Этапы развития религии славян. Общая характеристика древнеславянской религии

Эволюция религии славян протекала в общем контексте истории славянства. В период латентного развития славян в составе древнеевро-пейской общности в среде предков славян существовала религия, кото­рая может быть определена как протославянская (III тыс. до н. э.—

А. Н. Веселовский, изучая религиозную историю Европы, отмечает, что прежде «слишком мало придавали значения Византии и ее культурной роли на рубеже Европы и Азии, и не обращали должного внимания на пропаганду дуалистических ересей, прино­сивших с Востока свое учение и отголоски религиозных легенд Ирана и Индии [...] Не­сколько столетий массы городского и сельского населения на юге и востоке Европы находились под влиянием богомильской проповеди; она оставила след в его сказках, в его космогонических легендах, которые трудно помирить с мифическими представлениями, завещанными его языческой стариною» (Веселовский А. Н. Калики перехожие и богомиль­ские странники//Вестник Европы. Седьмой год. Т. II. 1872. С. 700). А. Н. Веселовский не исключает индоиранского влияния, однако его решение, опиравшееся на идею «миграции сюжетов», предполагает существенную последующую роль Византии и христианства, пе­рерабатывавших иранский материал.

VIII—VII вв. до н. э.). Возможно, на поздней стадии в ней начали фор­мироваться зачатки этнического своеобразия. Вместе со становлением славян как особой общности формируется древнеславянская, прасла-вянская, религия (вторая пол. I тыс. до н. э.— I тыс. н. э.). К концу этого периода некоторые ветви древнеславянской религии — в первую оче­редь, религия Киевской Руси — развились до стадии раннегосударст-венной религии. Крещение славян обусловило переход автохтонной ре­лигии в новое состояние — синкретической религии, сочетающей ис-коннославянские и христианские черты (вторая пол. I тыс.— настоящее время).

Протославянская религия вряд ли может быть высвечена в глубине тысячелетий в сколько-нибудь конкретном виде. Определенно можно говорить лишь о том, что в историко-культурном отношении протосла­вянская религия сохраняла крепкие связи с индоевропейским прошлым и соответствовала общим тенденциям религиозного развития западных древнеевропейцев. В типологическом отношении она представляла со­бой родоплеменную религию.

Для истории религии славян наибольшее значение имеет эпоха древнеславянской религии. Древнеславянская религия представляла со­бой комплекс сложившихся в праславянской среде верований, обрядов, правил религиозной жизни, имевших существенные племенные (регио­нальные) особенности. Общеиндоевропейские элементы, древнеевро-пейское религиозное наследие, славянские новообразования составляли фундамент славянской религии. Региональное членение древнеславян­ской религии не лишало ее достаточной для формирования устойчивой традиции целостности. Даже за пределами эпохи общеславянского единства, завершившейся около VIII в., религиозная жизнь южных, за­падных, восточных и балтийских славян на протяжении многих столе­тий не утрачивала черт коренной общности.

Целостность праславянской религии придавали прежде всего релик­ты древнейшей индоевропейской культуры. Утверждение выдающегося лингвиста А. Мейе относительно архаичности общеславянского языка согласуется с представлением об архаичности общеславянской религи­озной традиции. Медленные темпы исторического развития славян, на­ходившихся в стороне от динамично менявшейся средиземноморской ойкумены, консервировали в их культуре индоевропейское религиозное наследие. Встреча с христианством вызвала первый крупный переворот в религиозной истории славян.

А. Мейе писал: «Славянский язык — это индоевропейский язык, сформировавшийся в результате длительного употребления, глубоко измененный многими влияниями, но в целом сохранивший архаический тип. Это объясняется, несомненно, тем, что славяне в течение долгого времени оставались в стороне от средиземноморского мира» (Мейе А. Общеславянский язык. Пер. с фр. М., 1951. С. 14.)

Симбиоз древнеславянских и христианских начал сформировал цепь религиозных контаминации, сопровождавших развитие религии славян. С синкретизмом сопряжена вся предшествующая крещению ис­тория славянской религии. В целом синкретизм выступал одним из определяющих факторов развития индоевропейских религий. Однако в каждой конкретной этнической истории религиозный синкретизм имел свои особенности.

Удаленность праславян от основных центров античной цивилизации сочеталась в культургенезе славян с отсутствием сильного инокультур-ного субстрата, каким был в истории индоариев дравидский элемент, в истории греков — ближневосточный, в истории италиков — этрусский¹. Праславяне как при оседлом проживании, так и при миграциях имели дело преимущественно с народами, которые находились примерно на равной ступени религиозного развития и потому не могли существенно изменить характер славянских верований.

Контакты с праиталийскими племенами в протославянской древно­сти (III тыс. до н. э.) не оставили следа религиозных заимствований². Можно говорить о более значительном влиянии на славян кельтов (се­редина и вторая пол. I тыс. до н. э.) и германцев (вторая пол. I тыс. до н. э.— первые века н. э.). Однако это влияние ясно просматривается в материальной культуре, тогда как в религиозной сфере оно достаточно неопределенно. Заметным фактом истории славян были их контакты с ираноязычными народами — скифами в середине I тыс. до н. э. и сар­матами в начале I тыс. н. э. При этом остается открытым вопрос о том, насколько глубоким могло быть влияние этих кочевых народов на прас-лавянскую религию³. С балтами, близким по языку и культуре сообще-

Судьба общеславянской религии родственна судьбе общеславянского языка. А. Мейе подчеркивал, что санскрит, греческий и латинский языки в ходе миграций этносов и стол­кновений с другими языками много потеряли из своего индоевропейского фонда. «...Сла­вянский словарь, так же, как и грамматика, не испытал потрясений: наряду с введением небольшого количества легко ассимилируемых чужеземных слов был сохранен и перера­ботан древний фонд» (Мейе А. Общеславянский язык. С. 395).

«Эти связи в лексике, семантике и словообразовании отражают несложное хозяйство и общие моменты условий жизни и среды обитания на стадии раннепраязыкового разви­тия без признаков заметного превосходства партнера или четкого одностороннего заимст­вования»,— пишет О.Н.Трубачев о языковых и культурных связях (Трубачев ОН. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 1991. С. 22—23). Очевидно, что в религиозном отношении картина взаимодействия была схо­жей.

А. Мейе полагал, что о глубоком влиянии скифов и сарматов на славянскую культуру говорить не приходится. «Это и не вызывает удивления: культура таких воинственных и кочевых племен, как скифские и сарматские, могла оказать лишь поверхностное воздей­ствие на патриархальную культуру славян...» (Мейе А. Общеславянский язык. С. 406).

ством, праславян долгое время связывали очень тесные отношения, но именно в силу сходства традиций религия балтов едва ли могла дать славянам впечатляющие образцы для подражания.

Не преуменьшая значения иноэтнических источников развития сла­вянской религии, следует, тем не менее, рассматривать эту религию прежде всего как автохтонную религию славянской общности, возник­шую в результате переработки славянами индоевропейского наследия, раскрытия собственного религиозного опыта и выборочного усвоения религиозных традиций соседних народов¹. И методологически, и с точ­ки зрения состояния источников безосновательно стремление выделить «беспримесную» славянскую религию, но столь же неправомерно сво­дить ее к конгломерату заимствований.

Выделяя в истории славянской религии фактор этнического разви­тия в качестве первостепенного, следует учитывать особенности архаи­ческого этнического самосознания. В древнем этническом самосозна­нии решающими критериями выделения «своих» являются признаки общности языка и территории. Критерий общности языка лежит в основе этнонима «славяне» (словене — понимающие слова друг друга); понятие язык синонимично в древнем употреблении понятию народ. Уже В.О.Ключевский замечал, что в древнейших русских письменных памятниках авторы не пользуются словосочетанием «русский народ», соответствующее представление выражается понятием «Русская зем­ля». Семантическая близость понятий «народ» и «земля» указывает на характерный для древнего сознания синкретизм этнического и террито­риального видения мира. Религиозное сознание народа, который в зна­чительной мере мыслит себя в категориях территориальной общности, открыто к интеграции тех религиозных явлений, которые бытуют в пре­делах «своей земли», даже если они иноэтнического происхождения. Архаические религии, будучи явлениями этноплеменными, в своем кон­кретном содержании выступают также и территориальными образова­ниями.

Религия славян была в определенном смысле религией той террито­рии, которую занимали славяне. Религия восточных славян VIII—X вв.

Иной позиции держится В.Н.Топоров, который обосновывает мысль о зависимости славянской культуры, религии в частности, от иранского Востока. «Славяно-иранские свя­зи столь глубоки, что Древняя Русь и — шире — вся Slavia с определенной точки зрения могут пониматься как западная провинция великого индоиранского культурного круга» (Топоров В. Н. Об иранском элементе в русской духовной культуре//Славянский и балкан­ский фольклор/Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и мето­ды. М., 1989. С.43). В.Н.Топоров имеет в виду усвоение славянами, в первую очередь восточными, «митраического комплекса».

16 - 3404 ²⁴¹

была религией «Русской земли». Русская земля была заселена также финно-угорскими племенами, в городах Руси крепкие корни имела ва­ряжская община. Фактор территориальности древних религий пролива­ет дополнительный свет на проблему религиозного синкретизма.

Дата добавления: 2015-06-04