Песнь дрозда 1 страница

Sayonara piano sonata~Russian Volume 3 - Chapter 5

Перейти к: навигация, поиск

Три недели пролетели вмиг.

Приготовления к школьному фестивалю перешли на заключительный этап. Напряженная атмосфера пропитывала школу, словно боль в мышцах после усердных тренировок. Это ощущалось так, словно после школы температура повышается на один-два градуса.

– Мы действительно собираемся выступать в таких нарядах?

Я в очередной раз задал вопрос сэмпай, стоя на краю сцены спорткомплекса. Пространство за мной занимали барабаны, усилители и подсветка; сэмпай стояла перед микрофоном в центре сцены.

– Разумеется. Наша четверка будет зажигать!

Сэмпай кинула взгляд на Мафую, стоящую в левой части сцены, затем на Чиаки, занявшую место за барабанной установкой. Её выражение лица стало немного удивленным. Две девочки были одеты в черные платья с множеством оборок. А так как Мафую имела европейские корни в свой родословной, костюм шел ей превосходно.

Касаемо меня, я надел черную жилетку и фартук. Типичная атрибутика официанта.

Теперь очередь Кагуразаки-сэмпай. Её наряд являл итальянский стиль XIV века – изысканное плиссированное белое платье, украшенное ярко-красным платком. Проще говоря, это костюм Джульетты. Причина, по которой мы нарядились так, это слова сэмпай, следуя которым мы должны были выйти на сцену в той одежде, что наденем для класса.

– Мы не потратим время на переодевание. Более того, каждый из нас посодействует живому выступлению группы благодаря участию в классных мероприятиях. Какой же замечательный план.

– Ну…ты права.

–Вообще-то, мне хотелось посмотреть на вас двоих в этих нарядах, ведь вы так восхитительны!

– У меня нет никакого желания потакать твоим истинным желаниям!

Так вот она настоящая причина, по которой сэмпай пожелала, чтобы мы надели официальные костюмы, хотя это рядовая репетиция за неделю до настоящего выступления.

Все окна спорткомплекса были затянуты черными шторами, поэтому сцена смотрелась особенно яркой из-за прожекторов. После того, как Чиаки закончила с настройкой малого барабана, она начала отбивать различные дроби для разогрева.

– Эй, довольно тяжело барабанить в таких объемных платьях, – вынесла вердикт Чиаки, нахмурившись.

Сэмпай подошла к установке и задумалась.

– Не можем ли мы придумать что-нибудь такого, чтобы эти милые изгибы стройных ножек Чиаки были на виду для всей аудитории?..

Как такое возможно? Сейчас не время ломать голову над подобным вещами, ага?

– Их будет видно, если мы заменим барабаны на прозрачные. Что насчет такого?

– Хорошая идея. Я проверю склад в магазине музыкальных инструментов Нагасимы. Проблема в том, что содержимое, скрытое под юбкой может стать видимым определённой части наблюдателей, ведь ты барабанщик…

Я решил игнорировать двух девчонок, всерьез обсуждавших такие глупости и подошел к проводке эффектора. Именно тогда заговорила Мафую с другого конца сцены:

– Наоми, может ли эта штука хранить больше шестнадцати сетов в настройках? Я понятия не имею, как синхронизировать данные между ними.

Закончив говорить, она указала на два синтезатора, сложенных поверх друг друга.

– А, погоди. Я сейчас подойду.

Странная горечь ударила мне в сердце, когда я посмотрел на Мафую перед клавишами.

Мафую вновь вернулась в то место, так что она опять сможет играть на фортепиано посреди света. Но вещи такого рода я не буду обдумывать раньше, чем закончится лето.

– …Да? – Мафую заметила, что я с интересом разглядываю её лицо. Я быстро сместил взгляд на панель управления.

– Памяти в этом устройстве меньше, так как модель старее. Для верхнего настроим три основных тона.

– Нет никакой возможности объединить из в один?

Было множество вещей, о которых я мог поведать Мафую, после того как она начала осваивать синтезаторы. Пусть это на время, но я молился, чтобы это такое везение длилось вечно. Не так много полезного я мог сделать для неё.

– Самое время, ребята, начать репетицию! Следующие в очереди уже подгоняют нас.

Участник клуба радиовещания прикрикнул на нас через временно размещенный под сценой микшерный пульт. Я показал Мафую палец вверх, когда сэмпай взвалила свою гитару себе на спину и направилась к микрофону, после чего побежал обратно к басухе, оставшейся в левой части сцены.

Повернув голову, я смог увидеть гитару Мафую, перекинутую через плечо и висящую лишь на ремешке. Считая это некоторой мере сумасбродством, я все же хотел, чтобы аудитория видела в Мафую также гитариста. Ей придется действовать быстро, когда надо будет переключаться между инструментами, что может даться ей действительно нелегко.

Но я уверен, это станет нашим лучшим концертом.

Подсветка поугасла, сигнализируя о новом выступлении. Все, что осталось, это синие огоньки, перемещавшиеся за нашими спинами по задней части сцены.

Раздался звук несметного количества пузырьков, всплывающих со дна водоема. Металлический перезвон челесты должен быть слышен смутно среди волн. Внезапно это напомнило диснеевский мультфильм «Фантазия». ^[1] Как ожидалось от синтезатора, доработанного Томо. Он может передать все сцены реалистично, пусть это хоть утренний снегопад или море в самый разгар шторма.

Следом яркая мелодия фортепиано рассекла тьму.

Главная тема «Прогулки».

Перегруженный рев «Les Paul» сэмпай безостановочно пополз вверх, словно крепко вцепившись зубами в орган Мафую. Фуга уже далеко отошла от задуманной Мусоргским и продолжала набирать обороты. Достигнув высочайшего регистра, она начала расправлять свои крылья.

Моя собственная интерпретация «Картинок с выставки» не могла бы состояться как музыка без пальцев Мафую – по хребту пробегала дрожь от осознания этого факта. Чтобы угнаться за гитарой сэмпай, Чиаки глубоко погрузилась в фугу, бесчисленным количеством ударов разрывая тарелки. Я подстроился под её ритм и подавил в себе чувства восторга, отмечая в мыслях каждый удар сердца.

Закончив со школьными делами, мы вчетвером спустились в Макдоналдс организовать собрание – то, чего мы делали довольно давно. Так как до школьного фестиваля оставалась всего неделя, казалось, мы не должны тратить нисколечко времени из оставшегося в нашем распоряжении. Но никак нельзя было уйти прямиком домой после такого результата.

– Давайте продавать наши оригинальные футболки и диски с живыми записями у входа в спорткомплекс!

И тут у нас Чиаки с предпринимательскими идеями на полную катушку. Она уже упоминала прежде о продаже футболок. Так она всерьез говорила об этом?

– Мы должны воспользоваться представившейся возможностью и выставить на продажу уникальную футболку «Эбисава Мафую и Леденцы».

– Нельзя!

Мафую сшибла поднос, когда вскочила с протестом.

– Я подумываю о записи нашего выступления на DVD. Я хочу сказать, мы ведь собираемся надеть ту красивую одежду.

Сэмпай все так же мечтательна. Нет, постойте-ка, она может быть действительно серьезна на этот счет. Согласно бумагам, мы должны получить разрешения у школьного совета, если хотим реализовывать товары во время проведения фестиваля, так что претворение этого варианта в жизнь крайне маловероятно.

– Ах да, товарищ Эбисава, – вдруг обратилась к ней сэмпай с серьезной миной на лице.

Мафую наклонила голову в ответ.

– Твои пальцы действительно в порядке? Ты притормозила в середине нашей репетиции, и это была не ошибка.

Выражение лица Мафую застыло. Так сэмпай тоже заметила?

Это случилось в середине нашей репетиции. Услыхав новость о нашей практике на сцене в маскарадных костюмах, различные спортивные секции стеклись в спортзал посмотреть на нас в действии (а также, в некотором смысле, кружок изучения народной музыки был невероятно известен в школе). Мы исполняли четырнадцатую песню «С мёртвыми на мёртвом языке»^[2] тогда. Луч света внезапно ворвался в спортзал, наполненный тьмой и перешептывания теней и группы шумных людей ввалились внутрь.

Мы не остановили выступление, однако. Чиаки и я продолжили выдерживать тот же ритм, который мы отрабатывали бесчисленное количество раз – мы не сбавили скорость.

Но я знаю, что пальцам Мафую пришлось туго. Вариация «Прогулки», где должны была прозвучать речь мертвеца, зависла в воздухе. Она вернулась в норму лишь когда мы добрались до «Бабы Яги».

– …Я в порядке.

С этими словами Мафую закусила свои слабо подрагивающие губы.

– Я уверена, что спортзал будет набит людьми, но ты действительно в порядке?

Мафую не стала открывать рот – напротив, она кивнула несколько раз в ответ. Но это заставило меня еще больше волноваться за неё, ведь она уже раз повредила свое правое крыло среди сверкающей сцены.

– …Я не могу больше убегать.

Мафую удивила нас своим чрезмерно непоколебимым голосом. Даже Чиаки не осмелилась смотреть ей прямо в глаза, но все же продолжила разглядывать её с обеспокоенным выражением лица.

–Я всегда хотела сказать это.

Руки Мафую обвились вокруг бумажного стаканчика чая со льдом, её взгляд сфокусировался на соломинке.

– Я буду примерять роль пианиста и дальше, и сейчас мне нужно подготовиться к записи. Если все сложится как надо, я также дам концерт.

– Получается… товарищ Эбисава вернется обратно в тот сверкающий, но холодный мир? – спросила сэмпай, плотно обхватив сверху правую руку Мафую.

По неясной причине она сформулировала свой вопрос так же, как я в своей голове. О, точно, я вспомнил, Тэцуро как-то отметил в одной из своих критик «мир, мерцающий в ледяных лучах».

Мафую кивнула.

– Тогда что насчет группы? – осторожно поинтересовалась Чиаки.

Плечи Мафую вздрогнули, мои руки тоже напряглись. Это вопрос, который я не смог заставить себя задать и решил больше не забивать им голову, но Чиаки озвучила его с легкостью.

– …Я надеюсь продолжить играть в группе, – произнесла Мафую, глядя на собственные руки.

«Я надеюсь», а не «я буду».

Я должен быть рад её ответу, но неуверенность во мне решила выкопать все семена беспокойства, что могли быть найдены в каждой трещине моего сердца. Я пробормотал вопрос не глядя ей в лицо:

– Разве ты не будешь занята? Я хочу сказать, деятельностью вроде звукозаписи или концертами и тому прочим?

Я знал, что девочки смотрят в мою сторону, хотя сам я упер взгляд на собственные колени.

– Я не знаю. Но я приложу все усилия…

Почудилось, будто голос Мафую медленно угасает.

– Пусть ты сейчас говоришь так, но что будет, если тебе понадобится дать тур или подобное мероприятие?

– Тогда я…

–Успокойся, молодой человек.

Лишь когда Кагуразака-сэмпай сильно надавила на мое плечо, я осознал, что вообще-то стою. Мафую вся съежилась, глядя на меня снизу вверх.

– Товарищ Эбисава только что сказала, что «надеется продолжить».

Сэмпай надавила своим пальцем мне в грудь.

– Тут больше нечего обсуждать. Не будет никаких проблем до тех пор, пока она этого хочет. Мы обеспечим тебя силами в любое время, независимо от причин, так что ты можешь реализовать свои мечты.

Улыбка сэмпай словно загородила стеной все мои страхи.

– Все так же, как было раньше.

Я проглотил слова, которые готов был сказать, и сел обратно на свое место.

Мы может обеспечить её силой в любое время. Это действительно правда?

Стоит нежным пальцам Мафую стать неподвижными из-за неудачных причин в будущем… Я не смогу помочь ей ничем, даже если буду рядом.

Печально признавать такое, но человеком, способным помочь ей, буду не я.

Юри позвонил мне той ночью. Я сортировал некоторые данные на компьютере для синтезатора после ванны, и телефон зазвонил некоторое время спустя, как я погрузился в работу.

– Наоми? Прости, я действительно был занят. Мое место жительство пронюхал один из журналов, так что я прятался. А, точно. Я решил носить мобильник с собой постоянно, так как я думаю, что задержусь в Японии на какое-то время. Запомни мой номер, хорошо? Японские мобильники нечто невероятное! Они маленькие и легкие!

Я понятия не имел что сказать, когда услышал неподдельно радостный голос Юри. Мы не контактировали друг с другом с нашей встречи в студии в Сибуя. Все потому, что я не мог связаться с ним, и всерьез подумывал, не стоит ли передать сообщение через Мафую. Но мне бы стало немножко не по себе, сделай я так.

–Э-эм…

Я кашлянул. Успокойся.

–… Мне очень жаль из-за прошлого раза.

– Э? А-а, м-м-м, это ничего. Я не стал принимать это близко к сердцу. Но Мафую выглядела действительно подавленой, так что ты извинись перед ней, хорошо? Ты уже с ней поладил?

Он сказал то же самое, что и Мафую…

– Полагаю, да. В тот раз, эм…

Трудно объяснить все Юри. Проще говоря, я его ревновал. К счастью, мы говорили по телефону, иначе я бы убежал от него при личной встрече.

– Ты сердишься на меня, Наоми?

–Нет, дело не в этом. Совсем. Во всем виноват я сам, я понял все не так. Я действительно сожалею…

– Выступление меня и Мафую сделало тебя несчастным?

– Нет, ни в коем разе. Как бы это… – я удержал слова, что наполовину вырвались из моего рта. Вообще-то, в каком-то смысле, это так и есть. Я убежал главным образом именно потому, что мое сердце пронзила их «Крейцерова».

– …Наоми?

Голос Юри был наполнен чувством тревоги.

Возможно, мне стоит сказать ему правду. Я устал постоянно убегать от всего.

– Эм, ну…

Я прикрыл глаза и сжал кулаки, покоящиеся на коленях. Затем я расслабил тело и сфокусировал все внимание на собственном теле.

– Вообще-то…я действительно завидую тебе.

– …Мне?

– Угу… ведь ты один, кто может наравне держаться против фортепиано Мафую.

– Погоди, но я слышал от Мафую, что ты будешь выступать на сцене во время школьного фестиваля, разве нет? И Мафую еще будет играть на синтезаторе, правильно?

– Э-э… да.

Ох, верно, Мафую сказала, что собирается играть.

– Почему ты завидуешь мне? Эй, я думал, это я должен сейчас сердиться. Я всегда, всегда тебе завидовал, знаешь?

– Э? А-а, ну…

Почему? Почему меня должны преследовать твои слова?

– …Но ведь причина желания Мафую вновь сесть за фортепиано кроется в том, что она хочет играть с тобой… и причина возвращения подвижность её пальцев тоже кроется в твоем возвращении.

– …Моем?

Юри погрузился в молчание на некоторое время. Эм-м…что не так?

– …Эй, Наоми. Я хочу, чтобы ты ответил мне честно.

– М-угу.

– Ты любишь Мафую?

Моя рука случайно соскользнула, и телефон упал на пол.

– Что за громкий звук сейчас был? У меня уши ноют! – вернулся готовый залиться слезами голос Юри, когда я подобрал телефон.

– И-извини. Эм-м, ты сказал…

– Я спросил, не влюблен ли ты в Мафую.

Я рухнул на кровать, зарылся лицом в подушку и затаился на некоторое время. Я потом попинал ногами покрывало, прежде чем опуститься на кровать в изнеможении. Телефон все это время не покидал моего уха, и я даже слышал, как Юри несколько раз прокричал мое имя.

Больше нет никакой возможности убегать. Я дам ему ответ. И поэтому я крепко вцепился в трубку.

– …Все так, как ты сказал.

– Ясно.

Мне в некотором роде представились трясущиеся плечи ангелоподобного мальчика, когда он изо всех сил старается сдержать смех.

– Тогда я понимаю. Наоми многое мне сегодня поведал, но тут уж ничего не поделаешь, если ты влюблен в Мафую. Я прощу тебя.

– О чем ты говоришь…– проклятье, рука, которой я сжимал телефон, заныла.

– Но я не могу отдать тебе Мафую. Ни за что. Я не позволю этому случиться.

– Не думай, что она принадлежит тебе.

– А, нет, минутку. Я колебался секунд пятнадцать, прежде чем задал ему самый главный вопрос.

– У меня есть к тебе вопрос. Между тобой и Мафую, эм… какие между вами отношения?

– Хм-м? Ну, мы любовались спящими лицами друг друга и менялись нашей одеждой. Наши отношения наверняка нечто такое же.

Что это за тип отношений… Но если подумать, разве я тоже не видел спящего лица Мафую? Но я не стал об этом упоминать, иначе разговор стал бы куда более запутанным.

– Хотя мы раньше все время проводили вместе, это не то, о чем тебе стоит беспокоиться.

Понятно. Я издал тяжелый вздох облегчения, но постарался, чтобы Юри его не заметил.

– Но Мафую тоже не принадлежит тебе, Наоми, не так ли?

– Эм, ты не ошибаешься. Но постой, то, как ты это утверждаешь…

– Ты любишь Мафую, верно?

Действительно ли это так? Полагаю, что да.

– Ты говорил об этом Мафую?

– Да как я могу сказать такое?!

– Почему нет?

– И ты еще спрашиваешь…

Я уже раздумывал – я не знаю, что может произойти, если я скажу ей такое.

– Это так трудно? Ты собираешься молчать вечно?

– Не думай, что все так просто, я…

– Послушай, Наоми…

– Хм-м?

– Я тебя люблю.

Я случайно выронил мой телефон еще раз.

– Осторожнее! Это действительно пугает! Мне показалось, будто мой телефон тоже сломался!

Юри разразился воплями, когда я поднял мобильник.

– П-прости. Нет, это не он. Эм, о чем ты там говорил?

– Видишь? Это не так и сложно сказать, не так ли?

Я отвесил челюсть и застыл на миг. Наконец, я тяжело выдохнул через некоторое время, хотя было такое чувство, словно все кишки тоже вылезли наружу.

– Не мог бы ты перестать дразнить меня? Я почти на пределе?

– Я не пытаюсь дразнить тебя…

Юри тоже издал вздох. Похоже, его тоже удивили мои слова.

– Просто скажу тебе: я уже много раз говорил эти слова Мафую.

– Ха-а… – я не мог больше это выносить. Моя голова готова была взорваться.

– Хочешь знать, насколько скупыми были её ответы?

– Эм, Юри, прости. Я пас. Пожалуйста, избавь меня от этого.

Юри хихикнул. Вот ублюдок. Я отплачу тебе за все унижения когда-нибудь.

– Тогда вернемся к главной теме!

– О-о, угу… – кстати сказать, зачем ты мне позвонил?

– Мафую пригласила меня на школьный фестиваль. Я хотел заглянуть, но буду занят репетициями с оркестром, с которым придется работать впервые, так что не смогу прийти. Будь добр, передай мои извинения.

– Почему ты не скажешь ей это сам…

– Не надо так заводиться! Тем более, у меня к тебе просьба. Не мог бы ты записать ваш концерт и передать его мне, пожалуйста?

– …Понял.

Я вновь рухнул на кровать без сил, когда повесил трубку. Было такое чувство, что я получил достаточно серьезный удар, так что не имел возможности встать в ближайшее время.

– Почему мы едим сашими на ужин, хотя уже ноябрь? Я хочу чего-нибудь горяченького, – беспрестанно канючил Тэцуро во время вечерней трапезы.

– У меня не осталось сил на готовку.

Я просто залил тунца толстым слоем соевого соуса. Как вообще я могу что-то приготовить после такого энергозатратного звонка?

– Ох, ну, как бы там ни было… Но разве этот мисо суп – не остаток от утреннего…

Можешь не есть, если имеешь какие-то претензии.

Несмотря на все это, Тэцуро уплетал вдвое быстрее меня. Плеснув себе в стакан послеобеденного виски, он внезапно о чем-то вспомнил и спросил:

– О, да, насчет Мафую из семьи Эбисавы…

– …Хм-м?

– Слышал, она будет играть на фортепиано во время проведения школьного фестиваля?

– Откуда ты узнал? – не помню, чтобы говорил тебе об этом. Или тебе Эбичири поведал? Ни в коем разе – Мафую ни за что бы не рассказала своему отцу о подобном.

– Не-а, я услышал об этом от индустриального пройдохи-собрата, и новость уже разлетелась. Знаешь, ведь Эбисава Мафую как-никак знаменитость.

– Это верно, но почему ты спрашиваешь?

Когда Мафую с отцом вернулись в Японию из Америки, они запустили довольно широкое волнение в СМИ примерно на месяц, но, в конце концов, перестали печатать о них в новостях. Поэтому Мафую и я совсем не беспокоились об этом.

Нет, постойте, Эбисава Чисато… все еще переживает об этом?

– Потому что казалось, что на правой руке Мафую можно ставить крест, судя по случившемуся в Июне, не так ли? Ведь никто не знает подробностей ситуации, от Мафую тоже ничего не было слышно – все думали, она уже выдохлась, вот цена нехватки новостей. Однако Юрьен Флобер прибыл в Японию, не так ли? Вся индустрия знает новости о нем и их совместной игре в альбоме-комбэке Мафую, и это привлекло всеобщее внимание. И раз дело дошло до этого, должно найтись немало людей, заинтересовавшихся её будущим исполнением во время вашего выступления.

–А… понятно.

Я познал музыкальный мир очень глубоко – закрытое сообщество японских музыкальных кругов обескураживающе малочисленное. Более того, Юри говорил, что СМИ тоже знают все о его перемещениях.

Это может стать источником проблем для Мафую. По некоторой причине я начал волноваться насчет живого концерта на школьном фестивале. Надеюсь, ничего плохого не случится.

– Исходя из того, что я знаю, есть несколько компаний, которые были бы рады вгрызться зубами в любую новость, связанную с Эбисавой Мафую.

– Погоди, Тэцуро, ты всерьез собираешься использовать Мафую, чтобы подзаработать? Не делай этого!

– Ой-ой, что не так? Ты что, рыцарь или кто-то вроде? Папочка будет убит горем, если так увлечен девушками.

– Я говорю со всей серьезностью!

– Знаешь, я написал множество грубых и ужасных статей, чтобы вырастить из тебя того, кем ты являешься.

– Забери эти слова с собой в могилу! Послушай, у Мафую сейчас сложный период в жизни, так что не затрагивай её в своих статьях!

Тэцруро сделал в ответ глупое выражение лица. Чертов прохвост, он что, собирался посетить школьный фестиваль?

–Вообще-то меня больше интересует кафе готик-лолит, что готовит ваш класс.

– Какого черта тебе известно об этом?!

– Хе-хе-хе, не стоит недооценивать индустриальных пройдох.

– Что это за индустрия такая?!

– Просто шучу. Чиаки мне рассказала. Она действительно хорошая девочка – ей даже известно, что ножки учениц-старшеклассниц в чулочках – это то, что я люблю больше всего.

– Ты не посмеешь прийти! Тебе закрыт проход! Я вызову полицию, если ты это сделаешь!

– Нао, ничего хорошего в том, чтобы оставить всех девочек себе, даже если ты ответственен за кафе. Ты ведь ничего не потеряешь, если поделишься.

– Я буду на кухне… нет постой, прекрати вводить меня в заблуждение!

Тэцуро проигнорировал разгневанного меня и сбежал за своей цифровой камерой. Затем он начал протирать объектив с нетерпением. Черт побери, я вышвырну тебя из школы, если увижу в тот день.

Ведущие, ответственные за школьное вещание, трещали без умолку, помогая гостям сориентироваться на фестивале – думаю, даже настоящие диджеи будут контужены тем, что они услышат. Места проведения выступлений располагались в спорткомплексе, в музыкальном зале и аудиовизуальной комнате, включая в себя дрампостановки, семейные фильмы, пантомимы, оркестровые сюиты, мандзай^[3] и ракуго^[4].

Школьные коридоры были наполнены посетителями, чья численность уменьшила долю учеников втрое. Ходячий агитатор с рекламным щитом на теле и зазывала раменной вопили громкими голосами; потерявшийся ребенок плакал; члены фестивального комитета с метками на плечах бегали с бледными лицами вокруг, постоянно переговариваясь по рации.

Школа превратилась в поле боя в день проведения фестиваля.

Вспоминая, какая горячая атмосфера стояла во время соревнования хоров, нет причин удивляться, что школьный фестиваль превратился в такое. Тем не менее, мы не ожидали, что еда и напитки, что мы подготовили, разлетятся еще утром.

– Управляющий, я купил хлеб и сосиски, но я забыл спросить рецепт.

Ученик, вбежавший в комнату домохозяйства, плюхнул два полных пакета из супермаркета на стол.

– Не обращайся ко мне «управляющий». Сейчас разрежь сосиски пополам, – ответил я, быстро шинкуя лук, необходимый для хот-догов.

«Красный чай тоже почти кончился. Ты должен был проконсультироваться с нами перед закупкой!» – «Нельзя ли разбавить его водой?» – «Просто добавляй побольше льда!» – «Не могу, чай подается горячим». – «Не важно, они ни за что не заметят».

Определенно заметят! Не делай этого. Мы ведь какая-нибудь недобросовестная забегаловка, обдирающая людей.

– Управляющий, тут покупатель хочет фото с официантом.

– Опять? Но я сейчас действительно занят!

– Нет уж, фоткаться – тоже часть твоей работы. Иди сейчас же!

Получив пинок под зад, я бросил нож и выскочил из комнаты готовки. Мне было интересно, кому пришла такая идея, но мы предоставляли услуги фото с официантами и официантками нашим клиентам (за отдельную плату). Благодаря этому, наше бистро превратилось в одно из популярнейших местечек в округе. Разумеется, приоритетом клиентов являлись официантки в лоли-костюмах, хотя бывали редкие случаи, когда посетительницы просили снимок с официантами. Это значит, что я буду привлекаться для фотосессии, несмотря на суету на кухне из-за всей этой работы. Я уже потерял счет количеству раз, что я перебегал из классной комнаты в кабинет домохозяйства. Они моей смерти хотят что ли?

Вход в наш класс был украшен пенопластом, выполненным в виде кирпичной арки. Пенопласт был покрыт слоем плюща – похоже, что все вложили в это немалые усилия. Моя голова разболелась еще сильнее, когда я увидел длинную очередь, ожидающую снаружи кафе. Сегодня суббота, первый день фестиваля. Не будет ли завтра еще больше хаоса из-за воскресения?

– Добро пожаловать… О, это Нао.

Я чуть не врезался в Тэраду, втискивась в душную комнату, которая была одета в пышное платье официантки.

– Иди сюда, клиент тебя ждет. Давай фоткаться.

Пять минут спустя я, наконец, освободился от вспышек камеры. Однако некто схватил меня за руку, когда я был вернуться в комнату домохозяйства.

– Нао, послушай. Недавно тут был один действительно странный посетитель.

Это была Чиаки. Сегодня она была без своих заколок, сменила их на головной убор. Я едва её узнал.

– Странный посетитель?

– Угу.

Чиаки стрельнула глазами в глубину класса. Стоящей в возле столиков, слева, оказалась Мафую, принимающая заказ от клиентов. Она единственная выглядела не как японка. Виной были ни цвет волос, кожи или телосложение, идеально подходящее платью; даже воздух вокруг неё казался другим.

– Тут был мужчина среднего возраста, собиравший информацию о Мафую, хотя повезло, что она в тот момент не обслуживала.

– Меня тоже спрашивали.

Тэрада влезла ни с того ни с сего.

– Меня спросили об её обычной одежде, ходит ли она на уроки музыки и тому прочее. Это было невероятно раздражающе. Более того, кажется, что человек, подходивший ко мне, не тот же, что говорил с Чиаки. Из тех, что спрашивали меня, один был среднего возраста, и молодой человек, который выглядел как студент университета. Это так отвратительно, когда вокруг крутится столько извращенцев.

Так значит, тут есть кто разнюхивает про Мафую? Да еще и не один?

– Что же нам делать? Стоит вывести Мафую из классной комнаты?

– М-м-м.

Но Мафую наша звездная официантка, и тут вообще-то целая группа людей, желающих заполучить фото с ней…

– И, так как они принесли с собой свои камеры, мы запретили им входить в наше кафе, – прошептала Тэрада, быстрым взглядом оглядев комнату.

Понятно, как и ожидалось от нашей образцовой старосты.

– От них веяло подозрительностью. Один был одет в мешковатый пиджак; другой, который выглядел моложе, носил свитер и сандалии.

Я застыл. Свитер? И сандалии?

Я посмотрел на Чиаки. Кажется, она тоже заметила.

– Тот парень в свитере тоже ходил с камерой? Эм, он небрит, носит пару массажных сандалий и выглядит как беззаботный человек?

Глаза Тэрады широко распахнулись, когда она услышала мой вопрос.

– Все так… ты его знаешь?

– Как такое может быть? Я не знаю никого, кто подходит под это описание, и никого из членов моей семьи в том числе.

Я ляпнул нечто странное, не подумав. Чиаки вздохнула и помотала головой. Так Тэцуро действительно заявлялся сюда?! И он задавал вопросы про Мафую? Я уже твердил ему не раз, но этот ублюдок все еще вынашивает планы написать эту чертову статью? Я точно разорву наши отношения отец-сын, если он выкинет что-нибудь подобное.

– Позовите меня вновь, если что-нибудь случится.

Я вышел из класса, обменявшись кивками с Чиаки. Почему-то у меня было плохое предчувствие.

Как только я прошел через дворик, чтобы добраться до спорткомплекса, громогласные выкрики ободрения раздались оттуда. Я чуть по ошибке не принял это за землетрясение.

Шел третий час пополудни, так в этот момент «Ромео и Джульетта» первого класса второго года подходила к концу. Овации аудитории явственно достигли моих ушей, когда зашел внутрь спорткомплекса через черный ход.

Мы превратили одну из кладовок в личную гримерку. Там была куча дорогих и громоздких штук, наподобие усилителей и барабанных установок. Рядом со стеной, сваленными в кучу, валялись складные лестницы, удлинители, старые велосипеды, шкафы и холодильник. Тут также было нечто, походившее на реквизит драмкружка, либо это был обычный крупногабаритный мусор.

Когда я собрался приступить к разборке ударной установки, чтобы облегчить транспортировку, возбужденная Кагуразака-сэмпай с залившимся лицом зашла в комнату. Длинная юбка затрудняла ей ходьбу.

Дата добавления: 2015-06-04