II. О речи Каменева

Я перехожу к речи Каменева. Речь эта является самой лживой, самой фарисейской, самой шулерской и мошеннической из всех оппозиционных речей, произнесенных здесь, с этой трибуны. (Голоса: “Правильно!” Аплодисменты.)

а) Два лица в одном естестве. Первое, чем занялся Каменев в своей речи, – это заметанием следов. Представители партии говорили здесь о достижениях нашей партии, об успехах нашего строительства, об улучшении нашей работы и т. д. Они говорили, далее, о меньшевистском грехопадении оппозиционеров, о том, что скатились к меньшевизму, отрицая возможность успешного строительства социализма в нашей стране, отрицая существование пролетарской диктатуры в СССР, отрицая целесообразность политики союза рабочего класса с середняком, распространяя клевету насчет термидора и т. д. Они говорили, наконец, о том, что такие взгляды оппозиции несовместимы с принадлежностью к нашей партии, что оппозиция должна отказаться от этих меньшевистских взглядов, если она хочет остаться в партии.

И что же? Каменев не нашел ничего лучшего, как обойти эти вопросы, замести следы и пройти мимо. Его спрашивают о важнейших вопросах нашей программы, нашей политики, нашего строительства. А он обходит их, как будто это его и не касается. Можно ли назвать такое поведение Каменева серьезным отношением к делу? Чем объяснить такое поведение оппозиции? Его можно объяснить лишь одним: желанием обмануть партию, усыпить ее бдительность, надуть еще раз партию.

У оппозиции два лица: одно – фарисейски‑ласковое, другое – меньшевистско‑антиреволюционное. Она показывает партии свое фарисейски‑ласковое лицо, когда партия нажимает на нее и требует от нее отказа от фракционности, от политики раскола. Она показывает свое меньшевистско‑антиреволюционное лицо, когда она берется апеллировать к непролетарским силам, когда она берется апеллировать к “улице” против партии, против Советской власти. Сейчас она обращается к нам, как видите, своим фарисейски‑ласковым лицом, желая еще раз обмануть партию. Вот почему Каменев постарался замести следы, обходя важнейшие вопросы наших разногласий. Можно ли терпеть дальше эту двойственность, это двуличие?

Одно из двух: либо оппозиция хочет говорить с партией серьезно, – и тогда она должна сбросить маску; либо она думает и впредь сохранить два лица, но тогда ей придется остаться вне партии. (Голоса: “Правильно!”)

б) О традициях большевизма. Каменев уверяет, что в традициях нашей партии, в традициях большевизма нет того, чтобы можно было требовать от члена партии отказа от некоторых взглядов, несовместимых с нашей партийной идеологией, с нашей программой. Верно ли это? Конечно, неверно. Более того, – это ложь, товарищи!

Разве это не факт, что мы все, вместе с Каменевым, исключали из партии Мясникова и мясниковцев? За что мы их исключали? Да за то, что их меньшевистские взгляды оказались несовместимыми со взглядами партии.

Разве это не факт, что мы все, вместе с Каменевым, исключали из партии одну часть “рабочей оппозиции”? За что же мы ее исключали? Да за то, что ее меньшевистские взгляды оказались несовместимыми со взглядами нашей партии.

А за что исключили из партии Оссовского, Дашковского? За что исключили из Коминтерна Маслова, Рут Фишер, Каца и др.? За то, что их взгляды оказались несовместимыми с идеологией Коминтерна, с идеологией ВКП(б).

Наша партия не была бы ленинской партией, если бы она считала допустимым существование антиленинских элементов в составе наших организаций. Почему бы, в таком случае, не ввести в нашу партию меньшевиков? Как быть с такими людьми, которые, будучи в нашей партии, скатились к меньшевизму и ведут пропаганду своих антиленинских взглядов? Что может быть общего между ленинской партией и такими людьми? Каменев клевещет на нашу партию, он рвет с традициями нашей партии, он рвет с традициями большевизма, утверждая, что можно терпеть в составе нашей партии людей, исповедующих и проповедующих меньшевистские взгляды. И именно потому, что Каменев, а вместе с ним и вся оппозиция топчут ногами революционные традиции нашей партии, – именно поэтому партия ставит вопрос об отказе оппозиции от ее антиленинских взглядов.

в) Мнимая принципиальность оппозиции. Каменев уверяет, что ему и другим оппозиционерам трудно отказаться от своих взглядов, так как они привыкли по‑большевистски защищать свои взгляды. Он говорит, что было бы беспринципностью со стороны оппозиции, если бы она отказалась от своих взглядов. Выходит, таким образом, что лидеры оппозиции являются высокопринципиальными людьми. Верно ли это, товарищи? Так ли уж они, лидеры оппозиции, дорожат своими принципами, своими взглядами, своими убеждениями? Непохоже что‑то, товарищи. Не похоже, если иметь в виду историю образования оппозиционного блока. (Смех.) Дело обстоит совсем наоборот. История говорит, факты говорят, что никто еще не перескакивал так легко от одних принципов к другим, никто еще не менял так легко и свободно своих взглядов, как лидеры нашей оппозиции. Почему бы и теперь не отказаться им от своих взглядов, если этого требуют интересы партии?

Вот вам несколько примеров из истории троцкизма.

Известно, что Ленин, собирая партию, созвал конференцию большевиков в 1912 году в Праге. Известно, что эта конференция имела величайшее значение в истории нашей партии, ибо она положила межу между большевиками и меньшевиками и объединила большевистские организации по всей стране в единую большевистскую партию.

Известно, что в том же 1912 году произошло меньшевистское совещание Августовского блока во главе с Троцким. Известно, далее, что это совещание объявило войну большевистской конференции и призвало рабочие организации к ликвидации ленинской партии. В чем же обвиняло тогда совещание Августовского блока Троцкого большевистскую конференцию в Праге? Во всех смертных грехах. Оно обвиняло ее в узурпаторстве, в сектантстве, в организации “государственного переворота” в партии и черт знает еще в чем.

Вот как отзывалось тогда совещание Августовского блока о большевистской конференции в Праге в своем заявлении II Интернационалу:

“Совещание заявляет, что эта конференция (конференция большевиков в Праге в 1912 г. И.Ст.) является открытой попыткой группы лиц, которые совершенно сознательно вели партию к расколу, узурпировать знамя партии, и выражает свое глубокое сожаление по поводу того, что несколько партийных организаций и товарищей пали жертвой этого обмана и этим содействовали раскольнической и узурпаторской политике ленинской секты. Совещание высказывает свое убеждение, что все партийные организации в России и за границей будут протестовать против произведенного государственного переворота, не будут признавать избранных конференцией центральных инстанций и всеми средствами будут содействовать восстановлению единства партии при помощи созыва действительной общей партийной конференции”. (Из заявления Августовского блока во II Интернационал, опубликованного в “Форвертсе” 26 марта 1912 г.)

Вы видите, что тут есть все: и ленинская секта, и узурпация, и “государственный переворот” в партии.

И что же? Прошло несколько лет, – и Троцкий отказался от этих своих взглядов на большевистскую партию. И не только отказался, но приполз на брюхе к большевистской партии, войдя в нее как один из ее активных членов. (Смех.)

Какое имеется основание предполагать после всего этого, что Троцкий и троцкисты не сумеют еще раз отказаться от своих взглядов насчет термидорианских тенденций в нашей партии, насчет узурпации и т. д.?

Другой пример из той же области.

Известно, что в конце 1924 года Троцкий издал брошюру под названием “Уроки Октября”. Известно, что в этой брошюре Троцкий квалифицировал Каменева и Зиновьева как правое, полуменьшевистское крыло нашей партии. Известно, что брошюра Троцкого послужила причиной целой дискуссии в нашей партии. И что же? Прошло всего около года, – и Троцкий отказался от своих взглядов, провозгласив, что Зиновьев и Каменев представляют не правое крыло нашей партии, а ее левое, революционное крыло.

Еще пример, уже из области истории зиновьевской группы. Известно, что Зиновьев и Каменев написали целый ворох брошюр против троцкизма. Известно, что еще в 1925 году Зиновьев и Каменев объявили, вместе со всей партией, о несовместимости троцкизма с ленинизмом. Известно, что Зиновьев и Каменев, вместе со всей партией, проводили резолюции как на съездах нашей партии, так и на V конгрессе Коминтерна, о мелкобуржуазном уклоне троцкизма. И что же? Не прошло и года после этого, как они отреклись от своих взглядов, отказались от них и провозгласили, что группа Троцкого является подлинно‑ленинской и революционной группой в составе нашей партии. (Голос: “Взаимная амнистия!”)

Таковы, товарищи, факты, количество которых можно было бы увеличить при желании.

Не ясно ли из этого, что высокая принципиальность лидеров оппозиции, о которой здесь повествует нам Каменев, является сказкой, не имеющей ничего общего с действительностью?

Не ясно ли, что никому еще в нашей партии не удавалось так легко и свободно отрекаться от своих принципов, как Троцкому, Зиновьеву и Каменеву? (Смех.)

Спрашивается: какое имеется основание предполагать, что лидеры оппозиции, отказывавшиеся несколько раз от своих принципов, от своих взглядов, не сумеют еще раз отказаться от них?

Не ясно ли, что наши требования об отказе оппозиции от своих меньшевистских взглядов не так уж тяжелы для лидеров оппозиции, как это старается изобразить Каменев? (Смех.) Не впервые им приходится отказываться от своих взглядов, – почему бы им не отказаться от них еще разочек? (Смех.)

г) Либо партия, либо оппозиция. Каменев уверяет, что нельзя требовать от оппозиционеров отказа от некоторых их взглядов, ставших несовместимыми с идеологией и программой партии. Я уже говорил, насколько несерьезно это уверение Каменева, если иметь в виду прошлое и настоящее оппозиционного блока. Но допустим на минутку, что Каменев прав. Но что же тогда получается? Может ли партия, наша партия, отказаться от своих взглядов, убеждений, принципов? Можно ли требовать от нашей партии, чтобы она отказалась от своих взглядов, от своих принципов? У партии составилось определенное убеждение в том, что оппозиция должна отказаться от своих антиленинских взглядов, что без этого она будет вынуждена вылететь из партии. Если нельзя требовать от оппозиции отказа от ее убеждений, то почему можно требовать от партии отказа от ее взглядов и убеждений насчет оппозиции? А ведь у Каменева выходит, что оппозиция не может отказаться от своих антиленинских взглядов, а партия должна отказаться от своих взглядов насчет того, что невозможно оставить оппозицию в нашей партии без отказа оппозиции от своих антиленинских взглядов. Где же тут логика? (Смех. Аплодисменты.)

Каменев уверяет, что оппозиционеры являются мужественными людьми, отстаивающими свои убеждения до конца. Я мало верю в мужество и принципиальную выдержанность лидеров оппозиции. Я особенно мало верю в мужество, например, Зиновьева или Каменева (смех), которые вчера разносили Троцкого, а сегодня с ним лобызаются. (Голос: “Привыкли в чехарду играть”.) Но допустим на минутку, что некоторая доля мужества и принципиальной выдержки осталась еще у лидеров нашей оппозиции. Какое есть основание предполагать, что у партии имеется меньше мужества и принципиальной выдержки, чем, скажем, у Зиновьева, Каменева или Троцкого? Какое имеется основание предположить, что партии легче будет отказаться от своих убеждений насчет оппозиции, насчет несовместимости ее меньшевистских взглядов с идеологией и программой партии, чем лидерам оппозиции от своих взглядов, меняющим то и дело свои взгляды, как перчатки? (Смех.)

Не ясно ли из этого, что Каменев требует от партии отказа от ее взглядов насчет оппозиции и ее меньшевистских ошибок? Не слишком ли далеко заходит Каменев? Не согласится ли он признать, что опасно заходить так далеко?

Вопрос стоит так: либо партия, либо оппозиция. Либо оппозиция отказывается от своих антиленинских взглядов, либо она этого не сделает, – и тогда в партии не останется от нее даже воспоминания. (Голоса: “Правильно!”. Аплодисменты.)

д) Оппозиция порвала с традициями большевизма. Каменев утверждает, что в большевистских традициях нет того, чтобы требовать от членов партии отказа от их взглядов. Ораторы вполне доказали, что это неверно. Факты подтверждают, что Каменев говорит прямую неправду.

Но вот вопрос: есть ли в большевистских традициях то, что позволяла и продолжает позволять себе оппозиция? Оппозиция организовала фракцию и превратила ее в партию внутри нашей большевистской партии. Но где это слыхано, чтобы большевистские традиции позволяли кому‑нибудь допускать такое безобразие? Как можно говорить о большевистских традициях, допуская вместе с тем раскол в партии и образование в ней новой, антибольшевистской партии?

Далее. Оппозиция организовала нелегальную типографию, заключив блок с буржуазными интеллигентами, которые, в свою очередь, оказались в блоке с явными белогвардейцами. Спрашивается: как можно говорить о традициях большевизма, допуская это безобразие, граничащее с прямой изменой партии и Советской власти?

Наконец, оппозиция организовала антипартийную, антисоветскую демонстрацию, апеллируя к “улице”, апеллируй к непролетарским элементам. Но как можно говорить о большевистских традициях, апеллируя к “улице” против своей партии, против своей Советской власти? Где же это слыхано, чтобы большевистские традиции допускали такое безобразие, граничащее с прямой контрреволюционностью?

Не ясно ли, что Каменев говорит о традициях большевизма для того, чтобы прикрыть свой разрыв с этими традициями во имя интересов своей антибольшевистской группы?

Из апелляции к “улице” ничего у оппозиции не получилось, так как она оказалась ничтожной группой. Но это не вина, а беда ее. А что, если бы у оппозиции оказалось немного больше сил? Не ясно ли, что апелляция к “улице” превратилась бы в прямой путч против Советской власти? Разве трудно понять, что эта попытка оппозиции, по сути дела, ничем не отличается от известной попытки левых эсеров в 1918 году? (Голоса: “Правильно!”) По правилу, за такие попытки активных деятелей оппозиции мы должны были бы переарестовать 7 ноября. (Голоса: “Правильно!” Продолжительные аплодисменты.) Мы не сделали этого только потому, что пожалели их, проявили великодушие и хотели дать им возможность одуматься. А они расценили наше великодушие как слабость.

Не ясно ли, что разговоры Каменева о большевистских традициях есть пустая и фальшивая болтовня, долженствующая прикрыть разрыв оппозиции с традициями большевизма?

е) Об единстве мнимом и единстве подлинном. Каменев пел здесь об единстве. Он прямо заливался, прося партию притти на помощь и учинить единство “во что бы то ни стало”. Они, лидеры оппозиции, видите ли, против политики двух партий. Они, видите ли, за единство партии “во что бы то ни стало”. А между тем нам известно наверняка, что в тот самый момент, когда Каменев пел здесь об единстве партии, его единомышленники выносили на своих нелегальных собраниях резолюции о том, что заявление оппозиции об единстве есть маневр, рассчитанный на сохранение своих сил и продолжение своей раскольничьей политики. С одной стороны – песни оппозиционеров об единстве партии на съезде ленинской партии. С другой стороны – работа оппозиционеров в подполье по расколу партии, по организации второй партии, по подрыву единства партии. Это называется у них единством “во что бы то ни стало”. Не пора ли бросить эту преступную, жульническую игру?

Каменев говорил об единстве. Единство с кем? Единство с партией или с Щербаковым? Не пора ли понять, что нельзя соединять в единой партии ленинцев и господ Щербаковых?

Каменев говорил об единстве. Единство с кем? С Масловым и Сувариным или с Коминтерном и ВКП(б)? Не пора ли понять, что нельзя говорить об единстве с ВКП(б) и Коминтерном, оставаясь в единстве с Масловыми и Сувариными? Не пора ли понять, что невозможно соединить ленинские взгляды с меньшевистскими взглядами оппозиции?

Соединить Ленина с Абрамовичем? Нет уж, товарищи! Пора бросить эту жульническую игру.

Вот почему я думаю, что разговоры Каменева об единстве “во что бы то ни стало” есть фарисейская игра, рассчитанная на обман партии.

Нам нужно настоящее единство, а не игра в единство. Есть ли у нас настоящее, ленинское единство в нашей партии? Да, есть. Ежели 99% нашей партии голосует за партию и против оппозиции, то это есть настоящее и подлинное пролетарское единство, какого не бывало еще в нашей партии. Вот вам съезд партии, в составе которого не имеется ни одного оппозиционного делегата. (Аплодисменты.) Что это, как не единство нашей ленинской партии? Это и называется у нас ленинским единством большевистской партии.

ж) “Оппозиции – крышка!” Партия сделала все, что только можно было сделать, для того, чтобы поставить оппозицию на ленинский путь. Партия проявила максимум мягкости и великодушия для того, чтобы дать оппозиции одуматься и исправить свои ошибки. Партия предложила оппозиции отказаться открыто и честно, перед лицом всей партии, от своих антиленинских взглядов. Партия предложила оппозиции признать свои ошибки и заклеймить их, чтобы раз навсегда освободиться от них. Партия предложила оппозиции разоружиться полностью и в идейном и в организационном отношении.

Чего добивается этим партия? Она добивается того, чтобы покончить с оппозицией и перейти к положительней работе. Она добивается того, чтобы ликвидировать, наконец, оппозицию и получить возможность взяться вплотную за наше великое строительное дело.

Ленин говорил на Х съезде: “Не надо теперь оппозиции… для оппозиции теперь конец, крышка, теперь довольно нам оппозиций!”.[87]

Партия желает, чтобы этот лозунг Ленина был, наконец, осуществлен в рядах нашей партии. (Продолжительные аплодисменты.)

Разоружится оппозиция – хорошо. Не хочет она разоружаться – сами разоружим. (Голоса: “Правильно!” Аплодисменты.)

Дата добавления: 2015-06-04