Жерар в старой гавани 1.2

- Ну, Эдди, как ты? Я листал твои книжки. Они довольно забавны... Ктоих тебе писал? Жерара мне упрекнуть было не в чем. Первую книжку пришлось написать моей редакторше, по той простойпричине, что от меня самого толку было как от козла молока. В равной мере ивторая вышедшая под моим именем книга была свободна от присутствиякаких-либо творческих соков, выделенных мной: разбирая на правахдушеприказчика вещи в комнате Уилбура, я раскопал рукопись, о которой он,должно быть, забыл. Перед смертью шеф упорно настаивал, что от него неостанется ничего длиннее абзаца. Рукопись была посвящена внушающей ужас школе логиков, процветавшей всредние века под сенью Парижского университета (в 1136 году - ровно за годдо того, как император Иоанн II показал Занти, где раки зимуют - ИоаннСолсберийский изучал там логику, чтобы, вернувшись в стены университетачерез двенадцать лет, застать бывших наставников за дискуссией вокруг той жесамой проблемы, которую они обсуждали еще в бытность его студентом. Право, яне слишком удивился бы, узнав, что они и по сей день сидят все в той жезале, исступленно препираясь, забыв обо всем на свете за тончайшими нюансамидефиниций - в том числе забыв умереть. Обратитесь к Падуанской школе иаристотелианцам вроде Марка Антония Зимары и Джакомо Забареллы, заигравшихсяв бисер бессмертного интеллекта, чтобы представить себе такого рода попыткиукусить себя за хвост. 220 стр. Изрядно. Напечатать книгу - штука непростая. Рукопись - вполне респектабельная,все же не была эпохальной книгой, но у нее было одно несомненноедостоинство: она уже была перепечатана. Моим первым порывом, когда я еераскопал, было тут же связаться с издателем, а там пожинать славу иналичные, однако я размяк и не уступил с ходу этому побуждению, лежащему воснове всех наших поступков. Прежде всего я куда-то ее засунул. Через год я вновь обнаружил ее - оназавалилась за обивку кресла. Две недели ушло на перепечатку титульнойстраницы и адреса - не мог же я отправить рукопись в издательство внеподготовленном виде. Уик-энд был съеден угрызениями совести, уязвленноймоими пиратскими действиями, чисткой стиля, призванной придать книге хотькакие-то черты моего интеллектуального отцовства, - последнее выражалось втом, что я внес правку ручкой, заменив некоторые глаголы на синонимыпомоднее. Месяц я покупал конверт, а купив - тут же потерял. Месяц или околотого я пытался его отыскать, затем еще месяц понадобился на то, чтобы купитьновый. Столько же - чтобы отнести посылку на почту. Собственно, я так и неотправил рукопись. Я забыл ее в поезде (насколько я понимаю), однакодоброхот, нашедший мою посылку, послал ее по указанному на конверте адресу,потому что в конце концов я нашел в своем почтовом ящике издательскийдоговор. Я могу быть чертовски настойчив, если захочу. Способность Фелерстоуна принимать факты на веру объявила по этомуповоду забастовку. Все аспиранты и студенты старших курсов были приглашеныим на своего рода прием; он изобильно потчевал гостей шампанским, копченымлососем и олениной и тщетно допрашивал их, пытаясь выяснить, кто же все-такистал жертвой подкупа, шантажа-или-лести с моей стороны и подрядился написатьэту книгу. Но он доставал расспросами совсем не тех, кого нужно; человек,знавший, что к чему, (a) был забыт, (b) умер.

О чем я не напишу 1.2:

Дата добавления: 2015-07-02