Луна и матриархальное сознание 1 страница

Пролог

Человек – хрупкое существо. У него нет ни клыков, ни когтей, ни даже крыльев, чтобы улететь. Защитить себя он может лишь собственным умом. Стратегией, мастерством и так далее.

У всех созданий, однако, есть общий способ защищать себя: количеством.

Одна овца слаба. Но тысяча овец, собравшись вместе, может отогнать волков. В количестве звери находят силу. Они становятся способны жить и размножаться.

Люди в определенном смысле такие же. Они живут вместе, они объединяются в группы. Эти группы могут называться деревнями или городами; они отгоняют прочь сумрак леса.

Однако между различными группами возникают споры. Все группы образуются во имя защиты своих членов. Чужаков часто считают врагами.

Такие группы подобны сильному зверю. Чтобы слабое существо могло получать выгоду от клыков и когтей этого зверя, оно должно считать себя не личностью, но частью зверя.

Когда зверь идет вправо, оно должно идти вправо. Когда зверь бежит влево, оно должно бежать влево. А когда зверь хочет дичи, они должны охотиться на дичь.

Даже если эта дичь – любимая певчая птичка.

Человек – слишком хрупкое существо. В мире, где боги не показываются на глаза, ему в одиночку не выжить. И потому, чтобы защитить себя от темного леса, люди отгородились каменными стенами.

Даже зная, что, хоть раз воспользовавшись силой большого зверя, они уже никогда не вырвутся из его объятий.

Подобные связи – единственный путь к выживанию в этом суровом мире. Узы крови и единства.

К оглавлению

Глава 4

– Собираемся, – Лоуренс говорил отрывисто. – Уходим, чем быстрее, тем лучше.

Войдя в комнату, он сразу направился к столу. Там лежало несколько монет, на которых они изучали схему, использованную Торговым домом Джин. Лоуренс одним движением смахнул их в кошель, точно песок со стола стирал.

Путешественникам не привыкать оставлять ненужные вещи. Все действительно нужное было уже упаковано в мешки и лежало в углу комнаты. Если придется спасаться бегством, можно будет их быстро похватать. Такая привычка возникла поневоле: на путников нередко нападают во время ночлега.

– Ты.

Лоуренс повернул голову. Перед ним возникло удивленное лицо Хоро, его спутницы.

– Что это?

В руках она держала письмо – чистый лист, если не считать одного абзаца текста и кроваво-красной печати в углу. Письмо, конечно же, было адресовано Лоуренсу, а послала его Торговая Гильдия Ровена. Для бродячего торговца, не уверенного в завтрашнем дне. – такого как Лоуренс, – принадлежность к группе сотоварищей-торговцев жизненно важна.

Эта печать давала ему самую мощную защиту в любом городе; она была могучим оружием. Его гильдия прислала это письмо сюда, в северный квартал Кербе.

– «Нам нужны храбрые торговцы, не страшащиеся ни ведьм, ни алхимиков. Те, кто вложил деньги в процветание нашей гильдии, или те, кто с нами сердцем. Подпись: Руд Киман».

Хоро бегло прочла письмо вслух и повернула голову к Лоуренсу. Коул, еще один их спутник, уставился на письмо в ее руках.

Значение письма было яснее некуда. Как и предположила Ив, Киман искал помощи у Лоуренса. Сомневаться в этом не приходилось. Киман рассчитывал передать Ив нарвала в обмен на права собственности, которыми владели северяне. Настолько ценен был этот зверь.

Однако на этом пути было серьезное препятствие – Киман и Ив не доверяли друг другу. Они оба были слишком лицемерны, чтобы пожать друг другу руки над подписанным договором. Для их сотрудничества требовался посредник… и этот посредник должен быть полностью в их власти.

В сражении за столь колоссальные прибыли один торговец весил не больше пшеничного зерна. Лоуренс как наяву слышал их голоса, пытающиеся ему приказывать. Лица Хоро и Коула были спокойны, а вот Лоуренс пребывал в состоянии, близком к панике.

– Неужели непонятно? Моя гильдия меня зовет.

Он говорил, одновременно завязывая мешки.

– Твоя гильдия? – переспросила Хоро.

Лоуренс встал и помотал головой.

– Руд Киман заведует отделением Гильдии Ровена в дельте Кербе. Я ничего не должен ему лично, но у меня есть обязанности перед гильдией. Понимаешь? Через гильдию он хватает мои поводья, чтобы загнать меня в безвыходное положение.

Бродячие торговцы слабы. У них нет торговых прав, нет никакой власти; поэтому, чтобы выжить, они присоединяются к гильдиям. У гильдий есть права на торговлю во всех городах, где у них открыты отделения, так что торговцы могут сосредоточиться на самой торговле.

Однако эти привилегии достаются ценой свободы. Торговец должен подчиняться своей гильдии: ведь если посмотреть под другим углом – достающиеся им торговые права суть плод усилий их согильдийцев. Однако, разумеется, торговец готов поступиться своей свободой лишь до определенной степени.

Желая подстегнуть свой карьерный взлет, Киман решил втянуть в свои планы Лоуренса. Он вполне может заявить, что это в интересах гильдии, – и Лоуренс не в силах будет отказаться… иначе его сочтут предателем.

У Лоуренса была и еще одна причина для беспокойства – особа, с которой он встречался совсем недавно. Киман властвовал над многими торговцами, но его противником была волчица, вполне способная потягаться с таким великаном. И эта волчица предложила Лоуренсу предать свою гильдию. Пообещав богатое вознаграждение, естественно.

Вообще-то само это предложение могло быть частью ее плана. Город превратился в денежный ураган. Мелкие торговцы вроде Лоуренса едва ли могут из него выбраться целыми и невредимыми. Под колесами силы и власти кровь человека ничего не стоит.

– Нам надо уходить. Как можно скорее. Потом будет уже поздно.

Время еще было. Лоуренс словно молился в душе. Нервным тоном он продолжил:

– Давайте же, быстрее –

– Ты. Может, успокоишься немного?

Эти холодные слова плеснули на огонь в его голове, точно чаша воды на кипящее масло. Лоуренс ощетинился:

– Я и так спокоен!

Коул, сидящий рядом с Хоро и держащий в руках бутылку с вином, от этого выкрика отдернулся. Хоро же лишь выпрямила уши. Яснее ясного было, кому здесь требовалось успокоиться.

– …

Лоуренс положил на пол их пожитки и заставил себя сделать глубокий вдох и посмотреть в потолок. Когда он был на грани разорения, он отбросил руку Хоро. Сейчас он мысленно обругал себя за то, что не усвоил того урока.

– Что ж, самцы, которые от малейшего ветерка гнутся, как зеленая веточка, тоже годятся, но полагаться на них не стоит. Дурни вроде тебя по крайней мере предсказуемы.

Хоро вильнула хвостом, поглаживая Коула.

– Большинство созданий имеют два глаза, но могут видеть лишь что-то одно. Тебе известно, почему самцы и самки объединяются?

Хоро выхватила бутылку из рук Коула и зубами выдрала из нее пробку. Потом повела подбородком в сторону мальчика, словно приказывая ему забрать пробку из ее зубов. Коул послушался – похоже, к таким вещам он уже привык; Хоро уставилась на Лоуренса.

– Тебе кажется, что все должны следовать твоему «здравому смыслу»?

Слова ее были просты, но Лоуренс знал, что кроется за второй половиной этой фразы. Она и Коул следили за ним настороженными взглядами, отчего он казался себе худшим из злодеев.

– Я часто видела такое поведение в деревне, когда следила за ней из пшеницы.

Лоуренс понял намек. Секундой позже Коул отвел взгляд. Хоро ткнула его в бок, чтобы он не робел и высказал, что хотел.

– …Э, это… мой отец иногда так же терял голову…

– О? Правда?

Лоуренс знал, что выбраться из этого спора целым он уже не сможет.

– …Простите меня, но –

– Избавь меня от извинений. Мне не нужны извинения, мне нужны объяснения. Мы не твои дети, и мы не обязаны тебе повиноваться, не так ли?

Хоро отчитывала его без гнева, и ее слова были действенны, потому что справедливы. Хоро с Коулом – не такие уж невинные и беспомощные, какими кажутся на взгляд. Вообще-то у них обоих острый ум. Принимать решения за всех, стоя прямо перед ними, – это, пожалуй, можно счесть и предательством.

– Итак, рассказывай, что случилось.

Теперь на лице Хоро была девичья улыбка. Она хоть и осудила поведение Лоуренса, но прекрасно знала, что у него есть свои резоны. Торговец не должен быть упрямым, так что Лоуренс просто помотал головой. Не вызывающе, разумеется – просто чтобы очистить голову от посторонних мыслей. Затем он восстановил в памяти свой разговор с Ив.

– Ив хотела, чтобы я был ее глазами и ушами.

– О, – коротко ответила Хоро, покачивая бутылкой. Лоуренс, не обращая внимания, продолжил.

– И Киман тоже.

– И ты между ними в ловушке.

Лоуренс кивнул.

Произошедшее стало результатом недавних событий, случившихся в городе.

– Все из-за того, что юг захватил северную лодку, которая наткнулась в море на кое-что ценное. Бедный северный квартал и богатый южный так сильно настроены друг против друга, что достаточно искры, чтобы вспыхнул пожар. Южане напали на северян и забрали их добычу, поэтому Ив приказали вернуть ее обратно. Но приказал ей человек, который хочет забрать всю прибыль себе и которого Ив собирается предать, и поэтому она обратилась ко мне за помощью…

Такое дело не решить всего лишь несколькими сотнями румионов. Тут суммы тысячекратно бОльшие… и все же Ив твердо намерена осуществить сделку.

– Что за самочка, – неодобрительно произнесла Хоро и ухмыльнулась. Коул, судя по всему, опасался сморозить какую-нибудь глупость – он отвернулся и промолчал.

– Но если Ив не стесняется заранее сообщать, что готова его предать, это значит, что она может предать любого.

В теории минус на минус должен давать плюс – враг твоего врага должен быть твоим другом. Но двойное предательство – это совсем другое. Никто не способен угадать, будет ли в итоге какая-нибудь прибыль. Кроме самой Ив.

– Значит, ты ей не доверяешь. Понятно. Ну да, ведь даже люди из твоей гильдии хотят использовать тебя ради собственного блага. Понимаю, почему ты так тревожишься.

Хоро отхлебнула вина и рыгнула. Когда она с таким довольным видом поглощает вино и в то же время обсуждает столь серьезные темы, в Лоуренсе разгорается гнев; однако он лишь горько улыбнулся. Торговцы подобны рыцарям, пережившим войну: они не тратят улыбки по пустякам.

– И как мы можем решить наши проблемы?

– Ну, если Ив предаст север, то ей будет все равно, от кого получать прибыль. Так что мое лучшее решение – остаться с Гильдией Ровена: и они будут счастливы, и ей это тоже поможет, хоть и не прямо. В общем, все будет хорошо, если только Ив не заберет себе всю прибыль и не предаст гильдию и меня.

– Хмм…

– С другой стороны, если я буду работать на гильдию и превзойду Ив, гильдия получит прибыль, и все будет совсем хорошо.

– Это означает, что мы должны либо наблюдать и надеяться на лучшее, либо положиться на щедрость злодея.

В любом случае Лоуренс в одиночку ничего решить не мог. Он положил руки на стол и сказал:

– Это лучшее, что я могу предположить на основе того, что знаю. Разумеется, ситуация может быть более запутанной – я ведь многого не знаю и не могу знать. Мое участие во всем этом зависит от тех, кто выше меня.

Если Лоуренс сумеет заглянуть в глубины всех планов и увидит там истину, у него будет шанс остаться с прибылью. Но чтобы это сделать, ему сначала надо понять, что это за глубины и где они.

– Как гласит поговорка, умный не стоит под рушащейся стеной.

– Разумеется, – кивнул Лоуренс и взял письмо. В бытность его одиноким путешественником эта печать была ему бесценным помощником. Она была одновременно магическим амулетом, могучим оружием и прочным щитом. Ни разу он не усомнился в ее силе. И теперь, когда эта печать повернулась против него, он не видел иного выхода, кроме бегства.

– Значит, ты говоришь, эта лиса и твоя гильдия охотятся за одним и тем же… и за чем же именно?

– О… а, это то, о чем ты слышала на южном берегу.

– Кости?!

Она имела в виду кости бога-волка, ее сородича; из-за этих костей они с Лоуренсом и отклонились от их первоначальной цели – родины Хоро, города Йойтсу. Хоро узнала, что Церковь намерена воспользоваться этими костями для обращения язычников; ну а Коул просто хотел убедиться наверное, что бог его родины существовал.

Вот почему они погнались за слухом о костях. В голосе Хоро звучало неверие, но глаза ее смотрели совершенно серьезно. Как награда, нарвал и кости были равноценны. Потому-то власть имущие и пришли в такое возбуждение.

– Нет, не кости, хотя и кое-что похожее… это зверь из северных морей, волшебное создание с бивнем. Если отведать его плоти, это продлит жизнь, а его бивень исцеляет от любых болезней. Его зовут нарвалом, и его-то и поймала северная лодка.

Уши Хоро, вслушивающиеся так усердно, как будто слова Лоуренса были закуской к вину, вдруг дернулись.

– Что такое?

– …Ничего.

Ложь была настолько очевидна, что над ней даже смеяться не хотелось. Поняв это, Хоро вдруг подняла голову и сказала:

– Но, ты.

– Хмм?

– Все эти события в городе именно из-за нарвала, да?

– Да…

– Значит, у тебя есть и другие варианты действий, не так ли?

Она повернулась к Коулу, который молча наблюдал за ними все это время. Похоже, она ожидала, что третий вариант предложит он.

– Эмм, эээ…

– Давай, не стесняйся!

Хоро хлопнула мальчика по спине, и тогда он наконец произнес:

– Эм… может, госпожа Хоро заберет этого нарвала?

– Что?!

Лоуренс был поражен – такое решение ему даже в голову не приходило.

– Если они дерутся из-за какого-то предмета, то он и есть ключ ко всему. Думаю, госпожа Хоро может пересечь реку с легкостью, а значит, и забрать нарвала сможет легко.

Коул все-таки был родом с гор. Хоро от его искренней лести явно была в восторге – ее уши задергались.

Скорее всего, украсть нарвала – задача для нее и впрямь совсем простая.

Даже если его хорошо охраняют – клыки Хоро прорвутся сквозь любое оружие и доспехи, как сквозь бумажные, лицедейские. Киман, Ив и другие чудовищные силы могут планировать что угодно и сколько угодно, закончат строить свои заговоры, а Хоро просто заберет нарвала и будет такова.

Но едва Лоуренс подумал о последствиях, реальность тут же взяла свое. Почесав в затылке, он ответил:

– Однако это быстро закончится неприятностями. Да, украсть его будет легко, но Хоро увидят. И после этого рассчитывать, что у нас купят нарвала, просто глупо. Это –

– Да, конечно, это очевидно… но… – перебила его Хоро; глаза ее были полузакрыты, голова склонена набок, точно волчицу все это забавляло. – Теперь ты понимаешь, как это просто, да?

– Что?

– Не понимаешь? Ну тогда я тебя просвещу. Ты в ужасе и думаешь лишь о бегстве. Но я могу с легкостью решить все проблемы с помощью одних лишь клыков и когтей. Это просто за пределами моего разумения, как ты можешь так бояться, когда я рядом с тобой. Впрочем, это моя ошибка, что я выбрала тебя своим партнером.

– …

Лоуренсу нечего было ответить; он лишь смотрел на Хоро. Она была права. Когда дело доходило до того, чтобы обмануть кого-то ради получения прибыли, Хоро отличалась такой хитростью, что любой городской торговец обзавидовался бы.

Внезапно все то, чего Лоуренс боялся, показалось ему таким мелким. Он почувствовал, что краснеет.

– О-хо-хо… видишь, юный Коул? Это и называется «буря в ковше».

Коул ничего не стал отвечать. Лоуренс не был уверен, из сострадания ли; но он предпочел бы, чтобы мальчик просто посмеялся.

Коул смотрел на него снизу вверх почти девичьим взглядом. Лоуренс нервно улыбнулся ему; Коул улыбнулся в ответ с явным облегчением.

Прилившая к голове кровь утихомирилась, Лоуренс теперь мог видеть лес за деревьями. Он вспомнил слова учителя: тот говорил, что торговец должен постоянно быть во всеоружии. Она всегда полна достоинства – даже когда виляет хвостом или без устали пьет вино.

– Ты… если ты выдержишь этот шторм, не легче ли будет потом разузнать про кости?

– …Это будет зависеть от Ив. Она предложила помочь мне узнать все у Теда Рейнольдса в обмен на мою помощь.

Хоро приподняла бровь; то ли гневно, то ли насмешливо – поди угадай. Не отводя взгляда от Лоуренса, она сказала:

– Эта лиса куда хладнокровнее тебя. Смотри, наши поиски костей – проблема такая же сложная, как та, в которую ты влез сейчас, не правда ли?

Лоуренс лишился дара речи.

Хоро, уж конечно, сдерживаться не стала.

– Ты ведь предупреждал меня об этом, когда мы решили отправиться искать кости. Но сейчас ты так дергаешься перед такой же по сложности проблемой. Если так пойдет дальше… – ее гнев постепенно утихал; она отвернулась в сторону. – Я могу начать сомневаться в твоих словах.

Она закончила фразу печальным тоном, глядя на Лоуренса искоса. Ему было совершенно ясно, что она его провоцирует… она просто обожала применять этот свой талант.

– Разве ты не говорил, что ты больше чем просто хвастливый самец, который только языком трепать умеет? – насмешливо спросила она, склонив голову набок, потом улыбнулась, глядя на кислое лицо Лоуренса.

Бессмысленное упрямство в торговле ни к чему; однако это не значило, что человек всегда может действовать разумно.

Опустив очи долу, Лоуренс пробурчал себе под нос:

– Мы не побежим.

– Вот и хорошо, тогда тебе не о чем тревожиться.

– Потому что ты будешь со мной?

Если это поможет Хоро в ее собственных поисках костей бога-волка, она воспользуется когтями и клыками без капли сомнения. Разумеется, такое решение, на взгляд Лоуренса, было далеко от идеального.

Хоро согласно кивнула и продолжила:

– Можешь не волноваться о том, кому его продать… как Коул предложил, я могу его просто сожрать, пока другие за него воюют. Так будет лучше всего.

– …Пожалуй, ничего удивительного, что я об этом не подумал.

– Это всего лишь показывает, что ты не думаешь обо мне.

Коул молча следил за их перепалкой.

– Ты права.

Лоуренс ответил без колебаний. Но Коул, похоже, волновался. Со стороны все выглядело так, как будто они ссорятся. Но вскоре он успокоился… увидев, как Хоро виляет хвостом.

– Ты. Твой рот всегда так много говорит; но как часто ты обращаешься ко мне за помощью? От третьего-четвертого раза вреда не будет.

По правде сказать, Лоуренс не желал помощи от Хоро. Но она действительно спасала его уже много раз. Даже если он извлечет урок из того, что было, он все равно не сможет не полагаться на Хоро – Лоуренс это чувствовал. Именно поэтому он пригнулся к одному из ушей, которые, как Хоро любила хвастаться, различат любую ложь, и тихо произнес:

– Я выбрал тебя своим партнером не потому, что ты Мудрая волчица из Йойтсу.

Вместо ответа Хоро опустила глаза и рассмеялась. Коул делал вид, что не вслушивается, но Лоуренс все равно стеснялся продолжать в его присутствии. Впрочем, смог бы он продолжить, будь они с Хоро наедине, он и сам не знал.

– Тогда покажи, что ты достаточно хорош, чтобы не нуждаться в Мудрой волчице.

– Конечно, – прямо ответил Лоуренс.

Если бы он был один, он бы либо сбежал, либо позволил себя использовать. Однако против воли на лице его появилась улыбка. Неужели он и впрямь останется и бросит вызов столь угрожающей ситуации? Действительно ли у него нет выбора? Не лучше ли все же сбежать? Такие мысли метались у него в голове.

***

В итоге Лоуренс и компания остались на постоялом дворе, который им посоветовала Ив и который обнаружил Киман. Поскольку бежать они не собирались, им оставалось лишь дожидаться, пока с ними свяжутся. Начни они действовать независимо, это произвело бы плохое впечатление и на Кимана, и на Ив, которые, несомненно, за ними следили.

Против них играло и то, что их противники обладали преимуществом и в знаниях, и в силе… Сейчас Лоуренс мог лишь реагировать на их действия. Это было вполне разумно, хоть и невыносимо – терпеливо сидеть на стуле в своей комнате и ждать.

Конечно, Лоуренс знал, что лучше всего просто лечь в постель и беззаботно вилять хвостом, как это сделала Хоро… но на это его не хватало, поэтому он сидел как на иголках, то и дело выглядывая в окно. Серое зимнее небо давило, вгоняя в уныние даже весельчаков – что уж говорить о тех, у кого и так было тоскливое настроение.

Лоуренс понимал, как он ничтожен на фоне планов и желаний Кимана с Ив, и ему оставалось лишь вздыхать. Хоро вынудила его остаться, но заметно храбрее он от этого себя не чувствовал. Это было не противоборство двух торговцев один на один… это было сражение величайших людей, способных вести несколько битв одновременно.

«Никогда не лезь в дела, в которых не смыслишь», – вдалбливал Лоуренсу его учитель; однако сейчас он идет против этой мудрости. Вздохнув, Лоуренс вернул взгляд на происходящее в комнате. Хоро боролась с демоном сна, но в итоге, проиграв эту борьбу, тихонько засопела.

Коул снял пояс. Владелец постоялого двора одолжил ему иголку, так что Лоуренс решил, что мальчик собирается заняться починкой. Однако все оказалось наоборот. Коул вытягивал из пояса нитки и связывал их вместе, чтобы получилась длинная нить. Потом он продел нитку в иголку и снял свою драную куртку. Теперь, когда его намерения стали ясны, Лоуренс поднялся на ноги и подошел к нему.

– Знаешь, тебе вовсе не обязательно портить пояс.

Коул был занят: искусными движениями он зашивал прореху в куртке. Услышав слова Лоуренса, он поднял голову и смущенно улыбнулся, но продолжал шить. Нитка была короткая, так что работа завершилась быстро. Для торговца, умеющего оценивать прибыльность того или иного товара, такая «починка» была немногим лучше молитвы Единому богу.

– Я куплю тебе ниток.

– Хмм? Но это лишнее… видите?

Мальчик откусил кончик нитки и гордо поднял починенную куртку. Хоро бы хлопнула его по голове, виляя хвостом, но Лоуренс лишь положил руку Коулу на голову и сказал:

– Ты объяснил мне загадку с монетами, а я до сих пор тебя не отблагодарил. Даже церковные проповедники рассчитывают, что им заплатят, не так ли?

Коул, похоже, раздумывал, что на это ответить; он словно мысленно положил на чаши весов свою скромность и благорасположение Лоуренса. Похоже, последнее перевесило – он улыбнулся и переспросил, чтобы убедиться лишний раз:

– Правда, это ничего?

– Может быть, сходим к портному прямо сейчас? Чем скорее займешься починкой, тем лучше.

Лоуренс произнес эти слова, хоть и знал, что, как ни странно, нить будет стоить дороже, чем куртка Коула. Мальчик покинул свой дом с благородной целью в душе. Действительно ли куртка, подаренная ему по такому случаю, ничего не стоила? Если бы Лоуренс сказал Коулу, что цена этой куртке, служившей ему с тех самых времен и полной воспоминаний, меньше, чем нитке для ее починки, Коул бы лишь погрузился в уныние.

– Ладно тогда… спасибо, – радостно ответил Коул и надел куртку.

***

Лоуренс хотел пригласить Хоро пойти с ними, но она слишком увлеклась храпом. Поскольку ясно было, что в ближайшее время она не проснется, ее оставили в комнате. По крайней мере Киман и Ив найдут кого-нибудь на месте, если явятся.

– Какую ты хочешь нитку?

Лавку портного, которого порекомендовал владелец постоялого двора, они нашли быстро. Конечно, из-за нарвала город стоял на ушах, но, похоже, затронуло это немногих.

Власть остается властью лишь потому, что принадлежит малому числу людей; для большинства мысли о собственности на землю и о репутации города далеки, как луна в небе. Так и Лоуренс жил до того, как познакомился с Хоро. От ее вечных интриг он изрядно изменился, однако в такой вот «нормальной» среде по-прежнему чувствовал себя как дома.

В лавке царила невероятная тишина. На самодельном столе была разложена одежда, нитки и куски материи на заплаты. Юный подмастерье с черными от въевшейся краски руками мечтал о чем-то. Увидев возможных покупателей, он улыбнулся деловой улыбкой. Лоуренс ответил тем же, впитывая запахи мира, в котором жил этот юнец. Эти запахи были ему хорошо знакомы.

– Разные цвета по-разному ценятся… тебе какой нужен?

– Ээ… под цвет куртки, видимо?

Коул задумчиво смотрел на свою куртку; в это время раздался голос:

– Ну, бледно-желтый совсем не будет выделяться.

Глаза Коула округлились. Товары, окрашенные в желтый цвет, считались роскошью. И медовая улыбка на лице подмастерья это лишь подтверждала. На вид он был младше Коула на год-другой, но, похоже, куда хитрее. Подмастерьев их хозяева вечно гоняли по собственной прихоти; их жизнь была совершенно не такая, как у Коула.

– Хмм… но ведь желтый же…

Коул, явно беспокоясь о том, что цвет может слишком сильно задрать цену, нервно смотрел на Лоуренса: ведь ни один продавец никогда такого вслух не скажет.

– О, вы торговцы? – перебил Коула подмастерье и придвинулся ближе. Если ему удастся продать что-то дорогое, он получит бОльшую награду.

– Ах, какая жалость, что сегодня мы не в лучшем своем одеянии пришли.

Лоуренс подыграл духу торговца, разгоревшемуся в подмастерье. Коул, похоже, был озадачен. Подмастерье распрямил шею и выпятил грудь.

– Ээ, конечно, я понимаю, о чем вы! Пожалуйста, взгляните вот на это.

Юный продавец поднес несколько образцов. Каждая ниточка была длиной всего лишь с его ладонь, но они были так дороги, что, если бы их сдуло и они потерялись, малец дня на три остался бы без еды и платы.

Красить вещи в желтый цвет могла лишь одна специя. Добывали ее за семью морями из цветка под названием «шафран» на реке, текущей в рай. Желтый цвет, как считают, символизирует золото. Ценная краска делает ценной и покрашенную вещь; богатые приобретают такие товары не скупясь, и потому цена на них высока.

Коул, почувствовав, куда идет разговор, нервно дернул Лоуренса за рукав.

– Г-господин Лоуренс!

– Хмм?

Лоуренс улыбнулся и повернулся к Коулу; тут же вновь прозвенел голос юного подмастерья, стремящегося удержать внимание покупателя.

– Господин, господин! Еще разок взгляните, прошу! Видите этот цвет – он будет ярок даже рядом с золотой монетой! Это наш лучший товар… что скажете?

Лоуренс кивнул и тут же заметил, как портной в глубине лавки отложил работу и покосился в их сторону. Его не волновало, удастся ли юнцу действительно продать нить, – он хотел оценить искусство своего ученика.

На мгновение взгляды портного и Лоуренса встретились; портной улыбнулся и помахал рукой. Лоуренс ответил кивком и вновь повернулся к мальчику.

– Она поистине очаровательна… яркая, как золото.

– О да, конечно! Так значит –

– Однако тебе не кажется, что для этой куртки она чересчур яркая? Не будут ли швы слишком заметны?

Деловая улыбка мальчика застыла; Лоуренс услышал, как портной вздохнул.

– Боюсь, мне поможет лишь серая нить, которая, как ни печально, стоит дешевле всего.

Ответить подмастерью было нечего – он мог лишь проводить взглядом уплывающую награду от продажи золотой нити. В разговор наконец вмешался портной.

– Какую длину желаешь?

С этими словами портной отвесил ученику хороший подзатыльник. Пытаясь продать что-либо прожженному торговцу, нужно было быть таким же прожженным, если надеешься выручить хорошие деньги. Похоже, портной намеревался вбить этот урок в голову своему подмастерью.

– Сколько я смогу купить за три люта?

– Хмм… куртка в неважном состоянии – понадобятся пять швов. Однако, быть может, желаешь синюю нить? Краска в последнее время в изобилии, и цены на синюю нить изрядно упали.

– Ты смотри… похоже, самое время вложить деньги. Уверен, ты выручишь целое состояние, когда цены вновь поднимутся.

Продавец улыбнулся – похоже, он предчувствовал неудачу заранее.

***

– Что ж, видимо, придется довольствоваться серой нитью на три серебряных люта.

Он достал катушку с серой нитью и отмерил требуемое.

Лоуренс и Коул медленным шагом возвращались к себе на постоялый двор. Они шли вдоль реки и глядели на город. Коул держался в двух шагах позади Лоуренса, сжимая в руках маленький мешочек с нитью; вид у него был невеселый.

– Что такое?

Коул посмотрел взглядом побитой собаки. Конечно, он был достаточно умен, чтобы понимать, что его только что разыграли. Однако это подействовало на него сильнее, чем Лоуренс ожидал.

– Что, так обидно?

– Ну… в общем, нет…

Мальчик отвел глаза, точно искал, куда сбежать. Лоуренс подивился про себя, не слишком ли он привык путешествовать вместе с некоей коварной волчицей.

– Однако Хоро над тобой еще более жестоко потешается, – сказал Лоуренс, хотя ему и было стыдно, что он вообще оправдывается. Коул, похоже, повспоминал что-то, потом смущенно кивнул.

– Да.

– И, насколько я помню, она говорила тебе быть понаглее. Я не бог, я всего лишь торговец, и я благодеяний не делаю, если только меня не упросить.

Лоуренс по-прежнему не отплатил Коулу за целебную мазь, тем более за решение загадки с монетами. Он хотел вознаградить мальчика. Но две трети торговцев в подобных ситуациях держат рот на замке… лишь треть напоминает продавцу, что тот забыл взять деньги. Лоуренс мучительно выбирал, к какой части принадлежит он сам, но в конце концов решил быть честным.

Дата добавления: 2015-06-04