Экологический миф 3 страница

которая нанесла государству, обществу и частным гражданам большой вред.

Главные телеканалы послужили прикрытием огромной аферы недобросовестных

банков по созданию финансовых пирамид. Тем самым они стали соучастниками в

ограблении десятков миллионов граждан. Заполнив экран вводящей в заблуждение

рекламой, эти телеканалы в то же время не компенсировали эту рекламу

предупреждающими комментариями. Более того, они не дали доступа к эфиру тем

российским и зарубежным специалистам, которые могли бы предупредить

вкладчиков и объяснить механизм финансовых пирамид.

Точно так же, уже в 1997-1998 гг., главные телеканалы послужили

прикрытием аферы с ГКО, которая приняла международный масштаб и привела

Россию к тяжелейшему кризису. Телевидение не допустило к эфиру специалистов,

предупреждавших о надвигающемся крахе пирамиды ГКО. Более того, не было дано

внятных сообщений даже о дебатах в Думе и Совете Федерации по этому вопросу

в апреле-мае 1998 года. Получение обществом этой информации позволило бы

если не предотвратить крах, то хотя бы смягчить его последствия, а гражданам

спасти значительную часть вкладов.

Встав на позицию поддержки радикального крыла реформаторов, влиятельные

журналисты превратили телевидение в институт, который демонстративно

обслуживает богатое меньшинство. Это показывают всеми средствами

художественного воздействия. Для контраста даются шокирующие эпизоды из

жизни крайне обедневших, маргинальных групп населения - нищих, бомжей,

беженцев. Эти эпизоды даются с фальшью, с ерническими комментариями,

превращающими бедствие народа в фарс.

Так, прошел пикантный репортаж о высоких доходах "профессиональных"

нищих. Элементарные нормы профессиональной этики обязывали хотя бы вскользь

сообщить данные социологов о том, что 3/4 людей, просящих сегодня подаяние,

действительно испытывают острую нужду. Сформировав этим репортажем ложное

общественное мнение, его авторы лишили какую-то часть отчаявшихся людей

последней помощи, вырвали у них кусок хлеба.

Столь же ернически подают многие ведущие тему бездомности, создавая в

общественном сознании ложный образ бездомных как пьяниц или даже романтиков,

образ анекдотический, а не трагический. На деле основная масса бездомных -

это люди, ставшие жертвой преступных махинаций с их жилплощадью или

потерявшие жилье в уплату за долги. Телевидение даже не сообщило, что

несмотря на обещания и даже Указ Ельцина, в Москве, насчитывающей более 100

тысяч бездомных, открыта всего одна ночлежка Министерства социальной защиты

- на 24 места.

В тех социальных условиях, которые созданы в России в ходе реформы,

неминуемы трудовые конфликты, и они будут нарастать. Один крупный конфликт

(с шахтерами) страна пережила летом 1998 г. Главные телеканалы заняли

позицию, немыслимую ни в каком демократическом государстве - они открыто и

тотально представляли интересы одной стороны в конфликте. Абсолютно все

приглашенные к эфиру "эксперты", внешне даже сохраняя нейтральность, были

враждебны к шахтерам. Объясняя, почему шахтеры не должны перекрывать

магистрали, никто не предложил им какой-то иной вариант воздействия на

работодателей. Пусть бы сказали ведущие телевидения, как, по их мнению,

должны были бы поступить шахтеры, чтобы получить заработанные деньги! Ведь

большое число шахтеров покончили с собой именно с целью привлечь

общественное внимание к своему бедственному положению и оказать давление на

правительство. Никто с экрана не выразил своей хотя бы просто житейской

солидарности с забастовщиками, простого человеческого сострадания их семьям.

Разумеется, интеллигенция не могла в полном составе встать в социальном

конфликте на сторону властей и капитала против тружеников - такого не может

быть ни в какой культуре. Следовательно, телевидение злонамеренно исказило

общественное мнение, не дав слова тем, кто поддержал бы и ободрил

забастовщиков.

Все эти качества российского телевидения, характеризующие его как

институт манипуляции сознанием, проявились уже в конце 80-х годов. Но за

прошедшее десятилетие они непрерывно становились все более грубыми и

жесткими. Динамика изменений пока что очень неблагоприятна.

Глава 24. Учебные задачи: разбор больших черных мифов

Как говорилось в гл. 9, черный миф, с которым удается в массовом

сознании связать противников (они - опричники, инквизиторы, фашисты,

сталинисты, мафиози и т.д.) сразу заставляет отшатнуться от них всех

колеблющихся. Противники, на которых удалось наклеить ярлык черной метафоры,

вынуждены тратить много сил на то, чтобы сорвать ярлык: "Да что вы, какой же

я сталинист! Я тоже за демократию и за реформы!". Если такой политик не

имеет доступа к телевидению, сделать это практически невозможно. Нередко

после периода бесплодных попыток тактику меняют: "Да, я - сталинист!". При

этом требуется убедить людей, что этого не надо бояться, что образ Сталина

злонамеренно мифологизирован, что в действительности быть сталинистом

означает то-то и то-то. Но это - трудноразрешимая задача, поскольку миф

потому и живуч, что опирается на взаимодействие сознания и подсознания, на

сочетание обрывков достоверной или правдоподобной информации с

иррациональной верой в Зло, подкрепленной сильными художественными

средствами. В результате партия (движение, народ, страна или даже просто

идея), которая решила принять на себя груз черного мифа, оказывается

локализованной, окруженной зоной отчуждения. Чтобы преодолеть этот барьер,

требуется общее крупное потрясение, ставящее под сомнение всю систему мифов

и верований.

Разберем в качестве учебной задачи построение двух черных мифов,

которые играли важную роль в перестройке. Один - старый, создаваемый и

дополняемый с начала ХХ века, другой - совсем свежий.

Дата добавления: 2015-06-04