Неловкость

Что такое неловкость? Я хотел бы вам рассказать. Он подошел ко мне в Сан-Франциско в ресторане, в красивом костюме, в галстуке. Обаятельный. Интеллигентный, богатый, молодой. Боже мой!

– Я обожаю вас, – сказал он мне, а не я ему. – Я с двенадцати лет вас слушаю. Я вырос на ваших произведениях.

– Ну приходите на концерт, – сказал я, а не он.

Господи! Как он скис, Господи!

– Да? А когда? Сейчас я запишу... У меня нет ручки...

– Вот у меня...

– Сейчас...

Мы разошлись, как и сошлись – ликуя.

* * *

Он подсел за столик, где сидела симпатичная одинокая девушка над чашечкой кофе.

Он был примерно моего возраста, примерно моего роста, звали его примерно так же, и говорил примерно, как я.

Ничего нового он ей не предложил.

Он угостил ее вином, шоколадом.

Они познакомились.

Он заказал что-то еще и еще что-то и спросил телефон.

Она неожиданно громко продиктовала свой телефон, и свое свободное время, и когда и куда она выезжает, и где остановится, и как ее зовут. И где ее искать.

Он обернулся.

Еще человек пять записывали эти данные.

Ему опять стало тошно, потому что он опять заплатил за всех.

– До свидания, Мариночка, я пойду.

– Вы не записали мой телефон.

– Я у кого-нибудь перепишу.

И он опять ушел.

* * *

Рассказ начальника Херсонского порта.

Когда я еще был маленьким инженером, меня направили в министерство выбивать деньги на строительство жилого дома для портовиков. Я набрал две полных сетки рыбы: тараньки, балыка, копченых, вяленых лещей – и сетку коньяка «Каховский».

Приехал в Москву. Остановился у знакомых и утром пошел в министерство.

Сел в садике у Большого театра, раскрыл кошелку – Господи! Рыба червями покрылась!

Я стал перебирать.

А вокруг народ собрался.

– Не продаешь?

Я кричу:

– Нет!

Разгоняю.

Одни сменяют других.

Перебираю рыбу и разгоняю людей.

Перебрал. Пошел в министерство.

К замминистра. Такая мощная фамилия на дверях.

Встретил главного инженера ЧМП Енгибаряна:

– Что у тебя?

– Рыба.

– Ты с ума сошел! Сиди!

Я сел... Он вошел... Выходит:

– Заходи.

Сидит зам с тремя очками на столе.

Для чтения, смотрения и разговора.

– Что у тебя?

– Да вот жилой дом...

– В кошелках?!

– Рыба. Коньяк.

Нажал кнопку:

– Скворцов и Беляев пусть зайдут ко мне.

Ну, думаю, милиция...

Вошли два здоровенных бугая.

– Что у вас у руках?

– Рыба.

– Раскройте!

Я ни жив ни мертв.

Открыл.

И началось.

Они пьют. Я чищу и подношу.

Через два часа – гора шелухи и пять пустых бутылок.

Этот берет очки для чтения.

– Чего хотел?

– Деньги на строительство жилого дома.

Кнопку нажал.

– Клава! Найди ему пятьсот пятьдесят тысяч.

Она ушла.

Пришла.

Дает бумажку.

Я только в Херсоне и рассмотрел ее – шестьсот шестьдесят тысяч.

А вот и дом. Слева. Мы как раз проезжаем...

* * *

Он потерял тысячу рублей.

Он стал думать, что бы он мог на них сделать.

Пропил бы.

В ресторан с незнакомкой.

А что, по 500 рублей на человека – можно было бы классно посидеть.

Или одному.

Вдруг нашел деньги.

И вспомнил, что их надо отдать.

* * *

Он присылал ей письма.

Он часто уезжал.

Он все время в разъездах.

Письма с разных концов страны.

Мой друг Чиж.

Он рассылал друзьям.

Они пересылали ей.

Они жили счастливо.

Пока он не умер.

И умер, кстати, на руках любящей семьи.

А письма, к сожалению, приходят.

* * *

Она посмотрела на часы:

– Ой! Уже десять. Что скажет мама?

И тут же успокоилась.

Через час опять случайно посмотрела:

– Ой! Уже одиннадцать, что скажет папа?

И успокоилась…

Как только ее взгляд падал на часы:

– Ой! Уже шесть! Что скажут на работе?

Крики повторялись каждый час. Потом она забылась легким, праздничным, дачным сном.

* * *

Они лежали.

Вдруг звякнул звонок.

– Муж!

Они вскочили, стали лихорадочно одеваться.

Он, полуодетый, выглянул на лестничную площадку с носком в руке.

Никого.

Он облегченно обернулся.

В комнате стоял такой же полуодетый мужчина с носком в руке.

Двое с носками в руках.

Тот приехал ночью домой.

Хотел незаметно войти.

Этот хотел незаметно выйти.

20 лет прошло.

Ужас в его сердце до сих пор.

* * *

Он умер, так и не узнав, что ему идет бородка…

Жаль.

* * *

«Мама! Сижу пост ГАИ, тридцать девятый километр Оскоярве. Телеграфируй пять пятьсот. Машину угнали. Все здоровы. Целуем, Миша, Витя, лейтенант Васильев».

* * *

Я стоял посредине пустой улицы в Ульянке и рассматривал закат, и вдруг осторожно постучали в спину:

– Разрешите пройти!

– Пожалуйста, – я отодвинулся, и он прошел, с трудом сохраняя вертикальное положение.

* * *

Господи! А мы-то все, оказывается, из воды...

И даже наш Президент.

И даже олигархи.

И даже железнодорожники.

И даже генералы.

И даже депутаты.

И когда одно ведро воды кричит на другое:

– Ты не та вода! Ты живи среди своих!

– У нас вода другая!

– Понаехало чужое Н2О...

А если вода из нас выйдет, останется 20 кг сухих костей, которым все равно, где валяться и кто на них будет валяться после нас.

Дата добавления: 2015-06-04