Луна и матриархальное сознание 5 страница

Следовало снять шляпу перед Ив – теперь, когда он осознал, как велика пропасть между ними как торговцами. Даже такой человек, как Киман, сражался с ней на равных… а Лоуренс просто впрыгнул между ними.

Перевернувшись на другой бок, Лоуренс вздохнул.

Поворачивать назад он не желал, но все равно тревожился. Чем сильнее он пытался заснуть, тем дальше отодвигался сон. Похоже, он был просто не из того теста, чтобы выдерживать подобные ситуации. Горько рассмеявшись, он решил промочить горло; вышел из комнаты и втянул ночной воздух. Медный кувшин был холоден как лед, но Лоуренс все равно взял его и пошел по безмолвному зданию.

Внутри постоялого двора был садик, а в садике – колодец. Во время своих странствий по южным землям Лоуренс видел такие здания часто. Хотя по виду постройки можно определить, какой гильдии или торговому дому она принадлежит, общий план существенно не меняется. И не потому, что все согласились на один и тот же архитектурный стиль, – просто плотники и каменотесы везде одинаковы. До того, как странствия занесли его в далекие края, он вообще считал, что этот стиль один и тот же во всем мире.

Лоуренс никогда не забудет своего изумления, когда он узнал, что это не так. Странствия расширяли его кругозор, но он никогда не должен был забывать, насколько узким этот кругозор по-прежнему оставался. После многих лет Лоуренс осознал, какой он крохотный в этом громадном мире. Выше него было бессчетное множество людей, ниже него тоже.

Всегда есть кто-то, кто способен на то же, на что и он; и что бы он ни понял, всегда есть кто-то, кто понял это раньше. Лоуренс забросил ведро в колодец, в глубокую дыру, разверстую навстречу лунному свету. Редко события идут так, как их направляет человек; обычно они развиваются под давлением с разных сторон.

Нынешняя ситуация произошла от того, что они спросили Ив о костях бога-волка, но первопричиной была их встреча в Ренозе… а в Реноз они попали из-за Хоро. Да, Лоуренс плыл навстречу своей судьбе, но отнюдь не по озеру – по стремительной реке.

Подняв ведро, Лоуренс взглянул на красивое отражение луны в воде. Возможно, он вспоминал свою трудную юность, потому что ему совершенно не нравилось в нынешней запутанной ситуации быть мелкой сошкой. Будь он историком, он никак не смог бы написать, что играл в истории главную роль… эта роль досталась бы, видимо, Киману или Ив. Лицо Лоуренса исказилось в грустной улыбке; отражение луны тоже. Лоуренс решил, что хватит думать о глупостях, и поднял голову. Как он и ожидал, рядом стояла Хоро.

– Прекрасная ночь, правда?

Она держала руки за спиной, сияя простодушной улыбкой, точно городская девушка в солнечный день. Лоуренс улыбнулся ей навстречу и ответил коротким «да».

– Мое настроение колеблется и меняется подобно луне, – вздохнула Хоро и потыкала пальцем в отражение луны в ведре.

– Когда ты вышел из комнаты, у тебя был такой тоскливый вид, что я пошла следом.

– У меня был такой вид, будто мне нужно было с кем-то поговорить?

Она лишь ухмыльнулась.

– …Возможно, – признал Лоуренс.

Похоже, это прогресс – что он научился неунизительно сдаваться. Подняв кувшин, оставленный Лоуренсом возле колодца, Хоро покрутила его в руках.

– Я хотела с тобой кое о чем поговорить.

– Со мной?

– Да.

– Желаешь раскрыть еще один тайный способ, как управлять человеческим сердцем?

Хоро безмолвно рассмеялась над его шуткой и села на край колодца, продолжая сжимать в руках ледяной кувшин.

– Об этом нет нужды говорить… ведь я крепко держу твое сердце, а значит, ты и так уже все знаешь?

– Скажу лишь «возможно».

– Прекрасное отношение.

Она рассмеялась, обнажив клыки; потом смех медленно стих, точно отступающая морская волна, и так же медленно исчезла улыбка. Эта волчица умела надевать много масок; так штормовое море, если на него смотреть издали, скрывает множество острых камней. Когда волны отступают и обнажают ее истинные чувства, они, как те камни, могут преподнести любой сюрприз. «Сколько же раз я уже почти потонул», – подивился Лоуренс про себя, поглаживая бородку.

– Я…

– Хмм?

– Я сожалею, что подстрекнула тебя.

Она по-прежнему сжимала медный кувшин, словно греясь от него, хотя он был такой же холодный, как прежде.

– Ну, вообще-то я благодарен тебе за это… благодаря тебе я смог воспротивиться Киману.

Он не лгал; однако глаза Хоро бегали, точно она пыталась понять, правду он сказал или нет. Наконец Хоро опустила глаза и кивнула.

– Об этом я и сожалею.

– О? Ну… если бы ты мне не дала такую возможность, сам бы я не решился…

– Я не это имею в виду.

Хоро покачала головой и набрала воздуха в грудь; потом посмотрела на Лоуренса в упор и отчетливо произнесла:

– Такой умный человек, как ты, может сделать практически все, если только ясно видит, что вокруг него происходит. Но у каждого есть сильные и слабые стороны, и я подстрекнула тебя, хотя прекрасно знала, что ты для этого не очень приспособлен. Я даже знала, что ты не желал этого.

Лоуренс и впрямь лез в конфликт городских торговцев, изрядно поднаторевших в интригах и коварстве. Однако к подобному он в любом случае должен быть готовым, если сам собирается стать когда-нибудь городским торговцем. Хоро вовсе незачем по этому поводу переживать. Но не успел он раскрыть рот, чтобы это высказать, как она продолжила:

– В любом случае, если бы тебе вправду достало духа спорить с ними всеми, ты бы уже в полной мере воспользовался моими способностями.

Да, будь на его месте Ив или Киман, они бы так и поступили… они бы не постеснялись воспользоваться Хоро, чтобы заполучить желаемое. В конце концов, если рассуждать логически, она была самым сильным оружием.

– Ты, похоже, предпочитаешь течение событий, которое… ээ… надежное. Медленное и равномерное. И я тоже чувствую, что тебе это подходит лучше всего. Однако из-за моих действий сейчас перед тобой нечто совершенно иное. Я права?

Она была права. До знакомства с ней Лоуренс думал лишь о своем заработке. Его доход медленно рос, и какая-то часть Лоуренса была вполне удовлетворена этим постепенным ростом. Нельзя забывать, почему он изначально хотел обзавестись собственной лавкой: вовсе не из какого-то могучего желания вроде «держать в руках весь мир», а просто – быть частью некоего маленького городка, который он мог бы считать своим домом.

– Однако мне обидно, что ты не считаешь меня пригодным для подобного.

Уши Хоро под капюшоном дернулись. Она медленно подняла голову.

– Но ты и впрямь для этого непригоден?

– Когда ты говоришь это так прямо, я просто не могу сердиться.

Лоуренс грустно улыбался, наблюдая, как белые облачка его дыхания уплывают вверх, к луне; казалось, эти облачка уносят с собой и горечь.

– Однако отступать я не собираюсь.

После этого его заявления Хоро посмотрела на него с таким видом, будто только что вдохнула часть той горечи, что он выдохнул.

– Потому что у тебя такое лицо.

– Угг…

Даже когда Лоуренс ткнул ее пальцем в лоб, она не пыталась скрыть своей тревоги. Да, похоже, она совершенно искренне сожалела, что втянула его в это. Всякий раз, когда Лоуренс оказывался в беде, Хоро шутила, что у нее будут проблемы, если он окажется плохим торговцем; однако, несмотря на все это, она действительно переживала за него. Но сейчас, похоже, у нее были другие причины беспокоиться, помимо неприспособленности Лоуренса к подобным ситуациям.

– Раз ты так сожалеешь, значит, ждешь, что я столкнусь с чем-то непосильным?

Хоро всегда сердилась, что Лоуренс мучается над поиском решений в одиночку. Но она ведь и сама действовала точно так же. Однако, похоже, Мудрая волчица решила, что сейчас лучше замять эту тему.

– Ты, кажется, собирался написать о нашем с тобой путешествии…

– Э?

Он припомнил; да, он действительно что-то такое говорил. Однако он никак не мог понять, в чем тут связь. Хоро смотрела на него сердито; похоже, она рассчитывала, что он поймет сразу. Однако в итоге она, судя по всему, смирилась с ограниченными возможностями его мозга и хмуро продолжила:

– Но в этой истории главным героем будешь ты, верно? Я хочу, чтобы главный герой действовал подобающе. Потому что я… я всего лишь второстепенный персонаж… или по крайней мере у меня такое ощущение…

В древней легенде о Медведе Лунобивце, разрушившем ее родной город, Хоро не то что главной героиней не была – ее вообще убрали со сцены.

Сейчас она, сидя на краю колодца, болтала ногами совершенно по-детски. Да и желание быть главной героиней истории – тоже детское.

– Но… это всего лишь мое себялюбие. Если ты окажешься в опасности, если ты будешь одиноко бродить по ночному двору, вот как сейчас, – мне будет больно.

Она положила руку на грудь и вздрогнула, точно ей действительно было больно. Лоуренс легонько ущипнул ее за правую щеку.

– В общем, я понимаю, что ты имеешь в виду, но…

Хоро с сердитым видом терла щеку; у Лоуренса не оставалось иного выхода, кроме как говорить напористо.

– Если ты так на это смотришь, у меня тем более нет причин отступать.

Потому что ее слова значили – она ожидает от него многого. А раз так – ни за что на свете он не отступит.

– Поэтому-то я и не хотела тебе говорить…

– Потому что я стану еще упрямее?

И Лоуренс рассмеялся; однако Хоро ткнула его кулачком в бок и посмотрела таким серьезным взглядом, что стало ясно: шутки кончились.

– Ты хоть понимаешь, как дорого можешь заплатить, если не примешь моей заботы?

– …

Он знал все аргументы Хоро и знал, что они косвенно отражают ее ожидания. Призадумавшись на несколько секунд, он наконец кивнул. Он вовсе не валял дурака, однако Хоро все равно одарила его долгим испытующим взглядом.

– Ты действительно понимаешь?

– Я так думаю.

– Вправду?

Именно ее настойчивость помогла Лоуренсу наконец-то сообразить. Какую роль играет в истории персонаж, который хочет, чтобы другой был главным героем? Ему всего-то надо желать и волноваться; в этом смысле это очень удобная роль. К несчастью для Лоуренса, мужчины во все времена слабы против такого рода персонажей.

– Конечно.

Утвердительно кивнув, Лоуренс обнял ее теплое тело, омытое лунным светом. Хвост под балахоном радостно вилял. Мир – в каком-то смысле большая сцена, на которой каждый хочет быть главным героем. Но события далеко не всегда подчиняются капризу человека, так что быть главным героем – задача не из простых. Однако пытаться легче, когда в тебя кто-то верит.

Хоро стояла в объятиях Лоуренса, и у нее был такой вид, будто тяжесть свалилась с плеч. Одного этого было достаточно, чтобы Лоуренс понял – он ни о чем не сожалеет.

– Идем, давай наполним кувшин и пойдем обратно. Здесь холодно.

Лоуренсу явно не показалось, что этими словами Хоро пытается скрыть смущение. Правой рукой он взял у Хоро кувшин и наполнил водой; Хоро держала его за левую руку и хихикала, точно от щекотки. Конечно, его подстрекали, но это было из-за того, что ситуация имела отношение к костям бога-волка – потому-то Хоро и желала, чтобы Лоуренс в нее влез.

На следующий день после обеда Лоуренса вызвал Киман. Когда он покидал комнату, сильнее всех нервничал, как ни странно, Коул.

***

Кербское отделение Торговой Гильдии Ровена представляло интересы всех ее членов в Кербе, важнейшем торговом узле, связующем язычников и приверженцев Церкви. Здесь встречались тысячи торговцев. Здесь встречались управляющие, присматривающие за торговцами. Перехитрить каждого из них было невозможно; но что Лоуренсу предстояло сделать, так это под руководством Кимана перехитрить другие гильдии и северных землевладельцев.

Если Ив не предаст его и гильдию, все будет хорошо. К такому заключению пришли Киман и другие торговцы после ночи размышлений и подготовительной работы. От Лоуренса не требовалось чего-то чересчур сложного. Ему предстояло завоевать доверие одинокой волчицы Ив и таким путем добиться того, чтобы все прошло гладко. Ничего более.

– Ты уверен, что тебе не нужно взять с собой своих спутников?

– Уверен.

В здании было шумно, так что Лоуренс смог урвать лишь несколько минут, чтобы поговорить с Киманом перед отправлением. Киман был одним из главных людей в отделении, и сейчас он вел переговоры, так что сейчас на нем было роскошное одеяние с накрахмаленным воротничком.

Поскольку переговоры между северными землевладельцами и южными торговцами происходили в дельте, то, что Хоро и Коул оставались на постоялом дворе, могло со стороны выглядеть так, будто их взяли в заложники. Быть может, поэтому Лоуренса и спросили, не лучше ли им пойти с ним.

– Итак, ты передашь госпоже Болан то, что мы обсуждали. Сейчас все очень запутано, так что, если ты будешь принимать решения по своему усмотрению, важные мелочи могут просочиться сквозь щели в плане.

Киман смотрел Лоуренсу прямо в глаза, и Лоуренс кивнул, показывая, что понял. Даже если бы он видел полную картину, едва ли он бы ее осмыслил… он ведь даже у Хоро и Коула не мог выиграть. Как Киман не мог неделями бегать по горным тропам, питаясь лишь водой и черствым ржаным хлебом, так и Лоуренс не мог делать то, что делал Киман.

Если Лоуренс будет следовать советам Кимана, ему ничего не будет угрожать. Единственное решение, которое ему дозволялось принять самому, – последнее; когда все станет видно достаточно отчетливо, чтобы он мог вынести свое суждение.

Киман хотел поговорить еще, но стук в дверь прервал их беседу. Переговорщикам предстояло выйти сразу группой, и время подошло.

– Ну, рассчитываю на тебя.

Получив свои приказы, Лоуренс покинул комнату и прошел мимо нескольких человек, которые как раз собирались войти. В здании царило напряжение, как перед надвигающейся битвой; сильнее всего это ощущалось в таверне на первом этаже. Но то было напряжение, связанное с предвкушением победы, ведь бог победы – нарвал – был на их стороне. По-видимому, здесь все обсуждали, кто в результате этой истории окажется на самом верху.

Большинство сходилось во мнении, что гильдия, захватившая лодку северян, которые поймали нарвала, скорее всего, и выиграет больше всех. Даже члены Торговой Гильдии Ровена бормотали, что победить в переговорах будет трудно. Разумеется, это не значило, что они сдаются; те торговцы в углу таверны, которые махали руками, точно гребцы веслами, и те, что сейчас спали, скорее всего, присоединились к югу раньше всех.

Рыцари и наемники слишком прагматичны, чтобы говорить о дележе доходов, которые вне их досягаемости. Но торговцы любят подсчитывать еще не вылупившихся цыплят; они давно уже начали яростно спорить о том, какая доля еще не полученной прибыли кому из них причитается… и, возможно, до сих пор спорили.

Возле здания стояли повозки, ожидающие Гидеона и Кимана; повсюду шныряли одетые попрошайками лазутчики, собирающие сведения для своих нанимателей – других торговцев. Лоуренс вспомнил, как Ив назвала это в Ренозе, городе дерева и меха: «торговая война». Атмосфера возбуждала Лоуренса – и не только потому, что он своими глазами лицезрел зарождение колоссальной сделки. Он ведь был от роду мужчиной, и еще и поэтому подобные вещи его притягивали.

– Господа!

Всю болтовню сразу как отрезало. В центре внимания был Гидеон – высокий, худой, лысеющий старик. Киман называл его приспособленцем, но в его должности, требующей избегать потрясений, любой должен быть таким. В отличие от Кимана, одетого как аристократ, на Гидеоне было одеяние свободного покроя, подобающее старику. Его глаза, озирающие всех, кто был в помещении, могли, казалось, заглядывать на сто лет в будущее.

– Во имя нашего покровителя, Святого Ламбардоса, да пребудет с нами победа!

– За победу! – подхватили все; управляющий гильдией и его свита вышли из здания. Киман не взглянул на Лоуренса ни разу – зато он постоянно разговаривал то с одним, то с другим человеком, пока не вышел наружу и не сел в повозку. Наблюдая за ним, Лоуренс обнаружил, что его рука против воли поднялась к груди. Воистину удивительно было, что он, Лоуренс, тоже является частью плана, который может перевернуть положение дел в городе с ног на голову. Будь сейчас рядом с ним Хоро, она бы рассмеялась и сказала, что он торговец до мозга костей. Нет, она точно рассмеялась бы – ведь даже сам Лоуренс рассмеялся.

Запрет на пересечение реки был уже снят, так что после отбытия управляющего то же сделали многие другие – одни, чтобы передавать устные приказы, другие – чтобы наблюдать. Лоуренс смешался с толпой и вместе со всеми двинулся к реке.

Насколько он мог видеть из людского моря, на улицах царило странное возбуждение. Торговля, конечно, шла как обычно, да и не все в городе были торговцами. Но то, как толпы торговцев направлялись на север, напомнило ему северную экспедицию. Звонили церковные колокола, звук шагов гремел, как барабанный бой. Даже лодочники, обычно не очень вежливые к проезжим, держались тихо и почтительно.

Множество зевак торчало на берегу; за ними наблюдали солдаты с копьями и секирами. Слабовольного торговца вышвырнули из лодки, куда он пытался залезть, обратно на причал; у него тряслись колени. Однако никто над ним не смеялся. Все молча двигались к дельте.

Люди, не имеющие отношения к торговле, глазели на разворачивающиеся перед ними странные сцены. В стародавние времена битвы за землю велись мечами, и это было понятно. Сегодня сражения идут на пергаментах и чернилах, так что никто бы не удивился, если бы зеваки приняли происходящее за какую-то магию. Даже Лоуренсу так казалось.

Деньги словно бы появлялись после переговоров – совсем как демон, возникающий в магическом круге, когда его призывает чародей. Понятно, почему Церковь с такой нелюбовью относится к торговцам, безжалостно выжимающим деньги из всего подряд. Их торговле как будто могучие демоны помогают.

Толпу никто не вел; она словно бы текла сама. Путь ее лежал к Золотому потоку, где продавались и покупались самые дорогие товары в дельте. На столах лежали пергаменты с описанием товаров столь ценных, что их нельзя купить за деньги… а может, даже за власть, престиж и честь.

Мелких торговцев, таких как Лоуренс, здесь остановили; лишь богато одетые торговцы и представители гильдий могли пройти. С севера тоже подходили люди и рассаживались. С обеих сторон сидели люди, как будто привычные повелевать другими простым поворотом головы, – это была словно встреча легендарных мудрецов прошлого.

Однако южане явно имели превосходство. Их одеяния, их свита, их манера вести себя буквально пахли деньгами и властью. В сравнении с этим северяне могли похвастаться лишь своим достоинством, которое они, похоже, пытались укрепить, громко крича – сомнительная мера.

Южане расселись по местам; управляющий Гидеон, представитель Торговой Гильдии Ровена, сидел через три места справа от самого хорошо одетого человека в центре. Судя по всему, рассадка участников соответствовала ожидаемым долям в прибыли. Конечно, северяне не могли этого не понимать; Лоуренс подивился про себя, как должны чувствовать себя люди, сидящие перед теми, кто бесцеремонно делит между собой их доходы.

В общем, если сделка пойдет своим чередом, совершенно неясно, какую прибыль получит Торговая Гильдия Ровена. Все, что Лоуренс сейчас знал, – что основная прибыль гильдии достанется Гидеону, а те, кто под ним, заработают мало. Если бы только прибыль можно было разделить поровну… При этой наивной мысли Лоуренс не удержался от смеха; если бы только в торговле все было так!

Наконец расселись и северяне. За их спинами стояли торговцы – видимо, их свита; они что-то шептали на ухо сидящим. Судя по всему, это была последняя отчаянная попытка выработать какую-то стратегию, однако все сохраняли непроницаемые лица.

Как ни странно, на стороне северян, прямо за сидящим в центре человеком в самом роскошном платье, стоял некто, с кем Лоуренс был знаком.

Тед Рейнольдс из Торгового дома Джин. На нем была заостренная шляпа, как и на всех вокруг него; похоже, это обычное одеяние кербского торговца. При других обстоятельствах именно он мог бы стать посредником Кимана в его плане сокрушить северян… весьма отрезвляющая мысль.

Если бы Киман выбрал Рейнольдса, предал бы Рейнольдс Лоуренса? Ответа у Лоуренса не было; однако, наблюдая за ним издалека, он вдруг почувствовал, как их взгляды встретились. Рейнольдс смотрел на огромное множество людей, так что едва ли он в этой толпе выделил именно Лоуренса. Явно это свидетельствовало лишь о том, что у Лоуренса нервы расшалились.

Да нет, он действительно нервничал… Ив нигде не было. Киман предполагал, что она не будет в центре сцены, и, похоже, он был прав. Ее работой были тайные сделки. Возможно, сейчас она задыхалась под грудой любовных писем от тех, кто пытается перехитрить остальных и заполучить весь барыш. Лоуренс крутанулся на месте и выбрался из толпы… ему нужно было бежать и преподнести ей свою порцию цветов.

Совсем скоро за его спиной раздался голос – похоже, сигнал к началу переговоров. Голос принадлежал южанину; было яснее ясного, что вся эта встреча была не более чем ритуалом, формальностью. Но ритуалы подобны молитвам: они проводятся ради ублажения богов. Страх сдавил воротник Лоуренса при мысли, о чем сейчас молятся эти люди за столами.

К оглавлению

Глава 8

Как к вершине горы ведет много путей, так и до Ив добраться можно было разными способами. Как ни странно, Лоуренс получил указание встретиться с ней на том постоялом дворе, где они жили раньше, где Хоро напилась и долго беседовала с ним и Коулом. На первом этаже не было ни души, но владельцу не на что было жаловаться – кто-то из северян снял все здание. Сегодня все постоялые дворы в дельте были заняты.

Лоуренс подал владельцу потертую монету с профилем некоего давно почившего короля. Вместо ответа владелец поставил перед Лоуренсом пустую пивную кружку и указал в сторону лестницы.

– Тебя всегда ждут.

Вне всяких сомнений, это было указание отнести кружку наверх, что Лоуренс и сделал. Там он увидел торговца, беседующего с кем-то в другом конце коридора. Лоуренс бы не обратил на него внимания, если бы не талант торговца никогда не забывать ранее виденных лиц. Мужчина нацепил фальшивую бороду и сунул что-то под одежду, чтобы изменить фигуру, но, несомненно, это был один из стражей Ив. Когда Лоуренс вновь повернулся к нему, он наткнулся на проницательный взгляд.

– Как дела?

Преодолев нерешительность, Лоуренс бесстрашно направился к мужчине. Незнакомец, с которым он разговаривал, открыл рот, и Лоуренс понял, что они ожидают от него какого-то пароля. Теперь понятно, зачем понадобилась пустая кружка; Лоуренс перевернул ее вверх дном и ответил:

– В последнее время дела идут так худо, что мне даже на пиво не хватает денег.

Лицо незнакомца расплылось в усмешке, и он указал на дверь позади себя. У него на всех пальцах были неровные ногти с заусенцами – явно он был привычен к физическому труду. Лоуренс вернул теплую улыбку и постучал в дверь; едва услышав изнутри ответ, он открыл ее и вошел. Тут же в ноздри его ударил запах чернил и чего-то еще едкого, так что он даже нахмурился. В углу комнаты какой-то старик плавил воск, чтобы запечатывать письма.

– Ты хоть представляешь, насколько я разочарована, что вижу тебя здесь?

Физическая усталость – это одно, умственная – совсем другое. На лице Ив было явственно написано измождение от чтения; рука поддерживала голову, не давая ей упасть на груду писем и книг на столе.

Лоуренс ответил:

– Ты как раз собиралась прикорнуть?

– Вот именно. Видишь, сколько всего наговорила во сне.

Лоуренс стоял у входа, но даже тут повсюду валялись письма и другие бумаги; он не удержался от соблазна кинуть взгляд на них. Два письма с угрозами, еще три, где ее предостерегали, что такой-то северянин сговорился с таким-то южанином, три адресованных Ив приглашения работать на кого-то и даже одно, где ей предлагали бежать. Лоуренс подобрал последнее, самое забавное письмо и положил перед Ив.

– Знаешь, однажды я с несколькими пилигримами пересекала пролив, и на наш корабль напали пираты.

Ив элегантным движением сложила письмо; начало разговору было положено – невинное и бессмысленное.

– Эти пилигримы, конечно же, все съежились и начали молиться, но потом, когда нескольких моряков убили, знаешь, что произошло?

– Понятия не имею.

Услышав его признание, Ив весело продолжила:

– Они принялись срывать одежды и… ну, ты понял. Именно тогда я поняла, как «невероятен» и «крепок» человек.

Поэт сказал однажды, что угроза неминуемой гибели – сильнейший из сексуальных возбудителей, известных человеку. Однако заявление Ив породило вопрос:

– А что в это время делала госпожа Ив?

Ив осторожно сунула письмо в очаг.

– О, я была занята: обшаривала их пожитки в поисках денег, которыми выкупила бы мою собственную жизнь.

Ее сухие губы сжались в линию… одни лишь глаза улыбались. Лоуренс пожал плечами и наконец подал ей письмо, которое ему приказали доставить.

– Меня попросили передать тебе это.

– Мне даже смотреть на него не нужно.

При этих ее словах старик, помешивающий воск, поднял голову и посмотрел на нее и на Лоуренса. Но как только Ив шевельнула пальцем, он снова вернулся к воску. То ли он был глух, то ли притворялся, чтобы внушить Лоуренсу ложное чувство безопасности.

– Мне надо знать лишь одно: на чьей ты стороне. Ничего более.

– Точнее сказать, сделаю ли я в итоге то, что ты мне скажешь, верно?

Ив вновь улыбнулась одними глазами, но ничего не ответила. Она протянула руку, взяла письмо и открыла так, как будто это было самое обычное письмо, одно из многих.

– Хмм, даже страшновато становится, когда оно так близко к тому, что ожидаешь. Как будто кто-то описал в подробностях нашу тайную встречу.

– Ты, конечно, шутишь.

Глядя на Лоуренса с его самой искренней деловой улыбкой, Ив со скучающим видом небрежно положила письмо на стол.

– Стало быть, он готов к переговорам…

По крайней мере похоже было, что на его письмо она готова потратить больше времени, чем на другие.

– И что ты думаешь? – спросила она, закрыв глаза.

Начинать торговаться было еще слишком рано.

– Ну, раз госпожа Ив получила письмо, моя работа наполовину завершена.

– Землевладельцы отдают дельту за нарвала, я и еще кто-то, кто предаст северян, получаем часть прибыли, а твои забирают остальное.

– Такой исход устроит всех.

При этих словах Лоуренса Ив вздохнула и потерла уголки глаз.

– Какая жалость, что нельзя видеть, что у других в душе.

Тех, кто верит в своих партнеров по переговорам и в то, что торговля пройдет без сучка без задоринки, просто никогда еще не предавали. А уж те, кто сами мошенничают, ни за что не поверят, что этого не сделают другие.

– Ты знаешь, с кем связан Киман?

Ив вовсе не испытывала Лоуренса – это был искренний интерес.

– Понятия не имею.

– Как ты думаешь, вообще возможно втайне от всех украсть нарвала?

– Придется запугать или подкупить стражей.

– Но договор об обмене подпишет сын землевладельца, у него самого прав на землю нет. Договор может оказаться бесполезным. Что Киман будет делать в таком случае?

– Третье поколение уже говорило с землевладельцами. Они все взрослые люди. Полномочия нотариуса делят между собой совет, Церковь и землевладельцы… так что, если только они найдут где выразить свое мнение, все будет хорошо. По крайней мере он так говорит.

– Понятно. А ты веришь в его слова?

Ив взглянула на Лоуренса сверху вниз, точно аристократ на простолюдина. Она говорила так, будто была уверена, что Киман устроил ловушку.

– Я не верю в его слова, но я подчиняюсь его приказам.

Ив отвернулась.

– Безупречный ответ. Но его недостаточно, чтобы перекинуть мост через пролив, который нас разделяет.

Она намекает, что не может принять предложенный Киманом компромисс? Лоуренс не доверял Киману, но, на его взгляд, для Ив такая сделка была весьма неплохим исходом.

– А что было бы лучше всего для тебя?

– Я сказала уже. Все друг друга предают, а я забираю всю прибыль.

– Как же ты… – и Лоуренс поспешно захлопнул рот, не выпустив наружу остальные слова. Ив улыбнулась, точно приглашая его продолжить.

– Почему ты продолжаешь цепляться за этот путь? Это же ребячество.

Если бы такого рода сделку предложили Киману, он бы согласился мгновенно; более того, он был бы в восторге. Почему же Ив так упрямо продолжала ему не верить? Лоуренсу это казалось странным, с какой стороны ни взгляни. Если бы Ив чувствовала, что Киману нельзя доверять, она бы отказалась прямо и сразу. Может, она действительно хочет забрать себе всю прибыль? Такая детскость казалась дурной шуткой.

– Ребячество? Да, полагаю, я веду себя как ребенок.

Ив улыбнулась и сделала глубокий вдох, потом выдохнула с такой силой, что бумаги на столе колыхнулись.

– Ребенок, раз обжегшись, потом боится огня.

– Если бы это было так, все торговцы лишь сохли бы, сидя в пустых комнатах.

У торговцев нет выбора – они должны беспрестанно искать прибыль, как бы сильно их ни ранила и ни обманывала действительность. И Ив, несомненно, есть живое воплощение этой философии. То, что именно от нее сейчас зависит, кто в итоге будет властвовать над жизненно важным торговым центром Кербе, – не доказательство ли тому?

Дата добавления: 2015-06-04