Я уничтожу вас. 12 страница. Nolite te bastardes carborundorum

Так, чтобы насмерть.

Глава 12.

Скованные яростью.

Nolite te bastardes carborundorum.

Не дай ублюдкам тебя доконать
(лат.)

Делать было нечего. Я быстро оделась и уже направилась к выходу, как вдруг кое-что вспомнила. Клык сказал: «Можешь взять любое оружие». С одной стороны, особо брать-то мне и нечего. По-настоящему защищенной я буду себя чувствовать разве что только с автоматом Калашникова в руках, а так…

Крепко сжав лезвие одного из своих ножей, я задумалась. Честно говоря, ножи мне никогда особенно не нравились. Слишком мал о расстояние между противниками, не зря говорят «чем ближе подпустишь к себе человека, тем короче нож ему понадобится». Будь моя воля, я бы носила что-то вроде меча, какую-нибудь длинную штуку, которая не позволяет слишком близко к тебе подойти.

Однажды я обратилась с этим вопросом к Змею, о чем впоследствии очень сильно пожалела. Для разрешения сомнений он устроил, так сказать, краш-тест – бой на настоящих мечах и бой на настоящих ножах, для сравнения. Наверное, со стороны это больше походило на медленное и изощренное убийство, хотя на самом деле мне совсем ничего не грозило: Змей всегда останавливал любое оружие в миллиметре от моей кожи, а у меня тогда еще скиллов не хватало, чтобы причинить ему мало-мальски стоящий вред. В итоге он вынес такой вердикт: мне нельзя драться чем-то длинным, потому что, держа в уме большое расстояние, я слишком расслабляюсь и, как следствие, проигрываю. Что касается ножей, они держат в постоянном стрессе и страхе, я становлюсь агрессивной и быстрой, и уж если сама ран не наношу, то приблизиться к себе не даю точно.

Вот с тех пор я и таскаю с собой ножи… На всякий случай.

Решила взять и в этот раз.

Идти было трудно. Снег вился вокруг столбом, захватывая в кольцо и не давая возможности шагать дальше. Дорожки, протоптанные днём, становились всё уже и уже, а когда я подошла к заброшенным домам, исчезли вовсе, и дальше пришлось прокладывать свою собственную. Людей вокруг не было вообще – по пути я не встретила ни одного человека. Только метель, сугробы и слабый, тусклый свет фонарей. Думать было особо не о чем. О хорошем? Было бы в этой ситуации хоть что-нибудь хорошее! Размышлять о плохом? Нет уж, увольте. Этак можно до того додуматься, что в итоге пойти и повеситься на ближайшем дереве. Или усесться в снег и расплакаться. Но ни то ни другое меня не устраивало, поэтому я быстренько вымела пораженческие мысли из головы, и теперь там плавала блаженная пустота. Это довольно просто – ни о чём не думать. Главное в этом деле – не напрягаться.
Освещенная дорога кончилась вместе с жилыми домами; в поселке заброшенных домов фонари поставить никто, конечно же, не догадался.

Я топталась в нерешительности, не зная, что делать, и смотрела вперед: стоящие в ряд заброшенные дома скалились на меня темными окнами, будто открытыми в безумном крике ртами. Взять с собой фонарик я не додумалась, а увидеть на небе луну было невозможно, из-за снега не видать даже самого неба. Впереди – темнота, не освещенная ничем, и завалы снега, которые никто никогда не расчищал. Может, развернуться и пойти домой? Нда. И стоило тогда тащиться в такую даль? Но ведь Клык, если он ждет меня там, как-то сумел пройти. Значит, и я пройду.
Я осторожно двинулась вперед и подошла к самому краю расчищенной и освещенной дороги. За её границей начиналась тьма. В ту сторону люди уже не ходили, а вот мне придется пойти. Я сделала широкий шаг, ожидая, что сейчас нырну в глубокий сугроб, но… ступила на твердую землю. Еще шаг – земля по-прежнему оставалась твердой. Дорога впереди тоже оказалась расчищенной. Ах, Клык, твоя доброта ко мне просто не знает границ.
Одна проблема была решена, но вторая всё еще оставалась весьма насущной. Я по-прежнему шла вперед наугад, только по памяти, совершенно не видя, куда в самом деле ступаю. Ну, сейчас соберу лбом все столбы…
Но стоило сделать еще несколько шагов и выйти из-за стены стоявшего справа дома, как краем глаза я уловила где-то вдалеке не свет даже, а неяркий отсвет. Я повернулась, и увидела угол дома с окном (остальное было скрыто другими домами); на стене внутри и плясали те самые отсветы. Кажется, кто-то развел там костер.

Ну что ж, по крайней мере две насущные проблемы уже решены. Хорошо бы и с остальными справиться так же быстро.

Теперь, когда идти стало легче, и я зашагала вперед существенно быстрее, подсознание будто бы нарочно старалось меня затормозить: я начала спотыкаться о несуществующие преграды и несколько раз чуть не поприветствовала ладонями мерзлую землю. И я прекрасно понимала своё тело. Внутри всё холодело при мысли о том, что сейчас я переступлю порог этого заброшенного дома и увижу там… А что увижу? Явно ничего хорошего, иначе Клык бы не улыбался так злорадно несколько часов назад. Сдается мне, сейчас я дойду до забора и развернусь в противоположную сторону. Может, из города уехать? Да ведь даже и ехать-то не к кому…
Вдруг я резко остановилась. У самого забора, с внутренней стороны, боком ко мне стоял парень. Его было плохо видно в тусклых отблесках света, исходивших от дома, и разобрать, кто это, оказалось сложновато. Изо рта у парня торчало что-то похожее на сигарету. Клык? Ждет меня? Здесь? Быть не может.

-Всё-таки пришла.

Я вздрогнула. Парень медленно повернулся, я вгляделась внимательнее и чуть не ахнула. Меня встретил не Клык. Это был Арк.

Арка, или Арктура (это его полное имя, да, да, именно в такой форме, как название звезды) я знаю далеко не так хорошо, как Клыка. Пожалуй, я о нем практически совсем ничего и не знаю. Арктур – лучший друг Клыка, его правая рука и верный помощник. Если Клык не где-то рядом со мной и не один, то в остальное время он всегда неизменно с ним. Со стороны может показаться, что парни похожи, но это не так. На самом деле они разные даже в физическом плане. Клык более подтянутый, поджарый, более худой; из животных он очень напоминает волка. А вот Арк поразительно похож на медведя, такой же большой (даже больше Клыка), сильный и плотный, причем весь его объем состоит не из жира, а из мышц. Со стороны он выглядит гораздо более внушительно, чем лучший друг, и потому смахивает на телохранителя. Волосы у Арктура (опять же в отличие от длинноволосого и хвостатого Клыка) короткие, тёмные; всегда нахмуренный лоб и напряженный взгляд исподлобья. Я не могу сказать, как отношусь к нему – жизнь нас еще не разу не сталкивала слишком близко. Это даже странно. Несмотря на близкую дружбу с Клыком, Арк был одним из тех немногих парней, кто меня еще ни разу не ударил и даже не замахивался, да и близко-то никогда не подходил. Кажется, сейчас я впервые услышала его голос так отчетливо.

-Не бойся. Подойди сюда.

Я нерешительно сделала пару шагов и подобралась к самому забору. Теперь нас разделяли лишь несколько палок, соединенных колючей проволокой.

-Ты всё-таки пришла, - снова повторил Арк.

-А это… Плохо? Мне уйти? – осторожно спросила я.

-Теперь уже поздно, - Арк вдруг слегка наклонился вперед и выплюнул в снег то, что издалека показалось сигаретой. Обычная маленькая веточка.

-Я не курю, - сказал он с легким смешком, уловив мой озадаченный взгляд.
Потом повернулся ко мне и внимательно осмотрел с ног до головы.

-Клык велел тебя встретить, - вдруг сказал он так громко, что я чуть не подпрыгнула. Голос далеко разнесся в морозном воздухе.
А потом Арктур быстро наклонился к моему уху (со стороны было похоже, будто надо мной нависла скала) и тихо спросил:
-Нож с собой взяла?

От неожиданности голова кивнула сама собой.

-Хорошо. Где он у тебя? Достань.

Я отступила назад. Еще чего.

-Достань, говорю, - голос у Арка был вроде незлой, но твердый. Я медленно поднесла руку к карману джинсов и сжала рукоятку.

-Переложи поближе, - всё так же тихо сказал Арк. – В карман куртки.

Я удивленно посмотрела на него. Что-то я ничего не понимаю…

-Быстрее.

Я переложила нож куда было сказано. Арк не дергался и попыток отнять мою единственную защиту не делал. Только смотрел слишком уж пристально.

-А теперь слушай внимательно. Если и будешь им пользоваться, то в самом крайнем случае. В САМОМ КРАЙНЕМ, ПОНЯЛА? И болтай поменьше. Лучше вообще рта не раскрывай. Соглашайся на всё. Не зли его сегодня.

-П-почему? – только и смогла вымолвить я.

-Беда будет, - тихо ответил Арк, покачав головой. Я поняла.

-Демон не спит?

-Тихо! – Арк едва не зажал мне рот рукой. – Не поминай ЭТО всуе.
Он посторонился, давая возможность зайти. Я протиснулась мимо врытых в землю столбов и оказалась совсем близко к Арку, почти вплотную. Это было немного пугающе. Я всегда думала, что он относится ко мне… С презрением, что ли. Но сейчас я не уловила ни капли презрения в голосе. Странно всё это. Разве Арк – не лучший друг Клыка? Разве я для него – не очередная игрушка друга?..

Арк положил мне руку на плечо и снова наклонился.

-Ань, послушай, - вот теперь я и в самом деле вздрогнула. «Ань»? ОН…Он МЕНЯ… Назвал ПО ИМЕНИ?.. Да меня даже друзья детства в школе настоящим именем не зовут!

-Ань, - Арк легонько потряс меня за плечо. При звуках родного имени я съежилась и почувствовала себя совсем уж маленькой и беззащитной. Но Арк этого не заметил. – Слушай, что бы ты там ни увидела, держи себя в руках. Как хочешь, но держи. Хотя бы постарайся.

Вот теперь мне действительно стало страшно.

-А ты знаешь, что там?

Арк нехотя, будто бы через силу кивнул. Я поняла, что больше он ничего не скажет. И лишь спросила:

-Что-то страшное?..

-Тебе совсем не понравится, - едва слышно пробормотал он и отвел глаза.

К горлу подкатила тошнота. Всё, сейчас я развернусь и убегу… Арк словно почувствовал это желание и взял меня за плечи.

-Придется… Ниакрис, - сказал он через паузу. Как будто желая сделать меня сильнее. – Иди вперед. Я за тобой.

Я сделала шаг и остановилась. Дальше ноги не шли. Совсем.

-Сильно боишься? – тихо спросил Арк за спиной.

Я дернула плечами, одновременно говоря и «да» и «нет». Не боюсь. Просто нет желания туда идти. Мне хотелось, чтобы Арк сказал что-нибудь еще, но он молчал. Что ж, похоже, помощи ждать неоткуда. И ангел-хранитель с неба не свалится. Нужно идти. Идти. Еще шаг. Еще один. Ступеньки. Я иду, Клык. Слышишь, я иду.
Я сделала последний шаг и наконец вступила в залитое светом помещение.

Их было много. Не один, не два и не три, гораздо больше. Я не стала пересчитывать глазами, сколько именно. Для этого пришлось бы изрядно повертеть головой по сторонам, что выглядело бы довольно смешно и по-детски. А ведь Клык наверняка только этого и добивался: чтобы я выглядела в их глазах смешно и беспомощно… Одним словом, жалко.

Неожиданная встреча с Арком мне очень сильно помогла. Не знаю, чего именно добивался Клык, велев ему встретить меня первым, но он явно получил противоположный эффект. Во-первых, я успокоилась – внутренне. Во-вторых, уверилась, что скорее всего выйду отсюда живой, чем наоборот. И в-третьих, я была готова. К этому бесчисленному количеству разом окруживших меня лиц, к их взглядам всех мастей, насмешливым и сочувственным, и к тому, что Клык не блефовал, а в самом деле решился сделать некую крупную ставку, требуя вернуть подвеску. Если бы Арк мне еще и объяснил, зачем его другу понадобилась эта чертова побрякушка, я была бы просто счастлива. Но пока хотя бы так.

Я сделала еще шаг, но этого, видимо, оказалось недостаточно, потому что Арк легонько подтолкнул меня в спину. Тогда я снова пошла вперед, остановилась на самой середине большой комнаты и наконец подняла взгляд. Смотрела прямо, стараясь не вертеть головой, но и того, что попало в обзор, было достаточно. То место, где я находилась сейчас, совсем не было похоже на то, каким я его запомнила, когда была здесь в последний раз. Тогда это был всего лишь заброшенный дом с пустыми, пыльными, мертвыми комнатами, оживлявшимися лишь эхом шагов да звуками голоса. А теперь всё это больше напоминало тайное подземелье какого-нибудь старинного замка. В нескольких шагах от меня горел большой костер, освещавший всё вокруг не хуже гигантских люстр в Большом театре. Пол весь истоптан множеством следов, теперь понятно, чьих. Да, парней своих он сюда притащил много, если и не всех и не половину, то как минимум четверть. Они были везде: вдоль стен, рядом с окнами, вокруг костра и на втором недостроенном этаже, сидели, свесив ноги вниз, и глядели на меня. Только Клыка что-то не было видно… Но он, конечно, ждать себя не заставил.

-Долго ж ты там возился, Арк, - крепкая высокая фигура выступила из темноты и встала рядом с костром. Так вот почему я его сразу не увидела. Клык, как всегда, в своем репертуаре… И, конечно, уже успел хорошенько рассмотреть меня из темного угла.

-Я уж было испугался, что ты решил заиграть себе мою девочку, - Клык привычно тянул слова и совсем не выглядел злым. От этого становилось одновременно и спокойно и тревожно.

-Ну, ты же с ней играешься, почему бы и мне немного не поиграть, – хмыкнул за спиной Арк. Все парни засмеялись, даже Клык улыбнулся, по-своему, конечно. Мне безумно захотелось обернуться и взглянуть Арку в глаза, но по уже изменившемуся тону стало понятно – здесь от него помощи можно не ждать. Надо выкручиваться самой.
-О, ну это, конечно, всегда пожалуйста, но только немного, - продолжал развивать свою шутку Клык. – А то я как никто знаю, что ты совсем не умеешь вовремя останавливаться… Заигрываешься, так сказать, - парни по углам снова засмеялись, но уже тише. – Что, маленькая княжна, не сильно наш Арктур с тобой заигрался, а?..

Он сказал это таким наигранно-заботливым тоном, что теперь грохнули уже все парни – это и в самом деле прозвучало смешно. Но я молчала, по-прежнему глядя в пол перед собой. Смех вокруг постепенно затихал, и парни начали вглядываться в моё лицо, не понимая, почему я, такая вспыльчивая и остроязыкая, никак не реагирую на столь явную насмешку. Клык всё еще улыбался, продолжая меня разглядывать. И вот когда тишина стала почти полной, я подняла глаза, посмотрела прямо на Клыка и тихо сказала:

-Кончай этот цирк.

Улыбка сошла с его лица медленно. Не такой реакции ожидал Клык, явно не такой.

-Какая-то ты сегодня серьёзная, Ниакрис. Расслабься, - начал было он, но я перебила:

-Ты меня зачем сюда позвал? На окрестности полюбоваться?

Клык замолчал на секунду, срезанный на полуслове. Вдоль стен прокатился тихий гул. Я по-прежнему не смотрела по сторонам, но в голосах окружавших меня парней слышалась явно не неприязнь. Что-то другое.

-Да нет… Не на окрестности, - медленно протянул Клык, глядя куда-то мимо меня. Я смотрела ему прямо в глаза (больше было просто некуда) и видела, что они сегодня темнее, чем обычно. Но это не демон. Если он сегодня и не спит, то всё равно сейчас где-то глубоко внутри. Однако надо быть осторожнее.

-Тогда чего тянешь? Говори, зачем позвал.

Взгляд тёмно-карих глаз скользнул по моей шее, остановился на губах.

-Да вот не хочу тебя расстраивать, маленькая княжна…

-Меня расстраивает уже то, что ты дышишь со мной одним воздухом.

Арк за спиной судорожно вдохнул, я услышала. Вдоль стен снова покатился тихий гул. Кажется, моя резкость им нравилась. Ну еще бы, не каждый день можно увидеть, как кто-то грубит твоему Хозяину и не получает за это по шее.

Клык улыбнулся, но не зло, как я от него ожидала, а как-то растерянно. Как будто даже не услышал слов. Он продолжал скользить взглядом по моему лицу, внимательно разглядывая каждую черточку.

-Да уж, Ниакрис, срезать ты умеешь, - задумчиво произнес он.
И вдруг лицо его поменялось, в один миг, будто слетела маска. Задумчивость исчезла, и на меня снова смотрел тот Клык, которого стоило бояться. У него было то же самое выражение лица, как в тот день, когда он меня впервые ударил. Захотелось отступить или хотя бы сжать в кармане рукоятку ножа, но я не двигалась с места, стараясь не думать, насколько еще хватит выдержки.

-Ну вот что, - заговорил он твердым, резким голосом, так непохожим на только что звучавший. – Ты хотела самую суть – вот она. Прежде, чем я кое-что покажу, послушай внимательно и не перебивай. Я по-прежнему хочу получить назад свою подвеску, - он выделил голосом слово «свою». – И я её получу. Ты должна её принести. Но тебе этого делать, как вижу, не хочется, а заставить я не могу. Так вот, Ниакрис, у меня есть одна вещь, которая наверняка покажется тебе ценной. Ценной для тебя. И я готов её обменять – на подвеску. Если ты откажешься – твоё право. Можешь ничего не приносить и спокойно жить дальше. Но вещь я оставлю себе и поступлю с ней так, как мне заблагорассудится. Например, уничтожу, - усмехнулся он.

Если в начале этой речи внутри снова всё начало плавиться, то услышав про вещь, я похолодела. Это еще что за новости?.. Вещь? Да что такого он может предложить, чтобы я согласилась украсть у подруги только что возвращенную подвеску?! Но ведь Клык никогда не шутит столь серьезными вещами и не стал бы устраивать подобное представление, не будь уверен в успехе. До сих пор мне не верилось, что всё это он всерьёз, а вот теперь поверилось. Сжатые в кулаки ладони немедленно стали ледяными. Захотелось громко заорать: «Да зачем тебе нужна эта проклятая подвеска?!!» и со всей дури ударить кулаком в стену, так сильно, чтобы пошла кровь. Но я молчала и изо всех сил пыталась выровнять дыхание, то и дело сбивающееся от накатывающих волн беспокойства и страха.

Клык еще раз вцепился колючим взглядом в мои глаза, будто желая удостовериться, что я услышала каждое слово. А затем произнес:

-Отвернись.

Я недоуменно приподняла левую бровь.

-Повернись ко мне спиной, Ниакрис. И постой так пару минут.

Господи, это что еще за детский сад?.. Но голос у Клыка был слишком твердый и властный, и я, помня предостережение Арктура, решила не спорить с ним. Помедлив пару секунд, нехотя отвернулась.

Тут я вспомнила, что за спиной должен был стоять Арк, и не удержалась, подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Это было жизненно необходимо, всё равно что шлепнуться на пол с петлей на шее из гнилой веревки и судорожно набрать полные лёгкие воздуха. Вот только Арк на меня не смотрел. Более того, он стоял боком, прислонившись к стене плечом, и глядел куда-то в окно. Я скользила по его лицу взглядом, мысленно умоляя повернуться, но он не двигался. За спиной послышался странный шум, как будто несли что-то тяжелое. Я еле сдерживалась, чтобы не бросить быстрый взгляд через плечо, но одновременно чувствовала – лучше бы этого не видеть совсем. Ну же, Арк, повернись ко мне… Неужели всё настолько плохо, то, что я должна увидеть? Что я там увижу?.. ЧТО, Арк?!

-Повернись, Ниакрис.

В наступившей вдруг тишине ледяной голос больно ударил по натянутым нервам. Я отвела глаза от лица Арка, и вот в этот момент он резко повернул голову и быстро взглянул на меня. Я едва не отшатнулась. Увиденное поразило до глубины души. Холодная, ледяная ярость и… Слезы. Едва заметные, но всё же остро блеснувшие в свете костра. А что самое странное, ярость была адресована не мне. Но кому тогда? Неужели…

Я резко обернулась, так резко, что в воздухе будто свистнуло.

Взгляд уткнулся в пламя костра, отскочил, ослепленный, и остановился на том, что появилось здесь лишь несколько минут назад. Это было… Нечто. Нечто странное, бесформенное, достававшее Клыку примерно до бедра и накрытое пыльной чёрной тканью. Я взглянула на Клыка почти что беспомощно. Вещь? Что же это за вещь такая? Мне вспомнились слёзы и ярость в глазах Арка, и тут же захотелось вновь обернуться. Я едва сдержалась. Вокруг что-то изменилось. И только прислушавшись, я поняла – стало тихо. Совсем тихо. Все замолчали.

Клык внимательно смотрел на меня цепким, колючим взглядом, тем самым, который пронзает грудную клетку насквозь и оставляет внутри ожоги. Потом едва слышно шепнул сквозь плотно сомкнутые губы:

-Помни же наш уговор, Ниакрис.

И резким движением сдернул ткань.

В первое мгновение я отшатнулась, не сколько от увиденного, но будучи отброшенной эмоциональной волной. Такой страшной смеси я еще никогда не чувствовала. Ярость, бессилие, страх, боль, злость, отчаяние – и всё вместе, неотделимо. Чувство горечи коснулось кончика языка, уцепилось за него и поползло вниз, по горлу и пищеводу. Я слегка наклонила голову (это единственное, на что оглушенное тело оказалось способно); казалось, что меня сейчас вырвет. Это отдаленно было похоже на удар битой по затылку, только в пять раз внезапнее, больнее и тошнотворнее.

И вдруг я застыла на месте. Казалось, замерло всё: мышцы, кровь, мысли, даже биение сердца приостановилось. До сознания вдруг дошла одна простая мысль. Если я сейчас чувствую чьи-то эмоции, значит, это… ЧЕЛОВЕК?!

Кровь снова потекла по венам, только теперь она была не теплее вод Северно-Ледовитого океана. Тело наполнил лютый, смертельный холод. Я бы бросилась прямо с места, упала на колени перед тем, кто сейчас стоял на коленях предо мной, но не смогла. Только медленно подняла голову.

Парень. В грязной, порванной майке и пыльных джинсах. Стоит на коленях, руки связаны за спиной, голова опущена. На лице две тугие повязки. Одной завязан рот, другой – глаза. Чёрные волосы взъерошены. И кровь. Всюду кровь, чёрная, запекшаяся. В крови лоб, щеки, подбородок, шея – всё, что не закрыто чёрными повязками. Пятна засохшей крови отчетливо видны на майке и джинсах в свете костра. Я вздрогнула, и до сознания наконец дошло, кто передо мной. Это был Макс.

МАКС?!!!!!!

Несколько секунд я смотрела на него, понимая, что нахожусь сейчас где угодно, только не на чёртовой Земле. Это странное, тяжелое чувство… Лишь два раза я испытала его в своей жизни, – в этот вечер и годы спустя, когда мне сообщили, что человека, которого я полюбила всем сердцем и душой, больше нет в живых.

Это гнетущее чувство, которое приходит сразу же после сказанного или увиденного. Не знаю, на что оно похоже. Как будто всё вокруг замирает – и внутри тебя, и снаружи, как будто гаснет в мире весь свет – и солнце, и луна, и свеча на столе, как будто всё исчезает – разом, в одно мгновение – и остается одна пустота… Нет, даже она уходит; не остается ничего, ничего совсем. Но это чувство мимолетно, оно проходит, и вместо пустоты на душу наваливается страшная тяжесть горя от невосполнимой утраты или ярости от собственного бессилия.

Бессильная ярость… Она обрушилась сверху тяжелой волной, словно цунами. Я стояла перед человеком, который почему-то возомнил себя то ли судьей, то ли хозяином чужих судеб, смотрела ему в глаза и медленно умирала от ярости, пожиравшей меня как пламя. Я не могла дать ей выход – это было бессмысленно. Что я могу здесь? Их много. Они сильнее. Они не позволят мне забрать Макса и уйти навсегда. Только эти три мысли бились внутри о стенки черепной коробки, и я чувствовала, что сознание расплывается под их напором. А Клык, глядя на меня, улыбался. Его что-то очень радовало. Наверное, зрелище, как я окончательно схожу с ума. Какая-то секунда отделяла меня от того, чтобы упасть на колени и завыть от безысходности, от абсурдности ситуации. Но вдруг я почувствовала, как нечто, до этого мирно спавшее где-то в районе затылка, проснулось и открыло глаза. Я крепко зажмурилась (будто желая, чтобы это снова уснуло), а потом открыла глаза, и с этого самого момента, клянусь жизнью, моими глазами на свет смотрела не только я, а еще и оно. Оно выгнулось, выпустило когти и растворилось во мне, крепко прильнув к позвоночнику. Потекло по венам, артериям, виноградной лозой обвило каждую мышцу, каждое сухожилие, и я снова ощутила ту самую «чужую силу». Невольно на ум пришло страшное ощущение, которое осталось после того случая, когда я стояла босиком посреди заснеженного двора и не помнила даже своего имени. Но долго бояться не получилось. Волна силы докатилась до сознания и стерла всё ненужное. Не осталось ни соплей, ни бестолковых метаний, ни сожалений. Остались лишь сила и спокойная ярость. Весь процесс, показавшийся таким медленным и долгим, едва ли длился больше пяти секунд, и когда я подняла голову и открыла глаза, улыбка исчезла с лица Клыка еще быстрее, чем появилась. Впервые в жизни я увидела, что ему страшно на меня смотреть. Действительно страшно.
В голове было так пусто и спокойно, что даже приятно. Там осталась всего одна мысль, написанная крупными размашистыми буквами. Я УБЬЮ ЕГО. Не потом, не когда-нибудь. Здесь и сейчас. Вцеплюсь в горло, сожму челюсти, прогрызу кожу до сонной артерии и перекушу её. И выпью всю его чертову кровь, взамен тех бесчисленных литров, которые он мне испортил.

Прощай, Клык. До встречи в аду.

Я сорвалась с места так стремительно, что никто этого не заметил. Ни Арк, ни другие парни не успели даже дернуться. Волна внутри поднялась, и, казалось, ничто было не в силах остановить её. И если бы мне было суждено в ту минуту добраться до Клыка, я бы, пожалуй, и в самом деле его убила, ножом или собственными зубами. Никто бы не успел остановить ту, которая в один момент вдруг стала одержимой. Никто, кроме Клыка. Кажется, он предвидел, чем всё может закончиться, потому что всего лишь одним движением успел спасти не только свою жизнь, но, возможно, и многие другие. Всё-таки Клык был умным парнем. Умным и расчетливым. Он не стал со мной драться, не ударил – это было бы бесполезно, сейчас я была гораздо сильнее. Не попытался убежать или что-то еще – я бы нашла его по следам где угодно, словно адская гончая. Нет. Он сделал единственную в мире вещь, которая только была способна остановить меня в этот момент. А именно – резко выхватил нож (кажется, за мгновение до того, как я бросилась вперед) и приставил лезвие к горлу Макса.

Макс вздрогнул от страшного прикосновения, и что-то вздрогнуло в моём сердце. Я остановилась всего лишь в нескольких сантиметрах от Клыка, почти вплотную. Но не остановилась волна. Есть ли хоть что-то в мире, способное утихомирить разгневанную стихию? Наверное, нет. Я смотрела Клыку прямо в глаза, дышала так часто, словно пульс был под двести ударов, и сама кровь пела шёпотом в уши «убей, убей, УБЕЙ!». Кажется, Клык всё это понял. Он надавил на лезвие, и сквозь грязь на коже проступила узкая полоса крови. На этот раз Макс даже не вздрогнул, только плечи его судорожно напряглись от внезапной боли. Разом забыв, где нахожусь, я с мольбой протянула руки к лезвию. Выше моих сил было смотреть на это, но Клык лишь надавил сильней. Макс захрипел, и я в ужасе отдернула ладони. Тогда Клык, спокойно улыбнувшись, отнял нож от его шеи и опустил, даже не удосужившись вытереть. Кровь моего друга капала на землю, а мне казалось, что это капает моя жизнь.

Я даже на минуту забыла про ярость. Вот только она про меня совсем не забыла…

Я снова почувствовала тяжесть того нечта, что сидело где-то на затылке. Оно удивленно смотрело на меня моими же глазами с холодным недоумением и раздражением. «Почему ты остановилась?! Иди и убей его! Я дал тебе силы, так убей же!». До Макса нечту не было никакого дела. Я было попыталась объяснить эмоциями и образами, как много значит для меня этот человек, и что он гораздо дороже смерти Клыка, но нечто даже не стало слушать, только недоуменно пожало плечами, глянуло словно бы с сожалением и исчезло. Заснуло.
А волна, которой некуда было деться из сознания, породившего её, обрушилась вместо Клыка на меня.

… Никогда мне еще не доводилось глотать собственную ярость. Вполне хватало того, что я чувствовала после её ухода, вполне было достаточно той кучи осколков и обрывков сознания, той беспомощности и того безразличия ко всему, которое всегда оставалось после, и никак не желало уходить. Но то была слабость, а не боль. А сейчас…

Я с шумом втянула воздух в сухие лёгкие, и это был последний звук, который я успела издать, и последний воздух, который пришлось растянуть на последующие шесть, семь, десять минут… Не знаю, сколько это длилось.

Волна обрушилась вниз и разлетелась на мириады мелких осколков (совсем как когда-то пустая бутылка над моей головой). Осколки, в свою очередь, разлетелись в стороны и впились везде, куда только было можно. Вдруг показалось, что я вся истекаю кровью, что с ног до головы всё покрыто этими ужасными ранами. Кровь текла отовсюду, из кончиков пальцев, изо рта и носа, но это было не самое страшное. Волна внутри головы вдруг сжалась до точки, и в тот же момент разбухла, раздулась, изо всех сил ударившись изнутри о стенки черепной коробки. Я взвыла от страшной боли и схватилась за голову. Ноги отказались работать в таких условиях, и я тяжело упала на пол, вцепившись в виски. Взгляд по-прежнему был устремлен вверх, на лицо своего злейшего… Нет, сейчас он не был врагом. Сейчас для меня не существовало ничего, кроме этой ужасной физической боли. За спиной послышались тяжелые шаги, но Клык метнул на кого-то злой взгляд (Арк?), дернул рукой, и шаги стихли. Мне было всё равно, потому что помочь сейчас было не в силах ни одно в мире лекарство, ни один человек.
Нечто, спящее на затылке, лениво приоткрыло один глаз и вдруг, с обидой посмотрев на мучения, мстительно куснуло меня за кость. Укус был самым что ни на есть материальным: я заорала от дикой боли и схватилась за шею. Волна же вовсе не думала никуда деваться, продолжая мучить и разрывать изнутри. Казалось, что лицо, череп, грудная клетка, всё пошло трещинами, еще немного, и я превращусь в груду осколков, осколки и больше ничего. Как же больно… Господи, Господи, да где же ты… Перестань смотреть на меня сверху и убей, сделай хоть раз в жизни доброе дело! Как же больно, чёрт, как же больно… Зачем я остановилась, дура, зачем, лучше бы умер Макс, лучше бы умер Клык, лучше бы умерли все, лучше бы меня вообще никогда не существова-а-а…

Дата добавления: 2015-06-30