Подстрочный комментарий к народнической profession de foi 29 страница. « нельзя ли, наконец, смягчить отрицательные стороны наступающего порядка, как-нибудь видоиз­менить его или сократить время его господства.

«... нельзя ли, наконец, смягчить отрицательные стороны наступающего порядка, как-нибудь видоиз­менить его или сократить время его господства? Неужели, и в самом деле, государство есть нечто такое инертное, непроизвольное и бессильное, что не может влиять на свои судьбы и изменять их; неужели,

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 369

и в самом деле, оно есть нечто вроде волчка, пускаемого провидением, который двигается по определен­ному только пути, только известное время и совершает известное число оборотов, или вроде организма с весьма ограниченною волею; неужели, и в самом деле, им управляет нечто вроде гигантского чугунного колеса, которое давит всякого дерзновенного, осмеливающегося попытать ближайших путей к человече­скому счастью?!»

Это чрезвычайно характерное место, с особенной наглядностью показывающее ре­акционность, мелкобуржуазность того представительства интересов непосредствен­ных производителей, которое давалось и дается российскими народниками. Будучи враждебно настроены против капитализма, мелкие производители представляют из се­бя переходный класс, смыкающийся с буржуазией, и потому не в состоянии понять, что неприятный им крупный капитализм — не случайность, а прямой продукт всего совре­менного экономического (и социального, и политического, и юридического) строя, складывающегося из борьбы взаимно-противоположных общественных сил. Только непонимание этого и в состоянии вести к такой абсолютной нелепости, как обращение к «государству», как будто бы политические порядки не коренились в экономических, не выражали их, не служили им.

Неужели государство есть нечто инертное? — вопрошает с отчаянием мелкий про­изводитель, видя, что по отношению к его интересам оно, действительно, замечательно инертно.

Нет, — могли бы мы ответить ему, — государство ни в каком случае не есть нечто инертное, оно всегда действует и действует очень энергично, всегда активно и никогда пассивно, — и автор сам страничкой раньше характеризовал эту активную деятель­ность, ее буржуазный характер, ее естественные плоды. Плохо только то, что он не хо­чет видеть связи между таким ее характером и капиталистической организацией рус­ского общественного хозяйства, и поэтому так поверхностен.

Неужели государство — волчок, неужели это — чугунное колесо? спрашивает Kleinbürger, видя,

— мелкий бур5куа. Ред.

370__________________________ В. И. ЛЕНИН

что «колесо» вертится вовсе не так, как он того желал бы.

О нет, — могли бы мы ответить ему, — это не волчок, не колесо, не закон фатума, не воля провидения: его двигают «живые личности» «сквозь строй препятствий» (вроде, например, сопротивления непосредственных производителей, или представителей ста­родворянского наслоения), именно те «живые личности», которые принадлежат к имеющей перевес общественной силе. И поэтому, чтобы заставить колесо вертеться в другую сторону, надо против «живых личностей» (т. е. общественных элементов, при­надлежащих не к идеологическим состояниям, а прямо выражающих насущные эконо­мические интересы) обратиться тоже к «живым личностям», против класса — обра­титься тоже к классу. Для этого весьма недостаточно добрых и невинных пожеланий насчет «ближайших путей», — для этого нужно «перераспределение социальной силы между классами», для этого нужно стать идеологом не того непосредственного произ­водителя, который стоит в стороне от борьбы, а того, который стоит в самой горячей борьбе, который уже окончательно «дифференцирован от жизни» буржуазного общест­ва. Это единственный, а потому ближайший «путь к человеческому счастью», путь, на котором можно добиться не только смягчения отрицательных сторон положения ве­щей, не только сократить его существование ускорением его развития, но и совсем по­ложить конец ему, заставив «колесо» (не государственных уже, а социальных сил) вер­теться совсем в иную сторону.

«... Нас занимает только процесс организации третьего сословия, даже только люди, выходящие из народной среды и становящиеся в его ряды. Люди эти очень важны: они исполняют чрезвычайно важные общественные функции, от них прямо зависит степень интенсивности буржуазного порядка. Без них не обходилась ни одна страна, где только этот порядок водво-

Г-н Н. Михайловский, у г. Струве, с. 8: «Живая личность со всеми своими помыслами и чувствами становится деятелем истории на свой собственный страх. Она, а не какая-нибудь мистическая сила, ста­вит цели в истории и движет к ним события сквозь строй препятствий, поставляемых ей стихийными силами природы и исторических условий».

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 371

рялся. Если их нет или недостаточно в стране, то их необходимо вызвать из народа, необходимо создать в народной жизни такие условия, которые способствовали бы их образованию и выделению, необходимо, наконец, охранять их и помогать их росту, пока они не окрепнут. Здесь мы встречаемся с прямым вме­шательством в исторические судьбы со стороны людей наиболее энергичных, которые пользуются об­стоятельствами и минутой для своих интересов. Обстоятельства эти состоят, главным образом, в необхо­димости промышленного прогресса (в замене кустарного производства мануфактурным и мануфактур­ного фабричным, в замене одной системы полеводства другою, более рациональною), без чего государ­ство, действительно, обойтись не может, при известной густоте населения и международных сношениях, и в разладе политическом и нравственном, что обусловливается как экономическими факторами, так и ростом идей. Эти-то настоятельные в государственной жизни изменения и связывают обыкновенно люди ловкие с собою и с известными порядками, которые, без всякого сомнения, могли бы быть заменены и всегда могут быть заменены другими, если другие люди будут умнее и энергичнее, чем они были до сих пор».

Итак, автор не может не признать, что буржуазия исполняет «важные общественные функции», — функции, которые обще можно выразить так: подчинение себе народного труда, руководство им и повышение его производительности. Автор не может не ви­деть того, что экономический «прогресс» действительно «связывается» с этими элемен­тами, т. е. что наша буржуазия действительно несет с собой экономический, точнее ска­зать, технический прогресс.

Но тут-то и начинается коренное различие между идеологом мелкого производителя и марксистом. Народник объясняет этот факт (связи между буржуазией и прогрессом) тем, что «ловкие люди» «пользуются обстоятельствами и минутой для своих интере­сов», — другими словами, считает это явление случайным и потому с наивной смело­стью заключает: «без всякого сомнения, эти люди всегда (!) могут быть заменены дру­гими», которые тоже дадут прогресс, но прогресс не буржуазный.

Марксист объясняет этот факт теми общественными отношениями людей по произ­водству материальных ценностей, которые складываются в товарном хозяйстве, делают товаром труд, подчиняют его капиталу

372__________________________ В. И. ЛЕНИН

и поднимают его производительность. Он видит тут не случайность, а необходимый продукт капиталистического устройства нашего общественного хозяйства. Он видит поэтому выход не в россказнях о том, что «могут, без сомнения», сделать люди, заме­няющие буржуа (сначала, ведь, надо еще «заменить», — а для этого одних слов или об­ращения к обществу и государству недостаточно), а в развитии классовых противоре­чий данного экономического порядка.

Всякий понимает, что эти два объяснения диаметрально противоположны, что из них вытекают две исключающие друг друга системы действия. Народник, считая бур­жуазию случайностью, не видит связей ее с государством и с доверчивостью «просто­душного мужичка» обращается за помощью к тому, кто именно и охраняет ее интере­сы. Его деятельность сводится к той умеренной и аккуратной, казенно-либеральной деятельности, которая совершенно равносильна с филантропией, ибо «интересов» серь­езно не трогает и нимало им не страшна. Марксист отворачивается от этой мешанины и говорит, что не может быть иных «залогов будущего», кроме «суровой борьбы эконо­мических классов».

Понятно также, что если эти различия в системах действия непосредственно и неиз­бежно вытекают из различий объяснения факта господства нашей буржуазии, — то марксист, ведя теоретический спор, ограничивается доказательством необходимости и неизбежности (при данной организации общественного хозяйства) этой буржуазии (это и вышло с книгой г. Струве), и если народник, обходя вопрос об этих различных прие­мах объяснения, занимается разговорами о гегельянстве и о «жестокости к личности», — то это наглядно показывает лишь его бессилие.

«История третьего сословия в Западной Европе чрезвычайно длинная... Мы, конечно, всю эту исто­рию не повторим, вопреки учению фаталистов; просвещенные представители нашего третьего сословия не станут, конечно, также употреблять всех тех средств для достижения своих целей, к каким прибегали

* Г-н Михайловский в № 10 «Р. Б.» за 1894 г.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 373

прежде, и возьмут из них только наиболее подходящие и соответствующие условиям места и времени. Для обезземеления крестьянства и создания фабричного пролетариата они не станут, конечно, прибегать к грубой военной силе или не менее грубой прочистке поместий...»

«Не станут прибегать...»?!! Только у теоретиков слащавого оптимизма и можно встретить такое умышленное забывание фактов прошлого и настоящего, которые уже сказали свое «да», — и розовое упованье, что в будущем, конечно, будет «нет». Конеч­но, это ложь.

«... а обратятся к уничтожению общинного землевладения, созданию фермерства, немногочисленного класса зажиточных крестьян и вообще к средствам, при которых экономически слабый погибает сам собою. Они не станут теперь создавать цехов, но будут устраивать кредитные, сырьевые, потребитель­ные и производительные ассоциации, которые, суля общее счастье, будут только помогать сильному сделаться еще сильнее, а слабому еще слабее. Они не будут хлопотать о патримониальном суде, но будут хлопотать о законодательстве для поощрения трудолюбия, трезвости и образования, в которых будет подвизаться только молодая буржуазия, так как масса будет по-прежнему пьянствовать, будет невежест­венна и будет трудиться за чужой счет».

Как хорошо характеризованы тут все эти кредитные, сырьевые и всякие другие ассо­циации, все эти меры содействия трудолюбию, трезвости и образованию, к которым так трогательно относится наша теперешняя либерально-народническая печать, «Р. Б—во» в том числе. Марксисту остается только подчеркнуть сказанное, согласиться вполне, что действительно все это — не более как представительство третьего сословия, и, следовательно, люди, пекущиеся об этом, не более как маленькие буржуа.

Эта цитата — достаточный ответ современным народникам, которые из презритель­ного отношения марксистов к подобным мерам заключают, что они хотят быть «зрите­лями», что они хотят сидеть сложа руки. Да, конечно, в буржуазную деятельность они никогда

Это превосходно осуществляется и без уничтожения общины, которая нисколько не устраняет рас­кола крестьянства, — как это установлено земской статистикой.

374__________________________ В. И. ЛЕНИН

не вложат своих рук, они всегда останутся по отношению к ней «зрителями».

«Роль этого класса (выходцев из народа, мелкой буржуазии), образующего сторожевые пикеты, стрелковую цепь и авангард буржуазной армии, к сожалению, очень мало интересовала историков и эко­номистов, тогда как роль его, повторяем, чрезвычайно важна. Когда совершалось разрушение общины и обезземеление крестьянства, то совершалось это вовсе не одними лордами и рыцарями, а и своим же братом, т. е. опять-таки — выходцами из народа, выходцами, наделенными практической сметкой и гиб­кой спиной, пожалованными барской милостью, выудившими в мутной воде или приобревшими грабе­жом некоторый капиталец, выходцами, которым протягивали руку высшие сословия и законодательство. Их называли наиболее трудолюбивыми, способными и трезвыми элементами народа...»

Это наблюдение с фактической стороны очень верно. Действительно, обезземеление производилось главным образом «своим же братом», мелким буржуа. Но понимание этого факта у народника неудовлетворительно. Он не отличает двух антагонистических классов, феодалов и буржуазии, представителей «стародворянских» и «новомещан­ских» порядков, не отличает различных систем хозяйственной организации, не видит прогрессивного значения второго класса по сравнению с первым. Это во-первых. Во-вторых, он приписывает рост буржуазии грабежу, сметке, лакейству и т. д., тогда как мелкое хозяйство на почве товарного производства превращает в мелкого буржуа само­го трезвого, работящего хозяина: у него получаются «сбережения», и силою окружаю­щих отношений эти «сбережения» превращаются в капитал. Прочитайте об этом в описаниях кустарных промыслов и крестьянского хозяйства, у наших беллетристов-народников.

«... Это даже не стрелковая цепь и авангард, а главная буржуазная армия, строевые нижние чины, со­единенные в отряды, которыми распоряжаются штаб- и обер-офицеры, начальники отдельных частей и генеральный штаб, состоящий из публицистов, ораторов и ученых. Без этой армии буржуазия ничего не могла бы поделать. Разве английские лендлорды, которых не насчитывается 30 тысяч, могли бы управ­лять голодной массой

Следовало добавить: администраторов, бюрократии. Иначе указание состава «генерального штаба» грешит невозможной неполнотой, — невозможной по русским особенно условиям.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 375

в несколько десятков миллионов без фермеров?! Фермер, это — настоящий боевой солдат в смысле по­литическом и маленькая экспроприирующая ячейка в смысле экономическом... На фабриках роль ферме­ров исполняют мастера и подмастерья, получающие очень хорошее жалованье не за одну только более искусную работу, но и за то, чтобы наблюдать за рабочими, чтобы отходить последними от станка, что­бы не допускать со стороны рабочих требований о прибавке заработной платы или уменьшении часов труда и чтобы давать хозяевам возможность говорить, указывая на них: «смотрите, сколько мы платим тем, кто работает и приносит нам пользу»; лавочники, находящиеся в самых близких отношениях к хо­зяевам и заводской администрации; конторщики, всевозможных видов надсмотрщики и тому подобная мелкая тля, в жилах которой течет еще рабочая кровь, но в душе которой засел уже полновластно капи­тал. [Совершенно верно! К. Т.] Конечно, то же самое, что мы видим в Англии, можно видеть и во Фран­ции, и в Германии, и в других странах. [Совершенно верно! И в России тоже. К. Т.] Изменяются в неко­торых случаях только разве частности, да и те по большей части остаются неизменными. Французская буржуазия, восторжествовавшая в конце прошлого столетия над дворянством или, лучше сказать, вос­пользовавшаяся народной победой, выделила из народа мелкую буржуазию, которая помогла обобрать и сама обобрала народ и отдала его в руки авантюристов... В то время, как в литературе пелись гимны французскому народу, когда превозносилось его величие, великодушие и любовь к свободе, когда все эти воскуривания стояли над Францией туманом, буржуазный кот уплетал себе курчонка и уплел его почти всего, оставив народу одни косточки. Прославленное народное землевладение оказалось микро­скопическим, измеряющимся метрами и часто даже не выдерживающим расходов по взиманию нало­гов...»

Остановимся на этом.

Во-первых, нам интересно бы спросить народника, кто у нас «воспользовался побе­дой над крепостным правом», над «стародворянским наслоением»? Вероятно, не бур­жуазия. Что делалось у нас в «народе» в то время, когда «в литературе пелись гимны», которые приводил сейчас автор, о народе, о любви к народу, о великодушии, об об­щинных свойствах и качествах, о «социальном взаимоприспособлении и солидарной деятельности» внутри общины, о том, что Россия — вся артель, что община — это «все, что есть в мыслях и действиях сельского люда», etc., etc, etc, что поется

* — et cetera — и так далее. Ред.

376__________________________ В. И. ЛЕНИН

и посейчас (хотя и в минорном тоне) на страницах либерально-народнической печати? Земли, конечно, не отбирались у крестьянства; буржуазный кот не уплетал курчонка, не уплел почти всего; «прославленное народное землевладение» не «оказалось микроско­пическим», в нем не было превышения платежей над доходами? — Нет, только «мис­тики и метафизики» способны утверждать это, считать это фактом, брать этот факт за исходную отправную точку своих суждений о наших делах, своей деятельности, на­правленной не на поиски «иных путей для отечества», а на работу на данном, совер­шенно уже определившемся, капиталистическом пути.

Во-вторых. Интересно сравнить метод автора с методом марксистов. На конкрет­ных рассуждениях гораздо лучше можно уяснить их различие, чем посредством отвле­ченных соображений. Почему это автор говорит о французской «буржуазии», что она восторжествовала в конце прошлого века над дворянством? почему деятельность, со­стоявшая преимущественно и почти исключительно из деятельности интеллигенции, именуется буржуазной? и потом, действовало ведь правительство, отбирая земли у кре­стьянства, налагая высокие платежи и т. д.? Наконец, ведь эти деятели говорили о люб­ви к народу, о равенстве и всеобщем счастье, как говорили и говорят российские либе­ралы и народники? можно ли при этих условиях видеть во всем этом одну «буржуа­зию»? не «узок» ли этот взгляд, сводящий политические и идейные движения к Plus-macherei? — Смотрите, это — всё те же вопросы, которыми заваливают русских мар­ксистов, когда они однородные вещи говорят про нашу крестьянскую реформу (видя ее отличие лишь в «частностях»), про пореформенную Россию вообще. Я говорю здесь, повторяю, не о фактической правильности нашего взгляда, а о методе, который в дан­ном случае употребляет

И не только «часто», как во Франции, а в виде общего правила, причем превышение исчисляется не только десятками, а даже сотнями процентов. — погоне за прибылью, за наживой. Ред.

__________________ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 377

народник. Он берет критерием — результаты («оказалось», что народное землевладе­ние микроскопично, кот «уплетал» и «уплел» курчонка) и притом исключительно эко­номические результаты.

Спрашивается, почему же применяет он этот метод только по отношению к Фран­ции, не желая употреблять его и для России? Ведь метод должен быть везде один. Если во Франции за деятельностью правительства и интеллигенции вы ищете интересов, то почему вы не ищете их на святой Руси? если там критерий ваш ставит вопрос о том, каково «оказалось» народное землевладение, почему здесь критерий ставится о том, каково оно «может» оказаться? Если там фразы о народе и его великодушии при на­личности «уплетания курчонка» внушают вам справедливое отвращение, — почему здесь не отворачиваетесь вы, как от буржуазных философов, от тех, кто при несомнен­ной, вами же признаваемой наличности «уплетания» способен говорить о «социальном взаимоприспособлении», о «народной общинности», о «нуждах народной промышлен­ности» и тому подобные вещи?

Ответ один: потому, что вы — идеолог мелкой буржуазии, потому что ваши идеи,

т. е. идеи народнические вообще, а не идеи Ивана, Петра, Сидора, — результат отраже-

* ния интересов и точки зрения мелкого производителя, а вовсе не результат «чистой»

мысли.

«Но для нас в особенности поучительна в этом отношении Германия, опоздавшая так же, как и мы, с буржуазной реформой и потому воспользовавшаяся опытом других народов не в положительном, а в отрицательном, конечно, смысле». Состав крестьянства в Германии — пересказывает автор Васильчико-ва — был неоднороден: крестьяне разделялись и по правам и по владению, по размерам наделов. Весь процесс привел к образованию «крестьянской аристократии», «сословия мелкопоместных землевладель­цев недворянского происхождения», к превращению массы «из домохозяев в чернорабочих». «Наконец, довершила дело и отрезала всякие легальные пути к поправлению положения рабочих полуаристократи­ческая, полумещанская конституция 1849 г., давшая право голоса только дворянству и имущему мещан­ству».

Выражение г-на В. В. См. «Наши направления», а также «Неделю» за 1894 г., №№ 47—49.

378__________________________ В. И. ЛЕНИН

Оригинальное рассуждение. Конституция «отрезала» легальные пути?! Это — еще отражение той доброй старой теории российских народников, по которой «интеллиген­ция» приглашалась пожертвовать «свободой», ибо таковая, дескать, служила бы лишь ей, а народ отдала бы в руки «имущего мещанства». Мы не станем спорить против этой нелепой и реакционной теории, потому что от нее отказались современные народники вообще и наши ближайшие противники, гг. публицисты «Русского Богатства» в част­ности. Но мы не можем не отметить, что, отказываясь от этой идеи, делая шаг вперед к открытому признанию данных путей России, вместо разглагольствования о возможно­сти иных путей, — эти народники тем самым окончательно установили свою мелко­буржуазность, так как настаивание на мелких, мещанских реформах в связи с абсолют­ным непониманием классовой борьбы ставит их на сторону либералов против тех, кто становится на сторону «антипода», видя в нем единственного, так сказать, дестинатэра тех благ, о которых идет речь.

«И в Германии в это время было много людей, которые предавались только восторгам от эмансипа­ции, предавались десять лет, двадцать лет, тридцать лет и более; люди, которые всякий скептицизм, вся­кое недовольство реформой считали на руку реакции и предавали их проклятию. Простодушные из них представляли себе народ в виде коня, выпущенного на волю, которого опять можно поставить в конюш­ню и начать на нем почтовую гоньбу (что вовсе не всегда возможно). Но были тут и плуты, льстившие народу, а под шумок ведшие другую линию, плуты, пристраивавшиеся к таким искренно любившим на­род разиням, которых можно было проводить и эксплуатировать. Ах, эти искренние разини! Когда начи­нается гражданская борьба, то вовсе не всякий готов к ней и вовсе не всякий к ней способен».

Прекрасные слова, которые хорошо резюмируют лучшие традиции старого русского народничества и которыми мы можем воспользоваться для характеристики отношения русских марксистов к современному русскому народничеству. Для такого употребления — не приходится много изменять в них: настолько одно-

— созидателя. Ред.

_________________ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 379

роден процесс капиталистического развития обеих стран; настолько однородны обще­ственно-политические идеи, отражавшие этот процесс.

У нас тоже царят и правят в «передовой» литературе люди, которые толкуют о «су­щественных отличиях нашей крестьянской реформы от западной», о «санкции народ­ного (sic!) производства», о великом «наделении землей» (это выкуп-то!!) и т. п. и ждут поэтому от начальства ниспослания чуда, именуемого «обобществлением труда», ждут «десять лет, двадцать лет, тридцать лет и более», а кот — о котором мы сейчас говори­ли — уплетает курчонка, смотря с ласковостью сытого и спокойного зверя на «искрен­них разинь», толкующих о необходимости избрать другой путь для отечества, о вреде «грозящего» капитализма, о мерах помощи народу кредитами, артелями, обществен­ными запашками и тому подобным невинным штопаньем. «Ах, эти искренние разини!»

«Вот этот-то процесс образования третьего сословия переживаем теперь и мы, и, главным образом, наше крестьянство. Россия отстала с этим делом от всей Европы, даже от своей институтской подруги или, вернее, пепиньерки — Германии. Главным рассадником и бродилом третьего сословия были везде в Европе города. У нас, наоборот», — несравненно меньше городских жителей... «Главная причина этой разницы заключается в нашем народном землевладении, удерживающем население в деревне. Увеличе­ние городского населения в Европе тесно связано с обезземелением народа и фабричной промышленно­стью, которая, при капиталистических условиях производства, нуждается в дешевом труде и в избытке его предложения. В то время, как изгоняемое из деревень европейское крестьянство шло на заработки в города; наше крестьянство, докуда хватает сил, держится за землю. Народное землевладение есть глав­ный стратегический пункт, главный ключ крестьянской позиции, значение которого отлично понимают вожаки мещанства и потому направляют на него все свое искусство и все свои силы. Отсюда-то и проис­ходят все нападки на общину, отсюда-то и выходят в великом множестве разные проекты об отрешении земледельца от земли, во имя рациональной агрономии, во имя процветания промышленности, во имя национального прогресса и славы!»

Тут уже наглядно сказывается поверхностность народнической теории, которая, из-за мечтаний об «иных

380__________________________ В. И. ЛЕНИН

путях», совершенно неправильно оценивает действительность: усматривает «главный пункт» — в таких не играющих коренной роли юридических институтах, как формы крестьянского землевладения (общинное или подворное); видит нечто особенное в на­шем мелком крестьянском хозяйстве, как будто бы это не было обыкновенное хозяйст­во мелких производителей, совершенно однородное — по типу своей политико-экономической организации — с хозяйством западноевропейских ремесленников и крестьян, а какое-то «народное» (!?) землевладение. По установившейся в нашей либе­рально-народнической печати терминологии, слово «народный» означает такой, кото­рый исключает эксплуатацию трудящегося, — так что автор своей характеристикой прямо затушевывает несомненный факт наличности в нашем крестьянском хозяйстве того же присвоения сверхстоимости, того же труда за чужой счет, какой царит и вне «общины», и настежь отворяет двери сентиментальному и слащавому фарисейству.

«Настоящая наша община, малоземельная и обремененная податями, еще не бог весть какая гарантия. Земель у крестьянства было и без того не много, а теперь, вследствие возрастания населения и ухудше­ния плодородия, стало еще меньше; податная тягость не уменьшается, а увеличивается; промыслов мало; местных заработков еще меньше; жизнь в деревне становится настолько тяжелою, что крестьянство це­лыми деревнями уходит далеко на заработки, оставляя дома только жен и детей. Таким образом пустеют целые уезды... Под влиянием этих-то тяжелых условий жизни, с одной стороны, из крестьянства и выде­ляется особый класс людей — молодая буржуазия, которая стремится покупать землю на стороне, в оди­ночку, стремится к другим занятиям — торговле, ростовщичеству, составлению рабочих артелей, с со­бою во главе, получению разных подрядов и тому подобным мелким аферам».

Стоит со всей подробностью остановиться на этом месте.

Мы видим тут, во-первых, констатирование известных фактов, которые можно выра­зить двумя словами: крестьяне бегут; во-вторых, оценку их (отрицательную) и, в-третьих, объяснение их, из которого вытекает непосредственно и целая программа, здесь не изложенная, но слишком хорошо известная (земли прибавить, подати умень­шить; промыслы «поднять» и «развить»).

__________________ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА________________ 381

Необходимо подчеркнуть, что с точки зрения марксиста вполне и безусловно спра­ведливо (и только выражено, как сейчас увидим, крайне неудовлетворительно) и первое и второе. Но никуда уже ровно не годится третье.

Поясню это. Справедливо первое. Справедлив факт, что община наша — не гаран­тия, что крестьянство бросает деревню, уходит с земли; надо было сказать: экспро­приируется, — потому что оно владело (на правах частной собственности) известными средствами производства (из них землею на особом праве, дававшем, однако, тоже в частное эксплуатирование и землю, выкупаемую общинами) и теряет их. Справедливо, что кустарные промыслы «падают» — т. е. и тут крестьяне экспроприируются, теряют средства и орудия производства, бросают домашнее ткачество и идут в рабочие по по­стройке железных дорог, в каменщики, в чернорабочие и т. д. по найму. Те средства производства, от которых освобождаются крестьяне, идут в руки ничтожного мень­шинства, служа источником эксплуатации рабочей силы, — капиталом. Поэтому прав автор, что владельцы этих средств производства становятся «буржуазией», т. е. клас­сом, держащим в своих руках «народный» труд при капиталистической организации общественного хозяйства. Все эти факты констатированы правильно, оценены верно за их эксплуататорское значение.

Но уже из сделанного описания читатель увидел, конечно, что марксист совсем ина­че объясняет эти факты. Народник видит причины этих явлений в том, что «мало зем­ли», обременительны подати, падают «заработки» — т. е. в особенностях политики — поземельной, податной, промышленной, а не в особенностях общественной организа­ции производства, из которой уже неизбежно вытекает данная политика.

Дата добавления: 2015-06-04