Введение. Опосредование бытия в исторической идентичности личности. 8 страница

Мы не можем ограничиться политикой социального обеспечения, которая заботится только о тех, кто проигрывает. Это — общественный долг и мы должны его выполнять, но это — минимум. Великий политик или любой человек, желающий поднять благосостояние своего народа, его разум и дух, не может чествовать себя удовлетворенным только предоставив людям хлеб и работу и обеспечив им статическое спокойствие. Ведь трансцендентное Бытие, напротив, выдвигает человека в качестве вектора творения, деятельного участника жизни.

План политического устройства должен содержать конкретную четкую схему — применительно к индивиду и к парламенту — такой педагогической организации мира взрослых, всех экономических и логических участников системы в целом, чтобы они могли стать способными строителями мира. Мир означает не воспоминания, статику, неподвижность ситуаций, а спокойное упорядоченное движение к внутренне присущей цели — к самореализации как масс, так и индивида. Именно максимальное раскрытие каждого отдельного элемента создает пропорцию, необходимую для всеобщей цели. И так продолжается непрерывно. Мир, покой суть основная внутренняя и социальная цель экзистенции. Это означает, что великие гонки инстинктов, великие движения бессознательного должны иметь своей естественной, целью нечто, дающее награду, славу, удовлетворение за пережитое.

Некая природная интенциональность наблюдает за нами и помогает, а затем ищет естественное завершение в рациональной исторической, экономической, психологической, социологической юридической организации. И при чем здесь право? При чем возведение школ? При чем тут организация различных систем социальной помощи?

Сегодня мы впадаем в расизм наоборот, то есть начинаем бояться бедных, подавленных, невежественных, потерпевших фиаско, а умные позволяют себя постепенно ущемлять. Ущемляется право на лучшее и это — огромное зло, потому что если общество лишает себя высших умов, кто же тогда позаботится о несчастных, о неспособных? Именно высший ум способен позаботиться обо всех, а не наоборот. В таком случае политик хотя и должен заботиться обо всем, но не должен упускать из виду высшую культуру. Он должен постоянно присматриваться к непрерывно рождающимся направлениям научного поиска, и уметь определять, соотносима ли объективная креативность данной школы с политической системой и, если да — воспользоваться этим, а если нет — не принимать ее во внимание. Мы вынуждены констатировать следующее: онтопсихологическая школа на много десятилетий опережает современную цивилизацию, науку, организацию, технику, однако она не может поделиться своим знанием, потому что обществом правят мифы и стереотипы, которые ведут его к опасности регресса.

Например, мы справились с проблемой наркотиков, СПИДом, с различными формами преступности, с различными болезнями. Тот, кто рационально воспринимает науку, как занимающуюся подобными вопросами, не имеет страхов, широко распространенных во всем мире. Однако, чтобы достичь этой цели, необходимо изменить жизнь, представления о семье, любви, смирении, то есть надо прочувствовать устремленность жизни к историческому и рациональному исполнению, в котором диалектически объединились бы общественные институты и индивидуальные эпизоды.

Эта жизнеустремленность, коль скоро она не реализовала свое естественное историческое предназначение, превращается в болезнь; то есть человек искупает болезнью весь тот потенциал, который ему не удается осуществить исторически эффективно.

Когда я говорю об "исторической эффективности", я имею в виду политическую, законодательную систему, всю обширную программную структуру некоей прогрессивно развивающейся социальной, гражданской, демократической системы. Для того, чтобы это уловить, необходимо рассмотреть подробнее внутренний потенциал отдельного индивида. У человека имеется некая часть Ин-се, ядро его позитивного бессознательного, которая делает его эгоистически более совершенным в плане здоровья, аффектов, психологически, как целостную личность. Однако, оно образует огромный избыток энергии, которую человек должен направить в социальное отражение, но не в исполнение обязанностей ради денег и не в руководство другими, а в услужение, в функциональное обслуживание насущных потребностей.

Удовлетворение этих потребностей насыщает эгоизм и социальную функцию. Человек, добившийся зрелости в результате внутренней эволюции, нацелен на углубление своего развития и на изменение исторического поля, поскольку, улучшая мир внешний, он чувствует удовлетворение от своих действий, — вот в этом и заключается глубинный эгоизм жизни. Этот закон по-разному проявляется в каждом из нас; пути развития индивидуального потенциала бесконечно разнообразны, хотя большей частью он остается невостребованным.

Мир в обществе достигается обычно политическими средствами, однако в его основе — восприятие, зрелость отдельного индивида. Если политик не обладает изначальной зрелостью души, мышления, личности, он не сможет быть министром, то есть функцией по отношению к хаотическим требованиям массы. Как бы он сам, являясь отправной точкой закона, организации, ни хотел апеллировать к народу, этого недостаточно, поскольку истинно не то, во что все верят, а то, что истинно. Истина всегда остается истиной, верят ли в нее все или никто, и в этом ее сила. Поэтому политик может отражать консенсус, но если он хочет быть проводником законов жизни, трансформировать действительность, совершенствуя ее, он должен обращаться к истокам трансцендентного в своей психике, к Ин-се, которое затем феноменизируется в бессознательном, влечениях, инстинктах и во всей иерархии ценностей, характеризующей индивидуума как личность. Именно там он черпает глубокое вдохновение, которое, будучи уникальным и законченным, представляется ему само собой разумеющимся. Тогда и возникает необходимость найти единственно возможный компромисс между очевидностью вдохновения зрелости и вопиющей проблематичностью историко-социального.

Речь идет не о детерминировании идеала, а об осуществлении прогрессивного опосредования. Из контрастов, из внешних противоречий он должен творчески сложить целое. Тем самым он индивидуализирует возрождение единого, вечно играющего в прятки со своими любимыми друзьями. В этой же творческой игре рождается как индивидуальное, так и коллективное «Я».

Народ хочет того, что уже было, и не хочет социализма в будущем, потому что всякий индивид норовит отказаться от ответственности быть строителем истории, со-участником совершенствования общества. Маленький гражданин склонен вечно оставаться инфантильным, вечным ребенком; он требует папу и маму, конфигурированных в государстве, в диктатуре, а потом, если мама и папа поступают плохо, требует права их убить. Такой гражданин-ребенок ни за что не хочет достичь такой степени зрелости, чтобы стать помощником Большого Отца.

С тем, чтобы спланировать перераспределение ответственности и дать гражданам понять, что их участие необходимо, если они хотят благосостояния, политик должен развивать политическую педагогику. Человек не добьется удовлетворения, если будет перекладывать на кого-то другого те задачи, которые жизнь испокон веков налагает на него в соответствии с его способностями.

Лучшей психотерапией для общества стал бы приход к власти плеяды политиков, обладающих онтической восприимчивостью и опытом. Это была бы великая история, в которой субъект наконец добивается зрелости и становится проводником трансцендентного смысла Бытия с помощью исторических и политических инструменталий. В таком случае не было бы профессии выше, чем профессия политика, который должен быть «дважды доктором», как «внутренних», так и «внешних» наук. Диплом «внутренних наук» означает способность разбираться в процессах собственного Ин-се (а Онтопсихология как раз учит методике, позволяющей быть безупречным, улавливать победную суть вещей). Диплом «внешних наук» подтверждает зрелость поведения в обществе, в том числе, в различных ситуациях, образующих общественно-политическую диалектику. На этом уровне, когда личность добилась зрелости как Ин-се, так и своего исторического «Я», она может умело использовать все имеющиеся в обществе законы или же постепенно, демократическим путем изменяет их. Так начинается управление миром.

Сегодня рождается великая психология. Участникам истории, не обладающим глубоким пониманием движений духа, психической деятельности, не стать незаменимыми помощниками ни для самих себя, ни для общества, ни тем более для бытия.

Я попытался обрисовать огромную важность психологии для любого демократического общественно-политического строя при любой исторической эпохе и незаменимость внимания к ней со стороны политиков там, где это возможно и настолько, насколько это возможно. Например, если бы я мог поработать с десятью — пятнадцатью действующими политиками любой партийной принадлежности, методически вводя их в курс определенных аспектов Онтопсихологии, то в кратчайший срок — лет за пять — наша страна достигла бы процветания, потому что им было бы известно расположение победных рычагов власти и они умели бы действовать соразмерно мощи жизни. Координирование этих двух интенциональностей, субъективной и природной, детерминировало бы победное рождение исторического человека. Это не точка зрения, не философия, это — практика.

Я уловил, как движется инстинкт жизни и как воспользоваться этим знанием, чтобы найти оптимальное поведение в любой миг времени. Прежде всего, мы представляем собой факты жизни и для того, чтобы вновь обрести ее, мы должны вернуться туда, где жизнь задумывает и затем создает силу, равную упорядочившему наше существование разуму.

Если Онтопсихология может дать человеку безупречность, то из нее затем рождается безупречная история. В таком случае, я еще раз хотел бы настоятельно рекомендовать: хватит психологии, основанной на поддержке иждивенчества, — от нее никуда не деться. Постараемся принести новую психологию людям, занятым в той сфере, где главной ценностью становится высшая ответственность, в сфере великих людей, политиков, судей — всех тех, кто управляет обществом, потому что только когда они овладеют этой великой психологией, это выльется в дополнительные блага для всех нас. И, что самое важное, мы снова увидим созидательную силу нового гуманизма.

В этом суть разговора. Мы должны начать социализировать различные составляющие психической деятельности, теперь уже достаточно индивидуализированные. Роль политика соответствует функции реальности, которой обладает "Я" в психическом поле индивида. Как "Я" представляет собой функцию, опосредующую реальность — внутреннюю или внешнюю, — действие которой детерминирует и конфигурирует исторический субъект, так же и политик опосредует социологическую реальность, и превосходство его разума может инициировать процесс действенного созидания в общественной сфере, умело управляемой им. В силу этой функции политик должен с точностью осознавать себя, сохраняя историческую расположенность к событию бытия, индивидуализируемому его собственным Ин-се в откровениях его априорного "Я".

Глава двенадцатая. Метаистория некоторых психических созвездий.

Что приводит в движение массы, народы, соединяет различные континенты, определяет быть или не быть цивилизациям? Политические или экономические факторы? Географическое положение? Неравенство силовых точек, влекомых силой внутреннего закона друг к другу и образующих при объединении великие политические созвездия, способные существовать столетия или охватывать целые континенты? Вспомним Римскую империю, Венецию, ассиро-вавилонскую цивилизацию, столь непохожие цивилизации Индии, Китая, Египта.

Мы сегодня живем в эпоху превосходства белой расы, которая, хотя и выглядит расколотой, терзаемой противоречиями, уже на протяжении нескольких тысячелетий остается привилегированной расой на этой планете. На нашей планете есть жизнь, поскольку так сложилось энергетическое равновесие высших по отношению к нашей солнечной системе стратосфер. Находясь в одних положениях, эти астрологические созвездия способны влиять на жизнь, находясь в других, — нет. Изменения в этих энергетических центрах межзвездной системы вызывают впоследствии изменения в их проекции, детерминируя великие законы жизни.

Оставляя эту тему открытой, я хотел бы рассмотреть только планету Земля, причем, глядя на нее как на маленькое тело или организм. При этом белая раса будет выступать мгновением ее логико-исторического «Я».

В каждом человеке существует посредник между внутренней и внешней реальностями, которого мы называем логико-сознательным «Я». Между тем, оно представляет лишь часть психической энергии. Существует также зона комплексов, ядра множества похороненных «Я», детерминированные психические структуры, которые латентно действуют на благо индивида в целом или во вред ему.

Психологическая реальность комплексов является очевидным фактом для любого серьезного исследователя человеческого поведения, хотя большинство людей не в состоянии ее увидеть. Здесь я хочу еще раз подчеркнуть то, с чем постоянно встречаюсь в своей практике: когда кто-нибудь говорит со мной, я часто замечаю, что его логико-сознательное «Я» говорит мне одно, а его организм утверждает другое. Я не могу ответить тому, кто расколот в самом себе, независимо от того, вызвано ли это добрыми намерениями или нет, поскольку как бы рационально, литературно и грамматически точно я ни выражал свою мысль, этот человек будет по-прежнему не понимать меня, так как интенционирован другой психической реальностью, им самим совершенно не осознаваемой.

В этом случае аутентикационная психотерапия, проводимая в соответствии с научной методикой, без мифологизации или проявлений инфантилизма, чрезвычайно важна, чтобы понять, является ли энергетическая квантовость пациента целостной и направляемой высшим логико-сознательным "Я" или же, напротив, пациент представляет не осознающий самого себя объект.

Семантические поля — это еще одна не видимая людьми реальность. Семантическое поле интерферирует преимущественно с зоной комплексов, оно непосредственно пересекается с ними и практически отсутствует в структуре логико-сознательного "Я". Таким образом, существуют негативные формы энергии, которые человек черпает и в самом себе и в своем окружении, выпрашивая затем справедливость, понимание, любовь и так далее. Психологическое иждивенчество всегда представляет собой инфантильное и бесполезное занятие.

Следовательно, мы обнаруживаем у индивида высшее исторически-логическое "Я", которое, однако, почти всегда обусловлено либо стратегией различных влечений, исходящих от присущих субъекту комплексов, либо семантическими полями, под воздействием которых находится субъект. Семантика другого человека никогда не имеет самостоятельной силы, сама по себе она всего лишь что-то новое и обретает силу тогда, когда индивидуализируется волей воспринимающего субъекта, вследствие чего он в конце концов становится непосредственным участником убивающей его семантики и объективируется.

Приведу один пример: сегодня мы все столкнулись с проблемой Африки. Однако мы сами и завезли себе эту проблему: один раз через работорговлю, другой — по причинам, связанным с трудоустройством. Вследствие однажды сделанного сознанием белых выбора, черные сегодня стремятся возобладать в обществе, привнося в историю другой, не предусмотренный белыми акцент.

Если как следует проанализировать все беспокоящие Европу и мир политические проблемы, то мы увидим, что они были обнаружены нами, белыми, возможно, еще в восемнадцатом веке и неуклюже интегрированы в сегодняшний день без рационального их преобразования. Мы взяли объект приступом, при этом те его особенности, которые мы считали второстепенными и мелкими, постепенно зреют и взрывают изнутри наши города.

Некогда по всей Европе был популярен определенный тип театра, определенный тип музыки. Сегодня музыка толкает к войне, наркомании, преступности. Подобная музыка – это патология, ибо прежде чем браться за ноты, надо сначала достичь некоего уровня гигиены, отталкиваясь от которого уже можно творить музыку, являющуюся искусством. Анализируя музыкальные культуры различных народов, я ловлю их скрытый язык: например, музыка «черных» – это всегда джунгли и грохот тамтамов, жаждущих насилия и мщения. В архаическом бессознательном этого народа скопилась горечь, жажда реконкисты. Но вызвано это не нами, белыми, триста или пятьсот лет тому назад; это – месть, хранимая тысячелетиями.

Представим, что некогда они доминировали на планете (как сейчас мы, белые) и из-за своей неспособности или в результате какой-то ошибки потеряли все. Эта рана осталась в их подсознании. Надо глубже вникнуть в психологию негра: я не очень-то верю в его любовь, потому что замечаю в нем приоритет потребности деструктивного, а не эволюционного реванша.

Говоря о расизме, мы не должны забывать старые добрые правила универсальной психологии: если кто-то подвергается сильным преследованиям, это означает, что в нем есть нечто, детерминирующее эти преследования. Такова концепция реактивного виктимизма: провоцировать несправедливость ради достижения права на господство.

В обычной психической деятельности субъект способен трансформировать последствия действия, не изменяя породивших его причин. Реализовать ненависть – вот что должна осуществить психика в данный миг и не имеет значения, где отзовется этот удар впоследствии. Именно так возникает опухоль: субъект не может уничтожить какую-то ситуацию или человека, в таком случае он уничтожает часть самого себя, своего организма.

Для психики (имманентной и трансцендентальной по отношению к деятельности нашего организма) безразлично, нанести ли удар в точке собственного тела или в другом месте. Сильнейшая, неконтролируемая фрустрация рециркулирует, с безразличием разрушая источник эманации.

Чувство ужаса, чувство звериного присуще ситуации негров. Я говорю об этом без враждебности. Я провел четыре года в колледже, где у меня были прекрасные друзья – негры. Вспоминаю один их танец с копьями и барабанами: меня поразили их глаза, воистину излучавшие намерение убить нас, белых, наблюдающих, как они танцуют, — а ведь все они были священнослужителями!

Психология вуду африканского происхождения представляет собой латентное ожидание реванша и естественно приводит к массовой концентрации комплексов, что характерно для Африки и особенно для Латинской Америки, находящейся, в сущности, во власти негритянской крови. Негритянская культура ищет свои корни за пределами афро-латинского синкретизма в Древнем Египте. Но Египет был совсем иным, он не был африканским. И египетская цивилизация присутствует сегодня, в наши дни не в пирамидах пустыни, а в человеческой психологии.

В этом великом теле, которое представляет собой человечество, помимо индивидуальных существуют и комплексы метаисторических созвездий, обладающие собственной тысячелетней автономией, которые могут в определенный момент дать толчок развитию какой-то ситуации или — в иной ситуации — укрыться, никак не проявляясь. В любом случае они всегда остаются невредимыми.

Мой опыт показывает, что имеются действующие по сей день цивилизации, о которых мы иногда что-то знаем, а иногда не знаем ничего. Это — системы психической активности, находящиеся в латентном состоянии применительно к известной нам истории; они не повреждены и могут появиться в любой момент, инструментализируя исторические обстоятельства для своего возвращения в качестве логико-исторического сознательного "Я".

Следовательно, в рамках этого огромного "коллективного бессознательного" нужно видеть не столько архетипы (как говорил Юнг), сколько латентные формы упорядоченно организованных и развитых психических комплексов, находящихся в ожидании сознательной и политической феноменологии. Однако, даже если они не феноменизируются, в отличие от того, как это случилось на сегодняшний день с белой расой, они все равно остаются реальными и цельными, они живы и сохраняют свои обычаи, запахи, стереотипы, субкодексы и могут синкретироваться с чем угодно.

Для обладания точным знанием истории всех политических и технологических систем необходимо принимать в расчет не только нефть, уран, рост населения и т.д., ной эти созвездия, порождаемые огромным разнообразием состояний человека и диалектически связующие комплексы и сознательное "Я". Естественно, каждое такое огромное метаисторическое созвездие всегда находится под действием "imprimatur”1 монитора отклонения, присутствующего повсюду, который систематически контролирует все психические проявления человека, сохраняя и поддерживая раздвоенность, ведущую в конечном счете к экзистенциальной шизофрении.

Человек метаболизирует определенные виды энергии, он может генерировать новые психические формы (через религию, например), но в конечном счете они становятся шизофреногенными, то есть отделяют историю от метафизики, снова приводя человека к постоянному исходу из вечности, из Бытия. Человек снова обнаруживает себя замкнутым в короткую временную параболу, границами которой являются рождение и смерть, не имеющим возможности двинуться куда-либо не ощутив при этом дыхания онтического Ин-се.

Онтическое Ин-се вновь подводит нас к свойственному для него видению Бытия как чуда: я феноменизирую себя здесь, оставаясь при этом в постоянной связи с сутью Бытия, а потому — вне конфликтов, производных не только от маленьких комплексов, но и от метаисторических комплексов отдельных рас, существующих по сей день. Можно пожелать самим себе, чтобы когда Онтопсихология станет чуть более известной, у нас появилась возможность научиться распознавать эти комплексы.

Так, в каждом человеке помимо прочих элементов психики обычно присутствует характерный комплекс, определяемый в конечном счете комплексом того или иного метаисторического созвездия. Его природа не обязательно негативна, иногда это прекрасное чувство тождества с древностью, чувство принадлежности к древнему психическому созвездию. Поверять истину можно только результатом—вот тот единственный критерий, от которого не следует отходить. Каждое из этих созвездий по-своему активизирует субъекта: его здоровье, свершения, болезни.

Даже если я дал неполное описание, думаю, что мне удалось развернуть перед вашим внутренним взором захватывающую картину. Причем это не какие-то фантазии или субъективное мнение, а описание контекста, сути вещей. Может быть, для многих они все еще не научны, но я хорошо знаком с ними. Чтобы достичь способности видеть их, нужно сперва восстановить безупречность в самом исследователе и точность в его исследовании.

Метаисторические созвездия психического представляют собой ядра интенциональности, формализующие и типизирующие все возможные психосенсорные настроения в границах универсума, образованного константой "Н". Поэтому они являются модусами внутри человеческой плеромы, установленной в "то время" и в "той пространственной проекции". При этом пространство есть область специфического и унитарного движения, а время есть мера пути этого движения. Выявить их существование и поведение и получить конкретное представление о диалектике человека как историческом событии — это задача научной психологии будущего. Я слегка коснулся случая с "черной кожей", потому что он менее сложен. На сегодняшний день выявлены следующие метапсихические созвездия: египетское, арабское, индийское, монгольское, еврейское, японское, китайское, африканское, малайзийское, белое средиземноморское, белое нордическое, индео-эскимосское, желтое тибетское в соединении с американо-индейским и андо-индейским, роботическое.

Очевидно, что частое возникновение гибридов это нормальное явление. Различие между этими созвездиями определяется их способом воздействия на реальность и, соответственно, на структуру истории. Наиболее древним из возникших на этой планете является желто-тибето-индейское-американо-андское созвездие. Диалектика и стратегия этих созвездий сходна, но не тождественна динамике отношений между "Я" и собственными комплексами в психике индивида.

Глава тринадцатая. Детерминизм морали жизни: рождение "Я".

Когда мы были детьми, нам говорили: "Если ты поступаешь так — ты хороший, если по-другому — плохой". Все мы прошли между этими Сциллой и Харибдой. Но что же все-таки означало быть хорошим или плохим? Если исходить из прожитого каждым из нас в детстве опыта, главное было в том, что "хороших" в качестве награды окружающие принимали в свой круг, а получить ярлык "плохого" означало быть отвергнутым этой средой.

Мораль моралью, а надо считаться с законами вселенной, с теми формулами, которые выявлены отношениями природы, поэтому следует сравнивать свои поступки не с тем, что говорит семья, или общество, или школа, а с жизнью. Новаторство Онтопсихологии заключается именно в том, что в какой-то момент она отказалась от подхода академий, университетов, великих школ и начала развивать критерий знания, отталкиваясь от реалистической данности, от внутренних связей вещей между собой.

Пока я ребенок, мне выгодно хорошо себя вести, поскольку тогда мама, папа или кто-то еще дают мне кров, признание, деньги, социальную уверенность и дружеское отношение. Но когда мы становимся действительно взрослыми, семьи недостаточно. Мораль есть совпадение сознательного размышления с образом жизни. Настоящая мораль возникает тогда, когда человек осознает и осмыслит реалистическую данность моделей поведения, поведения сил, порожденных игрою жизни с самой собой, и в его сознании не останется несоответствий движению жизни. И тогда власть придет к нему. Большая часть людей, напротив, выучила лишь одну формулу: быть хорошим — значит совпадать с мнением некоей социальной группы, быть плохим — значит не соответствовать ее стереотипам. А суть вот в чем: быть хорошим означает практическими делами строить собственное благосостояние; быть плохим означает быть неловким, потерпевшим крах строителем собственной жизни.

Внутренняя мораль Онтопсихологии такова: индивид хорош, если обеспечивает благо самому себе и — косвенно — всему, что его окружает, и плох, если совершает практические ошибки. У Онтопсихологии нет идеологической морали, основывающейся на каком-то философском течении или на плодах изобретательности какого-нибудь мыслителя, она основана просто-напросто на фактических результатах, следовательно, это наука, стремящаяся к восстановлению исконного, древнего и вечного движения жизни.

Аутентикационная психотерапия есть изучение мастерства жить. Но каким образом? Плотник, например, чтобы стать плотником, должен изучить различные способы соединения деревянных деталей. Вот и все, больше ничего не надо: научиться организовывать вещи жизни таким образом, чтобы они побеждали. Корабел строит барку, она дает течь и что происходит? Барка либо еле плывет, либо кренится на борт, нос или корму и, в конечном счете, идет ко дну. У неумелого столяра любая картина в кривой раме хорошей не покажется. А необразованный человек, — добровольно ли его невежество или нет, — хромает, запинается и падает, непрерывно раня сам себя.

Ни один закон не говорит: "Делай так, и будешь жить", он говорит: "Поступай вот так, и все будут тебя уважать" — по крайней мере как предварительное обещание; но жизнь это нечто другое: она постоянно предлагает действовать для рождения "Я". Целью Онтопсихологии является познание того, как стать строителями собственной реальности. Что это означает? Это означает, что если индивид делает благо, он улучшает себя, растет как личность. Но есть еще одна грань, которую можно превзойти: речь идет о выходе за границы потенциала, заложенного с детства. Можно добиться его реализации и создать гораздо более значительную личность.

Созидание "Я" непрерывно, оно само есть абсолютный генератор своей личности. Здесь мы опять возвращаемся к утверждению: "Каждый человек — отец самому себе". Архетипические или биологические предпосылки представляют собой лишь начальные условия, а потом, если человек движется вперед, он познает истину и совершенствует сам себя в некоем бесконечном измерении. Великая сила, которой обладает человек—это сила самосозидания. Рождение "Я" и есть эта открытая возможность созидания себя вплоть до полного перерождения.

Как происходит рождение "Я"? Оно рождается в каждом благом действии, благом не из повиновения, а в силу достигнутого экзистенциального успеха. Даже Ин-се может измениться, если сознательно-историческое "Я" сумеет достичь возрождения и раскрытия онтического Ин-се. Этот опыт был пережит несколькими историческими персонажами, например, Буддой, Христом, Магометом и Франциском Ассизским. Эти первоначально обычные люди достигли вершин сознания. Их идеи, на протяжении веков и тысячелетий потрясавшие миллионы людей, и сегодня способны стать мостом между "быть" и "стать". Как же это произошло? Возможно, что в этих людях изначально присутствовало нечто первообразное от Духа или от Бога. Но как добиться этого? Угадав все броды и пройдя все переправы, малое дитя превращается в откровение Бытия и становится частью первотока жизни: в этом и состоит высшее рождение "Я". Так что, если для большинства людей верны слова: "Ибо прах ты, и в прах возвратишься"1, то для остальных верно: "Вы — боги". Но как отличить одних от других, "хорошего плотника" от "плохого"?

Глава четырнадцатая. Монитор отклонения и этика жизни в декалоге Моисея.

Со многими из вас я неоднократно говорил о различных техниках достижения возможности пользоваться тем высшим благом, которым является Ин-се человека, и каждый раз, когда меня просили уточнить мою позицию относительно морали, я всегда уклонялся от ответа, поскольку считал более важным "разрушить стены", "рассеять тени", снять многочисленные покровы. Я так поступал и потому, что когда человек устраняет все препятствия, перед ним начинает ясно и отчетливо раскрываться Ин-се — это вечное послание, сопровождающее его существование, — в этот момент, устранив ту преграду, мешавшую ему смотреть внутрь, человек интуитивно прозревает и познает себя.

Дата добавления: 2015-06-04