Угроза самоубийства матери

Перенятое замешательство

Йонас: Когда я играл роль третьего сына в расстановке семьи Тэи, то находился в сильном замешательстве. В перерыве я постарался понять, в чем же состояло это замешательство. По-моему, я внес в эту расстановку что-то свое, из моей собственной семьи. Мое замешательство состояло в том, что, несмотря на то, что я два раза точно услышал, кто чью роль бу-Дет играть, у меня все-таки было впечатление, что играющий роль отца в

6-3099 81

этой семье был не моим «отцом», а «отцом моей матери». Сейчас я спра­шиваю себя, как это связано с моей собственной семьей, особенно пото­му, что моя мать тоже очень рано потеряла своего отца.

Б.Х.: Я бы сказал, что ты чувствовал то, что происходит в семье Тэи. Не переноси этих чувств на свою собственную семью, а исследуй их от­дельно. Но хорошо уже то, что ты нам об этом рассказал. Возможно, та­кое замешательство существует в отношениях между Тэей и ее мужем и своим замечанием ты сообщил ей об этом.

Лео: Я тоже еще окончательно не вышел из роли брата-самоубийцы в расстановке семьи Тэи, хотя мне понятно, что все это не имеет ко мне никакого отношения.

Б.Х.: Те, кто играют роли членов семьи, должны сознательно разли­чать свои роли в расстановках и свою реальную жизнь. Когда кто-то при­нимает участие в подобной расстановке, он узнает, как быстро можно оказаться вплетенным в чужую систему. Насколько же тогда будет впле­тен ребенок, принадлежащий к этой системе! И как быстро он будет впле­тен в динамику и чувства, царствующие там! Кроме того, участники рас­становки осознают, насколько изменчивы и ненадежны эмоции челове­ка, если в результате одного-единственного нового шага можно тотально изменить аффективную динамику в системе.

(Группе): Теперь эта тема закрыта?

Хартмут: Нет.

Хартмут: Всю жизнь я, грубо говоря, находился под угрозами само­убийства со стороны слабого пола. В этих словах, конечно, есть и доля иронии. После развода с отцом моя мать всегда говорила мне как самому старшему: «Тогда-то и тогда-то я покончу с собой!» Хотя она этого ни­когда не делала, сами угрозы были для меня страшно тягостными. Я все еще хорошо их помню. Это было действительно ужасно! Это началось, когда мне было тринадцать.

Б.Х.: И что, по-твоему, было бы решением проблемы? Твоя мать еще жива?

Хартмут: Да.

Б.Х.: И все еще высказывает подобные угрозы?

Хартмут: Нет, нет. Сейчас она старается продлить не только свою собственную жизнь, но и жизнь других людей.

Б.Х.: Что было бы тогда правильным ответом - ответом, разрешаю­щим проблему? Я дам его тебе. Для этого я здесь. Хочешь его услышать?

Хартмут: Конечно.

Б.Х.: Тебе следовало бы тогда сказать матери: «Дорогая мама, тебе не нужно об этом беспокоиться; я постараюсь сделать это в назначенное время за тебя».

(Группе): Вы чувствуете воздействие этих слов? Какие причины для самоубийства могли быть у матери после таких слов сына? И сын тоже был бы освобожден. Как ни странно, воздействие такого высказыва­ния позитивное. Я работаю и с трюками, если они ведут к хорошим ре­зультатам.

Хартмут: Подобное повторилось и с моей первой женой, матерью моих детей.

Б.Х.: Сейчас меня это не интересует.

(Группе): Вам понятно, что Хартмут сейчас делает?

Вильгельм: Зацикливается на своей проблеме.

Б.Х.: Он знает ответ. Он мог бы использовать эти слова и по отноше­нию к жене, но остается со своей проблемой.

Йоханн: Если я правильно понял, эта фраза воздействует только тог­да, когда Хартмут планирует ее как трюк, который он не должен действи­тельно осуществить?

Б.Х.: Эта фраза воздействует только в том случае, если пациент про­износит ее, зная, что он имеет дело с трюком; а для этого ему нужна боль­шая сила. Произнести такую фразу всерьез может каждый, но играть ею, словно она какой-то волшебный трюк, - искусство. Хотя это только трюк, от пациента требуется большая сила. Представь себе, как он идет к мате­ри и всерьез говорит ей эту фразу: тогда он и осознает ту опасность, кото­рая ему угрожает, то есть опасность самоубийства.

Йоханн: Не может ли так получиться, что, произнося подобную фра­зу, он подумает, будто и в самом деле должен покончить с собой? Иначе говоря, на самом деле он не думает о том, что имеет дело с «трюком».

Б.Х.: Я подозреваю, что пациент и вправду подумывал об этом, когда был ребенком. Эта фраза могла бы спасти его и избавить от бессозна­тельного желания покончить с собой вместо матери.

(Группе): Расскажу вам небольшую историю на тему самоубийства. Одну из тех, которые нас очень трогают. Когда мы слышим подобные истории, нам иногда кажется, что смерти и расставания больше не суще­ствует. Они приносят нам такое же облегчение, как бокал вина перед от­ходом ко сну. Одни спят лучше, а на следующее утро встают, как обычно, и идут на работу. Другие же после выпитого вина утром, вместо того что­бы подняться, остаются лежать и нуждаются в ком-то, кто знает, как их разбудить. Этот кто-то рассказывает такие истории немного по-другому, превращая сладкий яд в противоядие. Тогда они просыпаются и избав­ляются от колдовства иллюзий первоначальной версии истории.

Дата добавления: 2015-06-30