Речевое поведение

Два жизненных проявления человека — деятельность и поведение — различаются тем, что в деятельности поступки определяются сознательными целями и мотивами, а поведение нередко привычно, автоматизированно, при этом мотивы и цели уходят глубоко в подсознание. В соответствии с этим специалисты по теории речевой деятельности, психолингвисты, определяют речевую деятельность как мотивированное, определяемое целями сознательное речевое проявление, а речевое поведение — как лишенное осознанной мотивировки автоматизированное, стереотипное речевое проявление (в силу типичной прикрепленности такого проявления к типичной, часто повторяющейся ситуации общения).

Речевое поведение человека — сложное явление, оно связано с особенностями его воспитания, местом рождения и обучения, со средой, в которой он привычно общается, со всеми свойственными ему как личности и как представителю социальной группы, а также и национальной общности особенностями. Речевое поведение, как уже было сказано, стереотипно, привычно, поэтому оно выражается в стереотипных высказываниях, речевых клише, с одной стороны, и в каких-то сугубо индивидуальных речевых проявлениях данной личности — с другой. К этому надо добавить и неречевые (невербальные) средства коммуникации — жесты, мимику, тональные и фонационные особенности. Иначе говоря, в речевом поведении проявляется языковая личность, принадлежащая данному времени, данной стране, данному региону, данной социальной (в том числе и профессиональной) группе, данной семье. Здесь много общего и много особенного. Человек, профессионально связанный с речевой деятельностью и привыкший к публичным выступлениям (например, лектор, журналист, диктор радио и телевидения, преподаватель), свободно чувствует себя в общении, его речевое поведение выдает в нем человека, владеющего речью, жестом, могущего концентрировать внимание слушателей. Напротив, не связанный с "речевой" профессией, оказавшись перед микрофоном, ведет себя скованно, мимика его неестественна, он не знает, куда девать руки, мучительно ищет слова... А бывает и не так. Самобытная личность нередко находит способ интересно сообщить о себе и своих делах, не затрудняясь манерой речи и обнаруживая в своем поведении раскованность и смелость.

Речевое поведение впрямую связано и с ролевым поведением, с присущими каждому из нас постоянными и переменными ролевыми признаками, о которых речь впереди. Во всяком случае каждый человек ведет себя по-разному дома, в роли отца (матери) или сына (дочери), главы семейства или подчиняющегося главе, и в связи с этим так или иначе строит свое речевое поведение. Вот утром я говорю: Надень теплую шапку и шарф не забудь! Нет, нет, ничего не хочу слушать — сегодня холодно! Сейчас же надень! — для нас нет сомнений, что я выступаю в роли старшего по отношению к младшему и веду себя требовательно, категорично. А вот я говорю: Пожалуйста, не беспокойся, надену все теплое и шарф не забуду. Не тревожься, в аптеку не забуду зайти, ты только спокойно отдыхай — это уже я в роли дочери по отношению к своим старикам. Однажды был такой случай. Летом в деревне студент-журналист, не обнаруживая своей профессиональной принадлежности, разговаривал с девушкой-птичницей. Разговор был посторонний и вполне кокетливый. Но наш студент не забывал и о том, что к осени должен привести на факультет журналистские материалы, собранные за лето. И тут, спросив девушку о ее жизненных планах, он вынул диктофон. Девушка встрепенулась, переменилась в лице и сказала: Ой, ты журналист, что ли? Ну в общем, так. Главный мой рубеж — двести яиц от каждой несушки. Как видим, налицо ролевое переключение, следствием которого оказалась и мгновенная перемена речевого поведения — интервьюируемая, как бы оказавшись перед "публикой", в официальной обстановке, заговорила газетным языком.

Каждый человек находится во множестве ролевых и речевых ситуаций, постоянно ориентируется в обстановке общения, и в своем партнере, и в присутствующих третьих лицах и постоянно выбирает ту или иную речевую манеру, то или иное поведение. Вот в школе мальчик говорит приятелю: Эй, ты! Дай списать. Но входит учительница, и при ней он уже иной: Коля, дай посмотреть твою тетрадь. А самой учительнице: Анна Петровна, я сегодня не готов. Разрешите мне не отвечать. Это владение переключением речевого кода при том или ином ролевом речевом поведении — составная часть наших речевых умений и нашей культуры вообще. Чем культурнее человек, тем выше его культура общения и тем совершеннее его способность переключаться. Но, и это важно подчеркнуть, переключение не безгранично! Оно зависит от присущих человеку постоянных социальных признаков, его собственных привычек, его излюбленных речевых приемов. Вот типичный пример. Все мы слышим сейчас на улицах наших городов распространившееся обращение к незнакомым людям: Женщина!; Мужчина! Но сколько я ни опрашивала интеллигентов среднего и старшего поколения, они этого произнести не могут. При этом даже те из филологов, которые рассуждают о возможной тенденции вхождения со временем этих обращений в число нормативных, просто в силу широты их применения, на мой вопрос: "А сами-то вы это можете употреблять?" — всегда категорически отвечают: "Конечно же, нет!" Таким образом, речевое поведение старшего носителя литературного языка не позволяет ему воспользоваться такими как бы повсеместно употребляемыми обращениями.

Есть речевое поведение, присущее горожанам и жителям деревни, высокообразованным и малообразованным людям, молодым и старым и т.д. и т.п. А есть речевое поведение, которое присуще (конечно, в соответствии с общими социальными признаками) только Ивану Ивановичу или Анне Кузьминичне. Например, по свидетельству очевидцев, С.Я. Маршак ко всем обращался с помощью излюбленного: Голубчик! Другие же так не обращаются, хотя в этом нет ничего плохого, а иные любят использовать это обращение с отрицательным оттенком: Что же ты, голубчик, наделал!

Можно сделать вывод, что языковая личность очень сложна в своих проявлениях. Она несет в себе опыт языкового развития поколений, в том числе и опыт мастеров слова, опыт страны, среды, а также и свой собственный неповторимый опыт и облик. Общаясь, мы всегда обнаруживаем себя как личность и всегда находимся в рамках заданного многообразными условиями речевого поведения. Следовательно, речевое поведение человека будем рассматривать как разновидность и составную часть его социального поведения.

Дата добавления: 2015-07-02