Принцесса эта

СТРАНСТВИЕ

Один веселый мореход,

глашатай, путешественник

себе гондолу стройную

построил морем шествовать.

Он апельсинов в трюм набил

на благо предприятия,

набрал с собой овсянки он,

чтоб всякий день вкушать ее.

И взял с собой он специи —

и перца взял, и ландыша,

мускатных взял орехов он,

и кардамон с лавандою.

И вышел с ветром в плаванье

из гавани наш имярек,

браздя моря хрустальные,

за дальние семнадцать рек.

И вот с погодой доброю

добрался без печали он

до Деррилина бурного,

и к берегу причалил он.

Луга прошел он с пением,

сомнением снедаемый,

за горы неприступные

ступил на путь незнаемый.

Присел в пути и песню спел,

но не успел он с камня встать,

как бабочку красивую

просил своей женою стать.

Ответ ее не мешкая

с усмешкою последовал;

он волшебства учения

речения исследовал.

Соткал он сеть легчайшую,

тончайшую поймать ее;

жучиные с бессилья он

взял крылья обогнать ее.

Поймал ее тенетами

забот и обожания,

лилейно-белый павильон

обставил он со тщанием,

цветами всевозможными

он ложе выстлал брачное,

кругом парча и золото,

и пологи прозрачные.

Но бабочка желанная

жеманный вновь дала отказ —

и в горе и печали он

отчалил снова в тот же час.

Летел он с болью острою

до острова далекого,

где в зарослях календулы

зеленый луг привлек его,

где горы злата блещут днем,

огнем встают над дебрями,

где плещут реки чистые,

лучистые, серебряны.

И за морями пенными

с военными забавами

скитался он по Белмари,

и Фэнтэзи, и Теллами.

Он взял доспехи дивные —

из бивня были шлем и щит,

оружьем изумрудовым

орудовал на битвищах,

и паладинам Аэри

и фаэрийским рыцарям

бросал он дерзкий вызов свой

и не желал открыться им.

Кольчугу он надежную

надел, взял стрелы черные,

привесил ножны к поясу

из оникса точеные,

и взял на дротик малахит

и сталактит; в огне был он,

и в ярости во прах поверг

без страха чудищ неба он.

Он бился со Стрекозами,

и Осами, и Пчелами,

завоевал Медовый Сот

и гордо поднял голову.

Разбил он вражьи полчища,

и начищал доспехи он,

и после дела ратного

отпраздновал успехи он.

Из листиков и лепестков

слепил себе гондолу он,

и ветер пел на пару с ним,

под парусом шел к дому он.

На севере и юге он

свою гондолу-галеон

гонял; там ветер травы гнул —

и правил путь свой дале он.

И вот добрался до дому,

с Медовым Сотом прибыл он,

забыл он только начисто,

зачем из дому отбыл он?

И вновь из прежней гавани

он в плаванье пускается,

и новая история

из старой начинается.

И по ветру в гондоле он

из дому вновь идет в поход,

веселый путешественник,

глашатай наш и мореход.

Принцесса Эта

была вся из света,

как эльфы поют про нее.

Сияньем лучистым

и золотом чистым

горел каждый локон ее.

И как паутинка,

сверкала косынка,

и плащ был на ней золотой,

и пояс камнями,

как будто огнями,

усыпан был щедрой рукой.

А днем покрывало

она надевала,

клобук прикрывал волоса,

но каждою ночью

всяк видел воочью —

блистала она, как роса!

И в туфельках белых

плясала и пела,

и легок ее был полет —

она, словно птица,

кружиться, кружиться

спешила на зеркало вод.

Она танцевала,

и блики опала

скользили по темной воде.

Подобное чуду

сияние всюду —

и всюду оно и везде!

Над пляшущей Этой

несутся кометы,

звездами горит чернота,

но белою птицей

под Этой кружится

принцесса по имени Та!

Она танцевала

там без покрывала —

сиял волосок к волоску!

Но Та вверх ногами

сверкала огнями

под Этой — носочек к носку.

Касаясь едва ли,

они зависали —

у каждой свои небеса!

И Та на кометы,

что в небе у Эты,

смотрела как на чудеса!

И в танце по кругу

дивились друг другу

и Эта, и Та — и светла,

на Эту Та глядя

сквозь водные глади,

понять ничего не могла.

Плясала и пела

Та в туфельках белых,

порхая под зеркалом вод, —

кружится, кружится

она, словно птица,

кружится, но наоборот!

Сомненья напрасны —

ведь обе прекрасны!

Сверкают они на лету —

и танец их длится,

и не надивится

Та Эте, а Эта на Ту!

Дата добавления: 2015-06-04