Это все ложь. Все – это просто видимость. 3 страница

Собака, свернувшаяся калачиком у ног Сиона, прижала уши. Рикига сдавленно зарычал.

«Инукаши, хах. Тогда одежда пришла из Исправительного Учреждения».

«Исправительного Учреждения?» - недоверчиво переспросил Сион.

«Да» - ответил Рикига. «Слышал, этот парень продает вещи заключенных подпольным торговцам».

У Сиона сердце остановилось. По крайней мере, ему так казалось. Он не мог дышать. У ушах раздавался глухой звон.

Исправительное Учреждение, заключенные, Исправительное Учреждение, заключенные, Исправительное Учреждение...

«Тогда Сафу... Сафу в Исправительном Учреждении?».

«Скорее всего» - угрюмо ответил Рикига. «И ее наврядли пригласили в гости. Наверное, ее взяли под стражу – без сомнений, как заключенного».

Сион вылетел из магазина с серым пальто в руках.

Он должен был немедленно увидеться с Инукаши. Он должен был узнать у него правду.

«Сион!».

Позади него бесплодный крик Рикиги разлетелся по ветру и повис в воздухе.

* * *

Мужчина шел странно, причем уже давно. Он спотыкался, ноги подкашивались, будто он был пьян.

Двенадцатилетний Джус недоуменно наклонил голову, когда слез с велосипеда. Слева виднелся дом, в котором жила его семья. Он находился в углу парка, одного из многих, разбросанных в жилой зоне. Пусть и не такой большой, как Лесной Парк, он все равно оставался мирным уголком, утопающим в зелени. Джус вел велосипед – подарок на двенадцатый день рождения от отца – и следил за мужчиной. Он не мог не волноваться; не мог просто бросить этого мужчину. Его мать вечно жаловалась на эту особенность мальчика. «Не лезь в дела других людей» - сказала бы она. «Ты будто везде свой нос всунуть хочешь, Джус. Интересно, унаследовал ли ты это от деда». Но если это и правда от деда, Джус был бы только рад. Он всегда так думал.

Джус любил дедушку. Когда Джус был маленьким, его дедушка, бывший моряк, усаживал мальчика на колени и рассказывал истории. Он говорил о море, которого Джус никогда не видел; о белых китах, огромных, как горы; о землях, круглый год покрытых льдом и снегом; о стаях из сотен бабочек, летящих в небе большим облаком; о великанах, живущих за облаками; о феях; о магии; о древних войнах богов – его мать это ненавидела, но Джус уходил в истории с головой.

Он подрос, и вскоре после того, как начал ходить в школу, выбранную Департаментом Образования, мальчик получил официальное взыскание от инструктора за склонность к иллюзиям. Ему сказали, что это забота о его будущем. Его мать разревелась, отец пошатнулся от удара. Джуса включили в Специальную Программу, круглый год ему приходилось выполнять особые инструкции. Ему просто не оставили выбора. Все старые книги, взятые с полок дедушки, были конфискованы. А через пару месяцев исчез и сам дед. Его забрали в Сумеречный Коттедж. Джус слышал, что это величайшее счастье для пожилого человека, но сам он много ночей проплакал в своей постели из-за тоски по дедушке и невозможности встретиться с ним вновь. Такими ночами ему всегда снились истории деда.

Через год Джус перестал говорить о больших белых китах или феях с прозрачными крылышками. Взрослые вздохнули с облегчением. Но в глубине души мальчика история продолжали тайно жить и дышать внутри него. Он никогда не смог бы от них избавиться. Наверное, поэтому его до сих пор заботили чужие люди. Он не мог не задаваться вопросом что делает этот человек? Что он сейчас чувствует?. Но он так же осознал и то, почему это нельзя произносить вслух.

«Ох-!» - сдавленно вскрикнул Джус. Мужчина свалился под буковым деревом. Он стонал от боли. Джус бросил велосипед и пошел к мужчине. Ему показалось, что какая-то черная муха отлетела от мужчины. У Джуса не было времени это проверять. Тело мужчины начало дергаться в конвульсиях, но вскоре замерло.

«Ум- сэр-».

Джус нерешительно окликнул его. Он заглянул мужчине в лицо. В следующий миг мальчик закричал.

Глава 4: Ложь о правде, Правда о вымысле.

У Короля ослиные уши. Покрытые серым мехом ослиные уши. Шевелящиеся, дергающиеся ослиные уши.

- Древнегреческий миф «Ослиные уши Короля Мидаса».

Нэдзуми медленно брел по ночной дороге. Здесь «ночь» и «тьма» были синонимами. Когда весь природный свет гас, оставался лишь мир темноты. Все окрашивалось в черный.

Иногда из щелей барака, едва защищающего от дождя и ветра, просачивалась тонкая полоска света. Но вскоре огни гасли, и пронизывающий холод струился сквозь тьму, тишину и одежду людей, чтобы дотянуться до их теплых тел.

Даже облака белого пара, срывающиеся с его губ, тонули во тьме. Он поднял лицо к небесам. Бесчисленные звезды мерцали в чистом ночном небе.

Завтра утром, похоже, будет еще холоднее обычного. И снаружи еще больше людей замерзнут до смерти. Жестокая судьба под звездным небом. Даже с небом, наполненным звездами, никто не называл зимнюю ночь красивой – не в этих землях.

Нэдзуми остановился и посмотрел на сияющий вдалеке город. Город света маячил в темноте – Святой Город, Номер 6.

Весь город, светившийся золотым, напомнил ему миф о Короле Мидасе, который своим прикосновением превращал все в золото.

В морозной темноте Нэдзуми слабо улыбнулся.

Король Мидас получил золотое прикосновение, но взамен он больше не мог донести до рта мясо или хлеб и даже любимую дочь превратил в золотую статую. Тогда он наконец осознал свою алчность и глупость и взмолился о прощении богов.

Номер 6, что ты будешь делать? Ты, город, смотрящий свысока на нас в нашей тьме, сияющий своим обманом и хитростью, упадешь ли ты однажды на колени и взмолишься ли о прощении? Но некому будет над тобой сжалиться. Облаченный в свою золотую мантию, ты разрушишься, сгоришь дотла и исчезнешь. Я буду жить, пока занавес не опуститься после твоего исхода. Я буду жить и увижу конец собственными глазами.

Нэдзуми заново закутался в кусок суперволокна и пошел дальше. Маленькая мышка, ту, которую Сион назвал Гамлетом, высунула голову из складок и тихо пискнула.

Да, он собирался выжить. Так же, как прошел весь этот путь до сих пор, он собирался жить и дальше, даже если придется ползти на четвереньках. Он будет остерегаться любой опасности, точить свои клыки и когти и продолжать до того момента, когда сможет вцепиться в глотку врага и разорвать ее.

Он выживет, он будет продолжать жить. Он сможет.

Нэдзуми сунул руку в задний карман штанов. Внутри лежала записка Каран.

(Сафу забрало Бюро Безопасности. Помоги. – К.)

Он еще не показал ее Сиону. Что ему с этим делать? Нэдзуми колебался. Он стоял на распутье, не в силах ни выбросить записку, ни отдать ее Сиону, повернувшись к нему спиной и сказав, что его это не касается.

Нерешительность, колебания, волнение – он знал, насколько они опасны для него. Почти до боли хорошо знал. Право или лево; вверх или вниз; драться или бежать; бросить или защищать – короткий миг, за который принималось решение, был гранью между жизнью и смертью. Он ни разу не сделал неправильный выбор. Так он смог выжить до сих пор.

Записка опасна. Значит, ему просто надо ее выбросить. Вместе с нерешительностью, которая, без сомнения, подвергает его жизнь опасности; лучше всего похоронить все это во тьме.

Он знал правильный ответ. Но почему он не следует ему? Почему он создавал себе проблемы, даже выложил большую сумму денег за сбор информации об Исправительном Учреждении? Какого черта я творю?

Его шаги замерли.

Нэдзуми стоял, его взгляд сверлил темноту. Он был на склоне с редкими деревьями, в паре десятков метров от своего подземного жилища.

«Кто здесь?» - тихо произнес он. Над ним раздался сухой шорох, наверное, порыв ветра прошелестел среди голых ветвей. Но еще более незаметным было движение в темноте, слабый звук шагов по сухим листьям.

«Поздновато ты заметил, а?». Раздался короткий лающий смех. «Совсем на тебя не похоже, совсем. О чем это ты замечтался?».

«Инукаши».

Черные волосы и смуглая кожа Инукаши помогали ему скрываться в темноте. Но Нэдзуми был слишком беспечен, позволив ему подойти так близко незамеченным. Сегодня он был сам не свой.

«Хорошо, что это был я. Кто знает, сколько жизней тебе понадобилось бы, если бы ты замечтался рядом с кем-то другим, Ив» - Инукаши назвал Нэдзуми его сценическим псевдонимом и издал еще один короткий смешок.

«Быть рядом с тобой не особо безопаснее» - парировал Нэдзуми. «Особенно, если ты ждал ночи, чтобы устроить засаду на дороге». Он сделал пол шага назад. «Чего ты хочешь, Инукаши? Я очень сомневаюсь, что ты смог собрать информацию так быстро».

Тон Инукаши изменился, из его речи пропал сарказм.

«У нас чрезвычайная ситуация».

«Чрезвычайная?».

«Только что – ну, какое-то время назад – ко мне приходил Сион».

«Правда?». Он ощутил почти болезненный укол беспокойства.

«И вовсе не на счет мытья собак. Он сунул серое пальто мне в лицо и спросил, получил ли я его из Исправительного Учреждения».

«Серое пальто, хах.. женское?».

«Ага. Оно было порвано на плече, но одежда-то отличная. Она было у продавца подержанной одежды, которому я сбываю вещи. Вещи из Исправительного Учреждения».

Оно, должно быть, той девушки – Сафу. Нэдзуми отвернулся и вздохнул.

«И?».

«И?» - недоверчиво повторил Инукаши. «Ты мне скажи. Какой у этого спектакля сценарий, а, Нэдзуми? Сион говорит, что это пальто его подруги. А значит, его подружка стала заключенным в Исправительном Учреждении. Ранее сегодня ты заплатил мне за сбор информации об Исправительном Учреждении. Только не говори, что это никак не связано – на такое даже собака не купиться. Ты планируешь помочь подружке Сиона, ты этим занимаешься?».

Нэдзуми не мог ответить. Он не мог ни согласиться, ни опровергнуть слова Инукаши.

«Нет, конечно» - Инукаши ответил за него. «Такой как ты никогда не наплюет на собственную жизнь, чтобы помочь абсолютно незнакомому человеку».

«А почему ты думаешь, что я умру в процессе?».

По другую сторону темноту Инукаши глубоко вздохнул.

«Ты что, спишь на ходу? Мы говорим об Исправительном Учреждении. Если сильно повезет, ты проскользнешь внутрь. Но ты никак не сможешь выжить. Нэдзуми, не забивай голову ерундой».

«Господи, ты волнуешься за меня? Я в шоке».

«Я мог бы меньше заботиться о тебе» - прошипел Инукаши. «Умрет одна крыса или нет – разницы никакой. Но что будет с Сионом, а? Теперь он знает, куда забрали его подругу. Такой наивный мальчик как он, наверное, считает, что Исправительное Учреждение – просто Центр Перевоспитания или типа того. Он, должно быть, решит, что ему надо просто заполнить анкету посетителя, чтобы увидеться с другом. Если ты его не остановишь, этот ребенок пойдет. Он пойдет – и его убьют».

Инукаши замолчал, ночная тьма как будто сгустилась. Даже ветер затих – ветви деревьев не издавали ни малейшего звука.

«Ты это хотел мне сказать?» - вскоре произнес Нэдзуми. «Больно даже думать, через какие страдания ты пошел из-за меня».

Нэдзуми сделал шаг вперед и схватил Инукаши за плечо, прежде чем тот успел ускользнуть. Пока он знал, где находится другой человек, ему не составляло труда предсказать все его движения.

«Не имеет значения, что собирается делать Сион» - тихо произнес Нэдзуми. «Он не один из нас, и это не наше дело».

«Тогда какого черта ты вынюхиваешь у него за спиной?» - осуждающе спросил Инукаши. «Зачем тебе в тайне собирать информацию об Исправительном Учреждении?».

Нэдзуми напряг пальцы и сильнее вдавил их в тощее, костлявое плечо Инукаши. Тот вскрикнул от боли. Нэдзуми наклонился к его уху.

«Не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются» - прошептал он. «Ты делаешь работу, за которую тебе заплатили, ничего больше».

Он отпустил руку. Маленькое тело Инукаши шаталось.

«Я просто сказал Сиону, откуда пришло пальто» - сказал он. «Я не говорил ему, с чем ты приходил ко мне».

«Конечно, не говорил».

«Нэдзуми, Сион собирается идти один» - спокойно сказал Инукаши. Он слабо потряс свою руку, онемевшую до кончиков пальцев. «Он думает, что ты ничего об этом не знаешь. И он хочет пойти один, никому не сказав. Он не собирается тебя втягивать. Ты знаешь это, верно?».

«Почему ты так уверен? Ты Сиону папа, что ли?».

«Не надо быть папой, чтобы знать это. Ты должен лучше меня знать, что он за человек. Поэтому ты шпионишь тайком, так ведь?».

«Заткнись!» - голос Нэдзуми перешел в рычание. В нем бурлили эмоции; дыхание сбилось. Инукаши почти не отреагировал.

«Если он настолько дорог тебе, что ты не хочешь его терять», - упрямо продолжал Инукаши, - «защищай его до самого конца. И делай все, чтобы защитить его, идиотина, как бы унизительно это ни было. Думаешь, сможешь сохранить лицо, а? Скрывать все, по-своему позаботиться обо всем? Хватит себя обманывать».

«Инукаши!».

Инукаши отпрыгнул назад на секунду раньше того, как Нэдзуми сделал шаг вперед. Опустившись на одно колено, Инукаши мягко рассмеялся.

«Ты проиграл, Нэдзуми».

«Что?».

«Ты нашел себя что-то, что надо защищать – ты проиграл. Таковы местные правила. Лучше бы тебе их знать».

Нэдзуми оттолкнулся от земли и обогнул Инукаши. Он схватил парня, когда тот пытался убежать, и толкнул его на землю.

«Что ты там говорил о проигрыше?»- гневно произнес он. «Хватит уже чушь нести».

«Я не несу чушь. Нэдзуми, раньше ты бы не поддался так легко на провокации. Ты бы и ночью не бродил, погрузившись в раздумья».

Пусти – устрашающе спокойно произнес Инукаши. Он встал и тяжело вздохнул.

«Все еще не понял, Нэдзуми?».

«А?».

Воздух рассек резкий свист. Инукаши отступил на пару шагов назад, пока свистел.

Со всех сторон во тьме начали вспыхивать, появляясь, красные огоньки. Нэдзуми не понадобилось много времени, чтобы опознать в них глаза собак. Когда он это понял, его уже окружили. Ни одна из собак не зарычала, пока они заключали его в кольцо.

«Это специально натренированные собаки-охранники. У тебя не получится выкрутиться, как сегодня днем» - теперь голос Инукаши был намного дальше. «Ты попал в окружение, даже не заметив этого. Обычно ты точно так не ошибаешься, Нэдзуми. Но у тебя есть слабость. Забудь Сиона – посмотреть на тебя, так ты и себя-то защитить не можешь».

После секундного молчания короткая команда резанула воздух.

«Взять его!».

Собаки прыгнули. Несколько гибких и смертоносных тел пролетели над головой Нэдзуми и обрушились на него, когда тот присел. Он вскочил на ноги и направленно ударил вверх.

Визг.

Собака, нарушившая тишину, рухнула на землю. Не успел Нэдзуми восстановить дыхание, как от земли оттолкнулась еще одна. Она вонзила зубы в его руку, которую он как раз вовремя успел закутать в суперволокно. Нэдзуми махнул рукой и сбил собаку на землю. Он поднялся и стал спиной к дереву.

«Инукаши, если будешь продолжать свои глупые игры, я легко достану тебя самого». Нэдзуми вытащил нож из кожаных ножен. Он восстановил дыхание и сосчитал красные огоньки.

Еще четыре.

«Так тебя не заботит, что твоим драгоценным собакам перережут горло?» - окликнул он.

Голос Инукаши раздался все с той же стороны.

«Посмотрим, как ты попробуешь. Это была просто разминка. Теперь они не будут из вежливости нападать по одному. Теперь они придут все вместе».

Не успел Инукаши закончить предложение, как Нэдзуми уже несся на его голос. В то же время жгучая боль пронзила его плечо.

«С дороги!». Он ударил рукояткой ножа собаке между глаз. Со звук ом рвущейся ткани, черная собака покатилась по земле позади него.

«Инукаши!». Нэдзуми притянул Инукаши за его длинные волосы и дернул вниз. Он прижал его к земле, приставив нож к его смуглому горлу.

«Отзови своих собак или―».

Инукаши коротко рассмеялся.

«Или что? Ты меня убьешь?».

«Если захочу» - холодно ответил Нэдзуми.

«Думаешь, сможешь достать меня, когда даже одну собаку убить не можешь?».

В этот раз усмехнулся Нэдзуми.

«Но у меня сегодня нет запасного ножа».

«Что?».

«Из-за собачьей крови лезвие тускнеет. Я сберег его и сохранил чистым для тебя».

Тело Инукаши дернулось.

«Эй, заканчивай это, козлина» - нервно произнес он. «Сможешь убить меня – мои собаки напрыгнут все разом. Они тебя на кусочки разорвут».

«Ох, даже не знаю. Ты ведь их босс, верно? Я слышал как-то, что собаки теряют желание сражаться, если их лидер оказывается побежденным».

«Э-это не правда – эй, в самом деле, заканчивай. Это опасно».

«Отзови своих псин».

«Хорошо». Инукаши щелкнул пальцами. Собаки развернулись и исчезли в темноте.

«Понятно. Ты хорошо их выдрессировал».

«Спасибо за комплимент» - уныло произнес Инукаши. «Забавно, что мне от этого не легче. Так ты собираешься убрать с меня свой чугунный зад или нет? Любовная сцена с тобой – не совсем то, о чем я мечтал в последнее время».

«Не волнуйся», - любезно произнес Нэдзуми, - «это последнее, что мне хотелось бы делать. Я бы не согласился, даже если бы мне за спектакль заплатили».

Освободив Инукаши и убрав нож, Нэдзуми задал новый вопрос.

«И за что все это было?».

Инукаши прищелкнул языком, стряхивая с одежды листья.

«Я решил преподать тебе частный урок».

«Что?».

«Факт остается фактом: ты не так силен, как думаешь. Я просто решил тебе это показать. Хотя навыки у тебя есть. Не так много людей смогут выстоять против меня и моих собак».

«А что, спасибо за комплимент. Забавно, но мне тоже от этого не легче».

«Но ты не сверхчеловек и не монстр» - продолжил Инукаши. «Ты просто человек. И это все, что может сделать человек сам по себе».

Нэдзуми ощущал тупую боль в плече. По руке струйками текла кровь.

В голове Нэдзуми промелькнула мысль о том, что в это же место попала и пуля, рану от которой четыре года назад обрабатывал Сион.

«Нэдзуми!».

Он слышал зовущий его голос Сиона. Огонек лампы покачивался неподалеку.

«Похоже, парнишка сам пришел за тобой» - Инукаши тихонько усмехнулся. «Ну, позвольте тогда откланяться-». Тут в некоторой спешке он добавил: «Нэдзуми, что-то странное происходит внутри Номера 6».

«Странное?».

«Я не знаю подробностей. Я слышал, там ходит какая-то странная болезнь, но это не точно. Я еще разузнаю. И я собираюсь вскоре взяться за сбор информации о внутренностях Исправительного Учреждения. Похоже, у них тоже скоро дел прибавится. Будет довольно интересно, я это чую – собачье чутье говорит мне это. Поэтому-».

«Поэтому?».

«Поэтому рассчитывай на меня – я собираюсь тебе помочь».

Инукаши протянул руку и с силой похлопал Нэдзуми по плечу. Дикая боль пронзила руку. Нэдзуми застонал и упал на колени, сжимая другой рукой плечо.

«Увидимся. Я скоро выйду на связь». Инукаши растаял в чернильной темноте еще быстрее своих собак. Когда он исчез, рядом послышались шаги Сиона.

«Нэдзуми, что-то случилось?».

Сион поднес лампу к Нэдзуми, когда тот поднялся на ноги. Его глаза тревожно округлились.

«Что с тобой стряслось? У тебя кровь идет!».

«На меня напала собака».

«Собака? Почему?».

«Это была обычная дворняга. Думаю, она приняла меня за маленького милого кролика. А что ты здесь делаешь?».

Гамлет высунул голову из кармана свитера Сиона.

«Он пришел за мной» - сказал Сион. «Я решил, что с тобой что-то случилось».

«И ты пришел помочь. С одной лампой».

«Ага». Сион поднес лампу ближе к ране Нэдзуми и нахмурился.

«Нам надо это обработать. Пошли домой. Идти можешь?».

«Конечно».

Рука Сиона скользнула Нэдзуми под мышку, чтобы поддержать его. Нэдзуми отпихнул его и пошел вперед. В его плече пульсировала боль. Но он не собирался хвататься за протянутую руку. Если он привыкнет полагаться на кого-то, то уже не сможет шагать сам по себе. Рука помощи была ненадежной, она исчезала так же внезапно, как появлялась. Вот как оно бывало.

Когда они вернулись в подвальную комнату, Сион тут же ринулся действовать, принимая необходимые меры. Он осмотрел рану, промыл и продезинфицировал ее.

«Снова собираешься зашивать?».

«К сожалению, в этот раз рана не такая серьезная» - произнес Сион с на редкость разочарованной ухмылкой, закрывая аптечку. «Слегка волновался, а, Нэдзуми? Думал, будет то же, что и четыре года назад?».

«Слегка – это мягко сказано. У меня такое ощущение, что с тобой у меня скоро и укусы насекомых зашиты будут».

«Как грубо» - Сион улыбнулся. «Я все равно считаю, что четыре года назад сделал все как надо».

Четыре года назад, дождливой ночью – да, в ту ночь, когда он встретил Сиона, - в Номере 6 бушевал ураган. Он все еще так ярко помнил широко распахнутое, словно приглашающее его окно; двенадцатилетнего Сиона, выглянувшего наружу; «Тебе больно, да? Я обработаю твою рану» - слова, которых он никак не ожидал; довольная улыбка на лице Сиона, когда он закончил шов; сладость какао; вкус вишневого торта; удобную постель; звук спокойного, тихого дыхания рядом с ним на утро – он не мог забыть ничего из этого, как бы ни старался. Даже когда он пытался отбросить это, он не мог себя заставить так поступить.

Каждое из чудесных обстоятельств той ночи почти ощутимо были с ним, ни разу не исчезнув за эти четыре года.

Люди называют это воспоминаниями? Мысленной записью? Или это называют судьбой?

Легко было смеяться над людьми, называя их слабаками, когда они вне зависимости от обстоятельств принимали других и пытались их спасти. В самом деле, впустив Нэдзуми, Сион лишился почти всех своих привилегий и удачи.

Насколько проще все было бы, если бы он смог со снисходительным смехом прогнать Сиона. Этого наивного мальчика, элиту из чашки Петри, выросшего, ничего не зная об обществе. Но посмеяться и покончить с этим было слишком горько. Слишком ярко, чтобы забыть. И слишком тяжело выбросить.

«Сион».

«Хм?».

«Ты правда так считаешь?».

Руки Сиона замерли посреди процесса перевязки.

«Четыре года назад. Ты правда считаешь, что правильно поступил?».

«Ну, мы были в довольно стесненных условиях» - медленно произнес Сион. «Хотя тогда это все, что я мог сделать. Теперь, пожалуй, я смог бы наложить шов получше». Длинные пальцы его ловких рук проворно двигались, обматывая бинт плотно и аккуратно.

«Я не о моей ране. Я обо всей ночи».

Аккуратно завязав конец повязки, Сион посмотрел Нэдзуми в глаза.

«Твоя жизнь в ту ночь повернулась на 180 градусов. Ты до сих пор можешь сказать, что это не было ошибкой?».

«Ага». Его ответ был таким быстрым, что застал Нэдзуми врасплох.

«Ты не жалеешь об этом?».

«Нет».

«Ни капли?».

«Нет».

«Почему?».

«Нэдзуми, я правда не понимаю, что ты пытаешься спросить. Но переехав в Затерянный Город, я и сам размышлял иногда. Я спрашивал себя, если бы я вернулся назад во времени в ту ночь четыре года назад – если бы я вернулся в момент, когда еще не встретил тебя, что бы я сделал?».

Сион смущенно улыбнулся и поставил аптечку назад на полку.

«Я думал об этом снова и снова. И каждый раз ответ был только один. Сколько бы раз я не возвращался в ту ночь, я поступал бы одинаково. Я бы открыл окно и ждал тебя».

«Даже если бы знал, что после этого тебя ждет собственное крушение?».

«Но никакого крушения не было» - мягко ответил Сион. «Не думаю, что мое пребывание здесь меня разрушило. Верно, Крават?».

Маленькая коричневая мышка кивнула со своего места на вершине книжной стопки.

«Это же Гамлет, разве нет?».

«Гамлет спит на кровати».

«О. Точно. – Блин, с этими твоими дурацкими именами еще большая путаница».

«Эти бедняги заслужили имена, это меньше, что ты можешь сделать. Они оба умны и отважны. Вот Гамлет сегодня сообщил мне, что ты в опасности».

«Ну, он пошел не к тому человеку. Если бы ты и успел, то особо бы не помог. В этот раз обошлось, потому что я уже прогнал собаку, в противном случае это ты сидел бы здесь с открытой раной».

«Ага, ну – на счет этого, думаю, ты прав».

Нэдзуми встал и схватил Сиона за руку.

«Никогда больше так не делай, слышишь меня? Что бы не случилось, не льсти себе мыслью, что ты можешь мне хоть чем-то помочь».

Сион, не мигая, посмотрел в ответ. Нэдзуми вздернул подбородок и сжал зубы.

«Ты бессилен, помни об этом. У тебя нет навыков или склада ума, необходимого для боя. Ты как птенец, выпавший из гнезда. Ты просто будешь чирикать, пока тебя не съест лиса. Поэтому сделай себе одолжение, не ступай на опасную тропинку. Никогда этого не делай. Используй голову. Приведи в действие свой так называемый одаренный ум, на всю мощь, используй мышление, чтобы справиться с ситуацией. Блин, не знаю, о чем ты вообще думал, когда бежал в темноту, даже оружия не взяв».

"Я и не думал".

"Что?".

«Я совсем не думал о ситуации или опасности. Я уже бежал, прежде чем мог остановиться и подумать».

«Поэтому я и говорю, Сион, в следующий раз не смей вести себя так глупо или рискованно».

«Тогда что мне делать?».

«Ничего не делай. Ты все равно ничего не можешь сделать. Накрой голову одеялом и сиди тихо».

Сион опустил взгляд и покачал головой.

«Я не могу этого сделать» - тихо произнес он. «Я не могу оставаться здесь и просто сидеть, если ты в беде. Я бы все равно выбежал наружу».

«Ты бы просто стал помехой».

«Это жестоко» - мягко сказал Сион.

«Это правда».

«Нэдзуми – ты прав» - уступил он. «Я бесполезен. Я не знаю, как драться, и я никогда не смогу заставить себя причинить кому-то боль».

«Ага, и как бойца, это ставит тебя на низшую ступень. Нет, на самом деле, тебя бы списали. Поэтому даже не думай сражаться. У тебя не та психика, чтобы за других переживать. Ты даже себя защитить не можешь. Поэтому ничего не предпринимай. Прошу тебя, просто даже близко не подходи к опасным местам».

Что за хрень я несу?

Нэдзуми снова стиснул зубы.

Что он говорил? Что он делает, так серьезно к этому относясь? Он так хотчет остановить Сиона?

Сион собирается пойти один.

Низкий голос Инукаши эхом звучал у него в ушах.

Да, Сион, наверное, пойдет один. Он отправится туда, шансов вернуться живым у него будет меньше, чем один на миллион, и он пойдет один, не попросив моей помощи, даже не сказав мне. Он уйдет молча, ничего не зная о том, как драться, не зная боли от пролитой крови или леденящего ужаса жажды убийства. Бесполезный, большеголовый, наивный идиот.

«Но логика здесь не при чем» - тихо произнес Сион, нарушая молчание.

«А? Ты что-то сказал?».

«Логика здесь не при чем, Нэдзуми. Я прекрасно понимаю, что если б я и успел, я бы ничем не смог тебе помочь – я бы не смог тебя спасти. Я знаю».

«Рад за тебя. Серое вещество в твоей голове – единственное, чем ты можешь похвастаться. А если твоя голова все понимает, послушай ее совета».

«Нет».

Сион твердо сжал губы с дерзким выражением лица. Это было лицо человека с железной силой воли. Нэдзуми впервые видел такое выражение у Сиона.

«Логика здесь не при чем!» - разгоряченно произнес Сион. «Когда Гамлет позвал меня, я испугался. Я решил, что с тобой что-то случилось. Я подумал, ты умираешь. Хочешь сказать, я должен был остановиться и просчитать все в своей голове? Решить, что я не принесу никакой пользы, если пойду, и просто сидеть? Я никогда так не смог бы. Как я могу? Как я могу спокойно размышлять, есть у меня сила или нет, могу я помочь тебе или не могу? Как вообще кто-то может такое? Идиот!».

Сион во второй раз обозвал его идиотом. Оба раза Нэдзуми не смог предсказать взрыв гнева Сиона. В первый раз Нэдзуми сказал ему: «Не плачь из-за других. Не борись за других. Плачь и сражайся только за себя». Сион сказал, что он не понял. Он и правда не понял. В этот раз Сион снова ринулся в темноту за чужим человеком. Не обращая внимание на голос разума, кричавший о риске, он убежал в темноту. Это было опасно. Очень опасно. Нэдзуми был готов к тому, что Сион станет кандалами, сковывающими его лодыжки. Но и противоположное тоже имело место. Возможно, он сам превратится в оковы, обхватившие запястья Сиона.

Поэтому―

Нэдзуми отвел взгляд от мальчика перед ним.

Поэтому от людей столько проблем. Чем больше ты имеешь с ними дело, тем сильнее становятся путы. Они ограничивают свободу движения. Становится тяжелее жить только для себя. Может, нам вообще не стоило встречаться. Может, однажды, Сион, ты тоже придешь к такой же мысли.

Плечи Сиона поднялись и опали, когда он глубоко вздохнул. Он недовольно скривил губы.

«Нэдзуми, почему ты ничего не говоришь?».

«Смысла нет».

«Давай, смейся, если хочешь. Ты, наверное, считаешь это все ахиней того, кто ничего не знает о мире, верно? Отлично. Смейся, сколько душе угодно. Давай, смейся».

«Погоди минутку, Сион», - торопливо произнес Нэдзуми, - «я вовсе не издеваюсь над тобой. Я просто, ну... Я просто хочу сказать, что опасно вот кидаться с головой в неприятности, даже не подумав-».

«Это я и сам знаю!» - горячо возразил Сион. «Но я не мог ничего поделать, хорошо, я до чертиков волновался. Или мне нельзя даже беспокоиться за тебя? У меня даже нет права волноваться?».

Дата добавления: 2015-06-04