Про Алексеева ходит много анекдотов. Вы их слышали?

Ружьё, которое вам подарили мои земляки в Глазове на чемпионате России в 1974 году, ещё не заржавело?

На кого охотитесь?

Какая у вас машина?

Чем вы сейчас занимаетесь?

— Господи, мне и сорока часов в сутки не хватило бы. Живу так, как хочу и считаю нужным. Я ни от кого не зависим. У меня именно своя жизнь, а не навязываемая. У меня дети, внуки. Забот хватает. Две дачи. Я всё делаю своими руками. У меня руки по локоть золотые. И башка на месте. Изобретаю. Машиной занимаюсь.

— Если мою машину показать ульяновским "горе-конструкторам" и предложить "содрать", что я придумал, то она пользовалась бы большим успехом. Я люблю свой "УАЗ": в машине у меня все условия. Это моя дача № 1 на колесах. Езжу на ней с семьёй на Кавказ, на рыбалку, охоту.

— У нас тут богатейшие места. Водятся олени, кабаны, утки.

— Ну, о чём ты говоришь... Стреляет. У меня десяток гладкоствольных ружей и столько же нарезных. Но уже годы не те. Я и сейчас езжу на охоту, но тяготею больше к рыбалке.

— Конечно. Вот один из них. Его мне рассказал председатель украинского "Колоса".

Плывёт Василий Иванович на "Ракете" и говорит капитану:

— Останови, здесь моя дача.

— Не имею права, пристань через два километра, — отвечает капитан.

— Но я Алексеев.

— Ну и что?

И ты выкидываешь капитана в воду, берёшь штурвал и пристаёшь к берегу.

Я говорю рассказчику:

— Тут всё правильно, Володя, кроме одного: я никогда на "Ракете" не плавал.

Анекдоты рассказывают равные мне по титулам люди. Как им не поверить?

Ещё один анекдот мне рассказал в 1976 году Володя Каплунов:

— Василий, я от одного человека наслушался таких гадостей про тебя...

— Рассказывай, — говорю.

— Ты приходил в магазин, выбирал ружьё и уходил. А тебе кричали вслед:

— А деньги?

— Разве вы не знаете, кто я? — говорил ты.

Правда, через три дня деньги кто-то приносил.

— И опять же, это Давид рассказывал. Ну как ему не верить — мы же в одном городе живём...

Перед Монреалем я сказал Давиду:

— Разве ты не знаешь, как я ружьё покупал?

— Знаю.

— Так для чего ты это всё людям рассказываешь?

— Да просто к слову пришлось...

Я спросил у ребят сборной:

— Я хоть раз про Давида что-нибудь плохое сказал?

— Никогда не говорили, Василий Иванович.

Я другим запрещал о Ригерте говорить, хотя у Давида столько всяких дел было...

Это только два человека мне анекдоты рассказали, и им не поверилось, а сколько нелепостей наговорил про меня Плюкфельдер...

Он не поехал в Мюнхен только потому, что это я его туда не пустил. Он писал в Шахты по семь писем в неделю, описывая мои "подвиги".

Одно из писем случайно досталось Перхуну, царство ему небесное. Перхун его вскрыл и прислал мне в Подольск. Я пошёл с этим письмом к Артемьеву:

— Константин Фёдорович, смотрите, что пишет обо мне Плюкфельдер. Но разве я это делал?

— Нет.

— А это?

— Нет.

— А это я совершал?

— Тоже нет.

— Тогда выбирайте: в Мюнхен из нас двоих поедет кто-то один.

Плюкфельдер был оформлен по всем статьям, но за день до вылета его из делегации убрали. Вот примерно такая ситуация: откуда я такой монстр.

— Василий Иванович, хотите, я расскажу вам одну историю, которая "произошла" в Глазове после вашего выступления на чемпионате России?

— Интересно послушать.

— Вы сидели в ресторане и отмечали свой успех в окружении пяти бутылок коньяка и десяти отбивных. За соседним столом посетитель, тоже известный штангист, расплачиваясь за ужин, уронил железную монету. Василий Алексеев поджёг четвертную бумажку и протянул её коллеге: "На, поищи..."

— После подобных анекдотов я предстаю перед людьми этакой свиньёй. Конечно, у меня, как и у всех, имеются какие-то особенности характера. Но ещё раз повторяю: чёрное я называю чёрным, а белое — белым. Может быть, оттенки у нас разные...

Дата добавления: 2015-06-30