Мотив депрессии в полифонии духовной жизни

Да не унываем.

Гал. 6, 9

Когда мы говорим о чрезмерном желании человека во что бы то ни стало найти "старца", следует отметить, что не только истерические личности предрасположены к этому.

Руководствуясь отличными от истероидов мотивами, вокруг истинных и мнимых духовников собираются лица с депрессивными чертами характера. Для них "доминирующим является страх утраты в различных его проявлениях — страх перед изолирующим дистанцированием, беззащитно­стью и одиночеством, страх быть покинутым. Они ищут неограниченной близости и необыкновенно крепких уз, связы­вающих их с другими, именно в этом находя защиту" от своих страхов.

Надо заметить, нам "везло" на близкое общение с ве­рующими людьми с выраженной депрессивной акцентуаци­ей. Следует признать, общаться с ними непросто. Надо иметь не только особый такт, но и сильную внутреннюю защиту, поскольку они неосознанно пытаются вторгнуться во все сферы жизни собеседника, постоянно подталкивая его к от­кровенности неожиданными знаками особого расположения и внимания. Порой они долго "обхаживают" выбранного че­ловека, пытаясь срастись с ним душевно, дабы под сенью крыл его обрести покой для себя. При этом, несмотря на то, что многие из них хорошо владеют навыком манипуляции другими людьми, сами легко попадают под чужое влияние и нередко становятся жертвой бесцеремонных личностей, ис­пользующих их слабость.

В нашем случае такими бесцеремонными лицами будут лжепророки и лжестарцы, которые, повторим, в большинстве своем — тонкие психологи и манипуляторы.

Степень выраженности депрессивных расстройств, ко­нечно, различна. От едва заметной склонности к созерца­тельности, стыдливости, проходя, как через промежуточный этап, чрезмерную робость и скромность, пассивность к жиз­ненным ситуациям, и заканчивая апатичностью, меланхоли­ей, унынием, постоянной праздностью и скукой (обломов­щина!). Как крайняя степень — коснение в грехе уныния, полное недоверие к Творцу, отчаяние, и как предел — само­убийство" (Как отмечает исследователь, наибольший процент самоубийств отмечается именно у депрессивных личностей - см. Д. Хелл. Ландшафт депрессии.).

Тяжело бывает молодым священникам, по душевной простоте и непониманию глубоко допускающих этих людей в свою личную жизнь, не заметив, что они даже ног о коврик не вытерли. Конечно, присущая таким людям самоотдача — качество ценное. Но в данном случае она, во-первых, имеет неверное направление, во-вторых, чрезмерна, а точнее ска­зать, несоразмерна конкретной ситуации. Вся деятельность таких людей наполнена глубоко сокрытыми тревогой и стра­хами, в качестве причины которых нетрудно увидеть всю ту же жажду богообщения. Из-за недоверия к Богу проистекает

их боязнь, которая постоянным фоном проходит через всю их жизнь. Как следствие — поиск защиты. "Депрессивные лич­ности ищут зависимости, которая сулит им безопасность" ¹¹⁹

Вместо священника в качестве "донора" мо­жет фигурировать любая мало-мальски сильная личность. Вот характерная ситуация.

Глубокий вечер, 3. читает молитвы на сон грядущим. Неожиданно раздается звонок в дверь. Появляется В. со словами:

— Мне срочно нужно поговорить!

— Проходи...

— Я долго думал, и пришел к выводу... (глубокий вздох), что готов отказаться от общения почти со всеми своими знакомыми (пауза). Видимо, связи постепенно обрываются. Зачем поддержи­вать пустые отношения? Но два-три человека все же ценны для меня... (вздох).

Появляется интрига: кого же В. осчастливит?

— Ну? (3. в замешательстве).

— Я думаю, с тобой у меня очень тесные от­ношения. Только тебе я могу доверить...

— Слушай, у тебя проблемы? Срочно сходи к отцу Н. Расскажи, поисповедуйся.

— Я вчера был у него вечером, говорил часа три. Это был очень серьезный разговор... Но... (вздох).

— Что, тебе этого мало? — догадывается собеседник.

И т.д. и т.п.

Обратим внимание, что и эта беседа, и важ­ный разговор со священником происходит в вечер­нее время, так как именно тогда обостряются все проблемы депрессивных личностей. Все подобные затяжные разговоры редко ведут к улучшению со­стояния, поскольку отсутствует подлинное желание вырваться из порочного круга. Многие реплики со­провождаются тяжелыми вздохами.

Далее указанная беседа развивается по ти­пичному сценарию, затягиваясь на несколько часов. Причем В. поглощен своими проблемами настоль­ко, что окружающий мир отодвигается на второй план, тускнеет. Проблемы его личности становятся единственным достойным поводом для разговора.

Как одну из важнейших черт духовного портрета де­прессивных личностей можно назвать самонадеянность, ти­танические усилия "стать святым своими собственными силами".¹²⁰ Естественно, это приводит к быстрым и глубоким разочарованиям, повергает в уныние, выбраться из которого своими силами также невозможно (порочный круг). Отсюда проистекает желание найти "помощника и покровителя", но почему-то среди людей. К сожалению, игнорируется (не на словах, так на деле) Помощник, способный исцелить любого человека, доверяющего Ему свою душу без остатка.

Автор книги "Невидимая брань" по этому поводу ука­зывает: "Погрешают те, которые почитают добродетелью чрезмерную печаль, бывающую у них после учинения греха, не разумея, что это происходит у них от гордости и самомне­ния, утверждающихся на том, что они слишком много на­деются на себя и на силы свои. Ибо думая о себе, что суть нечто не малое, они взяли на себя многое, надеясь сами спра­виться с тем. Видя же теперь из опыта своего падения, что в них нет никакой силы, они изумляются, как встречающие нечто неожиданное, мятутся и малодушествуют; ибо ви­дят падшим и простертым по земле тот самый истукан, т.е. самих себя, на который возлагали все свои чаяния и на­дежды".¹²¹

Глубоко исследуя внутренний мир своей души, они бо­ятся признаться себе, что они таковы, каковы на самом деле, трусливо вытесняя из сознания правду.

Без сомнения, это не единственный механизм развития депрессии вообще. Но мы ведем разговор о депрессивных личностях — людях с конкретной акцентуацией, склонных к реализации указанных механизмов.

Характерной психологической особенностью течения депрессии можно считать измененное восприятие времени.

"...Время воспринимается депрессивными больными как заторможенное, замедленное. По мере углубления де-прессии больные повторяют: "Как медленно тянется вре­мя".¹²³ Причины депрессии глубоко скрыты от самого чело­века в недрах его души. У депрессивных личностей механизм самообмана, вытеснения срабатывает автоматически. Эти люди не хотят открыто встретить разочарование, неудачу, печаль. Надо честно сказать: "Да, я возлагал все свои надеж­ды на эти отношения (этот поступок), но я, именно я, ока­зался несостоятелен, и из-за этого ничего не получилось. Самонадеянность моя привела к краху, и я вижу, что без Божией воли ничего совершить нельзя". Современный пси­хотерапевт Д. Хелл замечает: "Если человек не в силах при­знаться самому себе, что потерял то, что имело для него особую ценность, то он замыкается, отворачивается от цели, стремясь найти новые ориентиры. Тем самым он под­вергает себя опасности пережить новые утраты и разоча­рования вследствие своих нереалистических ожиданий" ¹²⁴

Очень важным фактором в деле духовной реабилита­ции таких прихожан является личность духовника. Опытный и честный священник, конечно, попытается сделать все воз­можное для того, чтобы помочь страдальцу (депрессия — мучительная вещь!), при этом не заслоняя собой Христа. Но если на пути такого искателя встретится человек, склонный манипулировать другими, то может произойти трагедия.

Следует учитывать и другое: депрессивные личности, как и истероиды, склонны идеализировать окружающих лю­дей, особенно - значимых для себя (нереальный мир). А это создает предпосылки для создания психологической зависи­мости. Даже понимая, что с ними происходит что-то нелад­ное, они не способны к "праведному гневу", ставя свою зави­симость во главу угла и боясь проявить характер (волевые качества которого порой уже атрофированы). Агрессивность у них проявляется в замаскированных формах (она редко на­правлена вовне): в бесконечных сетованиях, причитаниях, жалобах на судьбу, сопровождаемых глубокими вздохами. Все это делается с целью вызвать сочувствие и сострадание. Порой они путают смирение и печаль о грехах со своей де-

прессией. "Разве вы не знаете, что Бог заповедал нам смире­ние и самоуничижение?" — порой говорят они. На деле это смирение мнимое, в основе его лежит тонкое самолюбие. "Они ищут ошибки только в своем собственном поведении и постоянно заняты только собой", ¹²⁵ порой переводя чувство вины в самонаказание.

Из возникающего чувства печали надо выкристаллизо­вать плач о грехах, печаль по Бозе, отбросив пессимизм, саможаление, угнетенность чувств. Чувства также надо "воспитывать", освобождая их от ненужных наслоений. А вот уже просветленным чувствам, поставленным на службу духу, следует отвести достойное место. Ведь наши чувства озна­чают "более чем фундамент, на котором формируется ра­зум, облаченный в вербальную форму. Наши чувства связы­вают нас друг с другом теснее, чем наши мысли". ¹²⁶

Как, быть может, и всякая болезнь, депрессия может приводить к более глубокому пониманию своей жизни и сво­его предназначения. "Все великие отцы церкви, начиная с Павла, позднее Августина и вплоть до Лютера, прошли через душевную катастрофу. Я указываю на это, не желая просто приравнять их переживания к клинической депрессии. Они пережили свое несчастье как глубочайшую истину". ¹²⁷ — пишет западный исследователь.

Однако "застревание" на фазе непродуктивного само­обвинения, характерное для этих людей, не ведет к выходу из тупика. Верующий человек, постоянно, с напряжением кля­нущий себя за одно и то же, видимо, не может просто сказать себе: "Да, я это сделал". А с этого момента всегда и начина­ется осознание своего подлинного положения. Появляется и надежда на милосердие Божие, без которой человек не может расти духовно (Как будто бы специально для депрессивных личностей издан за­мечательный сборник бесед митр. Антония (Блума) "О встрече".). Повторим, что такие прихожане любят дони­мать священника бесконечными разговорами, часто об одном и том же, порой смакуя подробности своих переживаний.

Ф.М. Достоевский отмечал, что это люди, "которые даже в самом чувстве унижения посягнули отыскать наслаждение" ¹²⁸.

Депрессивное состояние должно стать сигналом, звон­ком о том, что в душевной и духовной жизни человека суще­ствуют серьезные проблемы.

Действительно, часто "мы не стремимся вылечить свою душу, а всего лишь принимаем время от времени таб­летки обезболивающего, предназначенные для того, чтобы на какую-то долю секунды прекратить нескончаемую боль. Мы притупляем эту боль алкоголем, наркотиками, развлече­ниями, но не пытаемся вылечить себя. Разве таково поведе­ние разумного существа? " ¹²⁹

К.Г. Юнгу приписывается следующее великолепное описание депрессии. "Она похожа, — говорит он, — на по­жилую даму в черных одеждах. Если эта "дама в черном" появляется, ее не следует прогонять. Напротив, нужно при­гласить ее к столу и выслушать то, о чем она хочет расска­зать". Другой известный психотерапевт рекомендует прими­риться с наличием депрессии и по возможности помочь больному собраться с духом, чтобы пережить ее: "Речь идет не о том, чтобы обрисовать страдающему его страдание, а как раз наоборот — представить это страдание как зер­кальное отражение его существования, стремящегося в сво­ем безумии к бегству от жизненных проблем".¹³⁰

Нежелание вести серьезный разговор с этой "дамой" приводит к поиску поддержки хоть какого-то равновесия. Обычно это делается с чьей-либо помощью.

Современный психотерапевт Эмми Гут видит в депрес­сии "положительную потенциальную силу в действии. Она придерживается мнения, что в депрессивном состоянии мо­гут быть переработаны ситуации неудачи и утрат, так как депрессивная опустошенность принуждает к покою и одно­временно предоставляет возможность выждать то, что поднимется из подсознания. В период депрессии, в тишине и покое может развиться нечто новое. Тем самым депрессия может стать продуктивной". ¹³¹

Но не следует впадать в другую крайность и радоваться депрессии.¹³² Встречаются случаи, когда человек прямо-таки наслаждается своим подавленным состоянием. "Стереотипные представления о том, что человек не любит плохих настроений, крайне ошибочны. Погрузившись в со­стояние депрессии, человек получает какое-то странное удовольствие от своей тоски. Нередко он ощущает даже свое превосходство над людьми жизнерадостными и весе­лыми".,¹³³ Однако превосходство это весьма сомнительного качества: "Одна молодая женщина сравнивала приход де­прессивного состояния с погружением в черную бездонную яму. Смотришь вниз, в черную бездну: страшно, голова кру­жится, а в то же время глаз оторвать не можешь и какая-то непреодолимая сила тянет туда, вниз: "Иди туда — там покой". ¹³⁴ Нельзя забывать, что для православного христиа­нина "единственная печаль, которая допустима, — это скорбь о своих грехах. Но святые проводят четкую грань между печалью-страстью и печалью-скорбью о грехах. Вто­рое чувство, по свидетельству Святых Отцов, несет с собой мир и покой, тогда как первое — неприятные ощущения, тоску или тревогу". ¹³⁵

И "как больной не выносит тяжелого бремени, так унылый не в состоянии тщательно исполнить Божии дела; ибо у того телесные силы в расстройстве, а у этого не ос­талось сил душевных" (преподобный Нил Синайский). ¹³⁶

Как будто зная об этом, депрессивные личности обыч­но выбирают себе в собеседники людей, с одной стороны, достаточно сильных, а с другой стороны, тех, кто не будет докапываться до подлинных причин их уныния и депрессии. Этому требованию соответствуют всевозможные лжепророки и "старцы", в беседах и советах которых порой сокрыта тон­кая лесть и присутствуют элементы игры и лукавства. Они держат "на плаву" своих приближенных, но не позволяют им открыто взглянуть на себя и окружающую действительность. Вспомним утверждение некоторых психологических школ (в частности, психоанализа) о том, что причины невро­тических страданий могут происходить из детских проблем. В письмах преп. Амвросия Оптинского можно найти указа­ния на это, как на этиологический (причинный) фактор де­прессии. "Один диакон, страдавший неизвестной болезнью, сопровождающейся тоской и страхом (депрессия? — авт.), просил преп. Амвросия помолиться о нем. Своим духовным взором старец провидел причину мучившей его болезни и на­писал ответ: "Началом и первой причиной болезни вашей были детские грехи, которые, должно быть, вы не умели или стыдились исповедать вовремя!" На наш взгляд, здесь виден все тот же механизм: "недопущенная печаль" о грехе, желание спрятать его от себя самого и других, отсюда боязнь исповедовать свои проступки.

Человек, который оказался в ситуации вынужденного тесного общения с депрессивной личностью, конечно, дол­жен быть осторожен. Как видим, эти люди склонны приук­рашивать проблемы, преувеличивать (В медицине есть особый термин — аггравация, означающий намеренное

преувеличение тяжести симптомов.) тяжесть обстоятельств и долго о них говорить на пределе откровенности. Умением так тягостно дружить депрессивные люди напоминают ши­зоидов, погруженных, подобно нашим героям, в свой внут­ренний мир настолько, что окружающее становится малозна­чимым. И вообще, шизоидная акцентуация явно соотносится со свойствами депрессивных личностей.¹³⁸ Поэтому и отно­шение ко всем сугубо личным рассказам должно быть очень бережным. Не стоит забывать о ранимости и зависимости этих людей. Свт. Филарет Московский предостерегал: "Личную откровенность, которую в избытке не решился бы человек требовать, должно принимать, как дело свободного рассуждения, с таким уважением и со страхом Божиим, как следует принимать тайну христианской души, которая есть Божия". ¹³⁹ Иначе может произойти "интоксикация (Интоксикация - здесь: отравление.) тайной". Подобная близость приедается, интимное обесцве­чивается, становится пошлым.

Игумен Евмений (Перистый) дает совет пастырям: "Самое главное — наполнить жизнь такого человека смыс­лом. И если духовные смыслы бытия окажутся для такого человека высокими и непосильными, то радость жизни в жертвенном служении другим людям, радость дарения себя другим без остатка, может даровать надежный выход из депрессивной тьмы. Убежденность в том, что отдавать, быть полезным другим, делать мир лучшим для других — хорошо, дает человеку новый мощный источник смысла. Не меньшим потенциалом для вывода человека из депрессивной тьмы к свету ответственного отношения к себе самому и окружающим людям может служить творчество. Создание человеком нового, чего-то, отмеченного новизной или красо­той и гармонией, — мощное противоядие ощущению депрес­сивной бессмысленности". ¹⁴⁰

Следует признать еще две вещи относительно этих личностей. Во-первых, это одна из наиболее трудных в ду­ховном отношении категория прихожан. Во-вторых, как уже указывалось, именно из их среды выходит наибольшее число самоубийц. "Люди, имеющие тонкое душевное устроение, большое честолюбие и тонкость, горюют и страдают от меланхолии, или вообще кончают самоубийством. Они и са­ми чувствительны, и диавол делает их еще более чувстви­тельными... Ибо диавол потакает их наклонностям". ¹⁴¹ "Трудность" же этих людей в том, что, находясь в аффекте отчаяния (выражается это своеобразной мимикой, скорбным маскообразным лицом, вздохами и т.п.) и даже высказывая мысли о самоубийстве, они обнаруживают активное сопро­тивление всяким попыткам окружающих помочь им выпу­таться из ситуации, примириться с действительностью, вы­расти духовно.

Если человек во всех окружающих обстоятельствах ви­дит лишь причину для своих страданий и не умеет принимать все бывающее с ним как из рук Творца, он будет унывать при каждой неудаче. Прп. Антоний Великий рассуждает так: "В чем кто находится поневоле и неохотно, то для него есть темница и казнь. Итак, будь доволен тем, что есть у тебя, иначе, перенося (это состояние свое) без благодарения (с недовольством, неохотно), ты будешь тираном для себя са­мого, не сознавая того".¹⁴²

Это святоотеческое положение как нельзя лучше объ­ясняет разницу между одиночеством, являющимся пробле­мой всего человечества, и "заболеванием одиночеством", которое фактически означает крушение идеальных представ­лений о жизни, разрыв иллюзорных связей, некогда казав­шихся значимыми. Кризис семьи, неполноценная (пустая) дружба, чувство тоски о чем-то светлом, ощущение, что ты никому не нужен, нереализованные творческие способно­сти... Душа мятется и впадает в отчаяние.

Преп. Амвросий Оптинский на вопрос "Как жить?" от­вечал: "Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение". Жизнеописатель так объ­ясняет этот шутливый ответ: "Если посерьезнее вникнуть в это наставление, то каждый увидит в нем глубокий смысл. "Не тужить", то есть чтобы сердце не увлекалось ненуж­ными для человека скорбями и неудачами, направляясь к Еди­ному Источнику сладости вечной — Богу; через это человек при бесчисленных и разнообразных невзгодах может успо­каивать себя, мирясь с ними, то есть смиряясь".

У каждого человека есть положительные качества. Кто-то "от рождения" несребролюбив, кто-то мягок и уступчив. Каждому типу личности соответствуют определенные черты, которые могут с успехом использоваться в доброделании. Прп. Серафим Саровский в своей известной беседе о цели христианской жизни сравнивал жизнь с торжищем, где нуж­но использовать самый ходовой товар. Странно было бы, имея полную лавку сукна, махнуть на него рукой и пытаться

"сделать бизнес" на голенищах от сапог, которые в данный момент и достать трудно, и продать тяжело. Каждый человек должен знать, к какому доброму делу он расположен больше всего. При этом не стоит забывать, что товар, имеющийся в избытке и достающийся даром (врожденные свойства), и сто­ит весьма дешево. А то, что в дефиците, и пойдет по дорогой цене. Человек, никогда не считавший деньги, может спокой­но подать нищему или дать взаймы неблизкому знакомому. Но если он трясется над каждым рублем, скуп и никому не дает взаймы, то любая, даже небольшая жертва, поданная от всего сердца, оценится весьма высоко. Таким образом, поль­зуясь врожденной склонностью к доброделанию, следует знать свои сильные и слабые стороны и работать над ними.

Люди с депрессивным складом характера обладают та­кими необходимыми для христианина качествами, как сосре­доточенность, склонность к самоуглублению и созерцатель­ности. Им присуще глубокое переживание своей вины. Во­обще, это люди с глубокими чувствами, богатым душевным миром, склонные к возвышенным размышлениям. Во всяком деле они стремятся постичь его глубину. От этого они так быстро впадают в уныние, им не хватает надежды, смелости радоваться.

Если тщеславным истероидам и гордецам шизоидам надо чаще прибегать к такому действенному духовному ору­жию, как самоукорение, депрессивным личностям, которые уже владеют им (впрочем, в извращенном виде), стоит чаще прибегать к мысли о величии, о милосердии Божием, дабы воспитать в себе надежду.

По учению свт. Тихона Задонского, "под именем хри­стианской надежды следует понимать такое чувство хри­стианина, когда он и умом своим, и сердцем, и волею полага­ется на одного Бога, на Его высочайшую премудрость, на Его всесовершенную любовь к человеку, на Его всемогущест­во и правосудие". ¹⁴⁵ Описываемому типу людей свойственно серьезное отношение к своим обязанностям, впрочем, по большей части к тем, которые их действительно интересуют. Хотя при этом они часто останавливаются на полпути, впа­дают в пессимизм и опускают руки.

Если же они преодолеют свою неустойчивость и склонность к печали, научатся слушать голос совести и наде­яться на Бога, у них есть прекрасная возможность стать на­стоящими христианами.¹⁴⁶

Дата добавления: 2015-06-29