Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

ЧАСТЬ II 12 страница. — Ты чем-то недоволен, — изумилась женщина, — но ведь это ему мы обязаны своим счастьем




— Ты чем-то недоволен, — изумилась женщина, — но ведь это ему мы обязаны своим счастьем.

— Я всего лишь выиграл.

— Но ведь Самуэль ставил полмиллиона против нуля. Ты ничем не рисковал.

— По-моему, это было очень благородно с его стороны, а с моей что, это не было благородно? — не унимался Дэвид. — Ты только представь, какой был бы у меня глупый вид, если бы я проиграл.

Дэвид поднял указательный палец и покачал им перед самым носом Шейлы.

— Я не мог проиграть.

— О чем ты говоришь?

— Я не мог проиграть, — вновь пьяноватым голосом повторил Дэвид Лоран.

— Почему?

— Потому что чертовски удачлив.

Дэвид попытался обнять Шейлу, но она удержала его.

— Ты чего-то недоговариваешь, Дэвид.

— Теперь я богат, — задумчиво произнес Дэвид и посмотрел поверх головы Шейлы.

Женщину удивило произнесенное мужем слово «Я», но она не стала ему возражать.

«Наверное, Дэвид в самом деле пьян, — подумала она, — и лучше его сейчас не трогать».

Она вновь предложила ему лечь в постель.

— Мы достроим дом, и у нас останется еще куча денег, — падая на подушки, сказал Дэвид.

Он закрыл глаза и позвал:

— Шейла.

— Что?

— Ты не видишь, как изменился мир?

— Мы еще успеем изменить свой мир, — сказала женщина, и положила ему на плечо голову.

— Мне жарко, — сказал Дэвид, — подай, пожалуйста, воды.

Шейла дотянулась до бара и подала Дэвиду бутылку минеральной воды. Тот принялся жадно пить прямо из горлышка. Он не успевал проглатывать воду, и она текла по его груди, заливая простыню.

А в это время Самуэль Лагранж полулежал в пижаме на широкой постели, утопая спиной в подушках. Горела настольная лампа, но он не мог сосредоточиться на книге. Наконец, Самуэль захлопнул книгу и отложил в сторону.

Самуэль Лагранж никогда не приводил в свою каюту женщин. Если представлялся случай, он оставался в каюте у женщины, а потом возвращался к себе и ложился на свою постель. Это была его личная каюта, такая же священная для него, как и его контора.

Но сейчас ему казалось, что он был неправ. Самуэль, прикрыв глаза, попытался вообразить рядом с собой Шейлу. Он даже протянул руку, как будто хотел дотронуться до ее обнаженного тела.

— Шейла, — прошептал Самуэль, — ты все равно сейчас рядом со мной. Ты думаешь обо мне. Я сделал так, что стал частью твоей жизни. И ты никогда не сможешь забыть обо мне. И неважно, счастье или несчастье принесут тебе деньги, оказавшиеся в руках твоего мужа, все равно это часть самого меня.

Самуэль поднялся с постели и подошел к иллюминатору. Он отвинтил задвижку и распахнул тяжелую латунную раму. Свежий прохладный ветер ворвался в каюту, и Самуэль с наслаждением подставил ему лицо.

«Может, это и в самом деле, сумасшедший поступок. Может, я поступил подло — ведь я знаю, чем все это кончится».

Он понял, что уснуть уже не сможет, а находиться в каюте ему не хотелось. Наскоро одевшись, Самуэль вышел на палубу.

А в это время на другой палубе стояла Сильвия Фицджеральд, накинув на плечи халат. Она всматривалась в темные воды гавани. На палубе было прохладно, и ветер развевал ее волосы. Сильвия убирала пряди с загорелого лба и плотнее запахивала халат. У самого горизонта она заметила огни проскользнувшего катера, потом катер развернулся и начал двигаться вдоль берега, на нем вспыхнул прожектор. Сноп света шарил по воде в поисках рыбацкой лодки.

«Чего он ищет? — подумала Сильвия, — здесь кроме нашей яхты никого нет».

Но катер упорно продолжал плавать невдалеке от их яхты.

«Придется принять снотворное, — должна же я поспать... Бедный Вальтер, опять он пьян. Он любит меня и такой славный, но всегда так напивается, что сразу же засыпает. А так он довольно милый и веселый, любит рисковать... Конечно, если бы я вышла за него замуж, он наверняка, спутался бы еще с кем-нибудь... Но он очень милый».

До слуха Сильвии донеслось урчание мотора назойливого катера.

«Чего шныряет?.. Бедный мальчишка этот Вальтер, он совсем пьян. Хотя бы его не мутило утром».

Сильвия вздохнула.

«Нужно пойти постараться хоть капельку поспать, а то завтра я буду совсем страшной, а мне нужно выглядеть как можно более привлекательной. Ведь я еще молода, и мне нужно устраивать свою жизнь. А он, Вальтер, довольно милый... Жаль, что я не взяла с собой горничной. Хотя... Самуэль пригласил меня одну... Самуэль Лагранж. Тоже довольно странный тип... Самодур, богач. У него что-то свое на уме».

Сильвия наморщила лоб.

«И не зря он меня пригласил сюда, он что-то намекал мне об этом... Дэвид Лоран, этот Дэвид тоже неплох, можно было бы связать свою жизнь с ним, но у него же жена. Мне здесь не пробиться... Интересно, как чувствует себя Вальтер? Наверное, спит мертвецким сном. Надеюсь, его не мутит, как прошлый раз, когда мы были на яхте. Ведь он хоть и автогонщик, но страдает от морской болезни. Наверное, поэтому и напивается. Правда, сегодня, слава богу, нет качки».

Сильвия спустилась вниз, добралась до своей каюты и, сидя у зеркала, принялась щеткой расчесывать волосы. Ежевечерняя сотня взмахов. Она улыбалась себе в зеркале, когда густая щетка погружалась в ее красивые белые волосы.

«Да, Вальтер милый, очень милый. Жаль, что он так напивается, можно было бы провести хорошую ночь. У мужчин всегда что-нибудь неладно. Можно было бы пойти к Самуэлю, но он меня не приглашал. Я думаю, у него сегодня другие планы. Он, скорее всего, положил свой глаз на эту Шейлу Лоран. Она довольна мила, но я ничуть не хуже ее, по-моему, даже лучше».

Сильвия придирчиво осмотрела свое отражение, сбросила с плеч халат, прикоснулась руками к груди.

«Да, по-моему, я еще очень соблазнительна. Ну, вот и сотый взмах, — Сильвия в очередной раз взмахнула расческой, — вообще-то я люблю расчесывать свои волосы. И мои волосы всегда привлекают мужчин. Это единственное, что делаешь не только потому, что так нужно, но еще и потому, что приятно. Правда, я люблю расчесываться только одна... Жаль, что Вальтер так напился. Бедный мальчик».

Сильвия снова вздохнула.

«Приму-ка я все-таки снотворное».

Она смотрела на себя в зеркало. Лицо ее было удивительно красиво, а фигура соблазнительно изящна.

«Еще ничего — подумала она, — кое-что получше, кое-что похуже, но в целом — ничего... Надо поспать, поспать я люблю. Если б можно было хоть раз уснуть крепким настоящим сном, как в детстве. Вот потому-то и скверно становиться взрослой, выходить замуж, рожать детей. А потом много есть, пить, делать много такого, что не нужно делать совсем... Может быть, если бы при этом хорошо спать, все это не было бы вредным. Только вот пить много никак не годится... Бедный Вальтер...»

Она вновь вспомнила своего автогонщика.

«Без снотворного не уснуть».

Сильвия состроила себе гримасу в зеркале.

— Придется тебе, голубушка, выпить снотворное, — сказала она шепотом, проглотила таблетку и запила ее водой из стакана, который рядом с графином и термосом стоял на тумбочке у кровати.

«Это очень плохо для нервов, — подумала она, — но надо же как-то уснуть. Интересно, что бы сделал Самуэль Лагранж, если бы мы были мужем и женой? Наверное, нашел бы себе кого-нибудь еще. Может быть, эту Шейлу Лоран. Она хороша собой, но я моложе и выгляжу — хоть куда. Вообще, все мужчины так устроены и никто здесь ничего не может поделать. Правда, и мы, женщины, часто поступаем без всякой логики. Мне просто нужно, чтобы секса было побольше — и тогда мне хорошо. А с кем — мне неважно, главное, чтоб был. И тогда всегда будешь любить того, кто тебе это дает, даже если это один и тот же... Но у них все иначе, им всегда нужна новая женщина. То ли потому, что она моложе, то ли потому, что еще недоступна, а может, потому, что похожа на кого-то... Если ты брюнетка, ему хочется блондинку, если ты блондинка, им непременно подавай рыжую, а когда рыжая, им хочется еще чего-нибудь... еврейку, например. А то и китаянку, или лесбиянку, или... бог весть кого еще. Может быть, они просто устают? Что ж тут делать, если у них природа такая. Разве я виновата, когда Вальтер напивается, если мне не повезло с замужеством?.. Если бы Вальтер пил поменьше, мы бы занялись любовью, а так сейчас он ни на что не годен. А ведь раньше...»

Сильвия заулыбалась.

«...когда мы только познакомились, он был молодцом, он был просто прелесть. Был, в самом деле, был... Самуэль Лагранж тоже прелесть, но, правда, он для меня, наверное, недоступен, даже если я расшибусь в лепешку, но обольстить его и завлечь в постель... А если я завлеку, то это ничего не изменит. В подобных делах мужчина должен делать выбор. Тогда все хорошо. А сейчас мой мужчина пьян. Я, наверное, в конце концов, делаюсь сукой. Может, я уже сука. Наверное, этого сама не замечаешь, пока тебе подруги не скажут. И ни в каких книжках об этом не прочтешь. А в общем, занятный был бы сюжет, если бы я рассказала какому-нибудь писателю всю свою сучью жизнь. Наверное, все женщины несчастны. Чем лучше обращаешься с мужчиной, чем больше выказываешь ему любви, тем скорее надоедаешь ему. Хорошему мужчине нужен десяток жен. Но это тоже утомительно, когда сама пытаешься быть десятком жен сразу, а потом все равно находится какая-нибудь без затей и отнимает его, как только ты ему надоешь.

Все мы, в конце концов, становимся суками. Но кто в этом виноват? Сукам веселее живется, но хорошей сукой может быть только круглая дура и притом большая эгоистка. Вероятно, и я теперь такая. Говорят, этого никогда сама не знаешь. Всегда кажется, что ты не такая. Наверное, есть такие мужчины, которым никогда не надоедают женщины и никогда не надоедает секс. Должны быть, но где они? Все те, кого я знаю, испорчены воспитанием. Не стоит сейчас задумываться об этом, не стоит вспоминать. Все эти танцы, автомобильные прогулки... Хотя бы скорее подействовал этот чертов препарат. И вообще, я уже так пристрастилась к этим таблеткам, что без них не могу... Все-таки бессовестно так напиваться, как Вальтер, просто бессовестно. Если у них природа такая, с этим ничего не поделаешь... Но причем тут пьянство? Наверное, я самая настоящая сука... Но если я буду лежать тут всю ночь без сна, то я сойду с ума, а если я слишком наглотаюсь этой гадости, то завтра целый день буду скверно себя чувствовать. И потом это не всегда помогает, а завтра я буду злиться и нервничать...» В дверь постучали.

— Вальтер? — подхватилась Сильвия.

— Нет, — послышалось из-за двери.

— Не заперто.

Дверь отворилась, на пороге стоял Самуэль Лагранж.

Сильвия удивленно посмотрела на вошедшего.

— Вот уж не думала, — чуть не присвистнула она, приспуская халат с плеча, — не думала увидеть тебя здесь в такое время.

— Я тоже не думал, что зайду к тебе, — сказал Самуэль, закрывая за собой дверь.

— Что мне делать? — поинтересовалась Сильвия.

— Для начала верни халат на место. Я пришел совсем не для этого. У меня деловое предложение.

— Интересно. Какое у тебя может быть деловое предложение ночью в гостях у одинокой женщины?

Сильвия запахнула халат поплотнее и предложила Самуэлю присесть.

— Мне нужны твоя красота и обаяние.

— Ты действительно, считаешь, что я красивая? — закокетничала Сильвия.

— Если бы не считал, то не пришел бы.

— И что же тебе нужно? Как ты хочешь воспользоваться моей красотой. Если бы ты был художником, то я бы поняла...

— Сильвия, я хочу, чтобы твоей красотой воспользовались другие.

Девушка удивленно посмотрела на мистера Лагранжа.

— Ею и так пользуются.

— Но я хочу, чтобы ею воспользовались в моих интересах.

— А сколько это будет стоить?

— А ты сама во сколько это ценишь?

Сильвия задумалась.

— Надеюсь, это не подорвет мою репутацию, и ты не заставишь меня голой скакать на лошади по Лас-Вегасу или Нью-Йорку?

— Нет, все куда скромнее. И не займет много времени.

— Тогда я с удовольствием тебя слушаю.

Сильвия устроилась на кровати, поджав под себя ноги, а Самуэль Лагранж некоторое время молча смотрел на нее, затем подошел к девушке и заглянул ей в глаза.

— Мне нужно, чтобы ты соблазнила одного человека.

— А если он не захочет?

— Ну-у, вряд ли. Ты же умеешь это отлично делать.

И Самуэль Лагранж рассказал Сильвии то, что задумал. Девушка долго смеялась, а на прощанье поцеловала Самуэля в щеку. Она бы поцеловала его и в губы, но тот в последний момент отвернулся в сторону.

— Что ты отворачиваешься? — изумилась Сильвия. — За этот поцелуй я не попрошу у тебя денег.

За хозяином яхты захлопнулась дверь. Сильвия поудобнее устроилась в постели. «О-о, кажется, наконец-то, действует снотворное», — подумала она и провалилась в сон.

 

Дэвид Лоран уже давно уснул, а Шейла никак не могла успокоиться. Она чувствовала какое-то напряжение в поведении своего мужа. Ей казался сегодняшний вечер каким-то нереальным и даже сказочным.

Деньги так легко пришедшие к ним, она еще не ощутила своими, и к тому же эта фраза, оброненная Дэвидом — «Я теперь богат» — почему не «Мы»?

«Ведь если бы я тогда не познакомилась с Самуэлем Лагранжем, не выиграла миллион ему, то не было бы и этих денег. Но с другой стороны, если бы Дэвид не вытащил меня в Лас-Вегас, не уговорил играть, то не было бы и знакомства с Самуэлем Лагранжем. Боже мой, как все связано в жизни! Как одно событие тянет за собой другое, словно одно звено цепи тянет другое! Но нужно тянуть осторожно, иначе цепь может запутаться в клубок и останется только один выход — разорвать, испортить саму цепь. Поэтому не нужно спешить. Завтра все следует обговорить с Дэвидом, чтобы потом не возникало недоразумений».

Шейла своим женским чутьем понимала, что эти деньги пришли к ним не просто так, что-то здесь нечисто. Она чувствовала, Самуэль Лагранж таким способом рассчитался с ней за выигрыш, по как это произошло, она не могла понять. Словно бы кто-то другой двигал ею и руководил действиями Дэвида.

«Но что произошло? — недоумевала Шейла,- Ведь все складывается отлично, а я продолжаю волноваться. Впереди у нас счастливое будущее, мы сможем воплотить свою мечту в реальность. У нас будет большой дом на берегу океана. И нельзя сказать, что мы целиком будем обязаны этим Самуэлю Лагранжу. Ведь участок куплен на мои деньги, это я его нашла».

— Вот, Шейла, — прошептала сама себе женщина, — и ты тоже начинаешь говорить «мое», «моя», «я», точно так же, как Дэвид. Но почему я не могу приучиться считать все общим с мужем?

Дэвид во сне тяжело вздохнул, повернулся, но не проснулся.

«Может выйти на палубу, постоять, подышать свежим морским воздухом? — подумала Шейла. Эта мысль ее увлекла.

Шейла набросила на плечи халат и, тихонько открыв двери, выскользнула в узкий коридор. Ей казалось, что осторожные шаги звучат громко и могут разбудить кого-нибудь.

Наконец, в конце коридора, над крутой металлической лестницей она увидела звездное небо. Оттуда сверху, на Шейлу дохнуло прохладой и свежестью. Оказавшись на палубе, женщина прислонилась к ограждению и подняла лицо к звездному небу. Она почувствовала, как прохлада пробирается к ее телу, огляделась и заметила на шезлонге забытый Сильвией плед. Шейла подошла, опустилась в шезлонг и прикрылась пледом до подбородка. Мягкая теплая ткань пахла духами Сильвии.

«Странная она женщина, — подумала Шейла, — красивая, молодая, вроде все у нее есть, но взгляд... очень несчастный, даже когда смеется. Ее взгляд чем-то похож на взгляд Самуэля Лагранжа».

Шейла задумчиво смотрела на вращающуюся трубку радара над палубной надстройкой. Это равномерное движение убаюкивало, завораживало, и Шейла не чувствовала себя такой одинокой.

«Это тоже самое, что сидеть рядом с кем-нибудь и молчать», — подумала она и, поджав ноги под себя, поудобнее устроилась на шезлонге.

Она не услышала, как к ней подошел Самуэль Лагранж, и вздрогнула, когда его ладонь легла на ее плечо.

— Ты тоже не спишь? — спросил мужчина.

— Да, что-то не спится.

— А Дэвид?

— Дэвид спит.

— Ах да, я забыл, он сегодня счастливчик, выиграл полмиллиона и теперь спит сном праведника.

Самуэль сел во второй шезлонг.

— Это так странно, — сказала Шейла, — Я сидела тут, рядом стоял пустой шезлонг, и я подумала, что обязательно кто-нибудь должен выйти и сесть рядом.

— А кто же еще мог выйти? — улыбнулся Самуэль, — только я. Ведь все остальные спят.

— Самуэль, мне чудится что-то ненастоящее в сегодняшнем вечере.

— Что? — насторожился хозяин яхты.

— Не знаю. Все произошло так внезапно, неожиданно. Я даже не успела опомниться, не успела прийти в себя.

— Ну, у тебя еще будет время подумать и прийти в себя. И, кстати, подумать над моим предложением.

— Ты вновь об этом, — засмеялась Шейла, — я же ясно дала понять, что ничего не будет, к тому же, теперь мой муж богат.

— А если бы он был беден, это что-нибудь изменило бы?

— Нет, деньги ничего не меняют.

— В чувствах, — добавил Самуэль, — но они меняют людей.

— Да, бывает, но я не думаю, что они смогут изменить Дэвида в худшую сторону.

— Мне бы тоже хотелось в это верить, — спокойно произнес Самуэль.

— А почему ты не спишь? — спохватилась Шейла, — Ты огорчен проигрышем?

— Нет, для меня все это мелочи, проигрыши, выигрыши. Вся моя жизнь состоит из подобных вещей. Я постоянно работаю, умножаю свои капиталы, но ничего не теряя — ничего не приобретешь. Я думаю, это тебе понятно?

— Не совсем. Но, наверное, ты прав, потому что в этом разбираешься. Я далека от подобных вещей.

— Знаешь, Шейла, — глядя в темные глаза женщины, произнес Самуэль Лагранж, — выигрыш и проигрыш ничего не меняют в жизни. Я все равно чувствую какую-то душевную пустоту. У меня как будто нет... нет опоры под ногами. Я даже не знаю, для кого и зачем все это делаю? Для чего я зарабатываю эти деньги? Зачем я их трачу? Норой мне становится очень страшно. Понимаешь, я человек, у которого все есть, а временами мне становится страшно. Я пугаюсь будущего, пугаюсь, потому что я остался один, совсем один. Вокруг меня сотни людей, готовых мне услужить, подсказать, помочь, но ни на кого из них я не могу опереться, ни на кого не могу положиться. Ведь все они крутятся вокруг меня только за деньги. И нет ни одного, кто рядом со мной потому, что любит меня. Никого, представляешь, Шейла? Ни одного человека, ни одной живой души, преданной мне всецело. И поэтому мне страшно. И это чувство появилось уже давно. Я ужасно одинок, прости меня за это признание.

Шейла потянулась рукой к руке Самуэля и сжала его пальцы.

— Не надо расстраиваться. Я уверена, что ты еще встретишь женщину, полюбишь ее — и тогда вы будете вместе.

— Знаешь, Шейла, я хочу тебе сказать, что я уже встретил эту женщину, что она рядом, и я полюбил ее.

— Самуэль, — Шейла разжала пальцы, — мне кажется, не стоит сейчас говорить об этом. Просто не стоит, потому что все может рухнуть.

— Что все? Ты хочешь сказать, что все разлетится и невозможно будет собрать?

— Да, я думаю, что может рухнуть не только твоя жизнь, но и моя, и Дэвида, и еще многих людей.

— Знаешь, Шейла, всегда, когда что-то разрушается, на его месте появляется новое — и часто оно бывает более прочным и красивым, чем то, что было до него.

— Я не уверена, — робко произнесла Шейла и вновь прикоснулась к ладони Самуэля.

Он второй рукой накрыл ее пальцы и крепко сжал.

— Я тебе говорил, что встретил женщину и хочу, чтобы она всегда была со мной. Эта женщина — ты.

Шейла попыталась освободить свою руку, но Самуэль удержал ее.

— Не вырывайся, давай хотя бы посидим вот так спокойно рядом. Я буду держать твою руку, и мы будем думать, каждый о своем.

— Нет, так нельзя, — Шейла выдернула руку, — понимаешь, Самуэль, я не свободна, у меня есть определенные обязательства. И я думаю, то, что ты мне предлагаешь, очень бесчестно в отношении Дэвида.

— Бесчестно? А при чем здесь честь? При чем здесь мораль и закон? Ведь ты должна поступать, повинуясь своим чувствам.

— Нет, у меня еще не возникло к тебе то чувство, о котором ты меня просишь. Не возникло, его нет.

— Извини, я вновь наговорил тебе глупостей.

Шейла молча смотрела на Самуэля. Вахтенный на мостике старательно делал вид, что не замечает ни Самуэля Лагранжа, ни Шейлу Лоран внизу возле бассейна на палубе.

— Я пойду, — поднялась Шейла.

— Подожди, посиди еще немного. Ведь, может, это последний разговор в нашей жизни.

— Зачем так мрачно, Самуэль? — Шейла положила ему на колени плед, и Самуэль почувствовал его тепло.

— Я не хочу расставаться с тобой, — сказал он, тоже поднимаясь с шезлонга. — Я провожу тебя до каюты.

— Не нужно, — качнула головой Шейла, — я прекрасно доберусь сама. На твоей яхте я уже не заблужусь.

Она улыбнулась.

 

Когда Шейла вошла в каюту, Дэвид сидел на кровати и подозрительно смотрел на жену.

— Где ты была?

— Выходила на палубу подышать. Мне стало очень жарко, и кружилась голова, наверное, от выпитого шампанского. Я думала, Дэвид, что ты спишь.

— А я и спал, пока ты была рядом, но проснулся сразу же, лишь только за тобой затворилась дверь. Ты отсутствовала довольно долго, и я уже подумывал, не идти ли за тобой. Но знаешь, что остановило меня?

— Догадываюсь, — произнесла Шейла и замолчала.

— Ты была не одна, — уверенно сказал Дэвид.

— Так ты все-таки выходил на палубу?

— Да, я признаюсь тебе, я наблюдал за вами. Как ты брала его за руку, как улыбалась!

— Ты недоволен мной, ты сердишься, — Шейла попыталась обнять мужа и поцеловать его в щеку.

Но тот отвернулся.

— Дэвид, ты должен понять меня, я же обязана была хоть как-то отблагодарить Самуэля Лагранжа за гостеприимство.

— Ты и так отблагодарила его предостаточно, — недовольно пробурчал Дэвид, чувствуя правоту в словах Шейлы, и это еще больше злило его.

Женщина обошла кровать и присела с другой стороны.

— Тебе не кажется, Дэвид, что между нами возникла какая-то преграда, что мы чего-то недоговариваем друг другу?

— Завтра утром, — твердо сказал Дэвид, — мы покинем яхту. И давай договоримся, что мы больше не будем вспоминать о Самуэле Лагранже.

— Но ведь сегодня мы еще тут, — попробовала оправдаться Шейла, — в самом деле, завтра мы постараемся забыть, откуда у нас взялись эти деньги, кому мы обязаны своим счастьем.

— Я никому ничем не обязан, — зло проговорил Дэвид и повернулся спиной к жене, — это то же самое, если бы я выиграл эти деньги в казино.

— Да, но ведь ты, Дэвид, ничем не рисковал, совершенно ничем.

— Это ты думаешь, что я ничем не рисковал. Я рисковал — и даже значительно больше, чем ты можешь себе вообразить. Я рисковал большим, чем Самуэль Лагранж.

— Чем же? Чем ты рисковал? — взорвалась Шейла. Дэвид ничего не ответил, лег и закрыл глаза. Потом он приподнялся и погасил лампу.

В каюте стало темно. Только светились иллюминаторы.

Шейла сидела на краю кровати, сжав коленями руки. Она чувствовала, как озябли ее пальцы. Она пыталась осознать только что услышанное от мужа. Но мысли ускользали от нее.

В голове стояли слова Самуэля Лагранжа. Шейла все еще ощущала прикосновение его пальцев.

Глаза постепенно привыкли к темноте, предметы приобрели свою форму. Женщина потянулась к бару, достала бутылку минеральной воды и отпила несколько глотков.

Шейла прислушалась, она не могла отличить дыхание Дэвида от других шумов.

«Наверное, он не спит, — подумала она, — но разговаривать со мной не хочет. Неужели, он меня ревнует?»

Шейла забралась под одеяло, придвинулась к Дэвиду и обняла его. Мужчина недовольно сбросил ее руку со своего плеча. Но Шейла не обиделась и повторила свою попытку.

— Спи, — сказал Дэвид и накрыл ее ладонь своей, — завтра утром мы покинем яхту и вновь заживем своей прежней жизнью.

«Наша жизнь уже никогда не станет прежней, — подумала Шейла, — что-то в ней изменилось». Она прикрыла глаза.

И вдруг ей почудилось, словно яхта наклонилась. Ей показалось, будто корабль скользит по наклонной плоскости куда-то вниз, разгоняясь все сильнее и сильнее. Это было падение без толчков, без содроганий, но Шейла отчетливо чувствовала возрастающую скорость. Ее буквально вдавливало в постель, и она уже не могла пошевелить рукой.

Но что-то сладостное было в этом падении. Женщине не хотелось прерывать его. Она прислушивалась к своим ощущениям, которые волнами окатывали ее. Ей показалось, что яхта наклонилась еще сильнее и еще быстрее заскользила вниз.

Шейла вздрогнула, и падение моментально остановилось. Она поняла, что Дэвид отпустил ее руку.

Шейла открыла глаза и увидела в иллюминаторе одинокую звезду, застывшую над горизонтом. Звезда светила ровно и пронзительно, словно бы колола острием своего луча в самое сердце Шейлы.

Яхта мерно покачивалась на волнах. Шейла прислушалась к равномерному скрежету якорной цепи.

«У меня такое ощущение, — подумала она, — что я одна нахожусь на этом огромной корабле, и никого нет рядом. Я одна посреди океана. И если что-нибудь случится, то некому будет прийти мне на помощь. Никто не подаст мне руку и не спасет».

Взгляд Шейлы скользнул по каюте и замер на вечернем платье, переброшенном через спинку кресла.

«Нужно обязательно оставить его здесь. Ни в коем случае нельзя брать его с собой. Это даст понять Самуэлю Лагранжу, что я не считаю себя чем-то ему обязанной. Хотя оно очень красивое, но я не могу принять этот подарок. Интересно, а что Самуэль с ним сделает? Повесит у себя в шкафу, и очередная женщина, приглашенная к нему на яхту, восхитится этим нарядом, а Самуэль небрежно подарит ей это платье. Очередная гостья будет счастлива и даже никогда не подумает о том, что в нем кто-то уже ходил».

Шейла поднялась, схватила платье, торопливо повесила его на плечики и захлопнула дверцы гардероба. Лишь только после этого она почувствовала себя ничем не связанной с Самуэлем Лагранжем.

Но это ощущение было временным. Лишь только Шейла прикрыла глаза, как вновь вспомнила прикосновение руки Самуэля Лагранжа и грустный взгляд.

 

ГЛАВА 13

 

Потайное отделение кошелька Шейлы. Место встречи — Сан Луис Обиспо. Сколько времени нужно, чтобы деньги испортили человека? Запах духов и лень, которая нравится мужчинам. Власть сильнее секса.

 

Прошло три месяца, дом был достроен, все долги уплачены. Казалось, жизнь вошла в свою колею.

И Дэвид, и Шейла избегали вспоминать Самуэля Лагранжа. Им уже начинало казаться, что эти деньги были у них всегда.

Шейла и Дэвид в последнее время мало разговаривали между собой. Шейла подолгу пропадала на службе, ей приходилось уезжать иногда на несколько дней.

Дэвид тоже часто покидал Санта-Монику, возвращался обычно возбужденным и нервным. У него появилось несколько заказов, но работа не приносила ему удовлетворения.

Все чаще они начинали ссориться из-за пустяка, из-за сущей ерунды. Иногда поводом для ссоры становилось одно неосторожно оброненное слово, не к месту сделанное замечание. Дэвид сразу же кипятился и выходил из себя. Шейла сначала старалась себя сдерживать, уговаривала себя, что нельзя поддаваться первому порыву чувств. Но потом и она давала себе волю.

Так было и на этот раз, когда Шейла, вернувшись со службы, села в гостиной и принялась звонить своей подруге. Дэвид стремительно ворвался в комнату.

— Что такое? — Шейла положила трубку на колени и посмотрела на мужа.

— С кем ты разговаривала? — грозно спросил Дэвид.

Шейла пожала плечами.

— А тебе не все равно?

— С кем ты разговаривала? — не меняя тона, повторил мужчина.

— Со своей подругой, — Шейла подняла трубку, но в ней уже слышались короткие гудки.

Подруга, заслышав спор, поспешила прервать разговор.

— Ну, и что сказала твоя подруга?

— Она не успела ничего сказать, как ворвался ты, и мне пришлось отложить трубку.

— Но ты же сказала, что ты разговаривала с ней. Как ты могла с ней разговаривать, если ваш разговор не состоялся? — язвительно спросил Дэвид.

— Я хотела с ней поговорить, а тут ворвался ты. Если хочешь, можешь перезвонить — проверить, — Шейла протянула телефонную трубку Дэвиду, — Звони, проверяй, пусть все знают, какой ты ревнивый.

Дэвид отступил на шаг назад.

— Звони же, — настаивала Шейла, — или ты боишься показаться дураком?

— Ах, дураком, — вскричал Дэвид, выхватил телефонную трубку из рук жены и запустил ею в стену.

Осколки пластмассы разлетелись по комнате. Шейла вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Я не понимаю, что с тобой? Чем ты недоволен? Или я уже не могу поговорить с подругой? Ты меня в чем-то подозреваешь? — она, раздвинув пальцы, посмотрела на разгневанного мужа.

Тот резко опустил руку в нагрудный карман рубашки и извлек оттуда плотную картонную карточку.

— Что это такое? Ты можешь мне ответить? — он сунул карточку под нос Шейле.

Та отпрянула.

— Читай, — настаивал Дэвид.

— Самуэль Лагранж, — прочитала Шейла, — Ну, и что? Он дал мне свою визитную карточку на прощание. По-моему, все пристойные люди так поступают.

— На прощание? — язвительно переспросил Дэвид, — а почему она хранилась в твоем бумажнике в потайном отделении, и что за телефон дописан на ней ручкой? Наверное, это его личный телефон, который он не дает даже деловым партнерам.

— Так ты залез ко мне в бумажник? Открыл даже потайное отделение? — Шейла отняла руки от лица, ее глаза горели презрением.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 315; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.129 сек.