Недоверие Временному правительству

Не манифестация, а демонстрация

На демонстрации

Ясный, солнечный день. Бесконечная лента демонстрантов. Шествие идет к Марсову полю с утра до вечера. Бесконечный лес знамен. Закрыты все предприятия и заведения. Движение приостановлено. Мимо могил демонстранты проходят с наклоненными знаменами. “Марсельезу” и “Интернационал” сменяют “Вы жертвою пали”. От возгласов в воздухе стоит гул. То и дело раздаются: “Долой десять министров‑капиталистов!”, “Вся власть Совету рабочих и солдатских депутатов!”. В ответ со всех сторон несется громкое одобрительное “ура!”.

Что бросается в глаза при обзоре демонстрации, – так это отсутствие буржуазии и попутчиков. В отличие от манифестации в день похорон, когда рабочие терялись в море обывателей и мелких буржуа, демонстрация 18 июня была демонстрацией чисто пролетарской, ибо главными ее участниками были рабочие и солдаты. Кадеты еще накануне демонстрации объявили бойкот, заявив через свой ЦК о необходимости “воздержаться” от участия в демонстрации. И, действительно, буржуа не только не участвовали, – они буквально спрятались. Невский, обычно многолюдный и шумливый, в этот день был абсолютно чист от буржуазных завсегдатаев.

Короче. Это была действительно пролетарская демонстрация революционных рабочих, ведущих за собой революционных солдат.

Союз рабочих и солдат против сбежавших буржуа при нейтралитете обывателя – таков внешний вид шествия 18 июня.

Шествие 18 июня не было простой прогулкой, манифестацией‑парадом, чем безусловно являлась манифестация в день похорон. Это была демонстрация протеста, демонстрация живых сил революции, рассчитанная на перемену в соотношении сил. Крайне характерно, что демонстранты не ограничились одним лишь провозглашением своей воли, а потребовали немедленного освобождения т. Хаустова,[31]бывшего сотрудника “Окопной Правды”.[32]Мы говорим о Всероссийской конференции военных организаций нашей партии, участнице демонстрации, потребовавшей от Исполнительного комитета, в лице Чхеидзе, освобождения т. Хаустова, причем Чхеидзе обещал принять все меры к освобождению “сегодня же”.

Весь характер лозунгов, выражающих протест против “приказов” Временного правительства, против всей его политики, с несомненностью говорит о том, что “мирная манифестация”, из которой хотели сделать невинную прогулку, превратилась в могучую демонстрацию давления на правительство.

Бьющая в глаза особенность: ни один завод, ни одна фабрика, ни один полк не выставили лозунга “Доверие Временному правительству”. Даже меньшевики и эсеры забыли (скорее не решились!) выставить этот лозунг. Было у них все, что угодно: “Долой раскол”, “За единство”, “Поддержка Совету”, “За всеобщее обучение” (не любо, не слушай) – не было только главного – не было доверия Временному правительству, хотя бы с хитрой оговорочкой “постольку‑поскольку”. Только три группы решились выставить лозунг доверия, но и те должны были раскаяться. Это группа казаков, группа Бунда и группа плехановского “Единства”. “Святая троица”,– острили рабочие на Марсовом попе. Двух из них рабочие и солдаты заставили свернуть знамя (Бунд и “Единство”) при криках “долой”. У казаков, не согласившихся свернуть знамя, изорвали последнее. А одно безымянное знамя с “доверием”, протянутое “на воздухе” поперек входа на Марсово поле, было уничтожено группой солдат и рабочих при одобрительных замечаниях публики: “Доверие Временному правительству повисло в воздухе ”.

Короче. Недоверие правительству со стороны громадного большинства демонстрантов, при явной трусости меньшевиков и эсеров выступить “против течения” – таков общий тон демонстрации.

Дата добавления: 2015-06-04