Освобождение от зависимости

Поскольку, как мы выяснили, алкоголизм есть и гре­ховная страсть (болезнь духа), и психическая (болезнь души), и физическая (болезнь тела) зависимость, то для подлинного исцеления от алкоголизма необходимо освобождение от гре­ха, на котором он вырос, преображение всего человека со сменой ценностных ориентиров.

Вспомним трудовые дома, созданные в начале века св. Иоанном Кронштадтским. Бывшие алкоголики обретали там новую жизнь в церковных Таинствах, постоянном общении с духовенством, своими собратьями, отвратившимися от па­губной привычки, а также в посильном труде. Здесь явно присутствовал целостный подход к человеку. Для лечащихся алкоголиков организовывалась трудовая деятельность, обес­печивалась психологическая защита. Все это сочеталось с заботой священников об их духовном состоянии. Очень важ­но не сбрасывать со счетов внешнюю сторону, обстановку избавления от алкоголизма и психологическую помощь, по­скольку интересное, захватывающее дело способно дать че­ловеку значимые для него перспективы, без которых невоз­можно психосоматическое благополучие.

Быть может, главное, что необходимо человеку, чтобы захотеть освободиться от зависимости, — это ответить само­му себе на вопрос: ради чего стоить бросить пить? Это могут быть самые разные ценности: семья, работа, друзья, но они должны быть, и они должны "перевешивать" то, ради чего человек прибегает к алкоголю.

Об этом же говорит и известный исследователь алкого­лизма Б.С. Братусь: "Можно сказать, что для воспитателя по сути всё равно, занимается ли ребёнок туризмом, фехто­ванием, музыкой, театром или плетением вологодских кру­жев, — важно, каким он становится человеком в ходе этих занятий". ³⁵⁶

Человеку, решившемуся бросить пить, необходимо ог­ромное мужество. На пути к выздоровлению его поджидает много "ухабов трезвости":

1. Чисто физиологические трудности. Все хронические заболевания, которые не показывали себя, пока чело­век пил, могут "показаться на свет".

2. Трудности психологические. Проблемы, накопив­шиеся за годы пьянства, разом наваливаются на вы­здоравливающего и требуют своего разрешения. Бо­роться с трудностями алкоголик разучился, и единст­венный выход, который он видит, это снова окунуть­ся в бутылку.

3. Родные и близкие разучились выстраивать отноше­ния. Существует понятие "созависимость", приме­няемое к людям, которые настолько привыкли жить рядом с алкоголиком, что их психика претерпела значительные изменения. Им самим нужно учиться жить, и рядом не просто с трезвым человеком, а с ал­коголиком, пусть и выздоравливающим.

4. Страстные желания настойчиво требуют своей реа­лизации. ³⁵⁷

Бывший алкоголик может стать трудоголиком, почти профессиональным кляузником и "общественным обвини­телем", и еще много кем. Прошедший этот этап бывший ал­коголик вспоминает:

"Душа бывшего пьяницы опускается в еще более страшную яму, чем алкоголизм. Что постигло и меня. Через десять лет трезвой жизни жена ска­зала: "Лучше бы ты пил как раньше, чем блудил, как сейчас"³⁵⁸.

Сейчас в России всё больше распространяются общест­ва по борьбе с пьянством, в частности, Ал-Анон (Анонимные Алкоголики). В Православной Церкви к этой организации часто относятся с недоверием. Объяснить это можно и недос­таточным знакомством с их принципами, и неправославной направленностью.³⁵⁹ Было бы неплохо узнать соборное мне­ние об этой организации,⁸ тем более что есть и православные священники, и миряне, хорошо знающие Шаги³⁶⁰ и работаю­щие по ним.

Мнение священноначалия нашей Церкви относительно групп АА существует. Приводим выдержку из письма Председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митропо­лита Смоленского и Калининградского Кирилла Председателю Ко­митета по связям с религиозными организациями Добровольного общества Анонимных Алкоголиков "Русь" В.К. Железнову за № 1930 от 10.07.2000 г.:

"Русская Православная Церковь считает борьбу с пагубной алкогольной зависимостью чрезвычайно важным делом, требующим взаимодействия как церковных, так и светских организаций, всех здоровых сил общества. От лица Его Святейшества подтверждаю, что наша Церковь готова на основе духовных традиций Правосла­вия оказывать пастырскую и духовно-нравственную помощь тем членам групп "Анонимных Алкоголиков", которые такой помощи пожелают.

Такая готовность ранее уже была засвидетельствована в резолюции совместного совещания Министерства здравоохранения СССР и Московского Патриархата (15 ноября 1989 г.), одобренной Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 20 февраля 1990 года ". — Прим. ред.

Вместе с тем, объективный подход к их опыту позволяет найти полезные элементы в методах их работы с алкоголиками.

Пока приведем мнение пастыря: ""Работа по выходу из наркозависимости при помощи Программы "12 Шагов" вполне уместна и допустима для православного человека, если программу проводит православный руководитель-психолог, который "понимает Бога " так, как Его понимают православные христиане. Он, не столько теоретическими установками, сколько фактом своей православности вложит в понятие "Бог" конкретный, а не абстрактный смысл, даст православный контекст, выход в православное направление жизни из наркозависимости".³⁶¹

Православный психолог, Председатель Правления хри­стианского общественного благотворительного фонда "Старый Свет" Е.Н. Проценко из своей многолетней практи­ки работы в Программе "12 Шагов" делает такие выводы: "Для многих людей "Программа 12 Шагов" стала ступенью на пути к Богу и Церкви. Именно в этом, по-видимому, кро­ется причина необычайно высокой эффективности Про­граммы и построенных на ее основе терапевтических подхо­дов. Эти подходы — не терапия в традиционном смысле, а новый образ жизни, или иначе не что иное, как некоторое упорядочение и своеобразная конкретизация (применительно к решению частных вопросов) основ христианской общинной жизни, реальная практика восстановления истинной собор­ности. Процессы формирования общинности и зрелой рели­гиозности, несомненно, нуждаются в определенном струк­турировании. И, прежде всего, потому, что в человеческой психике, т.е. внутри человека, существует множество пре­пятствий для движения к Богу. Устранить эти помехи можно лишь при самостоятельной активной работе, кото­рая отнюдь не противопоставляется действию Божествен­ной Благодати, получаемой через участие в жизни Церкви, и прежде всего через Причастие, а является ответом челове­ка на действие этой Благодати или, чаще, его подготовкой к настоящему принятию Благодати ",³⁶²

Пожалуй, вполне приемлемы следующие рекоменда­ции желающим избавиться от пьянства:

=> избегать прежних собутыльников;³⁶³ => помнить, что это не просто. На протяжении многих лет навязчивого пьянства алкоголик приучил себя к немедленному удовлетворению своих потребностей и желаний. Вернувшись к трезвой жизни, он нередко стремится восполнить растраченное на пьянство время, пытаясь сразу решить все свои проблемы. Онраздражается, получая не те результаты, которых он ожидал, он теряется, наталкиваясь на препятствия,³⁶⁴

=> научиться справляться с отрицательными эмоциями. Пьющий алкоголик спасается от тяжёлых внутрен­них переживаний благодаря депрессивным свойст­вам алкоголя, а также собственному умению оправ­дываться, отрицать, фантазировать... Когда он вне­запно прерывает пьянство, он часто оказывается без­защитен перед отрицательными эмоциями — раз­дражением, тоской, стыдом, тревогой, обидой... Важно, чтобы выздоравливающий алкоголик научил­ся принимать определённые душевные страдания как естественную часть жизни и отделять свои отрица­тельные эмоции от желания выпить;³⁶⁵

=> алкоголик ни в коем случае не должен оставаться один на один со своими трудностями в первый пери­од лишения алкоголя.³⁶⁶

"На психологическом уровне необходимо научить по­павшего в зависимость умению принимать жизнь с ее опас­ностями, трудностями, потерями, научиться осознавать собственные глубинные потребности, реализовывать в жиз­ни вложенные Богом потребности в любви, дружбе, взаимо­понимании, искренности, чувствах открытости и пережи­ваниях близости с другими людьми. Однако самым главным на этом уровне видится помощь в осознании смысла жизни и своего предназначения, своей жизненной миссии".³⁶⁷

Вместе с тем, эти рекомендации затрагивают лишь ду­шевную жизнь. Выздоравливающий алкоголик с большим "стажем" свидетельствует: без настоящей аскетической прак­тики в лоне Церкви, без частого прибегания к Таинствам Ис­поведи и Причащения, постоянной молитвы подлинное пре­ображение невозможно.³⁶⁸

Для иллюстрации приведем пример из жизни.

Человек, беспробудно пивший в течение де­сяти лет, совершенно искренно пришел к раская­нию. Совершив паломничество к мощам преп. Серафима Саровского, он заметил, что его тяга к вы­пивке заметно ослабела, а затем и совсем исчезла. Два года он не пил вовсе, ежедневно сокрушаясь о своих падениях и повторяя: "Грех мой всегда предо мною есть" (Пс. 50, 5). Со временем состояние трезвости стало для него нормой. Покаянный голос затих, совесть успокоилась. Это затишье оказалось тихим омутом. Однажды, гуляя по вечернему горо­ду, он заметил своего бывшего собутыльника, с ко­торым не виделся несколько лет. Этот его знако­мый был сильно пьян и обнимал столб. Наш герой поразился тому, как сильно деградировал его прежний товарищ. Подобно персонажу американ­ского триллера, он сказал в сердце: "Yeah! I've done it". Я победил пьянство". Незаметно пришел помы­сел: "И все же я смог выйти из этого состояния, а он нет". Сладковато-приятное чувство тщеславия раз­лилось по сердцу. Развивая мысль о своем совер­шившемся нравственном подвиге, он неожиданно для самого себя оказался у пивного киоска и как победитель разрешил себе немного расслабиться. Дальнейшие подробности мы опустим. Через не­сколько дней сильного запоя, очнувшись буквально под забором, он ясно понял, что причиной его па­дения стала надежда на свои силы и отвергание помощи Божией. Благо, его духовник понял всю трудность ситуации и смог помочь.

Напрашивается вывод: если физическая и психотера­певтическая помощь не будут сопровождаться реальной ду­ховной работой, то дом строится на песке (Ср. Мф. 7,26-27.). Тяготы длитель­ного исхода из пустыни алкоголизма преодолеваются при помощи Божией такой христианской добродетелью, как тер­пение. Умение принимать душевные страдания, не прячась от них за бутылку, согласуется с величайшей добродетелью — смирением. "Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами как с сынами" (Евр. 12, 7). Коварство болезни приво­дит к осознанию своей немощи и необходимости упования на Господа. Постижение глубины падения вызывает чувство сожаления к окружающим и нежелание осуждать грешников. Обретенные духовные радости позволяют отказаться от прежних мотивов пьянства. Только христианское мировоз­зрение помогает обрести истинную надежду, которая не ус­ваивается другими путями.

К величайшему сожалению, имеющиеся в Православии средства далеко не в полной мере применяются на практике. Восточному христианству, при всей его глубочайшей духов­ной наполненности, традиционно не хватает организацион­ной четкости. Все имеющиеся примеры удачной работы с пь­яницами (те же трудовые дома св. Иоанна Кронштадтского), по сути, держались не на организационных принципах, а на харизме (Харизма - личные дарования.) их основателей, чья смерть неизменно приводила к постепенному затуханию начинания.

Однако, несмотря на очевидные слабости и болезни церковной общины, выход из любой кризисной ситуации возможен, если в составе прихода находятся подлинно ду­ховные люди, способные взять на себя тяжесть и бремена другого человека (ср. Гал. 6, 22). В этом случае можно наде­яться на исполнение слов Спасителя: "Где двое или трое соб­раны во имя Моё, там Я посреди них" (Мф. 18, 20).

Сколько терпения и мудрости требуется священнику, к которому пришел пьющий человек! Раскаявшись и обратив­шись от вина к церковной жизни, человек вроде бы достигает быстрого положительного результата. И у него самого, и у духовника может создаться ложное впечатление, что "недуг" уже побеждён и можно праздновать победу.

Врачи считают, что алкоголизм не лечится. "До сих пор неизвестны случаи полного излечения от алкогольной зави­симости. Алкоголизм является прогрессирующим хрониче­ским заболеванием, развитие которого может быть взято под контроль и приостановлено, но которое вряд ли можно полностью излечить. Хотя считается, что очень небольшой процент алкоголиков после избавления от зависимости может пить "нормально", огромное большинство их на про­тяжении всей своей дальнейшей жизни могут лишь сдержи­вать своё влечение к алкоголю, но всё равно его употребля­ют".³⁶⁹ И это отчасти верно с точки зрения духовной практи­ки. Ведь алкогольная зависимость — всего лишь надводная часть айсберга, внешняя симптоматика глубокой душевной болезни. Поэтому "лечить" проявления, не затрагивая внут­ренней сути, просто бессмысленно. Алкоголики — психиче­ски зависимые люди. Часто они были зависимы ещё до того, как начали пить. И они сохраняют эту зависимость на перио­ды (иногда довольно длительные), когда они не употребляют спиртное.³⁷⁰

На окружающих выздоравливающего алкоголика лю­дях лежит большая ответственность, особенно если это хри­стиане, члены церковной общины. Часто именно близкие, обычно невольно, способствуют алкогольному рецидиву. Вот пример из жизни человека, решившего покончить с пьянст­вом.

Желание выпить не возвращалось. С радо­стной мыслью, что алкоголизм побежден и вина я не выпью больше ни грамма, я продолжил свой путь в Православие. Впереди была ясная цель по­знания Православия, но мой путь омрачило проис­шествие. Ко мне в гости пришли православные дру­зья, чтобы отметить окончание поста и светлый праздник Пасхи. Пришли они с вином. Помолились, освятили стол. На мой отказ от вина все гневно стали осуждать меня, говоря, что зло не в вине, а в неумеренном его употреблении. Я согласился с ни­ми и выпил. После их ухода желание выпить еще и еще меня уже не покидало, став, наконец, нестер­пимым. Ни страх Божий, ни мысль о недопустимо­сти пьянки не смогли удержать меня. И все покати­лось по старому руслу".³⁷¹

Как поведёт себя человек, оправившись от запоя, как отреагирует священник, взявший на себя такую ношу? От этого зависит дальнейший путь. Приходилось наблюдать до­садные разрывы личных отношений сорвавшегося человека и пастыря из-за непонимания священником всей глубины про­блемы.

Проиллюстрируем это реальным случаем из жизни приходского священника.

У молодого человека, отдавшего несколько лет пьянству, "тусовкам", рок-музыке, в душе про­изошел серьезный поворот к христианству. Ему по­везло,³⁷² что он встретил священника, оказавшего­ся способным протянуть руку помощи. У них завя­зались серьезные духовные отношения. Был прой­ден длительный путь. Молодой пастырь ревностно заботился о своем подопечном, наставлял его в ис­тинах веры, взял прислуживать в алтаре. Со вре­менем ситуация приобрела неблагоприятный ха­рактер. Священника стали одолевать помыслы о его выдающейся роли в жизни этого молодого че­ловека. И его подопечный быстро успокоился, не осознавая всей серьезности предстоящей впереди духовной работы. Поскольку страсть, долгие годы порабощавшая человека, мстительна, кризис на­ступил внезапно. Обнаружив своего алтарника ле­жащим в состоянии сильного опьянения у стен церкви, наш батюшка воспылал гневом и в сердцах высказал много справедливых, как ему казалось, но обидных упреков. Конечно, не забыл он отметить и свое великое значение в его жизни. В результате этот несчастный больше месяца не появлялся в храме. Говорили, что он опять "тусуется" в прежней компании и часто выпивает. Серьезный духовный кризис пережили оба: и священник, и его подопеч­ный. Со временем мир был восстановлен. Прошло много лет, но священник до сих пор вспоминает эту историю как пример необходимости бережного от­ношения к душам своих пьющих прихожан.

Порой человека отталкивает от дальнейшего контакта излишняя официальность отношений с батюшкой. Бывает и наоборот, когда чрезмерная мягкость священника становится препятствием на пути отказа прихожанина от пагубного при­страстия. Примерно то же можно сказать о православном ок­ружении пьющего: отталкивание и навязчивые проявления внимания, чрезмерная строгость или же сусальная жалость. Как действовать в той или иной ситуации, может открыть Господь, подсказать — совесть и мудрость, но никак не книжные советы.

Мы высветили только психологическую сторону про­блемы. Благодать Божия восполнит недостатки ищущего и покроет нищету любящего. Любовь же, действующая в серд­це, принесёт обильные плоды. "Плод же духовный есть лю­бы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, ве­ра, кротость, воздержание, на таковых несть закона" (Гал. 5, 22-23). Только такими плодами духа, добытыми тяжёлым трудом на ниве спасения, можно победить суровые законы физиологии, психологии и, следовательно, любую зависи­мость.

Обобщая сказанное, можно разделить путь исхода из алкоголизма на две части. Первый этап — отрицательный, то есть освобождение от прихотей, греховных желаний, любых соблазнов, формирующих пристрастие. Необходимо стать "сильнее влечения своего".³⁷³ Но это лишь начало. Пустота должна быть наполнена лучшим, по-настоящему ценным и животворным содержанием. На пути к духовной свободе не­обходимо будет преодолеть непримиримые конфликты духа — сначала с потребностями тела (тела больного, греховного, зависимого), а затем и с влечениями души.³⁷⁴ Возможно, ска­занное кому-то покажется непрактичным и нежизненным. Но единственно верная практика работы с алкоголиком и его собственный путь будут лежать в очерченных пределах по­иска внутренней свободы.

"Лечение не может только отбирать; оно должно и давать. Это особенно явно у наркоманов: у них потому и случаются рецидивы, что, отбирая наркотики, их не заме­няют ничем лучшим".³⁷⁵ "А кроме того - и это самое главное — просто остановиться вовсе недостаточно. Еще надо долго — всю жизнь - учиться жить по-новому, жить без наркоти­ков, стараясь решать все свои проблемы совершенно иначе, чем раньше. Именно этот процесс называется избавлением от наркомании, алкоголизма или любой другой зависимо­сти".³⁷⁶

"Задача заключается в том, чтобы научиться жить в многоцветном мире не убивая себя и не отравляя жизнь род­ных и близких... Для ее решения необходимо найти новый, не связанный с приемом психоактивных веществ, доступ к "бытийным краскам".³⁷⁷

По слову Б.С. Братуся, "подлинный психологический иммунитет дают не сами по себе... меры и знания.., а вос­питанная в человеке нравственная, активно-творческая по­зиция, наличие смысловых перспектив и идеалов жизни, аде­кватных способов их реализации".³⁷⁸

"Смысловые перспективы" и "идеалы жизни" только тогда способны дать подлинную поддержку, когда они нахо­дятся за пределами временного, в перспективе вечной жизни. Самое же главное - твердо усвоить разумом и пережить сердцем ту непреложную истину, что "всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше есть" (Иак. 1, 17). И - дорогу оси­лит идущий!

Глава: Психология болезни

Страдающий плотью перестает гре­шить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией.

1 Петр. 4, 1-2

Разные авторы дают довольно отличные друг от друга определения здоровья и болезни, но большинство из них схо­дятся на мысли, что понятие здоровья "включает в себя не только оптимальное функционирование органов и систем человеческого организма, его физическое благополучие, но и субъективное, психологическое ощущение здоровья..." ³⁷⁹ Тоесть помимо самой болезни, существует еще и внутренняя картина заболевания. Это чрезвычайно сложная многофак­торная система. Мы предложим следующую условную схему.

Самый низший уровень восприятия болезни и реакции на нее — физиологический. Это патохимические и патофи­зиологические процессы, происходящие в организме при за­болевании. Они определяют лицо недуга для врача-специалиста. Повышено или понижено давление, сколько гемоглобина в крови, при какой нагрузке возникает боль за грудиной? Почти все это можно "пощупать", измерить, объ­ективно оценить. Этот уровень никогда не функционирует отдельно от других, высших.

Субъективная оценка своего состояния осуществляется на другом уровне, психологическом. Хорошее самочувствие, оптимизм, желание работать, достигать жизненные цели - все эти весьма важные для здоровья понятия не исключают скрытой болезни, возможно, очень разрушительной. Но все же единство физического и психологического столь тесное, что в современной психосоматической медицине не представляется возможным их разделить.³⁸⁰

Следующий пласт — мировоззрение, то есть система принципов, взглядов и убеждений, определяющих жизнен­ные ценности человека. На этом уровне формируется отно­шение к любой проблеме (в том числе болезни) как таковой, здоровью, семье, работе, обществу, наконец, к смерти, в том числе к собственной. Насыщенность и значимость этого уровня очень велика. Именно здесь формируется ответ на вопрос: что означает болезнь для человека.

Во многом этот уровень образуется под влиянием вос­питания в семье, местных и этнических традиций, преобла­дающих в обществе идей и взглядов. Мировоззренческие ус­тановки особенно тщательно должны исследоваться психиат­рами и психологами для правильного анализа понятий "норма - патология", "бред - суеверие" и т.п. Тенденция со­ветской психиатрии и фрейдизма объявлять всякого верую­щего человека психически больным исходит из теории гру­бого материализма, низводящего человека до уровня живот­ного. В настоящее время, под влиянием оккультного "просвещения", мировоззренческие установки настолько из­менились, что убежденность человека в том, что его плохое самочувствие связано с "порчей" или "сглазом", уже не рас­сматривается как проявление болезни, поскольку это расхо­жее суеверие. Любой психиатр еще десять лет назад по меньшей мере настороженно отнесся бы к рассказам пациен­та об энергетических вампирах, лечении на расстоянии. Идеи контактов с внеземными цивилизациями и вовсе расценива­лись как бредовые. Теперь же многие уверены в существова­нии летающих тарелок и при этом не являются клиентами психдиспансеров.

Православие дает отчетливое понятие о бытии темных сил и их воздействии на человека. А вот психиатр с грубо материалистическим мировоззрением вместе с фактом суще­ствования демонических сил вынужден будет списать в утиль не только свободную волю и совесть, но и всю духовную жизнь.

Наиболее отчетливо несостоятельность материалисти­ческого мировоззрения заметна в отношении к болезни, смерти как актуальным вопросам бытия. Отождествление своего "я" с физическим телом, его функциями, и, главное, отрицание загробной жизни приводит к отношению к болез­ни как к катастрофе. На самом деле если у меня нет ничего, кроме этого тела, то нарушения и ограничение функций мое­го тела (моего "я"!) — досаднейшая вещь. От этого хочется как можно скорее избавиться. Некоторые же, считая любые страдания злом и абсурдом, приходят к выводу об "устранении" тела (и своего "я"?) как причины страданий. Человек с таким мировоззрением вполне способен на эутаназию.

Греховный человек вообще плохо идентифицирует свое "я". Немецкий психолог Теодор Липпс указывал, что первая ступень самоопознания состоит в отличении "я" вме­сте с его душевной жизнью и телом от внешнего мира ("я" — не просто мыслящий булыжник на обочине вселенной).³⁸¹ После такого опознания человек задумывается: кто я и отку­да? Куда иду? С этой ступени легко провалиться в крайний эгоцентризм, объявив себя центром вселенной. "Я" человека, "личность" сознает свое бытие, сознает себя центром всего, противопоставляет себя как субъекта всему, что вне его как объекту. Притом объектом является не только вся вселенная, но и Бог. Отсюда постоянное искушение возвеличить себя, покорить себе все объективное (о ужас! — и Бога), сделав все подчиненным себе, как бы продолжением своего "я". И чем больше дарований видит в себе человек, тем легче соскользнуть на этот путь.³⁸²

Вторая ступень подобной самоидентификации — отде­ление "я" вместе с душевным состоянием от тела. То есть "я" неизмеримо больше, чем мое тело. От этой точки дорог мно­го: в оккультизм — попытка познания самых темных сторон жизни; в эстетизм — попытка обоготворить культуру и во-обще душевную жизнь, признавая ее высшей ценностью для человека; в гедонизм — стремление утвердить господство тела; в восточные культы (чаще пантеистические), в сферу опасных экспериментов над своим сознанием с целью унич­тожения "я"; в секты — потакая своему самолюбию и пора­бощая все естество без остатка.

Но существует и более высокий уровень самоосозна­ния, суть которого в том, что человеческое "я" не сводится ни к явлениям внешнего мира, ни к телесным действиям, ни к душевной жизни.³⁸³С этой ступени начинается подлинно ду­ховная жизнь с приоритетом велений совести, с верой в Про­мысл Божий. Это сфера не чувственной, но мистической Любви, веяний Святого Духа. Отсюда начинается путь ко спасению.

Следует отметить, что, признавая приоритет духовной жизни, христианство отводит достаточно почетные места и душевным проявлениям, и телу. В традициях индуизма и буддизма, наоборот, тело воспринимается как темница души, безусловное зло. А если тело — это враг, то его болезни — наказание для врага. Совсем иначе относятся к плоти даже суровые христианские подвижники. "Ангелоподобные пус­тынножители афонских дебрей, состарившиеся в своем де­лании внутреннего трезвения, отнюдь, однако, не звали к уничижению тела и не гнушались им как источником зла в человеке ".

На самом деле тело — часть единого целого. Другое вопрос, что тело должно быть служанкой, а не госпожой, ко­нем, а не всадником. "Природа умная и бессмертная сокры­та в тленном теле нашем для того, чтобы в нем и через него обнаруживать свои действия", — утверждает прп. Антоний Великий.³⁸⁵

Итак, четвертый и самый высокий пласт в целостном восприятии человеком болезни — духовный. Не стоит его смешивать с мировоззрением, которое формируется во мно­гом под воздействием духовной жизни человека. Тело и душу человека нельзя считать полностью свободными, свобода доступна лишь духу. "Ибо кто из человеков знает, что в че­ловеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?" (1 Кор. 2, 11). Более того, свобода — неотъемлемое его свойство, ибо дух "имеет дар — вывести себя внутренно из любого жиз­ненного содержания, противопоставить его себе, ценить его, избрать его или отвергнуть, включить его в свою жизнь или извергнуть..."

Духовная практика (независимо от своего знака и на­правленности), способна изменить мировоззрение, а следова­тельно, и отношение к болезни.

Б.С. Братусь дает схожее с приведенным выше деление на уровни, не выделяя особо мировоззренческий пласт. Этот уровень при рассмотрении психического здоровья человека включается им в высший, "личностно-смысловой", "ответственный за производство смысловых ориентаций, определение общего смысла и назначения своей жизни, отношение к другим людям и к себе". Мы сознательно разде­лили "смысловой" уровень на два отдельных пласта: духов­ный как "производитель смыслов" и мировоззрение как про­дукт его работы. При поломке или неправильной ориентации высшего уровня продукция, естественно, будет сомнительно­го качества, поскольку мировоззрение (по определению, соб­рание устоявшихся и ценных для человека "смыслов" и це­лей) — может существовать даже при практическом отсутст­вии какой-либо духовной деятельности человека. Следует уточнить, что мировоззрение — продукт не только личных усилий человека, это скорее результат сложного взаимодей­ствия многих факторов. Многие мировоззренческие стерео­типы закладываются с детства, проносятся через всю жизнь, даже не подвергаясь шлифовке. Другие активно пересматри­ваются, формируются новые.

Дата добавления: 2015-06-29