Наши дети

Наша совесть…

Наша совесть…

Ин. Анненский

Телефончики в карманчиках,

Глазки тусклы, брючки сужены.

Ходят девочки и мальчики,

Говорящие на суржике,

Как созданья инородные,

Существа инопланетные.

Наши дети беспородные,

Наши цветики бесцветные.

Было время эпохальное,

Стало мелкое, мишурное:

Сплошь герои виртуальные,

Персонажи субкультурные.

Вроде все у них как надобно,

Только хилые да хворые:

Кокакольно-лимонадные

Потребители матерые.

Суррогатами накормлены,

Химикатами напоены,

Наши дети беззаконные,

Криво сшиты, наспех скроены.

Вы простите нас, пожалуйста,

Были мы в часы зачатия

Захмелевшие от шалостей,

Получившие проклятие

От страны, что нами предана.

Видит Бог, о том не знали мы!

Плод непознанный, неведомый

За свободу принимали мы.

Околпачены иудами,

Мы стоим теперь, как нищие,

Грохоча пустыми блюдами,

Что когда-то были с пищею.

Мы дрожим теперь, как голые,

Больно битые по темечку,

Видя души ваши полые,

Наши мальчики и девочки.

Убеленные печалями,

Бурь минувших отголосками,

Снова гибнем от отчаянья,

Слыша речи ваши плоские.

Прозреваем, как подсудные,

Восклицаем «Что наделали?!»,

Входим в мир глобальных сумерек,

Кровожадных полный демонов.

…Привыкаем понемногу мы

Принимать необратимое.

Умолкая, просим Бога мы:

– Не оставь дитя родимое!

* * *

…И дети, растущие в псевдостране,

Которой у Бога не значится, учат

О ней небылицы. Возможно вполне,

Еще за старанье «отлично» получат

И будут безропотно верить вранью,

Что взрослые им под шумок навязали.

Своим же – такую подсунуть свинью!

Подлее маневра еще не видали.

А если видали, забыли давно.

Но этот – новейший, состряпанный лихо,

Ударившей в темя, как злое вино,

Принесший с собою раздор и шумиху,

Запомним надолго. Уже поднялось

И в путь отправляется то поколенье,

Которому антироссийскую злость

Внушали с пеленок, как вероученье.

Уж новое племя на этих дрожжах

Растет, привыкая ко лжи с малолетства.

Когда же лжецарство падет, будет прах

Так горек его, что не сыщется средства,

О, долго не сыщется, чтоб подсластить.

Взгляни-ка, червями изъедено древо:

Посажено было не нас накормить,

Но алчных вождей ненасытные чрева.

Смердит европейская наша дыра,

Сменяют друг друга порочные кланы.

Так ешьте же, черви, не жалко добра,

Но жалко детей, приобщенных к обману.

* * *

Отчего так прошедшее мило?

Только ли оттого, что прошло?

Может, век наш, сошедший в могилу,

Был щедрее иных на тепло?

Да, война, двух империй паденье,

И разруха, и снова война,

И застенки, и пытки. Но зренье

Устремляется в те письмена,

Что писались открытой душою.

Значит, вправду не ведала зла?

Значит, истинной, чистой, большою,

А не сморщенной, мутной была?

Значит, было в стране той безбожной,

Той гулаговской нашей тюрьме,

То, что нынче уже невозможно

Ни понять, ни представить. Во тьме

Охватившего душу распада,

Тупиковую взяв колею,

Понимаешь: была как награда

Жизнь в совковом, кондовом раю.

Как ругали, сживали со свету.

И не ведали, стены круша:

Справедливей не знала планета,

Милосердней не знала душа.

Дата добавления: 2015-06-30