Без права на ошибку 1 страница

Предсмертная болезнь — распутие, на которое выходит человек. Тут он должен выбрать правильный путь, и права на ошибку у него нет.

Известен случай, когда тяжелая предсмерт­ная болезнь, сопровождаемая мучительными фи­зическими страданиями, укорами совести, страхом смерти, привела к глубокому покаянию одного из самых ревностных советских атеистов, принимав­шего участие в убийстве священнослужителей и разрушении храмов. Он вызвал в больницу Свя­тейшего Патриарха Алексия I и в течение двух ча­сов исповедовал свои злодеяния.⁴¹⁶

Для тех, кто сохранил веру, но слабо воплотил ее в жизнь, это распутие позволяет сосредоточить все духовные силы в стремлении к Богу. "Пребывая в вере во Христа, в смиренном уповании на беспредельную благость Божию, че­ловек в последний решающий момент жизни становится открыт для вечности и достигает переживания такого внутреннего величия и мира, которыми освящается вся его минувшая, сознательная жизнь' '.⁴¹⁷

Покаяние должно подействовать на одно из неотъем­лемых свойств человека — страх перед смертью, преобразив его в подлинно христианский страх смертный. Даже многие светские психологи отмечали, что страх является неотъемле­мым качеством душевной жизни человека. "Надежда на воз­можность прожить без страха является иллюзией, он со­держится в нашем существовании и является отражением нашей зависимости и нашего знания о неизбежности смер­ти", — пишет немецкий психиатр Ф.Риман.⁴¹⁸

Страх смертный является не душевным, но духовным качеством человека, преображенным свойством его падшей природы. Его свойства необыкновенны и спасительны.

"Посвящение себя Богу и любви, исследование законов приро­ды, аскетический образ жизни и философские познания едва ли устраняют страх, но помогают его переносить и, мо­жет быть, делают более плодотворным наше развитие' '.⁴¹⁹

Данное описание, конечно, схематично. В жизни все бывает сложнее, с падениями, отступлениями, непонимани­ем, внутренним и внешним протестом. И если, по мнению практических психологов, "проблема переживания человеком жизненных неудач, конфликтов, кризисов остается в психо­логии "terra incognita", а многие ее важнейшие составляю­щие не разработаны даже на уровне гипотез"⁴²⁰ то тем важ­нее принятие четких установок православной аскетики, ос­вещающей эти темные коридоры.

В указанной ситуации психология переживания должна подчиниться духовным целям, поскольку времени на "раскачку" не отпущено. И если человек следует влечениям своей неустроенной души, то в комплексе с психической и физической астенией (Т.е. истощением.), всегда вызываемой глубоким недугом, это приведет к нарастанию разрушительных тенденций. Ас­тению вызывают такие факторы, как прием токсических пре­паратов, оперативное вмешательство, интоксикация. Прояв­ляется она слабостью, повышенной утомляемостью, угнете­нием настроения. Само по себе это состояние не играет ре­шающей роли в возникновении душевного кризиса. Но если человек следует греховным влечениям, то в комплексе с ас­тенией разрушительные тенденции нарастают в геометриче­ской прогрессии. Некоторые люди в такой ситуации стано­вятся деспотами для окружающих, тираня их своими капри­зами, другие обращают агрессию внутрь. Иногда возникает, точнее, предлагается врагом нашего спасения, мысль о само­убийстве.

Стадии, которые проходит человек, узнавший о смер­тельном недуге, описаны в классической литературе (Е.Кюблер-Росс):

1. Отрицание.

2. Протест.

3. Просьба об отсрочке.

4. Депрессия.

5. Принятие.

Как отмечает исследователь, эти фазы в неизменном виде могут быть применимы лишь к неверующему челове­ку.⁴²¹ Но если в классическую схему вторгается глубокая ду­ховная работа (или она уже проделана в течение жизни), все подобные построения окажутся неверными. Человек, кото­рый в полную грудь дышит живительным воздухом Право­славия, не вписывается в условные рамки, ибо "на таковых нет закона" (Гал. 5, 23).

Для того, кто внутренне решился преодолеть кризис, выйти из него (в жизнь или в вечность) в ином духовном ка­честве, можно предположить иную схему.

Первый этап — приведение реальности внешней в со­ответствие с реальностью внутренней: "да, я тяжело болен, да, я грешен".

Второй этап — рождение в душе чувства смирения со всем происходящим и одновременно нарастание активного противодействия греху. Именно на этом этапе человек дол­жен найти твердую опору в Боге, наполнить жизнь новым смыслом. На этом же этапе нужно сформировать новую, при­емлемую модель поведения в оставшееся время жизни с уче­том отпущенных физических возможностей. Душевной жиз­ни также надо отдать должное, при этом четко определив, от чего стоит отказаться. Многие врачи могут привести приме­ры, когда инвалидизация стимулировала раскрытие внутрен­него мира. Порой человек, лишенный ног или зрения, стано­вился центром гармоничных семейных или коллективных отношений.

Удивительно, но реакция резкого неприятия тяжелой болезни характерна для тех людей, которые всю жизнь люби­ли болеть: понемногу, с пользой для себя, как бы играючи. Но, попав в экстремальную ситуацию, они испытывают ужас и страх. Лицо смерти и страдания для них незнакомы.

Здесь важно влияние на семейную, сексуальную сферы, а также на господствующие интересы и развлечения. Совре­менная "цивилизация досуга" порождает уродливые явления.

Нам приходилось общаться с заядлым фи­лателистом, стремительно терявшим зрение в ре­зультате неоперабельной глаукомы. Он впал в де­прессию с мыслями о самоубийстве, поскольку бо­лезнь отнимала у него самое, как ему казалось, главное: возможность видеть и коллекционировать марки, которые превратились для него в идола. Пе­ревести внутренний взор со своего хобби на участь в вечности ему не хотелось. Марки стали сверхцен­ным миром, затмевающим мысли о спасении. И не­возможность жить в мире своих интересов вызыва­ла реакцию отторжения от жизни.

Как видим, для возникновения аутоагрессии уже была подготовлена почва: отсутствие духовных ценностей и сверхценное психологическое увлечение (филателия).

В психологии известен принцип: нереализованная внутренняя потребность усиливается, вызывая напряжение. Не умея решить эту проблему иначе, некоторые философы утверждали, что лучший способ избавиться от желания — удовлетворить его. Православная аскетика знает и другие способы работы с желаниями: во-первых, отсечение (если они греховны), и преображение (если они естественны, но имеют несоразмерную величину или неверную направлен­ность).⁴²² Человек, не знакомый со смирением, каждое огра­ничение своей жизнедеятельности встречает протестом. У него может возникнуть парадоксальная реакция: повышенная потребность в том, чего нельзя (необоснованная гиперболи­зация). Психотерапевт А.Полеев описывает людей, которые стремились во что бы то ни стало таскать тяжести после one-рации. Иначе они ощущали себя неполноценными. Другие специально нарушали диету после резекции (частичного уда­ления) желудка, чтобы быть "как все".⁴²³

Деструктивные (Т.е. разрушительные.) тенденции особенно характерны для людей, всю жизнь стремившихся к комфорту (хотя чаще все­го это не роскошь, а именно состояние некоей теплохладности, "ни нашим, ни вашим").

И тогда не только вероятность летального исхода муча­ет человека. Осознание того, что в оставшиеся дни земной жизни существует высокая вероятность испытывать боль, быть прикованным к постели, фактически став инвалидом, проводить длительное лечение, возможно, согласиться на операцию, приводит человека в замешательство.

Пришло время задать набивший оскомину вопрос: го­ворить ли умирающему правду о его состоянии?

Врач-хирург, долго корпевший над непонят­ным больным, заподозрил у него онкологическую патологию. Настоял на биопсии (Биопсия — прижизненное взятие ткани для исследования.)и с нетерпением ждал результата. Когда он узнал, что его догадки подтвердились, он прямо-таки с радостью ворвался в палату к своему пациенту с сообщением: "У Вас рак!"

Что ж, этого врача можно понять: перед ним интерес­ный случай из практики, сложный диагноз, который удалось разгадать. Однако подобный восторг в присутствии больного, мягко говоря, был неуместен. Мы приводим этот случай, чтобы высветить одну из крайностей в решении этого вопро­са. Другая крайность — обман больного, упрямое желание пощадить его чувства из гуманистических соображений. Но истина, как всегда, посредине. Обманывать больного, скры­вать его положение является грехом для врача и окружаю­щих. Но ни один больной не похож на другого, и каждого надо прочувствовать.

Митр. Антоний (Блум), который был военным хирур­гом и видел очень много смертей, считает, что предупредить человека о предстоящей смерти можно только после подго­товки: "Сказать человеку: "Друг мой, над тобой висит смерть" — значит, что ты с ним должен пройти этот путь, это уже ваше общее... Сказать: "Ты умираешь, но смерть не конец, а начало " - можно очень зрелому человеку. Но что можно сделать — это постепенно готовить челове­ка к тому, что смерть перед каждым из нас лежит, поде­литься с ним чем-то, что может его укрепить ".⁴²⁴

Изучение психологии показывает, что сам заболевший редко теряет надежду, но при этом чрезвычайно сильно зави­сит от окружения и внешних обстоятельств.⁴²⁵ Врач должен чувствовать горе больного и родственников, однако "умирание" с каждым пациентом и сентиментальность со­кращают жизнь самому доктору. Христианское врачевание придерживается золотой середины: с одной стороны, дистан­цироваться, отстраняться от больного, ибо невозможно пода­рить свою жизнь тому, чья жизнь в руках Божиих; а с другой стороны — быть рядом, чтобы помочь принять трагическую неизбежность болезни или смерти".⁴²⁶

Врач-онколог восклицает в статье по медицинской эти­ке: "Наши русские больницы не созрели для правды, а мы - русские доктора - не были выучены для высокой миссии го­ворить правду, мы не были готовы ".⁴²⁷ Этот же автор приво­дит несколько случаев, как московские "светила" откровенно обманывали приехавших из провинции пациентов, убеждая в отсутствии онкозаболеваний, оказывая медвежью услугу са­мим больным и ставя в неудобное положение медиков на местах.

Поддержка близких, участие врача, медицинского пер­сонала - чуть ли не единственный способ борьбы с явлением под названием "госпитализм". За этим термином подразуме­вают широкий круг изменений человеческой психики непа­тологического свойства, связанных с длительным пребыва­нием больного в стационаре. Находясь в больнице, человек оказывается на длительное время в условиях ограниченного пространства, сниженной нагрузки, вне привычных лиц и условий.

Действительно, лечение как одно из средств спасения души должно оказывать благотворное влияние и помочь смириться с неблагоприятным исходом. Тут особенно важен внутренний мир человека, его вера и доверие к Богу. "При страданиях чаще всего просыпается совесть грешника и то­гда она в них находит успокоение".⁴²⁸ Поэтому не следует забывать, "что нередко и болезни, и страдания — наивысшая милость, оказанная нам, и человек, претерпевший болезнь покорно и с благодарением, будет в Царствии Небесном бла­годарить за нее Бога, как за самую высшую награду".⁴²⁹ Ма­ло у кого из современных людей найдется в душе та степень доверия к Богу и преданности Его воле, которая позволит не искать поддержки извне. Поэтому практически любому больному необходима элементарная психологическая по­мощь, такт и чутье со стороны окружающих, чтобы, по слову академика А.А. Кассирского, "не ушибить" больного неумело или не вовремя высказанной правдой о болезни.⁴³⁰

В современном мире существует тенденция "изгнать" смерть и страдания из своего сознания. Заболел - в больницу, там же многие и заканчивают жизнь. Нередко тело умершего не лежит в доме, "родные его не видят, с ним не остаются и не прощаются. На кладбище ходят все реже ".⁴³¹

Известно, что в США хорошо поставлена психологиче­ская реабилитация инвалидов, тяжело больных и умираю­щих, прекрасно организован досуг. Но существует опасность подмены духовных потребностей легко доступной сферой потребления душевно-телесных благ. Цивилизация потреб­ления и досуга порабощает человека, делая его слугой своих ценностей, и даже на пороге смерти эти щупальца мертвой хваткой держат свою жертву.

Православная аскетика и психология, не сбрасывая со счетов душевную поддержку, настраивает на подлинно зна­чимые цели земного пути человека. Проведя всю жизнь с

ориентацией на мнимые блага, порой и перед смертью труд­но восстановить цели своего существования "в плане его ис­тинного и вечного предназначения"^{4 32} И все же это время как нельзя больше подходит для того, чтобы задуматься о вечно­сти.

"Мы, здоровые, довольно далеко отстоим от Бога, а обреченные на смерть люди к Нему очень близко. Каждый раз, когда вы приходите к постели больного, помните: мы просто не видим, что на этой же самой койке сидит Бог." ⁴³³

Физическая боль может уходить на второй план на фо­не глубоких душевных страданий, и этому есть много жиз­ненных примеров.

Реакция "отрицания, приуменьшения тяжести своего состояния, анозогнозия, убежденность, что диагноз являет­ся ошибочным" ⁴³⁴ описана у большинства исследователей как первый ответ человека на известие о неизлечимой болез­ни. И действительно, из эвдемонической культуры, где на­слаждение признается смыслом и целью, изгнана мысль о вечности. "Сведение всего смысла жизни к обыденному уров­ню означает, что личность перестает расти духовно и раз­виваться".⁴³⁵ И если человек не обретет незадолго до смерти смысла своего бытия, потом гложет быть уже слишком позд­но. Если же на последний отрезок жизни накладывается тя­желое заболевание, несущее моральные и физические стра­дания, то это скорее является милостью Божией, которую человек должен максимально использовать. Но идолы, кото­рым он служил всю жизнь, жестоко сопротивляются, гипер­трофированное желание иметь и обладать требует себе по­клонения.

Альтернативой желанию "иметь" является принцип "быть".⁴³⁶ Следовательно, стремление личности к комфорту и наслаждению может стать отказом от пути духовного ста­новления. Это и есть пространный путь, ведущий в погибель (см. Мф. 7, 13).Возможно, за чертой жизни это самое желание "иметь" будет терзать душу, не находя удовлетворения, становясь для нераскаянного грешника "огнем неугасимым" (ср. Мк. 9, 43). Привыкший конформно (Конформно - т.е. безоглядно следуя чужому мнению.) реагировать на все жизненные си­туации человек перед лицом смерти становится перед выбо­ром, да еще и в условиях максимальной телесной несвободы, порождаемой болезнью. Отсюда и вытекает чувство бурного протеста, неприятия известия о смертельном недуге.

Все это и является причиной проявления агрессивно­сти. Как уже отмечалось ранее, агрессия может быть явной, направленной вовне, на окружающих, и скрытой, обращен­ной внутрь себя. Последнее в каком-то смысле еще опаснее, поскольку может привести к суицидальным (Т.е. попыткам самоубийства.)попыткам. Бо­лезнь может активизировать агрессию, к которой человек был склонен всю жизнь. Чаще за бурным чувством протеста скрывается внутренняя неуверенность, отсутствие прочной жизненной "опоры", мировоззренческий вакуум.⁴³⁷

Верующий человек, по завету Святых Отцов, должен рассматривать все возможные варианты своей судьбы, быть нравственно и психологически готовым к любым ее поворо­там. Неприятное известие хотя и потрясет его, но не вызовет бурю в стакане воды, поскольку его смирение не отменяет активной позиции к внешнему миру, а лишь гармонизирует отношения. Для него осознана необходимость в последний раз погрузиться в глубины своей души. Этот путь он прохо­дил много раз. Теперь, в оставшиеся месяцы или дни, пред­стоит более глубокое исследование своего внутреннего мира, сопровождаемое сугубым покаянием.

Для верующего нехарактерно чувство протеста перед совершающейся волей Божией. Большинство же представи­телей "цивилизованного" мира исполнены страхом перед не­известностью.

В клинической практике у психически здоровых людей аутоагрессивное поведение встречается чаще всего при нали­чии длительного и выраженного болевого синдрома. Но мыс­ли о самоубийстве могут приходить не только на основе эгоистических мотивов: "мне плохо, поэтому мне лучше уме­реть". Выделяют и альтруистический тип суицидального по­ведения.⁴³⁸ Уйти из жизни пытаются и "для блага семьи", или по другим мнимым мотивам "общественного блага". Искуси­тель может подсунуть самые красивые формулировки: "обуза для родных", "чтобы дети не видели, как я мучаюсь"... При этом напрочь игнорируется участь собственной души в веч­ности.

Об эвтаназии мы писали довольно подробно в нашей книге "О небесном и земном".⁴³⁹ Но тема эта достаточно ак­туальна, и мы продолжаем ее развитие. Напомним, что тер­мин "эвтаназия", или "эутаназия", ввел английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626) для обозначения легкой, безбо­лезненной смерти. Современные юристы толкуют этот тер­мин как удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями и средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. В связи с этим различают активную и пассивную эвтаназию. За время существования эта проблема породила два неприми­римых лагеря: сторонников и противников эвтаназии. Обе стороны аргументируют свою позицию прежде всего сооб­ражениями морали. Однако противники стоят на позиции христианства, а сторонники руководствуются гуманистиче­скими соображениями. Напомним один из главных принци­пов гуманизма: только жизнь есть благо, страдания же долж­ны пресечься смертью, по возможности легкой. Сам термин "легкая смерть" использован в "Декларации об эвтаназии" от 5.05.1980. В ней сторонники этого "метода" снимают маску, прямо заявляя о том, что эвтаназия - убийство с помощью безболезненного метода для избежания трудностей жизни, которая считается "нечеловеческой" или "недостойной чело-века".⁴⁴⁰Следует дать себе отчет, что Православная Церковь не призывает к продлению жизни человека всеми методами, пусть даже в ущерб его сознанию и человеческому облику. Митр. Антоний (Блум) говорит: "Да, жизнь - высшая цен­ность, но является ли жизнью простое ее дление? Да, для христианина смерть - последний враг, которого надо побе­дить, но является ли победой над смертью простое под­держание жизни в ком-то, в ком ее не осталось? " ⁴⁴¹ Право­славный христианин хочет, чтобы смерть постигла его тогда, когда он обратился к Богу, покаялся, пролил слезы, принял Таинства. В связи с этим поддержание биологической смерти имеет мало ценности. Но и прерывать ее искусственно - тя­желый грех, рассматриваемый как убийство или самоубийст­во.

Результаты опроса онкологических больных, онкологов и рядового населения об их отношении к эвтаназии внушают опасения, что "в случае узаконивания эвтаназии... врачи-онкологи и интернисты, которые традиционно не имеют достаточных знаний о диагностике и терапии депрессий, могут соглашаться помочь больному расстаться с жизнью даже в тех случаях, когда больной... нуждается в лечении депрессии и не способен адекватно оценивать ситуацию ".⁴⁴²

У тяжелобольных людей самоубийство почти никогда не бывает целью, как скажем, у Кириллова в "Бесах" Ф.М Достоевского. Чаще всего это средство, "обслуживающее иной, вышестоящий мотив, причем не смертельный, а вполне жизненный. Парадокс самоубийства заключается в том, что прекращение жизни наполняется для самоубийцы моралъно-психологическим смыслом. ⁴⁴³

Выделяют четыре основных фактора, имеющих значе­ние для решения вопроса о прекращении жизни больного, находящегося в терминальном состоянии: наличие у больно­го упорных, непереносимых болей, трудностей в самообслу­живании, чувства бессмысленности продолжения жизни, пе­реживания по поводу того, что он — тяжелое бремя для всей семьи.⁴⁴⁴ Проводившиеся американскими врачами исследования показали, что на отношение к эвтаназии значительно влияет вероисповедание больного. Неприемлемой при любых условиях эвтаназию считали респонденты (Опрашиваемые) христианского вероисповедания.⁴⁴⁵ У них же значительно ниже процент вы­явленных депрессий при тяжелых заболеваниях, наличие де­прессии — мощный провоцирующий фактор для сведения счетов с жизнью.

Мнение Русской Православной Церкви по отношению к эватаназии высказано на Юбилейном Архиерейском Собо­ре: "Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божи­ей "не убивай " (Исх. 20, 13), не может признать нравствен­но приемлемыми распространенные ныне в светском обще­стве попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию)... Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства". ⁴⁴⁶ В Заявлении Церковно-общественного совета по биомедицинской этике "О современных тенденциях легализации эвтаназии в России" сказано, что применение эвтаназии приводит к криминализа­ции медицины, к поруганию бесценного дара человеческой жизни, к умалению достоинства врача и извращению смысла его профессионального долга. ⁴⁴⁷

"Я благоговею перед жизнью" (Данные слова принадлежат лауреату Нобелевской премии А.Швейцеру.) — девиз лучших пред­ставителей современного гуманизма. Но жизнь без Христа — смерть, а смерть во Христе — единственно верное приобре­тение (ср. Флп. 1, 21). Служители гуманизма стремятся при­мирить человека с миром, христианство же призывает к при­мирению с Богом. Американская передовая наука, при всех своих мощных средствах, позволяющих "скрасить" послед­ние дни человека, не достигает осознания глубин его предна­значения, порой сознательно уводя его от покаянных мыслей. Есть опасность, что пациент окажется не защищенным от грубой лжи и даже "психологической интервенции" там же, не позволяющих ему реализовать свободу выбора.

Можно спросить: что плохого в физической и психоло­гической помощи умирающему? Конечно, ничего дурного в этом нет, если не применяются насильственные методы. И все же, на наш взгляд, служение гуманиста, пусть даже само­го доброго и внимательного, может лишь успокоить челове­ка. Служение же глубоко верующего позволяет ощутить ти­хое веяние вечности, поскольку "Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них" (Мф. 18, 20). Духовный огонь незримо согреет даже ожесточенное сердце, и любовь будет сильнее любых слов о Христе и Церкви. Дух Святой будет проповедовать через дела, руки, глаза и сердце, напол­няя их дыханием Жизни.

Истинное милосердие — не просто человеческое каче­ство, а дар Божий. Ни один, даже самый добрый человек, не способен собственными усилиями достичь этого духовного качества. В душе человека добро всегда перемешано со злом. "Кажусь я людям милосердным; но с точностию поверив себя, исследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину ми­лосердия. Милосердствует во мне тщеславие; милосердст­вует во мне корысть; милосердствует во мне плоть; мило­сердствует во мне кровь; но чтоб подвигала меня к милосер­дию заповедь Христова, чистая, святая, — этого я не нахо­жу в себе", — сетует свт. Игнатий.⁴⁴⁸ В наше время провести закат своей жизни в присутствии истинно милосердного че­ловека — удивительный дар Божий, награда за терпение.

Отсюда напрашивается вывод, что с точки зрения об­легчения земных страданий психологическая помощь дейст­венна и необходима. Но с точки зрения участи души в вечно­сти результаты могут быть ничтожными или даже отрица­тельными. Последние дни жизни лучше посвятить подготов­ке души к исходу, а не хобби, развлечениям и самоутешению. Финальный отрезок пути должен стать восхождением на гору Фавор, где в итоге просияет свет Преображения. Это путь

трудный, по крутому каменистому склону, но он исполнен покаяния и надежды.

В заключение хотелось бы привести слова о времени умирания Константинопольского Патриарха Афинагора I: "Я хотел бы умереть после болезни — достаточно долгой, что­бы успеть подготовиться к смерти, и недостаточно дли­тельной, чтобы быть в тягость своим близким. Я хотел бы лежать в комнате у окна и видеть: вот смерть появилась на соседнем холме. Вот она входит в дверь. Вот — она под­нимается по лестнице. Вот уже стучит в дверь. И я говорю ей: войди. Будь моей гостьей. Дай мне собраться перед доро­гой. Присядь. Ну, вот, я готов. Идем)" ⁴⁴⁹

Глава: Музыка души и гармония небесных сфер

Пойте Богу нашему, пойте. Пойте Цареви нашему, пойте. Яко царь всея земли Бог, пойте разумно.

Пс. 46, 7-8

Оптинский старец Никон (Беляев), размышляя над строками Псалтири, однажды написал: "Десятиструнная псалтирь - это человек с его пятью внешними и пятью внутренними душевными чувствами, на которых как бы на десяти струнах и должен человек петь Господу, т.е. жи­тельство свое проводить согласно с заповедями Божиими, чтобы все поведение, вся жизнь была как бы постоянным пением Божественным. "Пою Богу моему дондеже есмь" (Пс. 103, ЗЗ)".⁴⁵⁰Каждый человек, подобно музыкальному инструменту, исполняет мелодию. Но всегда ли она согласуется со звуча­нием Божественной гармонии? Конечно же, нет. Чаще всего наш инструмент издает "неопределенный звук" (ср. 1 Кор. 14, 8). Тот же Оптинский старец любил повторять, что "когда струны псалтири не настроены как должно, когда они зву­чат не в тон, несогласно, — невозможно на ней играть. Так и у человека, когда его чувства не приведены в согласие и не имеют общего согласного устремления к Богу...тогда не может он издать стройных звуков духовной жизни, не мо­жет всею жизнью, всем поведением, всеми чувствами свои­ми воспеть песнь святую, песнь Божественную".⁴⁵¹

Для настройки музыкальных инструментов существует камертон. Для совершенствования души таким камертоном является Евангелие. Православный христианин может также обратиться к опыту Святых Отцов, которые уже прошли этот путь, настроили инструмент своей души на правильный лад и воплотили гармонию в своей жизни. Причем как настройщи­ку рояля не придет в голову изменять камертон, чтобы под него подходил звук инструмента, так и мы не Евангелие должны подстраивать под себя, а самим пытаться дорасти до него, зазвучать в унисон этой Книге. Причем под Евангелием мы понимаем здесь не только четыре книги, написанные Апостолами, но и всю Благую Весть, все дыхание Святого Духа, Который до наших дней живет и действует в Церкви.⁴⁵² Верующий человек, приняв Божий Огонь и предоставив ему гореть неугасающим углем в глубинах своего сердца, "внемлет здесь как бы голосу "регента", дающего "тон" всем отдельным "голосам души".⁴⁵³

Однако даже на правильно настроенном инструменте нужно научиться играть. В начале этого обучения весьма важными могут оказаться самые незначительные, казалось бы, детали: посадка, постановка пальцев и т.п. В Правосла­вии вообще многое дается "на вырост". Уже потом, на вер­шинах духовной жизни станет понятно, зачем нужно столь сложное Богослужение, церковнославянский язык и т.д.⁴⁵⁴

Так и в музыке. Лишь достигнув определенного мастерства, музыкант может обрести внутреннюю свободу, выражаясь через мелодию. Но путь к такой свободе может быть длиною в жизнь.

Ошибкой было бы считать, что всё имеющееся у нас своеобразие ни для чего не нужно. Создавая портрет обожен­ного человека, свт. Григорий Богослов писал о Василии Ве­ликом: "...Кто был столь же приятен в собраниях... кто мог увлекательнее его беседовать? Кто умел шутить столь же назидательно, порицать столь же деликатно, не делать из выговора разнос, а из похвалы - потакание, но и в выгово­ре, и в похвале избегать неумеренности?.." ⁴⁵⁵ Как отмечает по этому поводу исследователь, "человек обоженный может и увлечься беседой, и пошутить, и сделать выговор, однако во всем он соблюдает умеренность. Даже достигнув вершин духовного совершенства, святой не утрачивает свойств обычного человека, но каждое его действие, каждое движе­ние наполняется божественным присутствием ".⁴⁵⁶

Святые могли быть самыми разносторонними людьми. Так, свт. Филарет (Дроздов) хорошо играл на арфе, писал стихи, разбирался в искусстве, интересовался шахматами и т.п. Свт. Феофан Затворник работал на токарном станке, за­нимался переплетным делом, фотографией, писал иконы, прекрасно знал светское искусство, интересовался медици­ной. Находясь в затворе и живя высочайшей духовной жиз­нью, он часто давал советы, поражающие своей точностью и даже необычностью. Святитель прекрасно представлял, кому именно адресуется послание — простому крестьянину, обра­зованному интеллигенту или опытному в духовной жизни монаху. Вспоминаются слова Апостола Павла: "Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими" (Рим. 12. 15), а также высеченная на могиле прп. Амвросия Оптинского эпитафия: "Для всех был всем, чтобы спасти, если можно, хотя бы не­многих" (1 Кор. 9,22.). Те советы, которые давались этими святыми людьми, были четко настроены на те струны души, которые могли зазвучать у людей, к которым были обращены.⁴⁵⁷ В Право­славии найдется место любому человеку, но вот для того чтобы он нашел это свое место, нужно потрудиться, и прежде всего людям, рядом с которыми он стоит в храме, и священ­нику этого прихода.

Дата добавления: 2015-06-29