Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Иероним Стридонский




«КНИГА О ЗНАМЕНИТЫХ МУЖАХ»

«Сама ученая Греция едва ли имеет кого-нибудь, с кем могла бы сравнить этого мужа, наделенного столькими исключительными дарами... Какая осведомленность во всем, что касается истории и древностей», — так с восхищением отзывался об Иерониме-ученом замечательный знаток латинского языка и латинской книжной культуры Эразм Роттердамский2. И действительно, вряд ли можно найти ту область христианского знания и литературы, в которой Иероним не проявил своего замечательного таланта3. Полемические сочинения, труды в области экзегетики, самые разные богословские трактаты, исторические и агиографические творения, богатейшие по своему содержанию письма...4 Не говоря уже о каноническом переводе текстов Священного Писания на латинский язык...

1 Здесь мы не имеем в виду жития и полемическую литературу, также содержащие, безусловно, ценные исторические сведения. Кроме того, говоря об исторических сочинениях, мы хронологически захватываем период начиная с середины IV в. и не затрагиваем известного «О смерти гонителей» Лактанция, не отражавшего все-таки в полной мере специфики именно западной христианской исторической литературы.

2 Цит. по: Диесперов А. Блаженный Иероним и его век. Сергиев Посад, 1916. С. 5.

! Подробнее общую характеристику трудов Иеронима см., например: Попов ИВ. Конспект лекций по патрологии. Сергиев Посад, 1916; A Monument to Saint Jerome. Ed. by EX. Murphy. New York, 1952.

4 Наиболее полное русское издание избранных сочинений блаж. Иеронима было осуществлено Киевской духовной академией: Иероним Стридонский. Творения. Т. 1-15. Киев, 1893-1915.

Будущий «учитель церкви», знаменитый богослов, переводчик родился1 в интервале между 330 и 350 годами. Более точная дата неизвестна2. Известно название населенного пункта, где Иероним появился на свет и по которому он впоследствии получил свое прозвание — Стридон. «Я, Иероним, — писал он, — сын Евсевия из города Стридона, разрушенного гетами, который некогда находился на границе между Далмацией и Паннонией...»

Родители Иеронима (род Софрониев) были зажиточными людьми, что давало ему возможность продолжительное время вести спокойную (в материальном отношении) жизнь. По словам Иеронима, его родители строго придерживались норм христианской морали, хотя в отношении сына допускали известные послабления.

В Стридоне Иероним получил домашнее начальное образование. Для завершения же начатого образования родители отправили Иеронима сначала в миланскую, а затем и в римскую школу. В Риме его учителями стали знаменитый и наиболее выдающийся представитель «золотого» века римской грамматики Элий Донат и популярнейший ритор того времени Марий Викторин Афр.

«Вечный город» произвел неизгладимое впечатление на уроженца далеких провинций. Пребывание в Риме среди соблазнов и искушений оставило сильный след в душе Иеронима. Он сам признавался, что во время скользкого странствования своей юности вел в Риме веселую и похотливую жизнь. Бездумные связи следовали одна за другой и были настолько ярки и многочисленны, что даже спустя годы будоражили его воображение в Халхидской пустыне: «...В мыслях я уносился в Рим и предавался там удовольствиям... часто мечтая оказаться в хороводе девиц... ум пылал желаниями, и хотя плоть умерла раньше самого человека, в ней вовсю бушевал пожар страстей».

Но стоит отметить, что столь веселая жизнь существенно не повлияла на усердные занятия наукой. Иероним приобщился к столичному красноречию, жадно читал латинских классиков (прежде всего Цицерона, Вергилия, Горация), проявлял интерес к философии, посещал суды,

10 жизни и творческом пути блаж. Иеронима и духовной обстановке того времени подробнее см.: Диесперов А. Указ. соч.

2 Наиболее распространенные даты — 340 и 347 г. Дата смерти блаж. Иеронима - 419/420 г.

чтобы послушать знаменитых ораторов, подавал большие надежды в филологии, особенно в лингвистических проблемах.

В Риме Иероним познакомился с людьми, которые со временем стали его лучшими друзьями (Паммахий и Бо-нозий) или злейшими врагами (Руфин). Именно в Риме в пасхальную ночь 366 года он принял крещение от папы Либерия.

Окончив школу в 370 году, Иероним вместе с Бонозом предпринимает большое путешествие по Галлии. Первоначально они отправляются в Трир, где в то время находилась имперская резиденция. Возможно, будущим пресвитером двигало желание сделать карьеру на государственной службе, но уже тогда он почувствовал склонность к монашеской жизни, о чем свидетельствуют его письма к друзьям.

Около 372 года Иероним возвратился в Стридон. Родители его уже умерли, и на него легла забота о наследственном имении, о сестре и юном брате.

В 374 году Иероним отправляется на Восток, предпринимая, таким образом, решающую попытку обращения в истинное монашество. Иероним порывает с семьей (это дается нелегко, о чем впоследствии он будет писать Гелио-дору) и собирает свою уже довольно обширную библиотеку.

В этом путешествии Стридонца сопровождали друзья по аквилейскому кружку: Иннокентий, Никей, Илиодор, Ива, Евагрий (последний, впрочем, шел с ним лишь до родной Антиохии). Свое странствие они совершали через Фракию (с заходом в Афины), Вифинию, Понт, Галатию, Каппадо-кию и Киликию. Тягости дальней дороги, соединенные с аскетическими подвигами, подорвали силы благочестивых паломников. Когда они достигли Антиохии, где нашли радушный прием и приют у Евагрия, то Иероним заболел, а Иннокентий и Ива скончались.

По выздоровлении Иероним продолжает начатые в Три-ре занятия по изучению Священного Писания. Для этого он посещает беседы с епископом Лаодикийским Аполлинарием. Позднее Иероним принимает решение посвятить себя отшельничеству (именно отшельничеству, а не монашеству, практиковавшемуся до этого). К такому поступку его подтолкнуло видение и встреча со святым монахом Малхом, о котором впоследствии он написал сочинение «Жизнь Мал-ха». В начале 375 года Иероним без оставшихся друзей перебирается в знаменитую «сирийскую Фиваиду» — Халкидон-

скую пустыню (в Сирии), где пробыл, с перерывом на отъезд в Антиохию в 377 году, без малого пять лет.

В пустыне блаженный Иероним посвятил себя изучению Священного Писания, пользуясь для этого книгами из собственной библиотеки и библиотеки живших в Анти-охии друзей, главным образом Евагрия. В это же время под руководством одного обращенного иудея он начал изучение еврейского языка. В Халкидской пустыне он также ведет и активную переписку со своими близкими, знакомыми и врагами, которую использует как средство горячего призыва к аскетическим подвигам и как теоретическую полемику.

В 379 году Иероним покидает пустыню и прибывает в Константинополь. Там он знакомится со многими видными церковными деятелями, прежде всего с Григорием Назианзином и Григорием Нисским. Иероним работает над своими сочинениями, трудится в христианской среде. В Константинополе Иероним принял участие в состоявшемся мае-июле 381 года II Вселенском соборе, причем являлся там одной из ключевых фигур. Он был секретарем собора и огласителем исповедания веры, которое было направленно против ереси Аполлинария.

По призыву папы Дамаса Иероним вернулся в Рим, где стал секретарем римского понтифика. Дамас высоко ценил Иеронима за исключительную начитанность и компетентность в вопросах библейской экзегезы, и именно по этой причине папа поручает ему осуществить перевод Библии.

В 384 году после смерти Дамаса, блаж. Иероним вынужденно покидает Вечный город и отплывает на Восток с намерением посетить Святую землю. На пути туда он останавливался на острове Кипр, где гостил у епископа Саламинского, святого Епифания, и в Антиохии, под радушным кровом епископа Павлина. Из Антиохии через Тир и Кесарию Иероним вместе с товарищами добрался до Иерусалима. После долгих и впечатляющих странствий было принято решение остановиться в Вифлееме, куда они прибыли осенью 386 года. Одной из спутниц Иеронима, Павлой, была предпринята постройка монастырей — женского и мужского, в последнем настоятелем стал Иероним, а в первом — Павла. Ею затем было построено еще два женских монастыря. Широкая и щедрая благотворительность в скором времени истощила богатые личные средства Павлы, поэтому Иероним в целях

поддержки монастыря вынужден был отправить в Далмацию своего брата Павлиниана с поручением продать все наследство.

Эти годы были самыми плодотворными в жизни Иеронима. О его активности как проповедника и наставника свидетельствует его литературное наследие с самым широким спектром затрагиваемых в нем вопросов.

Последние годы жизни Иеронима были горестными. В 404 году умерла Павла. Он тяжело переживает эту утрату и посвящает умершей трогательную эпитафию. Он испытывает глубокое потрясение при известии о нашествии в Италию готов, захвативших в 410 году Рим. «Рим осажден. Мне не хватает голоса. Я диктую, и рыдания прерывают мои слова. Он захвачен, город, который властвовал над вселенной». Беда следует за бедой. В 416 году шайка хулиганствующих монахов, приспешников Пелагия, нападает на монастырь Иеронима, и лишь чудом ему удается спастись. Смерть застигает Иеронима в тот момент, когда он увлеченно работал над «Толкованиями на Иеремию».

По словам Проспера Аквитанского, учитель церкви скончался 30 сентября 420 года. В 642 году мощи блаженного Иеронима были перенесены из Вифлеема в Рим и положены в церкви Санта-Мария Маджиоре, где они сейчас — неизвестно. Осталась лишь рука, хранящаяся в церкви его имени близ площади Фарнезе.

Место, которое занимает сочинение Иеронима «О знаменитых мужах» в предлагаемой антологии, выбрано не случайно1. Именно этот человек первым в латинской церковной традиции собирался написать полную историю христианской церкви с учетом, разумеется, развития Церкви западных провинций Римской империи2. Так, во вступлении к «Житию Малха», написанном им в 390/391 году, говорилось следующее: «Я поставил себе целью — если Господь дарует мне жизнь, а завистники мои перестанут преследовать меня, ныне бегущего и оторванного от мира, — напи-

1 Уильям Фремантл считал, что эта «книжечка» гораздо важнее сочиненных им житий (Fremantle W.H. Hieronymus, St. // A Dictionary of Christian biography, literature, sects and doctrine. Ed. by Smith W. and Wace H. Vol. III. London, 1882. P. 49).

2 Подробнее об исторических взглядах Иеронима см., например: Murphy EX. St. Jerome as an Historian // A Monument to Saint Jerome. Ed. by EX. Murphy. New York, 1952. P. 113-141.

сать историю от пришествия Спасителя вплоть до наших времен, начиная с Апостолов и кончая горестными событиями века нынешнего, описать то, как и через кого была построена Церковь Христова; как она, уже окрепнув, подверглась жестокости гонений и была увенчана мученичеством; и как после воцарения императоров-христиан она стала более могучей и богатой, претерпев, однако, упадок в добродетели».

Однако еще за десять лет до того, завершая работу над переводом «Хроники» Евсевия Кесарийского, Иероним пообещал следующее: «Я с удовольствием сохраню для более обширной (latiori) истории оставшуюся часть правления Грациана и Феодосия, но не потому, что я не могу уверенно, правдиво и свободно описать происходившее, ибо страх перед Богом отгоняет страх перед людьми, но потому, что по нашей родной земле бродят дикие варвары и все происходящее неясно».

Как человеку гениальному, Иерониму было свойственно глубокое чувство историзма, понимания тенденций, определявших ход развития истории. Оно пронизывает и его полемические труды, и комментарии на тексты Священного Писания, явно прослеживается в его письмах. Конечно, подобный подход к истории возник не на пустом месте. Им Иероним во многом обязан своему воспитанию, знакомству с трудами Тацита, Ливия, Светония, Геродота, Ксе-нофонта. Однако на него, безусловно, повлияла и вся обстановка, царившая как в христианских кругах Рима, где он побывал в молодые годы, так и в государстве в целом. Иероним ясно осознавал новое понимание истории и жизни, выраставшее на сильно пошатнувшихся представлениях имперского Рима1.

Интерес к истории проявлялся у него по-разному. Еще до своего обращения к «Хронике» Евсевия он демонстрирует его в «Диалоге против люцифериан», полемическом произведении, написанном в 378 году в Антиохии и направленном против последователей епископа Люцифера Калаританского, разошедшегося с ортодоксальной Церковью по вопросу принятия в общение епископов, провинившихся на соборе в Ри-мини. В этом «Диалоге» Иероним, показывая хорошее знакомство с актами и деяниями Никейского собора и собора

1 Murphy EX. St. Jerome as an Historian. P. 116.

в Римини, а также с произведениями Киприана, Илария и Тертуллиана, рассматривает вопрос в историческом развитии, мастерски используя аргументы, почерпнутые ими из различных источников. В этом произведении очень хорошо видно, что историзм Иеронима имеет две характерные черты. С одной стороны, он четко придерживается принципа преемственности и традиции в толковании текстов Священного Писания. Именно следование традиции определяет его отношение к историческому развитию епископата, пониманию роли Церкви, ее литургике и т.д. С другой стороны, он постоянно обращается к источникам, особенно в случаях, когда речь идет о ересях, независимо от того, к какому временному периоду относится предмет обсуждения.

Показательно, что Иероним не просто основывает свои заключения непосредственно на солидной источниковой базе, но и всегда, если это необходимо, ищет и приводит дополнительные авторитетные подтверждения своей точке зрения. Так, например, в вышеупоминавшемся «Диалоге» он пишет: «Если кто-либо захочет узнать о сих делах поболее, то пусть он сверится с Деяниями собора в Римини, откуда мы сами и почерпнули эти факты... А если кто подумает, что все эти вещи были составлены нами, то пусть он посмотрит и общественные записи... Есть и живые люди, которые присутствовали на соборе» — и так далее.

Годы, проведенные в Константинополе (380—381 годы), не прошли даром для Иеронима-историка. То, что этот учитель Церкви стал помимо живейшего интереса к Писанию испытывать серьезный интерес и к историческим штудиям, стало итогом его встреч с Григорием Назианзином и Аполлинарием Лаодикийским. Сильно повлияло на него и чтение сочинений Иринея, Оригена и прежде всего — Евсевия Кесарийского1. В профессиональном плане Иероним оказался в достаточно трудном положении — современные ему исторические компиляции писателей-язычников ушли далеко от традиционного понимания задач историка как человека, дающего всестороннюю картину, в труде которого все эпизоды подчинены единой концепции, помогающей читателю правильно понять прочитанное. Тем не менее дальнейшее развитие Иеронима как историка показало, что он

1 Murphy EX. St. Jerome as an Historian. P. 117.

справился с задачей написания исторических (и историко-агиографических) трудов и в концептуальном, и в «фактическом» плане.

Работу над «Книгой о знаменитых мужах» (De viris illustribus) Иероним завершает в начале 90-х годов. Еще ранее, трудясь над переводом «Хроники» Евсевия Кесарийско-го, Иероним чувствовал необходимость в хорошем справочнике по христианским писателям. Подобная книга нужна была не только в качестве равноценного ответа на жизнеописания Светония и другие подобные сочинения, но и как провозвестник грядущей роли христианства и в сфере литературы1.

Это сочинение блаж. Иероним написал, уже находясь в Вифлееме. Собственно, оно является своеобразным итогом первого периода пребывания в этом городе2. Его датировка вопросов не вызывает, автор ясно сообщает о том, когда была завершена работа — «в четырнадцатый год правления императора Феодосия» (Пролог, CXXXV), то есть в 392/393 год н.э. Книга состоит из 135 глав, каждая из которых посвящена отдельному лицу и в которых излагается (не в строго хронологическом порядке) история христианской литературы, начиная с апостола Петра и заканчивая самим Иеронимом. Труд этот был написан по предложению его знакомого, некоего Декстра3. Иероним горел желанием показать неверующим и противникам христианства, сколь много умных, образованных и культурных людей, ничуть, с точки зрения автора, не уступающих деятелям античности, насчитывает в своих рядах христианская церковь, начиная с самого начала своего существования и вплоть до момента написания этого сочинения.

Сообщая своим читателям о цели работы, в предисловии Иероним поначалу заявлял, что он намерен ограничиться лишь описанием трудов тех авторов, которые обращались к темам, так или иначе связанным со Священным Писанием. Однако по мере продвижения работы ему пришлось

1 Murphy EX. St. Jerome as an Historian. P. 129.

2 Fremantle W.H. Op. cit. P. 49. Сочинение это важно еще и потому, что в нем точно указано, какие сочинения блаж. Иероним создал к 392 году.

5 О нем см. прим. 1 к тексту сочинения Иеронима.

невольно отказаться от задуманного плана — в свой труд он включил всех, кто писал на богословские темы (и материалы о ком были ему, разумеется, доступны). Показательно, что Иероним в данном случае несколько вышел за рамки поставленной задачи — его интересуют и нехристианские писатели (Филон Александрийский, Иосиф Флавий, Сенека), и авторы-еретики (Донат, Фотин и т.д.), люди, писавшие на греческом, латинском, сирийском языках. Следует, однако, отметить, что представителей сирийской духовной литературы в каталоге Иеронима мало, поскольку сам он, по сообщению Геннадия Массилийского, не знал сирийского языка и был знаком с произведениями сирийских писателей только по греческим переводам (De script, eccl., I).

Однако очевидно, что сам Иероним не отрывает себя полностью от античной биографической традиции, которую он, как видно, знал очень хорошо. Конечно, его труд — это все-таки не прямое подражание или следование Светонию и Цицерону ни по форме, ни по содержанию. Это сочинение практически написано самостоятельно в том смысле, что автор не имел перед собой образца, на который можно было бы ориентироваться. Не получилось у него и жизнеописаний, подобных сочинению Светония. Да и, собственно говоря, Иероним, несмотря на свои кажущиеся намерения, вероятно, не собирался писать именно в жанре Светоние-вых биографий. Это не отвечало уже указанной задаче, которой была подчинена и структура сочинения, да и цель все-таки в действительности стояла практическая, а не научная. Каждая статья об авторе прежде всего — доказательство его существования, его учености и (хоть и не во всех случаях) благочестия. Бросается в глаза его нарочитое стремление не давать своего суждения об авторах, что придает книге «объективность, которая противопоставляется манере еретических авторов (а их Иероним не выбрасывает совсем из своего списка и не издевается над ними)»1.

Возможно, что этим объясняется как нечеткость и отсутствие единообразия во внутренней структуре статей — автор то перечисляет все произведения, то дает «избранный список», так и периодически встречающийся «сбой»

1 Ebert A. Allgemeine Geschichte der Literatur des Mittelalters im Abendlande. Bd.l. Geschichte der Christlich-lateinischen Literatur von ihren Anfangen bis zum Zeitalter Karls des Grossen. Leipzig, 1874. S. 198.

в хронологии расположения глав «каталога». Иерониму не всегда удается выдерживать хронологический принцип (хотя он очень стремился сделать это в подражание Светонию). Так, например, перед биографией св. Антония он помещает жизнеописание его биографа, св. Афанасия1.

Небезосновательно, на наш взгляд, и следующее предположение: на замысел и форму оказало существенное влияние и то, что, судя по свои трудам, Иероним не был склонен к историописательству, и его «каталог писателей» по форме сродни его продолжению хроники Евсевия; он столь же сух, краток и информативен. Связь с историческими трудами Евсевия, и в первую очередь с «Церковной историей» (а точнее, прямая зависимость от этого произведения как источника информации), проявилась в том, что первая половина «каталога» написана на материале этого труда Кесарий-ского епископа, чего, впрочем, не скрывает и сам Иероним2.

Однако знаменитый учитель Церкви не ограничился лишь одним источником, ибо конечно же даже книга Евсевия не могла полностью удовлетворить его интересы, особенно если учесть, что на деле писатель решил простую, но очень важную задачу, о которой он открыто не провозглашал. Он составил исключительное — при полном отсутствии литературных прецедентов — краткое и вместе с тем емкое сочинение-справочник об авторах, которых мало кто знал в масштабах Вселенской церкви. Скорее всего, именно этим, а не небрежностью, объясняется то, что он перечисляет произведения малоизвестных духовных писателей, избегая при этом подробных очерков о лицах, чьи творчество и деятельность были у всех на устах. Так, например, он ничего не пишет о трудах Киприана Карфагенского, называет лишь отдельные сочинения Тертуллиана, а один раз просто отсылает к другому своему сочинению, где перечислены все трактаты Оригена.

Останавливает на себе внимание его осведомленность в области церковной письменности, к тому времени уже

1 Ebert A. Op. cit. S. 197.

2 Подсчитано, что сведения о первых 78 авторах буквально дословно заимствованы из «Церковной истории». Иероним внес туда лишь незначительные дополнения. Считается, что сочинения авторов 1-Ш веков он в основном не читал, хотя и пишет о них с интонацией человека, непосредственно знакомого с ними (LabrioUe P. de. Histoire de la litterature latine chretienne. 2 ed. Vol. 1. Paris, 1947. P. 538; Murphy EX. Op. cit. P. 129). Гораздо увереннее он сообщает о современных ему писателях, например Амвросии Медиоланском и Иларии из Пуатье.

сильно развившейся. Ведь не следует забывать, что книга писалась не в каком-то культурном центре, где была возможность пользоваться библиотеками. Скорее всего, Иероним широко использовал и устную традицию, поскольку всех перечисленных в его сочинении книг (при своей удивительной образованности) он конечно же не читал. Что же касается очевидно бросающейся в глаза жанровой «однобокости» персоналий (все прозаики и лишь один, Ювенций, поэт), то это можно объяснить односторонностью христианского литературного процесса этого периода времени1.

Несмотря на свое положение первопроходца в этом жанре христианской литературы, Иероним достаточно скрупулезно подходил к разбору творчества своих персонажей. В исторической науке порой высказывалось мнение о его некритичности и слепом доверии всем сообщавшимся сведениям, особенно в трудах Евсевия2. Основанием для этого служили, в частности, слова богослова о переписке апостола Павла с философом Сенекой (XII), в реальность существования которой Иероним, безусловно, верил. Однако он весьма осторожен в определении достоверности принадлежности сочинений Илария из Пуатье (ибо он сам их не видел, С) и высказывает критическую оценку в случае с произведениями Минуция Феликса (LVIII). Иероним отказал Минуцию в авторстве в отношении трактата «О судьбе» на основании стилистического анализа текста. Действительно, «ученый в Иерониме сказался во всем, и, между прочим, в той крайней осторожности и вдумчивости, с какою он при случае умел подходить к большим и трудным темам»3. Кстати, труды современников он принципиально здесь не оценивал — из-за боязни попасть под огонь заведомо неправедной критики.

Значение этой небольшой книги в истории развития христианской исторической мысли и церковной культуры очень велико. Представители церковной науки не скупились на похвалы в ее адрес. Она — «самый драгоценный памятник

1 Ebert A. Op. cit. S. 197.

2 LabrioUe P. de. Op. cit. P. 538.

1 Диесперов А. Указ. соч. С. 55. Характеризуя уровень и методику работы блаж. Иеронима, известный русский знаток святоотеческой литературы Филарет (Гумилев-ский) писал, что это сочинение Иеронима «показывает в сочинителе обширное знакомство со словесными творениями древности, верный взор на подлинность и достоинства их, и живую любовь к вере» (Филарет. Историческое учение об отцах церкви. Т. II. СПб., 1859. С. 379).

древности», «читая это сочинение, каждый с утешением видит, каких великих, каких просвещенных мужей имела у себя церковь даже тогда, когда меч и огонь со всею жестокостью истребляли все в церкви христианской»1. С одной стороны, само это сочинение говорит об Иерониме как о состоявшемся церковном писателе, к тому моменту уже раз и навсегда обозначившем свое место в мире христианской литературы. С другой стороны, основное значение книги состоит в том влиянии, которое она оказала на миросозерцание христианства современной Иерониму эпохи (сведения о духовных писателях бесценны сами по себе), но главное — в том, что этот труд продемонстрировал наступление эпохи христианской науки2, в частности в области истори-описания. Именно это сочинение Иеронима заложило на Западе3 основу традиции составления т.н. каталогов писателей, традиции, дожившей до XVI—XVII веков и нашедшей свое завершение в замечательных трудах Иоганна Триттемия, Роберто Беллармино и Уильяма Кейва4. Благодаря ей мы имеем сегодня несколько подобных сводов информации о писателях различных периодов Средневековья, дающих возможность составить единую картину непрерывного развития Средневековой христианской латинской литературы5.

Геннадий Массилийский «КНИГА О ЦЕРКОВНЫХ ПИСАТЕЛЯХ»

Традиционно это сочинение марсельского пресвитера не отделяется от произведения Иеронима. В большинстве изданий оно следует в виде органического продолжения-приложения к книге великого стридонца. «О церковных писателях» Геннадия неразрывно связано с творением Иеронима и в хронологическом и в содержательном плане.

1 Филарет. Историческое учение об отцах церкви. С. 379.

2 Murphy EX. Op. cit. P. 130.

! Кстати, на Востоке такого произведения еще не было (Болотов ВВ. Лекции по истории древней церкви. Т. 1. М., 1994. С. 190 (репр. изд. 1907 г.).

4 На Западе вслед за Иеронимом подобные произведения писали Геннадий Массилийский, Исидор Севильский, Илыгефонс Толедский, Сигиберт Гемблаценский, Го-норий Августодунский, Меллиценский аноним и др. Существует два перевода «каталога» на греческий язык (VII и IX вв.; рукопись XIV в. находится в городской библиотеке Цюриха).

5 «Этот небольшой... по объему труд зафиксировал для будущих поколений ориентиры, недостаток которых восполнить было бы невозможно» (Labriolle P. Op. cit. P. 540).

О жизни Геннадия известно лишь то, что он сам сообщил о себе в завершении своего «каталога»1. Вся его жизнь приходится на V век; год рождения неизвестен; скончался он, вероятно, ок. 496 года. Неизвестно ничего ни о его детстве, ни о его обращении в христианство, ни о его посвящении в должность. Единственно, о чем можно говорить с известной долей уверенности, — это о его сочинениях, написанных к середине 90-х годов. Перу Геннадия принадлежат сочинения «Против всех ересей», «Против Нестория» и «Против Пелагия», «О знаменитых мужах» (часто называемое «Каталог церковных писателей»), а также трактат «О тысячном годе и об Апокалипсисе блаженного Иоанна». Кроме того, он написал «Книгу о церковных догматах» (Liber de ecclesiasticis dogmatibus), которую в виде письма отправил папе Геласию I, занимавшему престола св. Петра с 492 по 496 год2. Сделанные им переводы сочинений Евагрия Пон-тийского и Тимофея Элура до наших дней не дошли.

Справедливости ради следует отметить, что посмертную славу Геннадию снискали по не совсем понятным причинам только два его труда — «О знаменитых мужах» и «Книга о церковных догматах». Авторы позднейших биобиблиографических сочинений упоминают, как правило, именно о них. Возможно, что причиной достаточно сдержанного отношения к Геннадию стала убежденность некоторых средневековых ученых в том, что он принадлежал к еретическому течению — полупелагианству. Подобная точка зрения основывалась на факте критики Геннадием блаж. Августина и Проспера Акви-танского. Между тем в начале XVIII века считалось, что в двух старейших кодексах — Веронском и Луккском, а также в Кор-вейской рукописи наиболее резкие полупелагианские пассажи отсутствуют3, а следовательно, вопрос о еретических склонностях марсельского пресвитера оставался открытым4.

1 Валафрид Страбон в книге «De rebus ecclesiasticis», гл. 20, называет Геннадия пресвитером; Бенедикто Платина в комментариях на Симмаха, р. 1, называет его епископом Марсельским (979—980 гг.).

2 Опубликована, в частности, в 58-м томе Латинской патрологии Ж.-П. Миня (кол. 979-1054). Однако ряд исследователей полагает, что это не письмо, а 8-я часть не сохранившегося трактата «Против всех ересей».

3 Cazenove J.G. Gennadius Massiliensis // A Dictionary of Christian biography, literature, sects and doctrines. Ed. by Smith W. and Wace H. Vol. II. London, 1880. P. 631.

4 Эдриан Фортескью приводит ряд аргументов в пользу «полупелагианской гипотезы», основываясь на анализе трактата «Книга о церковных догматах» (Fortescue A. Gennadius of Marseilles // The Catholic Encyclopedia. Vol. VI. 1909).

Считается, что свой труд «О знаменитых мужах» Геннадий написал около 480 года, хотя ряд исследователей относит его создание к 492 или 495 году1. Таким образом, от произведения Иеронима его отделяет целое столетие. Известный немецкий историк средневековой латинской литературы А. Эберт вслед за бенедиктинцами, издававшими труды Иеронима (и Геннадия), высказывался в пользу первой даты. Он полагал, что за это утверждение говорит тот факт, что сам Геннадий сообщает о Тимофее Элуре (LVIII, см. также прим. 14 к тексту) как о живущем на момент составления этого «справочника» человеке. Между тем известно, что этот духовный писатель и церковный деятель скончался в 477 году2.

Вопрос о датировке произведения напрямую увязан и с вопросом о его первоначальном составе. При чтении текста Геннадия неизбежно напрашивается вывод о том, что его сочинение в первом варианте было несколько короче и позднее дописывалось, возможно, даже и не им самим, что в практике средневековой литературы, особенно такого «справочного» плана, встречалось нередко3. Анализ рукописей сочинения Геннадия позволяет предположить, что сам автор, скорее всего, окончил свой труд на главе об Иоанне Антиохийском (ХСШ). При этом не лишена оснований и гипотеза о том, что до 500 года это сочинение претерпело троекратную редакцию, две из которых наверняка были выполнены самим Геннадием, дописывавшим последние главы4. Однако, судя по всему, в основных чертах создание этого труда было завершено все-таки не позднее 480 года

1 Джон Казенов полагал, что, возможно, книга увидела свет в 495 году, ibid. Бруно Чапла полагал, что труд был написан в 491-494 гг. (Czapla В. Gennadius als Litterarhistoriker. Minister, 1898).

2 Ebert A. Op. cit. S. 427, n 1.

1 Так, А. Эберт полагал, что само сочинение дошло до нас не полностью. Основанием для такого вывода служило, в частности, упоминание Ноткера Заики о наличии в нем главы об Амвросии Медиоланском (De inlerpretibus divinarum Scripturarum, 7). Немецкий исследователь полагал, что Геннадий действительно мог написать такую главу, поскольку у Иеронима об Амвросии есть лишь краткое упоминание (Ebert A. Op. cit. S. 426 und n 4.).

* Таково мнение Э. Ричардсона (A Select Library of Nicene and Post-Nicene fathers. Ed. by H. Wace and P. Schaff. Vol. III. Oxford - New York, 1892. P. 354). Возможно, к этому же склонялся и А. Эберт, писавший о позднейшей интерполяции фрагмента последней главы и ставивший под сомнение ее принадлежность перу Геннадия (см. прим. 209 к тексту Геннадия).

(а может быть, и середины 70-х годов). Именно к этому моменту автор написал первые 90 глав, хронологическая преемственность между которыми очевидна. Затем в изложении биографий церковных писателей следует разрыв примерно в 20 лет, с 471 по 490 год, после чего повествование возобновляется. Э. Ричардсон предполагает, что последние 10 глав были добавлены самим Геннадием, либо, что вероятнее, двумя другими людьми1.

Как уже отмечалось выше, книга Геннадия является органическим продолжением труда Иеронима. Это проявилось отчасти в структуре самой книги (вступление, объем глав) и каждой статьи и в том, что ее автор почти в равной степени уделяет внимание как восточным, так и западным писателям, не делая явного уклона в сторону Запада, что было бы вполне естественно. Подобно Иерониму, он посвящает каждому автору отдельную главу, столь же относительно он соблюдает хронологический принцип изложения, его датировки также весьма относительны2. Первые 10 глав фактически являются неким дополнением к труду Иеронима, охватывая IV век. Остальные посвящены следующему столетию. Надо сказать, что первая треть книги Геннадия ценна в первую очередь еще и тем, что содержит сведения о писателях, которые, будучи современниками Иеронима и людьми весьма известными в христианском мире, по каким-то причинам не попали на страницы его книги. Это относится к биографиям Руфина, Пруденция, Сульпиция Севера и др.

Стиль произведения Геннадия на первый взгляд может показаться не таким «стройным и единообразным», как у Иеронима, хотя построение глав в целом соответствует канону — элементы биографии, перечень трудов и характеристика творчества. Однако следует заметить, что в последнем вопросе эта «книжица» гораздо интереснее Иеронимовой, поскольку ее автор гораздо чаще дает критическую оценку творениям своих героев, более ярко проявляя свою (полупелагианскую, как считают некоторые исследователи) позицию3, практически не завися от авторитетных суждений блаж. Августина

1 Op. cit. A Select Library of Nicene and Post-Nicene fathers. Ed. by H. Wace and P. Schaff. Vol. III. Oxford - New York, 1892. P. 354.

2 В лучшем случае автор говорит, при каком императоре этот писатель жил или умер.

3 Признаком проявления неортодоксальности Геннадия А. Эберт, например, считал его относительную терпимость в отношении авторов-еретиков (Op. cit. S. 428).

и Иеронима. В иных местах его текст заметно живее, нежели повествование последнего. Зачастую Геннадий отходит от жесткого стандарта построения статьи, установленного его именитым предшественником. Об этом говорит, например, то, что он не дает столь же методично, как Иероним, перечень названий трактатов, а сразу характеризует и личность автора, и его деяния, прибегая порой к весьма колким и нелицеприятным замечаниям в адрес того или иного церковного писателя. С известной долей вероятности можно даже утверждать, что труд Геннадия отнюдь не менее ценен, чем свод Иеронима; в нем сообщается множество уникальных сведений о духовных писателях, живших на протяжении V века.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-30; Просмотров: 923; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.075 сек.