Исходные предположения

Пересечение границы ИГ: посессивные

Пересечение границы ИГ: элективные

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ СИНТАКСИЧЕСКИХ

ОТНОШЕНИЙ 360

1. Как выражаются синтаксические отношения? 360

2. Селективные признаки 364

3. Морфологическая зависимость 367

4. Согласование и конгруэнтность 372

4.1. Простые случаи 372

4.2. Согласование в зеркале зависимостей 373

4.3. Согласование в зеркале составляющих 375

4.4. Семантический контролер и семантическая мишень 383

4.5. Ни контролера, ни мишени? 384

4.6. В каких конструкциях возможно согласование? 385

4.7. Принцип Кинэна: согласование 389

4.8. Конгруэнтность и смысловое согласование 390

4.9. Проблемы с контролером 392

4.10. Нелокальное согласование 396

конструкции 396

конструкции 397

4.10.3. Пересечение границы клаузы 401

5. Управление 402

5.1. Управление и фразовые категории 405

5.2. Принцип Кинэна: управление 406

5.3. Модифицированное управление 406

5.4. Сильное и слабое управление 407

5.5. Согласование и управление 408

6. Порядок слов и примыкание 408

Рекомендуемая литература 410

Глава VIII

ДИАТЕЗА, ЗАЛОГ, АКТАНТНАЯ ДЕРИВАЦИЯ 411

1. Определение диатезы и залога 411

2. Типы пассивных конструкций 415

3. Функции пассива 417

4. Рефлексив и реципрок 422

5. Маргинальные диатезы 424

6. Параметрическая диатеза 426

7. Актантная деривация 428

7.1. «Расщепление» валентностей 429

7.2. Морфологические категории, привносящие вторичные

актанты 431

Рекомендуемая литература 435

Глава IX КОММУНИКАТИВНЫЕ КАТЕГОРИИ

1. Тема и рема

2. Тетические предложения и экспансия ремы

3. Данное и новое

4. Контрастивность и сопоставительное выделение

5. Верификация

6. Эмфаза

7. Топик

8. Фокус эмпатии Рекомендуемая литература

8

ЧАСТЬ 2 СИНТАКСИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ

Глава X

ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛИНГВИСТИКЕ, ИЛИ ЧТО ТАКОЕ ГРАММАТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

1. Цели грамматической теории

2. Эвристическая ценность интуиции

3. Эмпирические универсалии

4. Объяснительная база

5. От гипотез к фактам и обратно

6. Формальные грамматики Рекомендуемая литература

Глава XI

ПОРОЖДАЮЩАЯ ГРАММАТИКА: ОТ ПРАВИЛ К ОГРАНИЧЕНИЯМ

Отступление. Отношение к порождающей грамматике в лингвистическом мире

1.1. Задачи грамматической теории. Компетенция и употребление

1.2. Психологическая интерпретация грамматики и «аргумент от бедности стимула»

2. «Стандартная теория»

2.1. Правила грамматики составляющих

2.2. Необходимость трансформаций

2.3. Трансформационный компонент

2.3.1. Инверсия

2.3.2. Прыжок аффикса

2.3.3. Поддержка do

2.3.4. Дативное передвижение

2.3.5. Экстрапозиция

2.3.6. Отрицательная трансформация

2.3.7. Препозиция наречия

2.3.8. Опущение эквивалентной ИГ

2.3.9. Прономинализация

2.3.10. Рефлексивизация

2.3.11. Номинализация Необходимость ограничений на правила Недостатки правил грамматики составляющих Ограничения Росса и синтаксические острова

Рекомендуемая литература

Глава XII ТЕОРИЯ ПРИНЦИПОВ И ПАРАМЕТРОВ

Общая характеристика

X’ -теория

Теория ограничения и принцип прилегания

Теория передвижений и «передвинь а»

Теория Падежа

Тета-теория

Теория связывания

Принцип пустой категории

9. Логическая форма

10. Три синтаксических уровня Рекомендуемая литература

Глава XIII

ПОСЛЕДНИЕ ВАРИАНТЫ ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКИ

1. Функциональные проекции

2. Бинарное ветвление и конструкции с несколькими дополнениями

3. Минималистская теория

3.1. Мотивы создания

3.2. Основные принципы

3.3. Проверка признаков

3.4. Копирование вместо передвижения

3.5. «Пустая структура составляющих»

4. Проблема свободного порядка слов

5. Теория оптимальности

6. Общая оценка порождающей грамматики Рекомендуемая литература

Глава XIV КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ГРАММАТИКА (К.И. Казенин)

1. Первые шаги

2. Исчисление Ламбека

3. Современная категориальная грамматика Рекомендуемая литература

Глава XV ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СИНТАКСИЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЯ

1. Объяснительная типология А.Е. Кибрика

2. Теория порядка составляющих Дж. Хокинса

2.1. Исходные предположения

2.2. «Лучшие» и «худшие» порядки

2.3. Решение загадки лево- и правоветвящихся языков

2.4. Факты грамматикализации «хороших» порядков

2.5. Последствия для теории Некоторые другие работы Перспективы функционализма

Рекомендуемая литература

Глава XVI СИНТАКСИС В МОДЕЛИ «СМЫСЛ О ТЕКСТ»

1. Моделирование языка

2. Общая структура модели

3. Глубинно-синтаксический уровень

4. Глубинно-синтаксический компонент

5. Поверхностно-синтаксический компонент

6. Общая оценка синтаксического компонента МСТ Рекомендуемая литература

Заключение Литература

Предметный указатель Список сокращений

Памяти Владимира Андреевича Звегинцева

(1910-1988)

ОТ АВТОРА

Эта книга возникла благодаря замечательной инициа­тиве программы «Высшее образование» (Институт «Откры­тое общество» — Фонд содействия) по изданию серии новых учебников по лингвистике. Я глубоко признателен руково­дителям, сотрудникам и экспертам программы за предоста­вленную возможность участвовать в этом предприятии. В основу учебника положены общие и специальные курсы, ко­торые автор читал на факультете теоретической и приклад­ной лингвистики (ныне Институт лингвистики) РГГУ и на филологическом факультете МГУ начиная с 1992 г.

То, что мне удалось написать «Введение в общий син­таксис», — в первую очередь заслуга моих учителей — препо­давателей знаменитого Отделения структурной и приклад­ной лингвистики (ОСиПЛ) МГУ. Учась на отделении, я про­слушал в 1977—1978 гг. курсы А.Е. Кибрика «Основы струк­турной лингвистики: Синтаксис» и «Современный русский язык: Синтаксис», хорошо известные в разных вариантах многим поколениям студентов, но, к сожалению, доныне так и не опубликованные (программу курсов в их нынешнем виде можно найти в [Кибрик (ред.) 1996]). На меня уже то­гда произвели впечатление глубина и богатство синтаксиче­ской проблематики и то стройное равновесие между регу­лярностью и разнообразием, которое демонстрируют синта­ксические структуры. Я попытался придать учебнику неко­торые достоинства кибриковского курса: акцентировать со­держательную (интерпретационную) ценность формальных средств описания; углубляясь в подробности, удерживать внимание на главных идеях; не упускать из виду отечествен­ной лингвистической традиции. Насколько все это удалось, судить читателю.

1970-е годы были временем наибольшей популярности модели «СмыслсФТекст» И.А. Мельчука и А.К. Жолковско­го; соответственно и работа в области грамматики рассмат­ривалась как моделирование - создание формальных анало­гов традиционных грамматических понятий и разработка си­стем правил. И преподаватели, и мы, студенты ОСиПЛа, были убеждены, что у нас есть теория, дающая ясную иссле­довательскую программу, как минимум, на несколько деся­тилетий вперед и что в перспективе она приведет к решению

главной задачи лингвистики — полному описанию языка строгими научными методами. Вопросы «как это опреде­лить?» и «как это описать?» были не просто главными, но единственными вопросами, над которыми имело смысл ду­мать. Формальные модели традиционных грамматических понятий, сколь бы громоздкими они ни получались, не только не вызывали ропота и сомнения, — они вызывали го­рячий энтузиазм, сегодня уже непредставимый. Огромные и решающие успехи господствующего направления в семанти­ке и лексикографии, наряду с некоторыми замечательными идеями И.А. Мельчука в области морфологии, заставляли нас взирать с восхищением и на синтаксические компонен­ты интегральной модели, глубиной и блеском инженерной мысли напоминающие машинное отделение «Титаника».

Несмотря на популярность модели «Смысл«Текст», ее сторонникам не был присущ дух самодостаточности и само­довольства. Преподаватели и студенты ОСиПЛа проявляли живой интерес к самой разной лингвистике, и учебная про­грамма предусматривала подробное изучение почти всех сколько-нибудь влиятельных школ. Поэтому очень скоро на ясном горизонте появилось первое облачко — знакомство с «расширенной стандартной теорией» Н. Хомского сначала в рамках базового курса А.Е. Кибрика, а впоследствии — на спецкурсе Е.Н. Саввиной «Теория трансформационной по­рождающей грамматики». Явно устаревшая «модель», автор которой, ничего не зная ни о метаязыке толкований, ни о системе перифразирования, наивно продолжал разрабаты­вать автономный синтаксис и со смешным упрямством от­вергал разумные, с нашей точки зрения, идеи представите­лей порождающей семантики, — эта «модель» неожиданно обнаруживала богатство инструментов анализа и способ­ность к фундаментальным обобщениям. Как говорила нам Е.Н. Саввина, «самое главное - понять логику синтаксиче­ской аргументации». Синтаксическую аргументацию генера-тивистов мы в основном понимали; непонятным оставалось другое — почему в наших самых знаменитых работах по грамматике такая глубокая и нетривиальная аргументация оказывается ненужной?.. Лекции и семинары В.А. Звегинце-ва со временем помогли мне понять, какое значение имеет теория и почему основные проблемы лингвистики никогда не будут разрешены путем простого накопления фактов или усовершенствования методов описания. Однако никаких не-

посредственных результатов эти впечатления тогда не возы­мели: западные лингвистические направления все равно не выдерживали в наших глазах конкуренции с моделью «СмыслоТекст»; к тому же структуры составляющих, кото­рые использует порождающая грамматика, казались плохо применимыми к материалу тех языков, с которыми больше всего работали на Отделении, начиная с русского.

В 1980-е годы многие российские лингвисты, и автор этих строк в том числе, потеряли интерес к формализа­ции, — и в грамматике, и в семантике стали несравненно меньше использоваться математические модели. Метаязык нашей лингвистики стал более однороден (что хорошо мож­но видеть на примере «Лингвистического энциклопедиче­ского словаря» [Ярцева (ред.) 1990]); было достигнуто проч­ное и плодотворное взаимопонимание между «структурали­стами» и языковедами, работающими в более традиционном стиле. Причиной было, вероятно, смутное разочарование в монотонном процессе моделирования и отсутствие свежих идей, которые могли бы привлечь в формальную лингвис­тику новые силы. Подробности лежащей на почетном пье­дестале модели «СмыслоТекст» начали потихоньку забы­ваться.

В то же время в России сильно охладел интерес и к формальным направлениям лингвистики США, — то, что до нас доходило, казалось неинтересным и бесплодным. Прав­да, работы по фонетике, семантике, типологии, прикладной лингвистике и т. д. и читались, и обсуждались. Что же каса­ется mainstream’a американской лингвистики — теории грам­матики, то мы в основном знали типологически ориентиро­ванные направления, использовавшие сравнительно простой понятийный аппарат (см. вып. XI «Нового в зарубежной лингвистике» [Кибрик (ред.) 1982а]). Вникать в сложные формальные конструкции больше не хотелось — все равно, пока коллеги за океаном не обратились к истинному уче­нию, им оставалось блуждать впотьмах и разрабатывать бес­перспективные «модели». В это сейчас трудно поверить, но мы в самом деле не заметили ни одного из ключевых собы­тий 1970-х годов в американской лингвистике — ни сверхпо­учительного для нас краха порождающей семантики, ни ито­гов дискуссии об анафоре, ни разработки теории ограниче­ний на правила, ни открытия «принципа сохранения струк­туры». Выдвинутая Н. Хомским «теория управления и свя-

зывания», с которой мы бегло ознакомились в начале 1980-х (разумеется, только с выводами, а не с аргументаци­ей), вызывала пренебрежительные усмешки.

Поэтому, как только рухнул «железный занавес» и на­чались нормальные контакты с западными коллегами, рос­сийские лингвисты были поражены тем, сколь огромно вли­яние формального теоретизирования в США и Европе. Ста­ло очевидно, что, вопреки нашим прогнозам, а равно и про­гнозам активных адептов «марксистско-ленинского языко­знания», генеративная грамматика Хомского не только не потерпела неудачу, но вступила в период нового бурного ус­пеха и экспансии. Это было раздражающе непонятной и не­приятной неожиданностью, тем более что ни «Новое в зару­бежной лингвистике», ни реферативные журналы ИНИОНа не предупреждали нас ни о чем подобном.

Спустя несколько лет работа с синтаксическим матери­алом нескольких языков разных семей, знакомство с совре­менными грамматическими теориями и личное общение с представителями генеративного направления убедили меня в том, что формальное моделирование — перспективный путь решения объяснительных задач лингвистики и что никакая будущая теория грамматики не сможет пройти мимо тех ре­зультатов, которые были достигнуты на этом пути генера­тивной школой. Порождающей грамматике отведены три главы второй, теоретической части учебника; кроме того, многие идеи и методы этого направления отражены в пер­вой части, посвященной проблемам описания.

Вместе с тем впечатляют и многие важные результаты, достигнутые за последние десятилетия оппонентами Хом­ского, прежде всего представителями различных направле­ний отечественного и зарубежного функционализма. Инте­рес к проблемам современной теории возник у автора в зна­чительной степени благодаря А.Е. Кибрику, в особенности под воздействием выдвинутой им в 1980-е годы программы объяснительной лингвистики, опирающейся на постулаты функционализма, лингвистики, в которой не только разре­шено, но и необходимо задавать вопросы, начинающиеся со слова «почему». Не без влияния функционализма многие те­мы — такие, например, как актуальное членение, — рассма­триваются здесь неформально, без строгих определений и математических моделей. Автор согласен с функционалиста­ми в том, что немалая и очень важная часть синтаксических

явлений пока плохо поддается формальным методам изуче­ния, а, может быть, и не нуждается в них.

Что же касается конструирования гигантских определе­ний и изобретения описательных машин, на что ушли деся­тилетия упорной работы нескольких наших выдающихся лингвистов, то, при всем уважении к их авторам и к достиг­нутым ими результатам, такая работа сегодня не кажется мне ни самой интересной, ни самой перспективной. Вместе с тем читатель заметит, что в первой части учебника, посвя­щенной проблемам описания, отражены многие достижения эмпирически ориентированной лингвистики и прежде всего работы ее лидера — И.А. Мельчука, а одна из глав теорети­ческой части посвящена модели «Смысл<=>Текст».

Я признателен многим коллегам, занимающимся, как и я, лингвистической типологией, чьи работы дали мне воз­можность увидеть границы, в которых варьируются различия между языками, и осознать необходимость не только описа­ния и классификации фактов, но и грамматической теории, которая бы объясняла само существование и форму этих границ.

Хотелось бы выразить благодарность за советы, разъяс­нения, обсуждение сложных вопросов и моральную под­держку, оказанную мне в процессе работы, А.Н. Барулину, Л. Бэбби, К.И. Казенину, Л.И. Куликову, В.И. Подлесской, М. Полинской, А. фон Штехову и У. Юнгхансу. Профессо­рам Герхильд Цыбатов (Ин-т славистики Лейпцигского уни­верситета), Хансу-Бернхарду Друбигу (Тюбингенский уни­верситет), Эве Эйерхед (университет Умео) и Барбаре X. Парти (Массачусеттский университет в Амхерсте) я бла­годарен еще и за неоценимую практическую помощь в рабо­те, прежде всего за то, что они обеспечили мне доступ к лингвистической литературе, отсутствующей в наших библи­отеках.

Особая моя признательность замечательному лингвис­ту Андерсу Хольмбергу — человеку, который по-настоящему открыл для меня вселенную генеративного синтаксиса.

Отдельные главы или всю книгу целиком прочитали В.М. Алпатов, Ю.Д. Апресян, А.А. Бонч-Осмоловская, В.Б. Борщев, М.-К. Гимбатов, А.В. Гладкий, Е.В. Иванчен-ко, И.Б. Иткин, В.Б. Касевич, А.А. Кибрик, А.Е. Кибрик, С.В. Кодзасов, Г. Корбетт, Г.Е. Крейдлин, С.А. Крылов, Ю.Л. Кузнецова, А.Н. Латышева, Е.Ю. Лысова, С.О. Май-

екая, Б.Х. Парти, Н.В. Перцов, В.А. Плунгян, Е.В. Рахили-на, ЕЛ. Рудницкая, Н.А. Стоянова, О.В. Федорова, М. Хас-пельмат, Т.Е. Янко. Ими были высказаны многочисленные замечания, которые автор постарался учесть. Однако все не­достатки, ошибки и неточности окончательного текста оста­ются полностью на совести автора, и он один несет ответст­венность за все содержащиеся в книге утверждения и оцен­ки. Я глубоко признателен всем перечисленным коллегам, так же, как и рецензентам Института «Открытое общество», прочитавшим первоначальный вариант учебника и выска­завшим много ценных замечаний.

На заключительном этапе работы над книгой, когда на счету был буквально каждый день, неоценимую самоотвер­женную помощь мне оказал С.А. Голиков.

Особой благодарности заслуживают студенты — слуша­тели моих курсов, чьи вопросы, замечания и обсуждения примеров неизменно помогают улучшить учебный мате­риал.

Написание книги подобного рода, тем более первый опыт учебника по общему синтаксису на русском языке, предполагает отчасти неизбежные, отчасти происходящие по вине автора недостатки замысла и его реализации, присутст­вие в тексте неудачных формулировок, фактических оши­бок, недоучет важных публикаций и т. п. Поэтому автор за­ранее благодарен читателям за любые критические замеча­ния, исправления и дополнения.

Наконец, я благодарен моей жене Марине Журинской, которая с неизменным терпением поддерживала меня в че­тырехлетней работе над книгой, подсказала несколько удач­ных иллюстраций и внесла много поправок, улучшающих текст.

Дата добавления: 2015-07-02