Живым или Мертвым 12 страница

Час назад над Триполи разнеслись голоса муэдзинов, которые призывали правоверных на молитву, но сейчас на улицах было тихо и пусто, лишь где‑то в отдалении изредка брехали собаки, гудели автомобили да слышались негромкие голоса солдат народной милиции, продолжавших охранять периметр вокруг посольства. Температура немного понизилась, но все же держалась на уровне восьмидесяти с небольшим градусов. Учитывая безоблачное небо над пустыней, высасывающее тепло с земли, температура к утру должна была понизиться на добрых тридцать градусов, если не больше[11], но Кларк был уверен, что к тому времени посольство будет освобождено и «Радуга» будет паковать свои вещи. Он рассчитывал, что никто из своих и заложников не погибнет и что нескольких плохих парней удастся захватить живьем и передать… кому‑нибудь. Вероятнее всего, политики именно сейчас ожесточенно спорят о том, кому предстоит расследовать все происшедшее.

Где‑то в темноте приглушенно запел сотовый телефон, и через мгновение рядом с Кларком появился Ричардс.

– Шведы приземлились в аэропорту, – прошептал он.

Шведская служба охраны, Säkerhetspolisen, занималась борьбой с террористами, а Rikskriminalpolisen, Национальный департамент уголовных расследований, являлся аналогом ФБР. Освободив посольство, «Радуга» должна будет передать здание им.

– Хорошо, спасибо. Полагаю, это и будет ответом на наш вопрос. Передайте им, пусть будут наготове. Мы их пустим туда, как только закончим. Но ни слова о нашем хронометраже. Боюсь, как бы сведения не попали, куда не надо.

– Вы думаете, шведы могут?..

– Нет, конечно, не намеренно, но кто знает, с кем они могут завести разговоры. – Кларк допускал (хотя считал это очень маловероятным), что даже сами ливийцы могут начать совать палки в колеса. Дескать, американцы прилетели, напортачили, в результате люди погибли. Зато полковнику – политический выигрыш.

С момента захвата посольства прошло почти двадцать четыре часа, а внутри так и не было замечено каких‑либо признаков жизни. Кларк решил начать атаку в 2.15, решив, что террористы, скорее всего, будут ожидать штурма сразу после наступления темноты. Он надеялся, что такая задержка усыпит их бдительность, хотя бы самую малость. К тому же, согласно статистике, между двумя и тремя часами ночи человеческие реакции и мыслительная способность притупляются, особенно это касается людей, одержимых на протяжении предыдущих суток демонами стресса и неуверенности.

В 1.30 Кларк велел Джонстону и Луазелю приготовиться, а затем кивнул Ричардсу, который, в свою очередь, подал знак лейтенанту Масуди. После пятиминутных переговоров по рации ливиец доложил: оцепление оповещено. Кларку меньше всего хотелось, чтобы какой‑нибудь нервный солдат выстрелил в его снайперов, когда те отправятся на позиции. Стэнли и Чавес наблюдали за обстановкой в бинокли. Существовала, пусть маловероятная, но все же вполне реальная опасность того, что кто‑нибудь – может быть, тайный сторонник террористов или просто безмозглый солдат, ненавидящий американцев, – попытается известить засевших в посольстве о том, что игра началась. В таком случае у Кларка был только один выход – отозвать Джонстона и Луазеля и предпринять следующую попытку позднее.

Кларк выждал пять минут и обратился к Стэнли и Чавесу:

– Как обстановка?

– Без изменений, – доложил Динг. – Отдельные разговоры по рациям, но это, судя по всему, продолжают оповещать местных вояк.

В 1.40 Кларк повернулся в Джонстону и Луазелю и кивнул. Снайперы без слов выскользнули за дверь и растворились в темноте. Кларк надел на голову радиогарнитуру.

Прошло пять минут. Десять.

В наушниках прозвучал голос Луазеля:

– Омега‑один, на позиции.

Через десять секунд заговорил Джонстон:

– Омега‑два, на позиции.

– Понял, – ответил Кларк и взглянул на часы. – Будьте готовы. Группы пойдут через десять минут.

В ответ раздались два двойных щелчка – обычный сигнал подтверждения.

– Алистер? Динг?

– Никакого движения. Все спокойно.

– У меня то же самое, босс.

– Хорошо. Приготовиться.

При этих словах Чавес передал бинокль Кларку и присоединился к своей группе, уже стоявшей около двери. Группе Вебера, которой поручили ворваться в здание через пролом в западной стене первого этажа, ближе к переднему фасаду, предстоял более длинный путь, и поэтому она должна была выйти первой, а за нею, через четыре минуты, предстояло последовать группе Чавеса.

Кларк еще раз осмотрел в бинокль территорию посольства – нет ли там движения или каких‑то изменений, чего угодно, что могло бы насторожить его КЧ – кинестетическое чутье. Он давным‑давно уяснил для себя, что если достаточно долго занимаешься каким‑нибудь делом, у тебя возникает нечто вроде шестого чувства. Все ли в порядке? Не звучит ли где‑то в затылке недовольный ворчливый голосок, предупреждая о чем‑то? Не осталась ли нераскрытой какая‑нибудь коробочка, незамеченной – какая‑нибудь подробность? Кларку довелось видеть много безупречных во всех иных отношениях оперативников, которые не прислушивались к своему КЧ. Как правило, такое пренебрежение кончалось для них плохо.

Кларк опустил бинокль и, повернувшись к своим товарищам‑подчиненным, указал на дверь.

– Вперед! – Команду он отдал шепотом.

Глава 20

Чавес выждал положенные четыре минуты, а потом спустился во главе своей группы по лестнице и направился по переулку. В соответствии с планом Кларка, ливийцы выключили уличное освещение в районе, прилегавшем к посольству. Кларк надеялся, что плохие парни этого не заметят, поскольку лампы в самом посольстве и на столбах рядом с ним продолжали гореть. Также по его требованию на улице, отделявшей его командный пункт от восточной стены посольства, поставили цепочкой три армейских грузовика, чтобы загородить обзор.

Подавая сигналы жестами, Динг велел своим людям идти по тротуару, укрываясь за грузовиками и в тени домов, пока они не оказались в следующем переулке, где перед зданием (Масуди сказал, что это частная больница) тянулась живая изгородь. Всех обитателей удалили из этих домов как только стемнело.

Дождавшись, пока группа скроется за кустами, он без излишней спешки последовал за ней. Шел пригнувшись, держа «MP‑5» на изготовку, внимательно осматривая пространство впереди, справа и верх стены, окружавшей посольство. Никакого движения. Отлично. Ничего такого не видно.

Чавес добрался до живой изгороди и остановился пригнувшись. В наушнике послышался голос Вебера:

– Первый, это Красный, прием!

– Слушаю, Красный!

– На месте. Устанавливаю «гостя».

Чавес на миг позавидовал Веберу. Мало того, что он изучал новейшую из полученных «Радугой» игрушек на учениях, так ему сейчас предстояло применить ее в действии.

Разработанное английской фирмой «Олфорд Текнолоджис» устройство под названием «Незваный гость» (Луазель дал ему второе название: «Волшебная дверца») ассоциировалась у Динга с одним из тех высоких прямоугольных со скругленными углами щитов, с которыми воевали герои фильма «300 спартанцев», хотя оно больше походило на модель спасательного плота в четверть настоящего размера. Вместо воздуха баллон наполнялся водой, а дно плота представляло собой гибкую пластину, куда был запрессован оформленный в виде шнура заряд взрывчатки ТЭН. Водяная подушка создавала то, что в горном деле называется забойкой, в результате шнур производил направленный взрыв и пробивал дыру в кирпичной стене толщиной до полутора футов.

«Незваный гость» позволял решить целый ряд проблем, издавна представлявших серьезные трудности для спецназовцев: с его помощью удавалось обходить, во‑первых, обычные входы, куда террористы зачастую ставили мины, и, во‑вторых, избегать «смертельных узлов». Террористы, зная, что хорошие парни могут войти лишь через дверь или окно, часто начиняют входные пути взрывчаткой или сосредотачивают внимание и огневые ресурсы на возможных точках входа.

Например, именно так они поступили во время обошедшегося очень большой кровью захвата школы в Беслане, на юге России.

Используя «Незваного гостя», Вебер и его люди смогут ворваться в здание сквозь западную стену через три секунды после взрыва.

– Понял, – ответил Кларк Веберу. – Синие, как у вас?

– До стены три минуты, – доложил Чавес.

Он еще раз всмотрелся через очки ночного видения в доступные зрению части ограды посольства, ничего не увидел и поспешил дальше.

Для того чтобы перелезть через стену, был избран способ, который с полным основанием можно было бы назвать примитивным. Четырехфутовая лестница и кевларовый бронежилет. Среди многочисленных аксиом, которыми руководствуются спецназовцы, к числу важнейших относится аббревиатура БПД – будь проще, дурак. Не следует загружать мозги простыми вещами или, как любил говорить Кларк, ходить с пулеметом на таракана. В данном случае лестница позволит им подняться. А кевлар, наброшенный на верх стены, спасет от ненужной кровопотери в том случае, если стена, как это часто бывает, утыкана не только железными пиками, но и крупными осколками стекла.

Чавес выскользнул из‑под прикрытия кустов, метнулся к стене, снова скрючился и нажал кнопку рации.

– Первый, это Синий. Мы у стены.

– Понял, – прозвучал в наушнике голос Стэнли.

Через несколько секунд на стене в трех футах справа от Чавеса появилась красная точка. Алистер, детально проработавший зоны обзора камер наблюдения, указывал Дингу лазерным прицелом своей «MK‑23» путь через мертвую зону.

Чавес отступал в сторону до тех пор, пока точка не остановилась на его груди, после чего исчезла. Тогда он быстро и бесшумно установил лестницу и знаком подозвал своих товарищей.

Первым пошел Шоволтер. Чавес протянул ему бронежилет, и он шагнул к лестнице. Через десять секунд он оказался наверху и скрылся из виду. Следом за ним по одному двинулись остальные члены штурмовой группы. Динг – замыкающим.

Оказавшись на другой стороне, он обнаружил, что стоит на плюшевом зеленом газоне, окаймленном кустиками гибискуса. «Похоже, шведы каждый месяц выкладывали за поливку целое состояние», – мелькнула в голове мысль. Справа от него находился угол фасада здания, а прямо впереди, в двадцати футах, его восточная стена. Шоволтер и Бианко взяли под наблюдение углы дома, а Ибарра уже сидел, пригнувшись, под балконом. Динг направился к нему.

– Стой! – скомандовал по радио Луазель. – Движение к югу от тебя.

Динг замер.

Прошло десять секунд.

– Отбой. Это кошка.

Чавес перебежал к Ибарре, надел на шею ремень «MP‑5» и вскарабкался на спину могучего испанца. Оттуда он только‑только доставал пальцами до нижнего края балконного ограждения. Чавес потянулся. Ибарра медленно разогнулся. Чавес ухватился за перила – сначала правой рукой, потом левой, а затем подтянулся. Еще через пять секунд он уже сидел на корточках на балконе. Первым делом он снял со своей «сбруи» веревку с завязанными на ней узлами, закрепил ее карабином на перилах и сбросил свободный конец вниз.

Закончив с этим, он повернулся к двери. Как и на окнах, на ней были закрытые жалюзи, а замок, естественно, был заперт. За спиной он услышал чуть слышное поскрипывание металла (это Ибарра преодолел подъем) и почувствовал прикосновение к плечу: я здесь.

Чавес нажал кнопку «передача».

– Первый, Синие у двери.

– Понял.

Динг вынул из правого заднего кармана для снаряжения маленькую эндоскопическую телекамеру, приладил ее к очкам ночного видения и повел объектив вдоль кромки двери. Медленно, осторожно, руководствуясь осязанием в той же мере, в какой и зрением. Каждый боец «Радуги» был обучен, натренирован и переподготовлен для использования любого оружия, снаряжения и оборудования, имевшегося в их арсенале, в том числе и с такой телекамерой. Если бы к двери оказались присоединены какие‑нибудь провода, Чавес обязательно увидел бы это или почувствовал.

Сначала он осмотрел нижний край, потом, ничего не обнаружив, прошелся вдоль косяка по стороне крепления и закончил притвором, ручкой и замочной скважиной. Чисто. Ничего нет. Он отсоединил камеру. За его спиной через перила перевалились по очереди Шоволтер и Бианко. Динг указал пальцем на Бианко, потом на замок. Итальянец кивнул и достал отмычку. Через полминуты замок открылся.

Как и прежде, жестами, Динг дал своим товарищам последние указания: он сам на пару с Бианко пойдет первым и проверит комнаты справа, Шоволтер и Ибарра займутся левой стороной.

Динг осторожно повернул ручку и чуть‑чуть приоткрыл дверь. Выждал десять ударов сердца, открыл дверь чуть пошире и просунул голову внутрь. В зале никого не было. Три двери, две справа, одна слева. Издали донеслись приглушенные голоса. Стихли. Кто‑то чихнул. Он убрал голову и распахнул дверь. Шоволтер перехватил и придержал створку.

Держа «MP‑5» на изготовку, Динг шагнул в зал. Бианко шел в двух шагах сзади и немного левее, почти по середине коридора. Шоволтер, шедший вдоль южной стены, добрался до находившейся слева от него двери и остановился. Дверь оказалась немного приоткрыта.

– Первая комната по южной стене, – прошептал Шоволтер в микрофон радиогарнитуры.

– Смотрю, – отозвался Луазель. – Движения нет.

Шоволтер прижался к стене, толкнул дверь и мгновенно оказался в комнате. Через двадцать секунд он вновь появился в коридоре и показал большой палец. Чавес крался вдоль северной стены.

– Стоп! – услышал он голос Джонстона.

Динг вскинул сжатый кулак, и все трое замерли. Каждый припал на колено.

– Движение, – сообщил Джонстон. – Северная стена, второе окно от восточного угла.

«Следующая комната», – сказал себе Динг. Прошло двадцать секунд. Его так и подмывало спросить Джонстона, нет ли чего нового, но он сдержался. Снайпер сообщит сам, как только будет, что сказать.

– Окно наполовину закрыто занавесками, – словно в ответ его мыслям сообщил Джонстон. – Наполовину открыто. Вижу одного человека.

– Оружие?

– Не могу сказать. Готовность! Идет к двери. Три секунды.

Чавес опустил «MP‑5», она повисла на ремне, вынул пистолет «MK‑23» с глушителем, беззвучно двинулся вперед и вновь остановился на расстоянии вытянутой руки от двери.

– Подходит, – передал Джонстон.

Дверь распахнулась, и из комнаты вышел человек. Чавесу потребовалось полсекунды для того, чтобы увидеть висевший на его шее автомат «AK‑47» и всадить пулю точно над правым ухом. Тут же Динг резко повернулся и левой рукой подхватил убитого, чтобы не дать ему упасть. В ту же секунду Бианко шагнул в комнату, чтобы проверить, нет ли там еще кого‑нибудь. Чавес опустил труп на пол.

Дата добавления: 2015-06-04