К Авургию (Ходатайствует за того же Евсевия. (Писано в 374 г.))

К Софронию, магистру (Ходатайствует за Евсевия, который по клевете подпал суду. (Писано в 374 г.))

Нелегко перечислить всех, для меня облагодетельствованных твоим великодушием: так многим (знаю это сам в себе) сделано добро высокою твоею рукою, которую Господь даровал мне по­мощницею во времена важные. Но более всех имеет прав на твое великодушие почтеннейший брат Евсевий, которого теперь пред­ставляю при письме своем; он подпал нелепой клевете, и одна твоя прямота может рассеять ее. Почему прошу и в дар справед­ливости, и из снисхождения к человечеству, и для продолжения ко мне обычных милостей — замени собою для этого человека всех и заступись за него вместе с правдою, потому что немалой ему помощию служит справедливость дела, которую было бы весьма легко доказать ясно и неопровержимо, если бы не вредило сему настоящее время.

Знаю, что неоднократно за многих ходатайствовал я пред твоею досточестностию и в довольной мере был полезен утесненным в это самое важное время. Впрочем, не знаю, чтобы прежде всего к твоей чинности посылал кого и для меня более дорогого, и подвергающегося большей опасности, чем возлюбленный сын Евсевий, который теперь вручает тебе от меня это письмо. В какое запутан он дело, о том сам расскажет твоей чинности, если только найдет удобное время. А что должно быть сказано мною, состоит в следующем: не надобно подвергать сего человека истязаниям, и поелику открыты многие виновники весьма тяжких преступлений, то и его заставлять нести на себе подозрение, падающее на многих; но должно произвести суд и в следствии о нем обратить внимание на его жизнь. Ибо таким образом и кле­вета легко сделается явною, и этот человек, нашедши себе самую справедливую защиту, будет всегдашним провозвестником бла­годеяний твоей снисходительности.

172 (179). К Аринфею (Поручает его покровительству человека, имеющего дело в суде и окле­ветанного. (Писано в 374 г.))

Благородство твоего происхождения и общительность со все­ми показывают нам, что ты человеколюбив и друг свободы. По­чему смело прошу о человеке, который знатен по древнему своему роду и предкам, а еще более достоин почтения и уважения сам в себе по врожденной ему кротости нравов; почему по просьбе моей заступись за него, имеющего хлопоты по делу в суде, которое по своей справедливости не стоит труда, но опасно по тяжкой кле­вете. Ибо много послужит к его спасению, если благоволишь сказать за него человеколюбивое слово, чем прежде всего воз­дашь должное справедливости, а потом и нам, избранным друзьям своим, и сим окажешь обычную честь и милость.

173 (180). К Софронию, магистру, за Евмафия (Ходатайствует за сего Евмафия, человека благородного и ученого, но под­вергшегося какому-то несчастию. (Писано в 374 г.))

Встретив человека, достойного уважения, в несносных обстоя­тельствах, страдал я душевно. Да и как, будучи человеком, не соболезновать о человеке благородном, который безвинно запутан в дела? И, рассуждая сам с собою, как могу быть ему полезным, нашел я один только способ разрешить затруднение, в каком он находится, а именно — сделать его известным твоей чинности. Итак, твое уже дело — довершить остальное, то есть и к нему показать свое усердие, какое, в чем я свидетель, показал ты ко многим. Дело же узнаешь из просьбы, какая подана им к царям и которую прошу тебя взять на свои руки и содействовать этому человеку по возможности. Ибо сделаешь милость христианину, человеку благородному и достойному уважения за многую ученость. А если присовокуплю, что оказанное ему благодеяние и я приму за большую милость, то, хотя в других отношениях и неве­ликого стою уважения, но, поелику твоей степенности всегда угод­но оказывать ко мне внимание, без сомнения, немалым для тебя покажется доставить и мне удовольствие.

217 (225). К Димосфену, от лица Церкви (Просит за Григория Нисского, которого Димосфен по клевете Филохара велел взять и представить к себе и который по болезни замедлил на дороге; объясняет, что если дело идет о растрате денег, то должны отве­чать в сем экономы, а если о постановлении Григория епископом, то не он подлежит ответственности, а рукоположившие его; просит не влачить их в чужую сторону и не сводить с епископами, с которыми не прекра­щено еще разногласие. (Писано в 375 г.))

Великую благодарность Богу и пекущимся о нас царям при­носим всякий раз, как скоро видим, что начальство в отечестве нашем поверяется, во-первых, христианину, а во-вторых, человеку прямому по нравам и точному блюстителю законов, по которым управляются дела человеческие. Преимущественно же по случаю твоего прибытия исповедали мы сию благодарность и Богу, и царю боголюбивому. Но, узнав, что некоторые враги мира намерены обеспокоить твое почтенное судилище жалобой на нас, ожидали мы, что будем позваны твоим высоким умом для изведания от нас истины, если только великое твое благоразумие согласится присвоить себе исследование дел церковных. Но поелику суд на нас не обращал внимания, между тем власть твоя побужденная злословием Филохара, дала приказ взять брата и сослужителя нашего Григория, который и послушался сего приказа (да и мог ли не послушаться?), но, страдая колотьем и вместе по причине чувствуемого им озноба, что обыкновенно бывает при боли в почках, вынужден был, при неумолимом охранении его воинами, и для попечения о теле, и для утоления нестерпимой боли велеть себя перенести в одно спокойное место, то по сей причине все мы пришли просить твою великость — не гневаться на замедление его появления к тебе, потому что ни обществен­ные дела от нашей медлительности не стали сколько-нибудь хуже ни церковным делам не причинено сим вреда.

Но если дело идет о деньгах, будто бы растраченных, то есть там хранители церковных денег, готовые дать ответ всякому, кто потребует, и обнаружить клевету осмелившихся довести сие до твоего внимательного слуха. Ибо они не затруднятся из самих писем блаженного епископа сделать истину явною для ищущих сего. Если же требует исследования что-нибудь другое, касаю­щееся церковных правил, и твой высокий ум согласен принять на себя труд и выслушать, и рассудить сие, то все мы должны при этом быть, потому что если не соблюдены церковные правила, то виновны рукоположившие, а не тот, кто по совершенной необхо­димости вынужден принять на себя служение.

Почему просим тебя выслушать нас в отечестве, а не влачить в чужую сторону и не доводить до необходимости встречаться с епископами, с которыми у нас не решены еще некоторые церковные вопросы. А вместе просим пощадить нашу старость и не мощь. Ибо, по изволению Божию, самим опытом дознаешь, что в поставлении епископа не оставлено ни одного церковного правила — и важного, и маловажного. Итак, желаем в твое правление установить единомыслие и мир с нашими братиями, а без этого тяжело для нас и свидание с ними, потому что многие из простых людей терпят вред от взаимного нашего раздора.

241 (249). Без надписи (Препровождает одного человека, избравшего жизнь с людьми, боящими­ся Бога. (Писано в 376 г.))

Разделяю радость брата, который избавился от здешних мя­тежей и достиг до твоего благоговения. Ибо избрал он для себя доброе напутие к грядущему веку — доброе житие с боящимися Господа. Передаю его твоей досточестности и через него прошу тебя помолиться о моей бедственной жизни, чтобы, избавившись от сих искушений, начать мне работать Господу по Евангелию.

Дата добавления: 2015-06-30