Года К.С. 1-й день Зимних Скал. Южане, «спруты», цивильники растаскивали толпу снаружи, разбирали, словно какую-то кучу, а частицы кучи оживали и расползались по городу

Южане, «спруты», цивильники растаскивали толпу снаружи, разбирали, словно какую-то кучу, а частицы кучи оживали и расползались по городу. Медленно, безнадежно, страшно, словно вочеловечившаяся болезнь.

Серолицые фигуры медленно шаркали по серым камням, обтекая солдат и стражников, пробивавшихся к центру Доры, а у стен лежали бывшие люди. Они пришли за подарками и были размазаны по каменным кладкам. Или задохнулись в нишах, где пытались укрыться. Или упали и были затоптаны. У кого-то не выдержало сердце, у кого-то разум.

– Монсеньор, – Никола Карваль был без шляпы и плаща, – Придд добрался до главной площади.

– Ну и как вам, – ровным голосом произнес Робер, – это, гм, сердце праздника?

Никола не ответил, только желваки на скулах заходили еще сильнее. Лэйе Астрапэ, что же там такое? Но что бы ни было, нужно идти и смотреть. Не то чтоб Спрут не справился, просто есть вещи, от которых прятаться нельзя.

– Монсеньор, я встретил герцога Окделла. Он не пострадал.

– Где он? – слава Создателю, мальчишка жив и здоров. – С ним точно все в порядке?

– Насколько я понял, герцог Окделл отбыл во дворец с докладом о происшествии. – Когда Карваль говорит как канцелярская крыса, он готов кого-нибудь убить, но кого – Дикона или Альдо?

– Хорошо, – вот ведь словечко привязалось. – Что-нибудь еще?

– Мы почти очистили вторые дворы, – равнодушно сообщил Карваль. – Пуэн прислал человека. Осыпи прекратились, яму огородили, живых вытащили, теперь вынимают покойников. Ждут землемера.

– Девушек из Агиррэ не нашли?

– Нет, Монсеньор, – Карваль шумно выдохнул, – но мы ищем. Вы не беспокойтесь.

Прелестный совет, и какой простой и понятный.

– Идемте на площадь. – Вот бы бросить все и удрать. В Эпинэ, в Торку, куда угодно, только бы подальше от провонявшей смертью и жадностью Доры. Только некуда ему удирать, потому что эта самая Дора повисла на шее камнем и отправится с хозяином хоть в Рассвет, хоть в Закат. Со всеми своими покойниками, опрокинутыми загородками, перевернутыми телегами и неизбежными подарками, с которых ухмылялись королевские Звери. Разноцветные узелки были всюду: валялись в лужах, высовывались из-под трупов, смеялись в руках оживших выходцев. Он подыхать будет, не забудет даже не покойников – уцелевших. Пустые лица, измятые, изгаженные одежки и пестренькие узелки в руках.

Злобные сказочные тварешки заводили охочих до поживы дураков в трясину, королевские гостинцы выползли из тех же топей.

– Тут есть проход. Свободный. – Никола свернул в какую-то нишу, и они втиснулись в щель между двух слепых стен. Здесь никто не умер, и все равно Эпинэ прибавил шагу. Это было дурью и трусостью, но страх прогнать еще никому не удавалось. Его можно посадить на цепь, загнать в конуру, но не прогнать, а сумеречный, несмотря на ясный день, закоулок казался смертельно опасным

– Монсеньор, там все уже случилось. – Никола по-своему расценил поведение своего кумира. Пришлось сбавить шаг. Эпинэ старался держаться подальше от осклизлых стен и при этом не налететь на Карваля.

Дорога оказалась короткой, Дора вообще была маленькой, куда меньше Нохи, но время словно остановилось, а пятна на стенах, наоборот, двигались вместе с Иноходцем. Крупные, темные пятна, норовящие сложиться во что-то живое и чудовищное.

– Осторожнее, Монсеньор, здесь ступенька!

Любопытно, на входе в Закат есть ступеньки? Мало ли что болтают про него, Закат – это не страшно. Подумаешь, негасимый огонь, то ли дело холодная щель, и в конце – ступенька в грязную безнадежность.

– Лэйе Астрапэ, что это?!

– Вино, Монсеньор.

Фонтан на центральной площади все еще бил красным дешевым вином, казавшимся кровью. Выщербленная временем чаша была заполнена до краев, захлебнувшиеся, затоптанные, разбившиеся головы плавали в красной жиже. Вино перехлестывало через край бассейна, багровыми струйками стекало вниз, хлюпало под ногами, сливалось в ручейки и лужицы, обтекая мертвецов и разбросанные вещи, мешаясь с блевотиной, грязью, кровью. Кисло-сладкий кабацкий запах плыл над тем, что должно было стать праздником.

– Во имя Леворукого, – заорал Эпинэ, – да перекройте же вы этот фонтан!

– Уже пытались, Монсеньор, – откликнулся Карваль, – но... Похоже, он будет бить, пока вино не кончится.

А кончится оно в шесть часов пополудни, или в полшестого, если распорядители озаботились хоть что-то украсть. Сейчас начало четвертого, за оставшееся время красной дрянью зальет пол-Талига. Эпинэ с тоской оглядел разгромленную площадь. Он мог уйти, Карваль и «спруты» справятся и без него. Те, кто выжил, уже выжили, а мертвецам от присутствия Первого маршала Талигойи ни жарко ни холодно. Покойникам нет дела ни до маршалов, ни до королей, ни до заливающего их пойла.

– Где герцог Придд?

– У позорных ям. Там хуже всего, там и у галереи.

Что значит хуже? Что может быть хуже торчащих из дрянного вина ног и женщины с вырванными косами?

– Где эти ямы? А, вижу!

Серая фигура в окружении фиолетовых. Сегодня траур уместен как никогда, завтра он тоже наденет серое.

– Как у вас дела, Валентин?

– Господин Первый маршал, – лицо Придда было нежно-зеленым, словно капустная рассада, – правая сторона площади свободна. Мои люди дошли до галереи. К сожалению, она рухнула.

– Благодарю вас, – и это еще мягко сказано, – но теперь вам следует отдохнуть. Вы неважно выглядите.

– Я не могу уйти, – вскинул голову Спрут, – мои люди подчиняются только мне.

– Не можете – возвращайтесь, – пожал плечами Иноходец. – Когда расстанетесь с завтраком, если вы, разумеется, завтракали.

– К моему глубокому сожалению, завтракал, – поклон Придда выглядел жалкой пародией на его всегдашнюю безупречность. – Я вернусь не позже чем через полчаса. Если вам что-то потребуется, обратитесь к графу Гирке.

– Непременно, – пообещал Эпинэ, провожая глазами высокую фигуру.

– Он очень много сделал, – неожиданно сообщил Карваль, – очень. Если бы все северяне были такими...

Если бы все северяне были такими, как Придд, можно было б удавиться, но «спруты» и впрямь разгребли то, что наворотили устроители праздничка. А могли бы и не разгребать – приказывать Повелителю Волн может только король.

– Смотрите, Монсеньор, – господин военный комендант поднял с земли что-то черное и осклизлое, оказавшееся обломком доски, – гнилье. Странно, что оно сразу не провалилось.

Это и в самом деле было странно. И страшно. Хуже оврага Святой Мартины, хуже смытой взбесившейся Бирой деревни, хуже Канальных ворот. Солнце безжалостно светило в ямы, когда-то бывшие позорными, а сегодня ставшие чудовищными ловушками. Наспех прикрытые досками, ямы эти обнаружили себя, когда фонтан забил вожделенным вином. Гнилое дерево не выдержало тяжести, но будь оно трижды крепким, ничего бы не изменилось. Разве что беда промедлила бы несколько лишних минут. Кого-то это спасло бы, а кого-то погубило.

– Узнайте, кто продал в Дору негодные доски. – Виноват не вороватый поставщик, а дурак, решивший устроить праздник в мышеловке. И второй дурак, ухватившийся за эту мысль. И третий дурак и подлец, не удосужившийся разузнать об этой затее и сваливший это безумие на неопытного мальчишку. Но отвечать будет поставщик. И покупатель. Если он жив.

– Рокслея еще не нашли?

– Может быть, у галереи... Но живых там, похоже, нет.

– Кто был на галерее, хотя бы известно?

– Приглашения разослали...

– Я сам знаю, кому рассылали приглашения, – рявкнул Эпинэ. – Кто притащился на это проклятое сборище?!

– Точно неизвестно, Монсеньор, – отчеканил побледневший Карваль, – но это может знать герцог Окделл.

– Помолчите, Никола, – Робер сжал рукой плечо южанина, – а то я вас укушу, а вы ни в чем не виноваты. И вот что... Не ходите за мной сейчас.

Карваль не ответил. То ли послушался приказа, то ли наконец обиделся. Кому-то из «спрутов» стало худо. Солдаты держали беднягу под руки, а его рвало прямо на осклизлую зелень. Запах вина, кислятины и еще чего-то становился невыносимым, а то, что держало на плаву эти несколько часов, таяло свечным огарком. Оставалась пустота, в которую медленно заползали тоска и усталость.

– Зажгите костры, – велел Эпинэ, стараясь не глядеть на растоптанный узелок, из которого вывалились флакон и несколько лент. Запах морисского розового масла прорывался даже сквозь винную вонь.

– Точно, Монсеньор, – живо откликнулся какой-то лиловый, – уж лучше пусть паленым воняет...

Надо дойти до галереи, вернее, до обломков, и узнать, кто под ними. Ах, не хочешь? А рубить в куски мертвеца ты хотел? А убивать гоганов? А командовать казнью? И не твоя вина, что она не состоялась. Ты делал, что тебя заставлял сюзерен, и дошел до Доры, так имей смелость отдать приказ самому себе и исполнить его! Иди и смотри, Спрут смог – и ты сможешь!

Лютня лежала в луже, вонючей, отливающей зеленью луже. Лютня Дейерса, которую он вчера вырвал у многосмертного барона из рук. Неужели менестрель наконец в самом деле умер?

Робер пригляделся – струны были новыми, но гриф покрывал белесый налет. Словно на патоку налип тополиный пух. Такой же налет облепил огрызки бревен и досок, меж которых валялись полусгнившие тряпки и расползавшиеся слизью цветочные гирлянды. Неужели несколько часов назад они были свежими и живыми? Не может быть! Повелитель Молний прикрыл глаза ладонями, пытаясь сосредоточиться. Это помогло. Искореженные доски и бревна остались осклизлыми и ноздреватыми, но цветы стали цветами, а обивка обивкой, да и лютня была в порядке, а вот хозяин...

Из-за груды обломков, пятясь, появился солдат в лиловом, за ним – другой. «Спруты» тащили мертвеца, один за плечи, другой за ноги, руки покойника были прихвачены шейным платком, красивая темноволосая голова безвольно болталась. Смерть меняет людей стремительно, но Рокслея Иноходец узнал сразу. Висок бедняги был пробит, черный с золотом камзол измят и испятнан, но лицо так и оставшегося «молодым графом» Джеймса было чистым и совершенно спокойным.

Эпинэ понял, что делает, только когда его плащ уже лежал на истоптанной земле. Солдаты неуклюже опустили свою ношу и вновь побрели в развалины. Иноходец нагнулся, откинул со лба покойного окровавленную прядь. Они никогда не были друзьями, но Джеймс казался ме́ньшим ызаргом, чем другие вассалы Дика. Теперь Ричарду придется отвозить матери погибшего шпагу, говорить, что Джеймс умер сразу, и прочую дурь, которую отчего-то считают утешением. А как можно утешить мать? Она провожала сына на праздник, пусть глупый, нелепый, но праздник, и сын не вернулся. Джеймс мог не ехать, но он обещал помочь Дику и помог...

Джеймс Рокслей оглянулся на пустующее кресло и отцепил с пояса усыпанные рубинами часы. Сверкнули и погасли алые искры, словно с золотой луковицы глянуло множество злых глазенок. Граф убрал часы, Ричард Окделл махнул платком, опустился в кресло, улыбнулся. Маэстро Алессандри взмахнул скрипкой, дрогнули смычки, но музыки не случилось.

Над безмолвной площадью надували щеки флейтисты, закатывали глаза скрипачи, тряс седеющей гривой маэстро, шевелили губами Морен, «Каглион», Дейерс, Кавендиш... В полной тишине, медленно и плавно, словно лебеди на пруду, горожане надвигались на палатки с подарками, окружали сонный багровый фонтан, тянули руки к разносчикам фишек, а на галерее, подтянув одну пухленькую ножку к подбородку и свесив другую, сидела толстая девчонка с золотыми крылышками за спиной. Девчонка шевелила пальчиками над самой головой маэстро Алессандри и щербато скалилась, а на ее голове пылала алыми ройями золотая корона...

– Господин маршал, тут барон Кракл... Живой!

Живой? Робер вздрогнул, выпустив руку Рокслея, и та мягко упала на алый плащ. Кракл жив, Рокслей мертв, таков закон мироздания. Его собственные руки были в крови, своей и чужой, Иноходец торопливо вытерся об измазанный камзол и увидел чудом уцелевшего. Барон громко стонал и закатывал глаза, но был невредим.

– Герцог, – провозгласил он, глядя на Эпинэ, – вы опоздали! Наши друзья мертвы. Какая ужасная смерть, какая страшная случайность! Кто мог подумать...

Подумать могли многие, но не удосужился никто. Кем надо быть, чтоб устроить гулянье на кое-как заделанных ямах?!

Тяжелые шаги заставили оглянуться. Двое «спрутов», не тех, кто вытаскивал Рокслея, сложили свою ношу рядом с Джеймсом. Полковник Морен больше никого не напоит солью. И в Барсину он тоже не уедет.

По лицу бывшего коменданта Багерлее прошелся кто-то в кованых сапогах, но нос уцелел. Нос и тяжелый перстень на левом мизинце. Следующими из-под обломков появились Карлион, которому выпало умереть без титулов, и маэстро Алессандри, сыгравший свой последний марш. Еще кто-то в капитанском мундире и с пробитой головой, совсем как Джеймс.

– Комендант здешний, – поясняет какой-то «спрут», – вроде как Локком звали...

– Вы не представляете, что я пережил, – один из глаз Кракла ловил взгляд Робера, другой лез в небеса, – и не дай вам Создатель испытать подобное! Вы не представляете, не можете себе представить...

Толстая девчонка в белом платьице с блестками прыгает по гнущимся доскам, высовывает язык, кричит, хлопает в ладоши, а на галерею, на помосты для актеров, на одинокое дерево лезут в поисках спасенья прижатые толпой люди. Те, кто внизу, хватают за ноги тех, кому посчастливилось подняться. Гроздья чудовищного винограда корчатся, раскачиваются, валятся на головы новой волны, рассыпаются обезумевшими тварями. Твари рычат, царапаются, кусаются, давят друг друга.

Кто-то поднимается, кто-то не может, по упавшим идут, лезут, ползут следующие, падают, снова лезут, вторым, третьим, четвертым слоем... А девчонка все прыгает, все размахивает руками, беззвучно, по-рыбьи разевая щербатый рот. За ее спиной нелепо топорщатся золоченые крылышки, на лице багровеют чудовищные шрамы, сверкает, переливается корона, и наползает со всех сторон тошнотворная зеленая муть...

Четверо скрипачей, цивильник с продавленной грудью и Кавендиш, которого больше не нужно убивать! Подлец, погубивший конницу Эпинэ, нашел подлую смерть. Мельницы судьбы мелют медленно, но наверняка. Каждому – свое. Рано или поздно. Кому – Скалы, кому – Ветер, кому – Молнии...

Небесная стрела ударила в вершину горы, разлетелась искрами. Искры стали звездами и снегом. Снег летел сквозь звездный свет, а сквозь него мчалась золотая охота. Рыжие кони топтали мертвые листья, языками пламени вились плащи за плечами всадников, пластались в полете черномордые борзые. С багряной перчатки сорвался ловчий ястреб, описал круг над головой Робера, крича звонко и тревожно. Всадник обернулся, поднял руку, то ли приветствуя Повелителя Молний, то ли подзывая заигравшуюся птицу.

Звездная россыпь бросилась Роберу в лицо, но Эпинэ успел увидеть, как белый кречет опускается на руку разом поседевшего хозяина....

– Герцог Эпинэ, – незнакомый офицерик с изжелта-зеленым лицом изо всех сил пытался сохранять спокойствие, – Его Величество настоятельно требует вас к себе.

– Его Величество подождет, – медленно произнес Иноходец, – пока его Первый маршал не закончит веселиться.

Сверкающая кавалькада стремительно исчезает в снежной круговерти. Звонко трубит ледяной рог, ржут, закидывая головы, белоснежные иноходцы, рассыпаются вьюжной заметью, а из-за черных гор вздымаются, тянутся к закованной в серебряный шар окровавленной луне четыре призрачных меча.

Сердце...

Четверым Один Отдал

Сердце.

– Господин Первый маршал, – офицерик не уходил, а смотрел собачьими глазами на Робера, – Его Величество... Его Величество не поймет вашего отказа.

Дурашка прав, нужно идти. Собрать в кулак то, что осталось от воли, и идти к бывшему другу, сюзерену, человеку. Робер в последний раз глянул на измазанную зеленой мерзостью лютню.

Нет золота, нет солнца, нет звезд, ничего нет. Погасло, остыло, умерло, смолкло...

В грудь отравленный кинжал —

Полночь,

Четверых Один Призвал —

Помни!

– Он предчувствовал свою смерть! – возопил Кракл, глядя сразу на Робера и на осиротевший инструмент. – Предчувствовал! Мы не верили, а он оказался прав!

– Барон Дейерс слишком много пел о смерти, – не сдержался Эпинэ, – и она его услышала. Идемте, теньент, не стоит испытывать терпение Его Величества.

[1]«Гуси» – презрительное прозвище дриксенцев, на гербе которых изображены коронованный Лебедь на волне и два скрещенных меча. «Буробокими» и «Медвежьими башками» называют подданных правящей в Гаунау династии Бербрудер, считающих своим прародителем одного из богов Седых земель, могучего воина с медвежьей головой. После принятия Гаунау эсператизма Бербрудеры взяли своим гербом медведя с двуручным мечом.

[2]Слепое, похожее на крота животное, ведущее подземный образ жизни.

[3]Ольстра – седельная кобура. Их крепили к седлу с обеих сторон у передней луки седла. Кобуры обычно закрывались сверху.

[4]Намек на варастийскую забаву, когда двух или более ызаргов помещают в мешок; животные начинают драться, и в конце концов в живых остается лишь один. Если подобное развлечение сопровождается ставками, ызаргов метят особым образом.

[5]«Когда Александр узнал, что могила Кира разграблена, он велел казнить Поламаха, совершившего это преступление, хотя это был один из знатнейших граждан Пеллы. Прочтя же надгробную надпись, Александр приказал начертать ее также и по-гречески». Плутарх. Избранные жизнеописания.

[6]«Императрица» – высший аркан Таро. Символизирует соединение внешнего и внутреннего могущества, уравновешенного разумом, указывает на то, что некий процесс близок к завершению, можно надеяться на успех, все происходит естественно, без напряжения. Может говорить о предстоящем рождении ребенка, а также указывать на деспотичную особу женского пола, у которой отсутствует способность критически оценивать свои действия. Перевернутая карта (ПК) указывает на бесполезный труд, безрадостность, упадок творческих сил, домашние хлопоты, материальные затруднения, часто мщение, семейные неурядицы, служебные трудности.

[7]Вышла из порядка (спец. термин) – лошадь стала вялой, потеряла аппетит, неохотно движется во время тренинга, снизила упитанность, стала хромать и т. д.

[8]Намек на основателя рода герцогов Ноймаринен Манлия Ферру. Манлий был левшой, и недоброжелатели прозвали его Леворуким.

[9]Цивильники – презрительная кличка «цивильной стражи», сменившей прежнюю городскую стражу. «Цивильники» подчинялись цивильному коменданту столицы, в свою очередь подотчетному лишь королю. В их обязанности входило бороться с мятежниками, взыскивать налоги и расследовать преступления против короля и жителей столицы.

[10]Созданный при Эрнани Святом и постепенно сошедший на нет совещательный орган при особе Императора, куда входили наиболее значимые ординары – дворяне, чей род не восходил к Высоким Домам.

[11]Фамильный замок Приддов.

[12]В гальтарские времена все парадные помещения имели бронзовый порог высотой «в четыре мужских пальца», покрытый символическими абвениатскими значками.

[13]Гимнеты – в гальтарские времена легковооруженные воины, охранявшие анакса и эпиархов.

[14]Капитанами гимнетов могли быть только эории, но не главы Домов и не старшие в Высоком роду.

[15]Иди сюда (кэналл.).

[16]– Кто идет? Это ты, Бласко? – Я. С офицерами. Где генерал?

– Здесь. Пожалуйста, подождите немного (кэналл.).

[17]Игральная карта. В большинстве азартных золотоземельских игр может заменить любую другую.

[18]«Любовники» – высший аркан Таро. Указывает на неизбежность выбора меж двух взаимоисключающих вариантов. В сильной позиции это большая эмоциональная свобода, пренебрежение последствиями поступков, продиктованных чувствами. Карта также символизирует любовь и дружбу, может указывать на догадки и эмоциональные озарения. ПК – предупреждает о возможности неправильного решения, указывает на нереальность планов, невозможность брака, отрешение от своей «половинки». Это внутреннее раздвоение, конфликт с собой, неправильный выбор и (или) его последствия. Может означать отказ от выбора, что в перспективе приведет к усугублению ситуации.

[19]Мажордом, дворецкий.

[20]Сторонники Алисы носили короткие бородки и волосы, едва прикрывающие уши.

[21]Сильный южный ветер.

[22]Так моряки Померанцевого моря называют береговой ветер.

[23]Марикьяре являются вассалами Кэналлоа и подчиняются приказам соберано (герцога Кэналлоа), а не королю Талига. В случае невозможности получить приказ от соберано кэналлийцы и марикьяре принимают самостоятельные решения. Обязать их исполнять чьи бы то ни было приказы нельзя.

[24]«Правосудие» – высший аркан Таро. Символизирует развитие, поиск свободы и независимости, объективность, тяготение к порядку, указывает на необходимость тщательной оценки всех сторон дела для принятия правильного решения. «Правосудие» – это бумаги, договоры, правовая деятельность. Карта напоминает о том, что при каждом действии следует предвидеть противодействие, и указывает на необходимость соблюдения баланса и непредвзятости, чтобы смягчить столкновение или же его избежать. В некоторых случаях может означать предстоящий суд (это также может быть конкурс или соревнование). ПК – символ неправедного суда, предвзятости в оценках, осуждения по ложному обвинению, нестыковок, дисгармонии. Вам будут преподаны неприятные уроки, нужно смириться с неизбежностью. Карта обещает озлобленность, обидчивость, столкновение с несправедливостью, судебные тяжбы; может указывать на неустойчивость характера, некомпетентность, обиду, предвзятость, неадекватность самовыражения.

[25]Церковь приравнивает браки между посаженым отцом невесты и ее сестрами к кровосмешению.

[26]Морское суеверие. Перед боем нужно обязательно вымыть шею и повязать чистый шейный платок.

[27]Яичница с ветчиной и жареным хлебом считается национальным дриксенским блюдом.

[28]Марикьярский боевой клич, дословно «С Молнией!».

[29]Сезонный береговой ветер.

[30]Командующий одним из дриксенских флотов.

[31]«Конхо Дэрайо» – традиция марикьярских и морисских моряков. Предшествующий сражению военный совет, на котором присутствуют только адмиралы и их ближайшие помощники. Совет протекает в строгом порядке (описание сил противника – Конрока, описание собственных сил – Конвьенте, предполагаемые действия противника – Кононда, план собственных действий – Конрайо) и заканчивается ритуальными действиями, определяющими поведение во время и после сражения.

[32]Марикьярское и кэналлийское приветствие – призыв высших сил, употребляемое в особо торжественных случаях.

[33]Линейный корабль.

[34]Вымпел – узкий (10 – 15 см), очень длинный (до 10 м) флаг. Поднимается на грот-мачте военного корабля (кроме флагманского) в начале кампании и не спускается до ее окончания. Служит для отличия военного корабля от торгового судна. Говоря о количестве вымпелов, моряки говорят о количестве военных судов.

[35]Адмирал (марикьярск.).

[36]Да будет так! (гальтарск.)

[37]Так и будет! (гальтарск.)

[38]Намек на символ ордена Славы, в котором начинал Левий, – льва со свечой.

[39]Намек на девиз Эпинэ «Предвещает победу».

[40]Лорио Пятый (Лорио-Строитель), правил в 307—329 К.М., при нем Талигойя пережила последний подъем, хотя правление Лорио началось тревожно. В 308 году в страну вторглась армия Уэрты, кампания складывалась для Талигойи неудачно, но подход соберано Диего Алвы переломил ситуацию. В 308 году К.С в Кабитэле был поставлен конный памятник Лорио Ракану, на котором король, ободряя свои войска, указывает в сторону Кэналлоа, откуда должна прийти помощь.

[41]Кэцхен – хексбергское название неожиданного, короткого шквала, возникающего в окрестностях хексбергского залива. Чаще всего кэцхен возникают в полнолуние, наибольшей силы достигают вблизи Весеннего Излома. Местное суеверие связывает кэцхен с якобы обитающими на горе Хексберг ведьмами.

[42]«Звезда» – высший аркан Таро. Символизирует возрождение и обновление, внутренний свет, надежду, спасение, беспечность. Означает прилив творческих сил, вдохновение, неожиданную помощь, новую любовь. Это оптимизм, осуществимые и осуществленные планы, открытие новых горизонтов, исцеление, глубокие и истинные чувства, плодотворные идеи, благие мысли. ПК означает упрямство, неуступчивость, ожесточенность, утраченные шансы, неверие в свои силы, лень, равнодушие, самоуверенность. Предупреждает о возможной духовной слепоте, не позволяющей заметить и использовать открывающиеся возможности.

[43]Морские рыбоядные птицы, напоминающие небольших пеликанов.

[44]Ноордкроне – одно из имен оставленного под натиском льдов легендарного государства варитов.

[45]«Лягушатники» – презрительная кличка талигойцев. Сродни штольцфрошзигер (счастливый победитель лягушек), фрошзигер (победитель лягушек), намек на герб Талига.

[46]Порт в графстве Фукиано (между Улаппом и Кэналлоа).

[47]Часть верхней палубы от грот– до бизань-мачты.

[48]Лейтенант цур зее (премьер-лейтенант). Офицерская должность.

[49]Эсператистские алтари ориентированы на юг, Полдень, откуда должен вернуться Создатель.

[50]Брейд-вымпел – разновидность вымпела, означающая присутствие на судне высокого должностного лица или же августейшей особы. В особо торжественных случаях вместо брейд-вымпелов поднимались личные штандарты. Кроме того, брейд-вымпел (в отличие от обычного, «капитанского» вымпела) является признаком флагманского судна.

[51]В 319 году К.С. парусный флот Талига был поделен на эскадры: кордебаталию (центр, или главные силы), авангард и арьергард. Тогда же были введены кормовые флаги для кораблей этих трех подразделений, представлявшие собой белое, черное или желтое полотнище, в левой верхней части которого в белом прямоугольнике помещался Победитель Дракона Олларов. Кормовые флаги – флаги, поднимавшиеся на корме, на шлагштоке или на гафеле и служившие для опознавания национальной принадлежности судна. На носу корабля (на конце бушприта) поднимался гюйс, флаг меньшего, чем кормовой, размера. Кроме того, гюйсы поднимались на флагштоках крепостей и мачтах береговых батарей.

[52]Флаг главнокомандующего флотом, поднимаемый на носу корабля.

[53]Лейтенант-адъютанты носили на правой руке особые повязки. Лейтенант-адъютант адмирала – белую с синей окантовкой.

[54]Перекладины поверх реев.

[55]Флаг Марикьяры (райо) представляет собой алое полотнище, расколотое золотой молнией. После объединения Марикьяры с Кэналлоа, в свою очередь вошедшей в состав Талига, райо за пределами острова поднимался лишь в исключительных случаях, когда требовалось подчеркнуть, что марикьяре действуют не как подданные Талига, а по своим обычаям и законам.

[56]Презрительная кличка военных моряков, носящих иссиня-черные мундиры.

[57]«Победитель лягушек» – презрительное название талигойского флага.

[58]Стандартные интервалы между кораблями – около 600 бье.

[59]«Бродячая волна» – волна, возникающая в результате необычной комбинации ветра и волн.

[60]Имеется в виду равномерно окрашенное полотнище в отличие от общепринятой традиции помещать в левый верхний угол государственный символ.

[61]Дриксенское ругательство.

[62]Солнце» – высший аркан Таро. Символизирует истину, стремление к свету, доверие к себе и душевный мир, примирение со своей «теневой» стороной. Означает достижение чего-то важного; исполнение желаний, победу, триумф, прилив сил, уверенность, счастье, здоровье или же знак того, что удача не за горами, а все трудности будут успешно преодолены. ПК недоразумение, ложные представления об успехе, срыв планов. Это неудача, опасность, крушение надежд или, в лучшем случае, весьма сомнительный успех. Что-то сбывается, но не сразу, не в полной мере и совсем не так, как думалось. Также указывает на вспыльчивость, гнев, раздоры, проблемы со здоровьем, семейные неурядицы.

[63]Самое сильное из известных в Кэртиане слабительных.

[64]Изначально «внемли мне» (гальтарск.), эсператистское благословение.

[65]«Создателю» (гальтарск.).

[66]Да будет так, да исполнятся все мои моления (гальтарск.).

[67]Процент за выделенный кредит в гайифских ссудных домах.

Дата добавления: 2015-06-04