А геологическая природа 2 страница

Прибавление. Материя в противоположность этой чистой самости есть столь же чистое отсутствие самости, тьма. Последняя находится в отношении чистой противо-

==132

положности к свету; поэтому один из этих членов отношения положителен, а другой отрицателен. Для того чтобы тьма была положительным членом отношения, требуется наличие телесной индивидуализации; тело есть некое индивидуализированное и как таковое рассматривается лишь с той стороны, с которой оно есть отрицание абстрактного тождества с собой. Тьма исчезает перед светом; лишь темное тело остается в качестве тела рядом со светом, и это тело становится теперь видимым. Для того чтобы а видел, требуется не только свет, но также наличие тела; видеть можно лишь нечто. Свет поэтому видим лишь как световое тело; но темное, т.е. то, что становится видимым посредством света, взятое утвердительно, есть фигура (die Gestalt) как некая абстрактная сторона тела. Свет и тьма находятся во внешнем отношении друг к другу; лишь на их общей границе свет получает существование, ибо в этом бытии-для-другого нечто освещается. Ограничение света в пространстве должно рассматриваться лишь как задержка в том направлении, в котором он следует. Ибо если бы была прервана его связь с центральным телом, он перестал бы существовать. Граница, следовательно, положена тьмой, которая оказывается освещенной. Темный предмет, представляющий собой тяжелую материю, поскольку он является другим, чем свет, с которым он находится в отношении, есть специфицированная материя. Однако первой спецификацией являются здесь пространственные различия поверхностей: материя шероховата, плоска, заострена, занимает определенное положение и т.д. Различия между видимыми вещами являются различиями пространственных форм; лишь таким образом возникают свет и тень; цвета же у нас еще нет. Здесь, в этом первом абстрактном проявлении, телесность, которая в других проявлениях партикуляризируется в многообразных формах, сводится только к поверхности. Здесь перед нами не проявление чего-то, а лишь проявление как таковое, и поэтому детерминация этого проявления носит здесь лишь пространственный характер.

§ 278 Проявление 18 предметов друг в друге как ограниченное их непрозрачностью есть вне-себя-сущее, пространственное отношение, которое ничем более не определено и потому является прямым (прямолинейным). Так как в отношении между собой находятся поверхности и эти

==133

поверхности могут занимать различные положения, то выходит так, что проявление некоего видимого предмета в другом (гладком) предмете проявляется скорее в третьем, четвертом и т.д. предмете. (Изображение этого предмета, который считается как бы находящимся в зеркале, на самом деле отражается в другой поверхпости, в глазу или другом зеркале и т.д.) Проявление в этих партикуляризировапных пространственных определениях может иметь своим законом только равенство - равенство угла падения углу отражения, равно как и единство плоскости этих углов 19. Нет ничего, что могло бы каким бы то ни было образом изменить тождество этого отношения.

Примечание. Определения этого параграфа, которые могут казаться скорее принадлежащими области более специальной физики, содержат в себе переход от всеобщего ограничения света тьмою к более определенному ограничению света частно-пространственными определениями последней. Обычно, когда говорят об этом ограничении, представляют себе свет обыкновенной материей, Но в этом определенном ограничении ничего другого не содержится, кроме того, что абстрактная идеальность, это чистое проявление как нераздельное вне-себя-бытие, может сама по себе подвергаться пространственно и, значит, внешним образом, определенным ограничениям. Эта способность быть ограничиваемой партикуляризированным нространством есть необходимое определение, не содержащее в себе ничего иного, кроме этого последнего, и исключающее всякие материальные категории вроде перенесения, физического отбрасывания света и т.п.

С определениями, рассматриваемыми в этом параграфе, находятся в связи явления полярности света, которые привели физиков к грубому представлению о так называемой фиксированной поляризации. В простом зеркальном отражении так называемый угол отражения и угол падения находятся в одной и той же плоскости; однако, если мы поставим второе зеркало, которое передает дальше освещение, отраженное первым зеркалом, положение первой плоскости по отношению ко второй, образованной направлением первого и второго отражения, оказывает свое влияние на положение, яркость или затемненность предмета, каким он является нам после второго отражения 20. Для получения естественной неумаленной чистоты и ясности отраженного во второй раз света необходимо поэтому наличие нормального положения, при котором плоскости.

==134

всех углов падения и углов отражения образуют единую плоскость. Из этого также необходимо следует, что затемнение и исчезновение во второй раз отраженного свети необходимо наступают, когда обе плоскости относятся ДРУУ к другу, как обычно выражаются, отрицательно, т. е. когда они перпендикулярны друг к другу (ср. Гёте. Zur Naturwissenschaft, Bd. I, Heft I [Elemente der entoptischer Farhen>], S. 28 ff. undHeft3. [1820],<EntoptischeFarben> XVIII [Wirkung der Spiegel in Absicht auf Hell und Dunkell, XIX [Wirkung der Spiegel auf irgend ein Bild], S. 144 f.).

Из этого потускнения, обусловливаемого положением второго зеркала, Малю 21 вывел заключение, что молекулы света в самих себе, а именно даже и в своих различных сторонах обладают различными физическими свойствами; объясняя это явление, некоторые даже говорят о четырехгранной форме лучей света. На этой основе, равно как и на основе связанных с этим явлением энтоптических явлений цвета, была построена напоминающая лабиринт запутаннейшая теория, представляющая собой характернейший образчик тех выводов, которые физика делает из наблюдений и опыта 22. На основании вышеуказанного первого явления, из которого Малю вывел свою теорию поляризации, следовало ограничиться лишь тем простым выводом, что необходимое условие ясности второго изображения состоит в том, чтобы новый угол отражения лежал в одной плоскости с углом, образуемым при первоначальном отражении света 22а.

Прибавление. Когда свет приближается к материи и последняя становится видимой, он получает вообще большую определенность, а именно получает различные направления и количественные различия большей или меньшей ясности. Данное отражение (Zunickwerfen) света представляет собой более трудное определение, чем это думают. Когда мы говорим: вещи видимы, то это равнозначно тому, как если бы мы сказали: свет отражается во все стороны. Ибо как видимые предметы суть для другого, соотносятся, следовательно, с другим, т. е. эта их видимая сторона находится для них в другом, свет находится не у самого себя, а в другом; предметы, таким образом, находятся в другом, и это именно и есть отражение света. Когда светит солнце, свет есть для другого, это другое, например некая плоскость, становится, таким образом, солнечщж поверхностью величиной с эту плоскость.

==135

Плоскость теперь светит, но первоначально она нс представляет собой самосветящейся плоскости, ее свет положен в нее лишь другим. Так как она в каждой своей точке ведет себя как Солнце, то она есть бытие-для-другого, находится вне себя и, следовательно, в другом. В этом состоит главное определение отбрасывания лучей.

Но мы видим нечто на плоскости лишь постольку, поскольку на ней находятся пространственные фигурации, поскольку, например, она шероховата: если она гладкая, то в ней нет никаких различий. То, что здесь становится видимым, не есть нечто входящее в состав самой плоскости (ибо в ней нет различий). Видимым становится лишь нечто другое, а не ее определение, т. е. она нечто отражает.

Гладкое представляет собой отсутствие пространственных различий, а так как при отсутствии шероховатости мы яичего определенного не видим в предмете, то мы видим в гладком предмете лишь блеск вообще, представляющий собой некий всеобщий абстрактный отсвет, некое неопределенное свечение. Гладким, следовательно, является то, что беспримесно являет изображение другого. Таким образом, на гладкой поверхности мы видим другое определенное, ибо последнее видимо лишь постольку, поскольку оно существует для другого. Если это другое становится против гладкой плоскости и если плоскость непрозрачна (хотя и прозрачные тела также отражают от себя свет; 1ср.320, прибавление]), по гладка, то это другое видимо в ней, ибо быть видимым означает: быть в другом. Если же поместим против этой отражающей плоскости еще одно зеркало и источник света посредине, то этот предмет будет видим одновременно в обоих зеркалах, но в каждом лишь как изображение в другом зеркале; и точно так же в каждом из них будет видимо их собственное изображение именно потому, что оно видимо в другом зеркале, и этот предмет будет, таким образом, отражаться бесконечное число раз, если зеркала образуют между собой угол, ибо мы тогда будем видеть предмет отраженным столько раз, сколько это допускает ширина зеркала. Если пожелаем объяснить это явление с помощью механических представлений, то мы лишь запутаемся в величайших затруднениях. Если назовем эти два зеркала А и В то спросим, что именно становится видимым в А, то ответ будет гласить: В. Но В существует для того, чтобы в нем было видимо А; следовательно, в А видим А как видимое в В. Далее, что мы видим в В? Само ли А как видимое в В.

==136

Что же затем видно в А? Видно то, что видно в В, т.е. само А, и что А видно в В и т.д. Таким образом, у нас всегда получается повторение одного и того же, но такое повторение, при котором каждое повторенное существует самостоятельно. Посредством зеркала можно также концентрировать много света в одной точке.

Свет есть действительное тождество, деятельность которого состоит в том, что оно делает тождественными все вещи. Но так как это тождество еще совершенно абстрактно, то вещи не реально тождественны, а суть для другого, полагают себя как тождественные с другим в другом. Таким образом, это отождествление представляет собой для вещей некое внешнее: для них безразлично, будут ли они или не будут освещены. Однако важно и нужно, чтобы они были положены для самих себя как конкретно тождественные. Свет должен стать их собственным светом, осуществлять и реализовать себя. Свет является самостностно (die Selbstischkeit) еще совершенно абстрактно, следовательно, это еще не самость, свободное тождество с собой без всякой противоположности в самом себе. То, другое, с которым соотносится свет, обладающий в качестве солнечного тела свободным существованием, находится вне света, подобно тому как рассудок имеет свой материал вне себя. Этот отрицательный член отношения мы сначала называли только тьмой, но и сам по себе он обладает имманентным определением. Эта физическая противоположность в ее абстрактном определении, определении, приводящем к тому, что она сама обладает еще и самостоятельным существованием,- эта противоположность и есть то, к рассмотрению чего мы должны теперь перейти.

в. Тела противоположности

§ 279 Темнота, представляющая собой прежде всего отрицание света, есть противоположность его абстрактно-тождественной идеальности, противоположность в ней самой. Эта противоположность обладает материальной реальностью и распадается в себе на два вида.: 1. на телесное различив, т. е. на материальное для-себя-бытие, твердость и 2. на противополагание как таковое, которое само по себе, не удерживаемое индивидуальностью, лишь рушится в себе, представляет собой распад и нейтральность. Первым являются Луны, а вторым - кометы.

==137

Примечание. Эти два вида небесных тел как относительно центральные тела обладают также и в системе тяжести свойством, в основе которого лежит то же понятие, что и в основе их физического свойства, по здесь это свойство делается более определенно заметным. Эти тела не вращаются вокруг своей оси 23. Тело твердости как формального для-себя-бытия, которое представляет собой самостоятельность, опутанную противоположностью и потому не являющуюся индивидуальностью, есть поэтому подчиненное тело, спутник другого тела, в котором находится его ось. Тело распада, который есть противоположность твердости, напротив, ведет себя бродяжнические з своих эксцентрических орбитах, равно как в своем физическом существовании, оно является воплощением случайности 24. Кометы оказываются поверхностным сращекием, которое так же случайно, как оно образовалось, может снова распылиться.

На Луне нет атмосферы, и поэтому отсутствуют метеорологические процессы. Она являет нам лишь высокие горы и кратеры, а также самовозгорание этой твердости в самом себе. Луна имеет форму кристалла, которая, как показал Гейм 25 (один из остроумнейших геогностов), была также первоначальной формой исключительно неподвижной, твердой Земли. Комета выступает перед нами как некий формальный процесс, некая неспокойная масса паров. Ни на одной комете не было обнаружено наличие чего-то твердого, ядра 26. В настоящее время астрономы уже не относятся так пренебрежительно и безусловно отрицательно, как раньше, к мнению древних, согласно которому кометы представляют собой метеоры. До сих пор наблюдалось возвращение лишь нескольких комет 27, другие же кометы не возвратились, хотя, согласно вычислениям, они должны были уже появиться. Если мы относимся серьезно к мысли, что солнечная система на самом деле есть система, в себе самой существенно связанная тотальность, то мы должны отказаться от формального воззрения на кометы, согласно которому последние, представляя собой случайное явление по отношению к солнечной системе как целому, вторгаются в нее, движутся вкривь и вкось и могут сталкиваться с телами этой системы. Так, можно признать, что другие тела системы защищают себя от них, оказывают им противодействие, т.е. ведут себя как необходимые органические моменты и не могут поэтому погибнуть. Это более основательное

==138

успокоение, чем те доводы, которые приводились до сих пор против опасений, внушаемых кометами 28, и которые основывались лишь на том, что странствующие кометы имеют достаточно простору в обширных небесных пространствах и поэтому, нужно думать, они не столкнутся с Землей (это <нужно думать, они не столкнутся> преобравовывается более учено в теорию вероятности).

Прибавление. Эти две логические стороны противоположности существуют здесь друг впе друга, потому что противоположность свободна. Эти две стороны не случайно встречаются в солнечной системе; если проникнемся природой понятия, то нас не будет удивлять то обстоятельство,что и такие тела необходимо оказываются чем-то,что входит в круг идеи и лишь ею легитимируется. Они составляют получившие самостоятельность стороны распадающейся Земли: Луна представляет собой Землю как твердое внутреннее состояние, а комета - ее ставшую самостоятельной атмосферу, пребывающий метеор (см. ниже &287). Но если Земля может и даже должна отпустить на свободу свой кристалл, свою мертвую сущность, потому что она является одушевленным существом и как таковое отделяет от себя этот момент, представляющий собой ее внутреннее состояние, причем она отделяет его таким образом, что он остается регулирующим началом ее процесса, поскольку этот последний есть единичный процесс, точно так же как Солнце является регулятором ее всеобщего процесса, - если, говорим мы. Земля может и должна отпустить на свободу свою мертвую сущность, то понятие требует, чтобы момент распадающегося бытия, напротив, сам свободно отделился от Земли и в качество самостоятельного существа не имел бы никакого отношения к ней, покинул бы ее.

Затверделое для-себя-бытие в себе устойчиво, непрозрачно, равнодушно; это для-себя-бытие, имеющее характер самостоятельности, еще неподвижно, и как неподвижное оно есть затверделое. Затверделое же, хрупкое имеет своим основным началом точечность,- каждая точка есть некая самостоятельная единичность. Это - механическое проявление одной только хрупкости; физическим определением этой хрупкости является горючесть. Реальное длясебя-бытие есть соотносящаяся с собой отрицательность, процесс огня, который, пожирая другое, пожирает вместе с тем и себя самое. Но твердое, неподатливое есть лишь горючее в себе, оно пока что есть не огонь как деятельное

==139

начало, а лишь возможность огня. Мы здесь пока что еще не имеем процесса огня, для которого требуется живое отношение различий друг к другу; пока мы имеем перед собой лишь свободное отношение качеств друг к другу. На Меркурии, Венере мы наблюдаем наличие облаков, живую смену атмосферных состояний; на Луне же, напротив, нет облаков, морей, рек, и, однако, можно было ясно наблюдать на ней водные плоскости, как бы серебристые нити.

Часто можно видеть на Луне временные световые точки, которые некоторые астрономы считают вулканическим извержением. Такое извержение указывало бы, разумеется, что на Луне существует воздух, причем, однако,в ее атмосфере совершенно отсутствует вода.Гейм, брат врача,стремился показать,что если представить себе нашу землю, каковой она была в период, предшествовавший тем геологическим переворотам, которым, как можно доказать, она подвергалась, то необходимым заключением будет, что она имела тогда скорму Луны. Луна представляет собой безводный кристалл, который как бы стремится восполнить себя нашим морем, утолить жажду своей затверделости, и благодаря этому получаются приливы а отливы. Море поднимается, готово полететь к Луне, а Луна как бы намерена перетянуть его к себе. Лаплас (<Exposition du systeme du monde>, t. II, p. 136-138) находит на основании наблюдений и теоретических соображений, что приливы, вызываемые Луной, в три раза сильнее, чем приливы, вызываемые Солнцем, но что прилив всего сильнее, когда совпадает действие Луны и Солнца. Таким образом, положение Луны в сизигиях и квадратурах 29, будучи качественным по своему характеру, получает громадное значение для приливов и отливов.

Затверделое, замкнутое в себе столь же бессильно, сколь и растекающееся в себе, абстрактно нейтральное, способное получить то или другое определение. Так как противоположение существует лишь как противоположение, оно лишено опоры и представляет собой лишь внутреннее крушение. Для того чтобы оно носило характер воодушевленного противоположения, требуется наличие среднего члена, который удерживал бы вместе крайние члены и являлся бы их носителем. Если бы затверделое и нейтральное были объединены третьим, то мы получили бы реальную тотальность. Комета есть просвечивающее, прозрачное водное тело, которое, разумеется, не принад-

К оглавлению

==140

лежит нашей атмосфере. Если бы комета обладала ядром, то мы должны были бы иметь возможность распознавать его посредством тени. Но кометы насквозь прозрачны, и можно видеть звезды сквозь хвост и даже сквозь самую комету. Какой-то астроном утверждал, что он видел ядро кометы, но при проверке оказалось, что это был лишь недостаток в его телескопе. Комета описывает вокруг Солнца почти параболическую орбиту (так как эллипс этой орбиты очень удлинен), затем снова растекается и возрождается в другой форме. Самым правильным и достоверным является возвращение галлеевской кометы 30; она появилась в последний раз в 1758 г., и новое ее появление ожидается в 1835 г. Один астроном показал посредством вычислений, что многие появления могут быть сведены к орбите одной и той же кометы. Эта комета наблюдалась два или три раза; согласно глв вычислениям, она должна была появиться за это время пять раз. Кометы пересекают орбиту планет по всем направлениям, и им приписывали такую самостоятельность, что утверждали, будто они на своем пути могут коснуться планет. Эта возможность заставляет многих людей страшиться, и нельзя удовлетвориться только тем соображением, что столкновение кометы с планетой невероятно, потому что небо слишком обширно - ведь комета может коснуться какой угодно точки. Если же представим себе необходимость того, что кометы являются составными частями нашей солнечной системы, то окажется, что они приходят к нам не как чужие гости, а рождаются в недрах той же системы, и их орбита определяется последней. Другие тела, следовательно, сохраняют свою самостоятельность по отношению к кометам, потому что они являются такими же необходимыми, как и последние.

Кометы имеют свой центр в Солнце. Луна как затверделое тело более родственна планетам, ибо она как самостоятельное воплощение ядра Земли обладает в себе началом абстрактной индивидуальности. Таким образом, комета и Луна повторяют в абстрактном виде Солнце и планету. Планеты суть средний член системы, Солнце один крайний член, а 'несамостоятельные небесные тела в качестве противоположности, члены которой еще находятся друг вне друга, - другой крайний член (В-Е-О). Это - непосредственный, лишь формальный силлогизм; но этот силлогизм не является единственным. Другое, более определенное отношение состоит в том, что несамо-

==141

стоятельные небесные тела являются опосредствующими, Солнце - одним крайним членом и Земля - другим крайним членом (Е-О-В); благодаря тому что Земля несамостоятельна, она соотносится с Солнцем. Но несамостоятельное тело в качестве среднего члена должно содержать в себе оба момента крайних членов, а так как оно является единством последних, то оно необходимо должно быть чем-то расщепленным в самом себе. Каждый момент должен принадлежать одному из крайних членов, а так как момент, воплощенный в Луне, принадлежит планетам, то момент, воплощенный в кометах, должен принадлежать Солнцу, ибо комета как не имеющая внутреннего упора должна непременно соотноситься с формальным центром. Так, например, придворные из-за их большой близости к государю не обладают независимостью, а министры и подчиненные им чиновники в качестве государственных служащих обнаруживают большую упорядоченность и поэтому также и большее единообразие. Третьим видом силлогизма является то, в котором само Солнце оказывается средним членом (О-В-Е) 31.

Это физическое отношение между небесными телами в соединении с отношением между ними в механике составляет космическое отношение, представляющее собой основу, совершенно всеобщую жизнь, которой причастна вся живая природа [см. выше прибавление к &270]. Но мы не имеем права формулировать это отношение выражением: Луна оказывает влияние на Землю; такое выражение было бы неправильно, ибо оно вызывает представление, что мы имеем здесь дело с внешним воздействием. Всеобщая жизнь скорее пассивна по отношению к индивидуальности, и чем сильнее становится последняя, тем меньше становится власть звездных сил. Из вышеуказанной причастности всеобщей жизни следует то, что мы спим и бодрствуем, что мы утром иначе настроены, чем вечером. Периодичность лунных фаз мы также обнаруживаем в живых существах, главным образом у животных, когда они больны. Но здоровое состояние, и в особенности духовное состояние, вырывается из-под власти этой всеобщей жизни и противодействует ей. Напротив, у душевнобольных фазы Луны вызывают, по утверждению врачей, изменение их состояний, и такое же влияние оказывают фазы Луны на лунатиков. Точно так же перемена погоды ощущается в рубцах ран, оставивших после себя местную слабость. Однако те, которые в новейшее время стали при-

==142

давать такое большое значение космической связи, чаще всего не идут дальше бессодержательных фраз или приводят совершенво общие или изолированные соображения. Что кометы оказывают влияние, этого нельзя отрицать. Я однажды исторг вздохи из груди г-на Боде 32, сказав ему, что опыт теперь показывает,что за появлением комет следуют хорошие сборы винограда, как это было, например, в 1811 и 1819 гг., и что это дважды сделанное наблюдение стоит столько же и даже больше, чем наблюдения относительно возвращения комет. Причина того, что сборы кометных вин так хороши, заключается в том, что водный процесс отрывается от Земли и таким образом вызывает перемену в состоянии нашей планеты.

у. Тело индивидуальности

§ 280 Противоположность, возвратившаяся в себя, есть Земля или планета вообще, тело индивидуальной тотальности, в которой затверделость раскрылась, стала разделением на реальные различия, и эти грозящие распасться различия удерживаются вместе самостной точкой единства.

Примечание. Точно так же, как движение планет, представляя собой вращение вокруг своей оси и вместе с тем движение вокруг центрального тела, является самым конкретным движением и выражением жизни, так и световая природа центрального тела представляет собой абстрактное тождество, истиной которого, как и истиной мышления, является конкретная идея, т.е. индивидуальность.

Что же касается ряда планет, то философия природы находится относительно этого вопроса в таком же положении, как астрономия относительно вопроса об пх ближайшей определенности, об их расстояниях. Как астрономия еще не открыла действительного закона последних 33,так и натурфилософские попытки обнаружить разумность ряда, руководясь физическими свойствами и аналогиями с рядом, образуемым металлами, следует рассматривать только как первые шаги, как нащупывание тех точек зрения, из которых мы должны исходить. Но неразумно класть при этом в основание мысль о случайности и видеть в мысли Кеплера, что порядок, образуемый солнечной системой, соответствует законам музыкальной гармонии 34, лишь заблуждение мечтательного воображения (как это

==143

делает Лаплас 35); нужно, наоборот, высоко ценить глубокую веру Кеплера,что в этой системе есть разум, - веру, которая была единственной основой блестящих открытий этого великого человека. Напротив, совершенно неподобающее и совершенно ошибочное также и с чисто фактической стороны применение числовых соотношений тонов к цветам, сделанное Ньютоном, нашло себе веру и создали ему славу 36.

Прибавление. Планета есть подлинный prius, субъективность, в которой вышеуказанные различия содержатся лишь как идеальные моменты, и жизненность лишь налично суща. Солнце служит планетам, да и вообще Солнце, Луна, кометы, звезды суть лишь условия Земли. Следовательно, не Солнце породило планеты или вытолкнуло их из себя, а вся солнечная система существует одновременно, так как Солнце является и порождающим, и порождаемым 37. Точно так же <я> еще не есть дух и имеет в последнем свою истину, подобно тому как свет имеет свою истину в конкретных планетах. Считать <я> в его изолированном существовании самым возвышенным - значит считать самым воавышенным отрицательную пустоту, которая не есть дух. <Я>, правда, составляет абсолютный момент духа, но составляет его в той мере, в какой <я> не изолирует себя 38.

Об индивидуальном теле здесь мало что можно сказать, так как последующее есть не что иное, как развитие, раскрытие этой индивидуальности до абстрактной определенности, до которой мы здесь дошли. Определение Земли, органических существ состоит в переваривании совершенно всеобщих астральных сил, которые в качестве небесных тел имеют видимость самостоятельности, и в подчинении их власти индивидуальности, в которой эти гигантские члены низводятся на степень моментов. Тотальное качество представляет собой индивидуальность как бесконечную форму, тождественную с самой собой. Если можно чем гордиться, так это Землей, той Землей,которая находится теперь перед нашими глазами: ее-то мы должны рассматривать как самое совершенное. С точки зрения рефлексии, принимающей во внимание лишь количественную сторону, можно, правда, смотреть пренебрежительно на Землю, рассматривать ее лишь как <каплю в море бесконечности>, но величина есть очень внешнее определение. Итак, мы теперь пришли к рассмотрению Земли,

==144

пашей родины, родины не только физической природы; но и духа.

Существует несколько земель, планет, образующих вместе органическое единство. Можно об этом сказать кое-что, но до сих нор никто не высказал относительно этого мысли, которая вполне соответствовала бы идее. Шеллинз и Стеффенс 39 проводили аналогию между рядом, образуемым планетами, и рядом, образуемым металлами; эти аналогии искусны и остроумны. Это представление об аналогии между планетами и металлами не ново: Венера имеет своим знаком медь, Меркурий - ртуть, Земля - железо, Юпитер олово, Сатурн - свинец, подобно этому Солнце называли золотистым, а Луну - серебристой 40. Эти аналогии представляются чем-то естественным, ибо металлы являют собой самое самородное, самостоятельное среди земных тел. Но основа планет совершенно иная, чем металлов и химических процессов. Такие аналогии носят чисто внешний характер и ничего не доказывают. Они не двигают вперед нашего познания: они ослепляют лишь представление. Линней 41, расположив в ряд растения, и другие, расположив в ряд животных, руководствовались некоторым чувством, некоторым инстинктом; металлы располагаются в ряд соответственно их удельному весу. Планеты же расположены в пространстве сами собой; если будем искать закон этого ряда, похожий на закон математических рядов, то каждый член окажется лишь повторением одного и того же закона. Но все представление о рядах нефилософично и противоречит понятию. Ибо природа не выстраивает своих образований друг за другом по лестнице, а создает массовые разделения. Сначала природа осуществляет самое общее разделение, и лишь потом получают место новые расчленения внутри каждого рода. Линнеевские 24 класса растений не являются системой, образованной природой. Француз Жусье 42, напротив, лучше познал существенные различия между растениями в своем делении последних на монокотиледонов и дикотиледонов. Аристотель дал сходное с этим деление животных. Подобное же деление должно быть проведено также и по отношению к планетам. Если Кеплер в своем сочинении <Harmonia mundi> 43 рассматривал расстояния между планетами как отношения звуков, то мы должны по этому поводу напомнить, что уже пифагорейская школа высказывала эту мысль.

Дата добавления: 2015-07-02