Эсэсовец и вопрос крови. 57 страница

Итак, из периода IV—VI в. видно, что характерные черты этих веков: развитие монашества и борьба с ересями наложили несомненный отпечаток на богослужение и, в частности, на Всенощное бдение, подобно тому, как гонения за первые три века также повлияли на развитие богослужения. Влияние монашества, проникнутого стремлением к неусыпному попечению о спасении души, глубоким сознанием человеческой греховности и напряженным выражением в молитвах покаянных чувств, сказалось на широком, иногда исключительном, применении псалтири к богослужению. Борьба же с ересями, сопровождавшаяся развитием богословской науки и совпадавшая в течение IV—VI в. с развитием церковного искусства (архитектуры, живописи и пения) дала толчок к развитию и словесного, начиная с VI в. поэтического творчества — к развитию и увеличению собственных христианских гимнов и других песнопений.

Так образовался второй обширный материал для богослужебного исполнения: стихиры, кондаки, каноны и т. п. Весь этот новый материал естественно стремился быть приуроченным к составу повседневных служб (Часов и особенно Вечерни и Утрени), а не к Литургии, которая все более и более получала печать однообразия, замкнутости и священной неприкосновенности благодаря священному авторитету своего первоначального происхождения (от Иисуса Христа и Апостолов). Но новому материалу не без борьбы и затруднений пришлось занять достойное место за богослужением, ибо и место, и время церковных служб давно уже были заняты. В сочинениях по истории богослужения единогласно и с большою выразительностью отмечаются случаи проявления нерасположения к новозаветно-поэтическому творчеству со стороны некоторых виднейших представителей монашеской жизни. Таково, напр. было отношение аввы Памвы, отшельника Нитрийской обители (в Египте около г. Александрии). Один из монахов этой обители, будучи по делам своего монастыря в Александрии, познакомился с укоренившимся уже в александрийских церквах обычаем исполнять за богослужением тропари.

Вернувшись в обитель и испытывая тоску за однообразным монастырским богослужением, он поведал авве Памве причину своей тоски — отсутствие в его обители “тропарного” элемента за богослужением. Но Памва высказал порицание и этому монаху, и вновь возникшему обычаю. “Горе, наступили дни, что иноки оставляют твердую пищу (псалмы), Святым Духом реченную, и последуют песням и гласам. Какое умиление и слезы рождаются от тропарей?” И только через несколько веков общежительные монастыри ввели у себя тропарное пение. В рассказе из жизни другого подвижника, преподобного Нила Синайского, открывается более подробный строй Утрени — и притом трех видов: монастырского синайско-египетского; монастырско-палестинского и приходского. Самым суровым и однообразным, с подавляющим большинством псалмов — это было богослужение синайско-египетское; умеренно псалмопевным — палестинское; с заметным, наконец, преобладанием новозаветного материала — это богослужение приходских церквей [138]) больших городов.

В результате умеренного употребления псалмов за службами повседневного богослужения был особый строй службы, который называется “трех-антифонным” строем. Сущность трех-антифонного строя состоит в том, что каждая из служб суточного круга слагается из трех псалмов, которые поются по стихам и замыкаются общим припевом, а потому называются антифонами и сопровождаются таким же количеством молитв между ними, и трех конечных. В состав древней Вечерни и Утрени включались молитвы об оглашенных и верных и все последование заканчилось молитвами главопреклонения и отпуста [139]). Наиболее блестящее применение трех-антифонный строй нашел в Константинополе, в храме св. Софии. Так как в этом храме процветало пение и было большое число клириков, то службы, особенно Вечерня и Утреня, исполнялись сплошь через пение, и в истории богослужения сохранилось воспоминание об особых торжественных совершавшихся здесь Вечернях и Утренях, называемых: “Песненной Вечерней и песненной Утреней.”

Особенно сильное присутствие новозаветной церковной поэзии за богослужением сказалось со времени появления канонов, ведущих свое начало от преподобного Андрея Критского († 712) и нашедшего ярких творцов в лице уже ранее упоминавшихся устроителей греческого церковного осмогласия: Иоанна Дамаскина и Косьмы Мюамского († 773). Результатом пышного развития в VI—ІХ в. богослужебной церковной поэзии и церковного пения было постепенное сокращение в века VIII—X ветхозаветного материала в тех церквах, которые располагали специальными певцами (“ликами”). Так начинается новый период в истории Вечерни, Утрени и Всенощной: сначала псалмы вводятся до нормы 6 или 3-х за каждым богослужением или же исполняются псалмы не полностью, а только отрывками и стихами, наиболее характерными. Результатом такого уменьшения за Вечерней и Утреней псалмопения и являются различные отрывочные части из псалмов. Так, из Вечерни — 1-й номер Всенощного “Благослови, душе моя, Господа” — является только отрывком 103 пс.; “Блажен муж” — отрывком из 1 и 3 пс. которые прежде исполнялись полностью; “Господи воззвах” и “Да исправится молитва моя” и вводные стихи перед стихарями на “Г. В.” — отрывками из 140, 141, 129 и 116 пс. Прокимны со стихами — также отрывки из целого ряда псалмов. Из песнопений Утрени — “Бог Господь и явися нам” и следующие стихи — отрывки из 117 пс.; “Полиелей” (“Хвалите имя Господне”) — отрывок из пс. 134—136; “Помилуй мя, Боже” — отрывок из 50 пс. издавна употреблявшегося за Утреней; Хвалитные стихи: “Всякое дыхание да хвалит Господа” — отрывки из 148—150 пс. [140]).

Дата добавления: 2015-06-30