Общественная критика Фрейда

В процессе проводимого им психоанализа Фрейд установил у своих пациентов следующее: по большей части они были больны оттого, что были не в состоянии удовлетворять свои сексуальные потребности. Па­циенты переживали сексуальность как нечто предосудительное и поэто­му боялись ее удовлетворения, вытесняли соответствующие желания и развили вследствие этого невротические симптомы. Причина вытесне­ния заключалась в них самих. а вернее в диктате их совести (в структур­ной модели: Сверх-Я).

Если в рамках психоаналитического лечения удавалось релятивировать оковы Сверх-Я. тогда Я получало возможность прийти к выводу о возможности сексуально «предосудительного» удовлетворения». Следствием такого вывода оказывалось, как правило, исчезновение нев­ротических симптомов и излечение самого заболевания.

Однако, не останавливаясь на достигнутом. Фрейд нашел ответ на вопрос «где лежат причины столь жесткого диктата совести?». Он обнаружил его в господствующей культуре, точнее, в культурной сек­суальной морали (Freud, 1908), в частности, в «двойной морали», с ее «осуждением любой сексуальной связи, за исключением моногамной супружеской». Фрейд установил: «Вся наша культура построена на подавлении инстинктов и влечений» (S. 149). Поставив этот диагноз, Фрейд стал критиком культуры, и когда он заявлял, что «известное количество непосредственных сексуальных удовлетворении кажется большей части общества явлением непозволительным» (S. 151), то де­лал это из заботы о своих пациентах. Если стремление к сексуальному удовлетворению является нормой, тогда, логически заключает Фрейд, «подавление [со стороны культуры] зашло слишком далеко» (S. 160).

Позднее в «Замечаниях о войне и смерти» (1915) он написал: «Го­сударство требует проявления послушания и самопожертвования». Тем самым Фрейд однозначно возложил на государство ответственность за разнообразные недостатки современного общества. О государстве, веду­щем войну. Фрейд писал, что оно «позволяет себе любую несправедли­вость, любое насилие, опозорившее бы отдельного человека. Оно идет не только на разрешенную хитрость, но и на сознательную ложь и мошенничество» (S. 32).

Критика культуры Фрейдом достигла своей кульминации в его изве­стной поздней работе «Неудовлетворенность культурой» (1930). Здесь он критикует «недостатки учреждений, которые регулируют отношения людей между собой в семье, государстве и обществе». Под этим подра­зумеваются как школьные и военные, так и производственные учрежде­ния в индустрии и торговле, или политические, вроде правительства, суда и т. п. Согласно Фрейду они представляют собой асоциальный источник страданий» первого ранга, поскольку учреждения такого рода — вспомним об акцентированных Фрейдом сексуальных потреб­ностях — поддерживают своим существованием такое количество людс­ких лишений, что — как мы говорим сегодня — фрустрационная толе­рантность человека оказывается чрезмерно высокой. Фрейд саркасти­чески констатирует: «Намерение осчастливить человека в плане творения не содержится» (З.Фрейд. Психоанализ, религия.культура. М.1992. с.85). Под словом творение, если мы вспомним критику рели­гии Фрейда в его «Будущее одной иллюзии «(1927), имеются в виду созданные людьми учреждения, не позволяющие человеку жить в свое удовольствие. Культурные учреждения, защищая людей, урезают, однако, их элементарные инстинкты, оттого и возникают эти преслову­тые «неудовлетворенности» культурой.

Вероятно, все мы можем согласиться с Фрейдом. Во всяком случае я могу констатировать, что пациенты, обращающиеся сейчас за помо­щью к психоаналитику, неизменно свидетельствуют, что их воспитание протекало в строгой религиозной — католической — или иной строгой обстановке. Сексуальность и наслаждения в их семьях были строго-настрого запрещены. Поэтому сексуальные желания связывались с чув­ствами вины, стыда и т. д.

Другим пунктом является проблема агрессивности, которую мы уже рассматривали в рамках психоаналитической теории личности (см.гл.V.2.1.), и в этом смысле общественные учреждения оставляют чело­веку мало возможностей «выхода», за исключением войн, которые, как показывает история, точно эпидемии охватывают целые страны, поскольку у людей появляется возможность совершенно «легально» убивать, мучить, уничтожать, сеять за собою смерть и разрушение.

Фрейд задается вопросом: «Какое средство есть у культуры для того, чтобы тормозить направленную против нее агрессию?» (1930. S. 482). Он отвечает на этот вопрос так: агрессивные стремления унич­тожать и непосредственно наносить вред другим подавляются точно так же — физически или психически,— как и сексуальные влечения. Ценой этого является вторичное «отречение от влечения» (Triebverzicht). Если употреблять выражение Фрейда ¹, отречение, стимулируемое в челове­ке культурой после того, как она уже провела-подавление сексуаль­ности, как «первичного отречения от инстинкта».

Чтобы избежать связанных с этим неудобств, созданных обществом. культура предоставляет «болеутоляющие средства» такие, как развлече­ния, множество заменителей, как-то: эрзац-удовольствия и наркотики.

Выигрышем от двойного подавления (сексуальных и агрессивных влечений) является развитие культурного прогресса, а именно — в ду­хе Маркса — «культурной надстройки», вроде науки и искусства. Еще одним достижением стал во многих отношениях сомнительный прогресс цивилизации. Сюда относятся все связанные с техническими достижени­ями улучшения материальных и социальных условий общества, вместе с учреждениями общественной безопасности и многочисленными успе­хами в области обслуживания, к которым можно причислить и образо­вание, и наличие свободного времени.

В споре между природой и культурой возникает дилемма, нереша­емая в контексте противоречий человеческой жизни. Если, с одной сто­роны, были бы удовлетворены все сексуальные и агрессивные потреб­ности, как того требует природа, то тогда мы жили бы, как животные, и отказались бы от всех плодов культуры, цивилизации и прогресса. Если же, с другой стороны, мы подчинимся всем требованиям культу­ры, будем строго придерживаться норм морали и этики и соблюдать все запреты судебных инстанций и государственного контроля, тогда, сле­дуя неизбежной логике, мы все заболеем, поскольку в этом случае при­родное естество в нас будет целиком и полностью подавлено.

Господствующие общественные отношения в связи с географичес­кими, историческими, производственными и политическими условиями принципиально изменчивы и в соответствии со степенью подавления инстинктивной природы могут расцениваться как более или менее сво­бодные и «великодушные» или более или менее подавляющие и запрети­тельные. Читатель вполне может и сам оценить современное общество, в котором он живет. Лично я придерживаюсь того мнения, что до сих пор управлять людьми в тех областях, где должно иметь место критическое сознание и личное решение, пытаются с помощью запретов. Но осуждать то или иное общество столь же малоэффективно, сколь и пытаться — как это делают, например, марксистские социологи — приписать ответствен­ность за вызванные культурой «неудобства» исключительно капита­листической общественной структуре. Конструктивным в этом смысле надо полагать разграничение, введенное Гербертом Маркузе (1955), при котором различаются неизбежное подавление и совершенно не обя­зательное «сверх-подавление», о котором далее мы еще поговорим.

Дата добавления: 2015-06-04