слова Гамлета, то это не «порвалась дней связующая нить, как мне обрывки их соединить?», не «порвалась цепь времен» и не «век расшатался». Гамлет говорит, в переводе на русский, буквально примерно так: «И почему это именно мне выпала доля чинить это долбаное время?»

Он говорит о том же, о чем говорит Мандельштам. Тут что «цепь времен», что «сломанный хребет», который надо срастить. В этом – задача программы «Суть времени». И мы ее будем решать. Кто хочет решать вместе с нами – идите сюда, смотрите нашу передачу. Кто не хочет – придет потом, когда мы покажем результаты, когда мы соберем ядро и когда мы сможем выдать эти продукты. А параллельно с этим мы будем говорить о том же самом в других жанрах, в других программах. Только что я выступал в программе «Поединок» (канал «Россия-1», 10.02.2011).

Повторяю, если ядро не будет собрано, то вся наша работа псу под хвост. И самое страшное, что на протяжении предыдущих двадцати лет никто ядро не собирал. Я не говорю вам, что я знаю, как его собирать. И мне, в конце концов, совершенно неважно, кто его соберет – я или кто-то другой. Давайте собирать его вместе, советуйте, как это делать.

Но поймите, что без этого никакая страна возвращена не будет. Что тогда все, о чем мы разговариваем, это ностальгийные сопли, а не серьезный мужской разговор. Мужской разговор сейчас должен начаться здесь, между своими, в программе «Суть времени», для того чтобы время связать, починить, как говорил Гамлет. Для того чтобы тем мерзавцам, которые ломали хребет, противопоставить нашу способность срастить этот хребет и создать возможность полноценного политического движения.

Этой возможности нет. Если бы она была, то не сейчас, в 2011 году, а гораздо раньше ситуация была бы исправлена. А она не исправлена, она усугубляется и будет усугубляться дальше. Потому мой диагноз верен. Может быть, очень неприятен, но верен. И до тех пор, пока это не поймут все, ситуация будет только усугубляться. Пусть сейчас это поняли немногие. Главное, чтобы эти немногие собрались и начали работать. Работать над тем, о чем мы говорим.

И тут я перехожу к главному. К тому, от чего отвлекся на эту развернутую преамбулу. Увы, без такой преамбулы дальше разговаривать было невозможно.

Итак, я перехожу к главному – советскому наследству. У советского наследства есть несколько слоев: факты, смысл этих фактов, неочевидные уровни, то, что было не достроено.

Что такое советское наследство в его полноте? Оно есть только наша опора для будущего движения? Или оно само содержит в себе некоторое будущее?

В упомянутой мною программе «Поединок» господин Капица говорил о том, что все спорят о прошлом, а надо идти в будущее. Конечно, надо в него идти.

Но, во-первых, как-то наивно в передаче, которая посвящена обсуждению Горбачева, Ельцина и катастрофы Советского Союза, указывать на необходимость говорить о будущем.

Во-вторых, как-то наивно считать, что без починенного прошлого вообще возможно какое-то будущее.

В-третьих, мы так далеко откатились назад, что прошлое стало будущим. «Воспоминания о будущем» – так бы можно было назвать нашу передачу.

И наконец, в-четвертых, внутри этого прошлого есть ростки нашего будущего. Их надо выявить и потом прыгнуть туда. Но для этого надо прошлое починить. Его надо осознать в этих четырех компонентах: факты, смысл фактов, неочевидные моменты и то, что было не достроено.

Почему же наше прошлое столь важно для будущего?

Ответ на этот вопрос зависит от того, понимаем ли мы то, что творится в мире. У нас на глазах происходят события катастрофического масштаба. Все, что произошло сейчас в Алжире, Тунисе, Египте и так далее, это мировой процесс гигантского значения.

К сожалению, когда люди не понимают смысла происходящего, им безумно трудно. Даже когда перед ними на столе лежат факты, в которые, казалось бы, можно всмотреться невооруженным глазом – без микроскопов, без телескопов, – даже тогда люди эти факты не осознают. Крупный ученый Ноам Хомски говорил, что когда в мозгу нет матриц, то человек видит перед собой нечто, прямо очевидное – и не замечает.

На наших глазах сейчас происходят события, о которых вроде бы все говорят, но которые никто не осмысливает. Кроме того, никто не осмысливает, как эти события связаны а) с советским наследством, которое мы обсуждаем, и б) с нашим будущим.

Трагедия эпохи заключается в том, что, даже когда элита, интеллектуальная часть общества, его внутреннее ядро получает очевиднейшие факты, когда им кладут эти факты прямо на стол и говорят: «Смотрите, что происходит», – они находятся в плену своих концепций, иногда совсем примитивных.

Одна из таких примитивных концепций заключается в том, что радикальный исламизм является врагом Соединенных Штатов. А поскольку Соединенные Штаты – это самый страшный враг России, то радикальный исламизм как враг врага является нашим другом.

Я согласен с тем, что Соединенные Штаты – это очень страшный враг, что сегодняшний мир однополярен и что если один полюс взбесился, сходит с ума, то это не значит, что мир стал многополярным. Никто не бросил вызова США, и США до сих пор вертят процесс туда, куда хотят. И они вертят его в страшную сторону.

Я с другим не согласен – что Соединенные Штаты Америки и радикальный исламизм, это, знаете ли, такие непримиримые враги, что уж если один из них (радикальный исламизм) наш враг, то другой уж обязательно друг. Это ловушка! Но ловушки – одно из объяснений того, почему Россию, русских так сильно «сделали».

Объясняю. Русские в войне непобедимы. Наверное, русские – это самый сильный народ в том, что касается войны. Не буду разбирать малые народы, пуштунов и так далее. Не буду говорить о вьетнамцах. Говорят, что немцы вполне сопоставимы с русскими. Мне кажется, что русские сильнее всех в том, что касается войны. Но вы читали книгу Ричарда Никсона «Победа без войны»? Что такое победа без войны? Если не было войны, то что же было?

Была игра, очень тонкая, очень холодная, многоходовая, которая намного сложнее и важнее, чем война. В войне никто бы русских не победил. Но была игра. А игра ведется руками и мозгами людей, за сотни лет привыкших к господству.

В войне можно победить, обладая профессионализмом, страстью, простотой и талантом. Когда-то мне пришлось знакомиться с материалами моделирования на основе математической стратегической теории игр. И могу сказать, что когда мы просчитывали на моделях ряд операций Великой Отечественной, то выявили, что операция «Багратион» была проведена математически идеально. Ее проводили люди, которые еще недавно ходили в лаптях. Они ее провели по высшим законам математики, там не было допущено вообще ни одной ошибки. Я не буду это говорить про киевский «котел» или про начало войны. Я говорю о конкретной операции.

Военачальники наши «сделали как детей» всех этих высокоученых победителей Европы: Рейнсгардов, Типпельскирхов, Йорданов, Вайсов и т.д. Они были из очень простых семей, но это им не помешало, потому что они были умны, талантливы, мобилизованны, страстно любили Родину, они были профессиональны. Достаточно.

Но есть вещи, которые культивируются очень долго. Я не знаю даже, как это объяснить, но есть нечто в самом инстинкте и духе господства, что взращивает ЭТО за столетия. ЭТО называется игрой.

Я помню, как Александр Андреевич Проханов убеждал меня что-нибудь написать по поводу фильма «Казино «Рояль» «Я говорю: «Саш, ну что я буду писать по поводу фильмов?» – «Нет, нет, я там чувствую что-то метафизическое, что-то безумно важное».

Когда Горбачев сел за стол мирового преферанса, его там обыграли, как ребенка. Но речь идет вообще о мировой игре. Вот этой игре надо учиться.

Почему надо говорить о своем поражении? Потому что если ты не признал поражения – в игре или в «холодной войне», неважно, – то ты никогда не победишь. Любой настоящий реваншизм, а речь идет о здоровом реваншизме, начинается с того, что ты признаешь, что тебя «сделали». И дальше у тебя возникает настоящая спортивная, военная, боевая злость. Если такая злость не возникает наряду с другими чувствами (а она не возникнет, пока ты не признаешь случившегося), то ты все время будешь жить в полусне и увлекать себя какими-то сонными бормотаниями. Так нельзя. Так можно проспать страну. Ее один раз уже проспали.

Итак, надо признать, что в этой игре (или «победе без войны») мы проиграли. И что для того, чтобы в следующий раз в ней победить, нужно учиться игре, нужно понимать ее во всей ее сложности. А это очень трудно сделать, но нужно, поймите, нужно! Чтобы простые граждане – наши физики опомнившиеся, математики, технари и другие – вдруг начали копаться в деталях происходящего, чтобы все эти люди поняли, что такое игра. А это нельзя сделать, не разбирая конкретных примеров.

Нет ничего наивнее и глупее представления, что в игре враг твоего врага – это твой друг. Нет ничего наивнее представления о том, что радикальный исламизм, проклинающий Соединенные Штаты, не нужен Соединенным Штатам. Соединенным Штатам нужен инструмент и удобный противник для большой игры. Удобный противник, хороший враг, такой, как надо, иногда гораздо полезнее друга.

В Соединенных Штатах в принципе существовали и существуют две главные стратагемы. Одна – это, скажем так, стратагема Республиканской партии или «фирменное блюдо имени Генри Киссинджера», согласно которой Ближний Восток держится на следующих китах – Израиль, Египет, отчасти Турция – и на стабильных военных режимах, про которые давно говорилось: «Сукин сын, но наш сукин сын», то есть на светском авторитаризме. Другая стратагема – скажем так, «фирменное блюдо имени Збигнева Бжезинского». Она состоит в том, что Соединенным Штатам нужен радикальный исламизм, для того чтобы играть на всех полянах.

В чем разница между этими стратагемами?

В соответствии с первой стратагемой – по Киссинджеру – Соединенным Штатам нужен новый мировой порядок, они воспринимают господство как порядок, подчеркиваю. И Киссинджер, и Бжезинский мыслят категориями американского мирового господства, но Киссинджер и его люди воспринимают (я условно называю здесь Киссинджера, условно говорю «республиканцы») господство как новый мировой порядок или как Четвертый Рим.

Что такое Рим? Рим – это когда в провинциях стоят легионы и когда эти легионы поддерживают Pax Romana – порядок, согласно которому кто-то может стать гражданином Рима, а кто-то будет его рабом; когда будут строиться дороги, а одновременно Риму подчинятся слои местных дикарей. И когда у всего этого есть единый центр – Цезарь. На каждой территории, где Рим становится сапогом своих легионеров, должен быть порядок. Сумма этих микрорегиональных порядков есть новый римский порядок.

Соединенные Штаты мечтали установить такой порядок вообще и особенно после того, как Советский Союз рухнул. Мечтали, но у них оказалась кишка тонка. Оказалось, что американский народ, зажравшийся, заснувший в своем конформизме, не хочет обеспечивать этот новый мировой порядок своею кровью. Ведь что такое новый мировой порядок сейчас? Это не только план модернизации для покоряемых стран – такой, какой был когда-то для Японии и Германии. Это необходимость держать 300-400 тысяч солдат в Ираке, 500-600 тысяч – в Иране (потому что без такого оккупационного контингента любые бомбардировки есть верх кретинизма), это готовность вводить войска в Пакистан и дальше. И нужно предложить всем этим странам, повторяю снова, нечто наподобие японского или европейского сценария модернизации в условиях оккупации: план Мак-Артура или план Маршалла.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 359; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.087 сек.