К Софронию, магистру (По причине болезни и попечения о Церкви, не имея возможности ехать к Софронию, просит его вступиться в бедственное положение Каппадокии. (Писано в 371 г.))

К Авургию (Изображением бедствий отечественного города убеждает его употребить силу свою на вспоможение гражданам. (Писано в 371 г.))

Из многого, что возвысило нрав твой над другими, ничто тебе столько не свойственно, как усердие к отечеству; и ты воздаешь ему справедливый долг, потому что, начав службу в нем, достиг такой высоты, что в целой Вселенной известна твоя знамени­тость. И сие-то отечество, которое тебя произвело и воспитало, дошло до неимоверности повествуемого в древних сказаниях; ни­кто из пришедших в наш город, хотя бы и очень был с ним зна­ком, не узнал бы его. Так внезапно превратился в совершенную пустыню, потому что многие из должностных людей и прежде были него отняты, а ныне почти все переселены в Поданд. Остальные же, лишась их, и сами впали в совершенное отчаяние, и во всех произвели такое тяжкое уныние, что оскудевает уже и число жите­лей в городе, и здесь стала страшная пустыня, жалкое зрелище для друзей, но доставляющее много радости и отваги тем, кото­рые издавна ждут нашего падения. Чье же дело — подать нам руку или кому прилично пролить о нас сострадательную слезу, как не твоей кротости? Ты оказал бы сострадание и чужому городу в подобных злостраданиях, а не только к тому, который произвел тебя на свет. Поэтому, если имеешь какую силу, покажи нам ее теперь в настоящей нужде. Но, без сомнения, ты получишь боль­ший вес от Бога, Который не оставил тебя ни в какое время и дал тебе много доказательств Своего благоволения, если толь­ко сам ты захочешь решительно приступить к попечению о нас и какую имеешь силу — употребить на помощь гражданам.

Великость бедствий, постигших наше отечество, принуждала самого меня идти в воинский стан, и о печали, в какую облечен наш город, пересказать твоему высокородию и всем прочим, которые имеете наибольшую силу в делах. Но поелику удерживает меня и телесная немощь, и попечение о Церквах, то поспешил я пока в письме излить свою скорбь пред твоим великоду­шием, извещая тебя, что ни одна ладья, сильным порывом ветра потопляемая в море, никогда не исчезала так внезапно, и ни один город, сокрушенный землетрясением или затопленный водами, не подвергался такому внезапному уничтожению, как мгновенно наш город, поглощенный этим новым распорядком дел, дошел до совершенной погибели. И мы сделались притчей. Ибо не стало у нас градоправления, все сословие граждан в унынии об утрате правителей: они оставили свое жительство в городе и скитаются по селам. Нет уже распоряжения в самом необходимом и совершенно невиданным зрелищем стал город, хвалившийся прежде мужами учеными и всем прочим, чем изобилуют города небед­ные. Но в сих бедствиях, как рассудили мы, одно для нас утеше­ние — оплакать свои страдания пред твоей кротостью и просить, чтобы ты, если можешь, подал руку помощи нашему городу, пре­клонившему колена. А каким способом должен ты пособить делу нашему, не могу объяснить сего сам, без сомнения же, и легко изоб­рести тебе это по своему благоразумию, и нетрудно воспользо­ваться изобретенным по данной тебе от Бога силе.

Дата добавления: 2015-06-30