Теодор Бодин, мэр города 2 страница. – Я хотел бы увидеть Мег, – выпалил он, а затем сбивчиво продолжил: – Я

– Я хотел бы увидеть Мег, – выпалил он, а затем сбивчиво продолжил: – Я... Мы не были должным образом представлены. Меня зовут Тед Бодин.

– Ах да. Мистер Неотразимый. – Реплика прозвучала совсем не похоже на комплимент.

– Мег здесь? – настаивал он.

Флер Коранда изучала пришельца так же, как в свое время его мать разглядывала Мег. Прекрасная амазонка шести футов роста с дерзким разлетом бровей, как у Мег, но у дочери волосы другого цвета и более тонкие черты лица.

– Когда я видела вас в последний раз, – сказала Флер, – вы дрались в грязи, пытаясь открутить сопернику голову.

Раз у Мег хватило духу противостоять его матери, он тоже не даст себя запугать.

– Да, мэм. И снова так поступил бы. А теперь буду вам крайне признателен, если подскажете, где я могу найти Мег.

– Зачем?

Дай такой защитнице палец, и она отхватит всю руку.

– Это касается только нас двоих.

– Ничего подобного, – раздался глубокий голос отца семейства, появившегося из-за плеча жены. – Впусти его, Флер.

Тед кивнул, шагнул в холл и проследовал за хозяевами в уютную гостиную, где уже находились двое высоких молодых мужчин с такими же, как у Мег, каштановыми волосами. Один из них устроился у камина, закинув лодыжку на колено, и бренчал на гитаре. Второй печатал на компьютере. Судя по всему, братья-близнецы. Тот, что с ноутбуком, «Ролексом» и в итальянских туфлях, должно быть, Дилан – эксперт по финансам, а второй – с взлохмаченной шевелюрой, в драных джинсах и босиком – Клей, гитарист и актер из Нью-Йорка. Оба были исключительно красивыми парнями и казались точной копией идола старого кино, хотя трудно вспомнить, кого же именно. Но ничуть не походили на Мег, удавшуюся в отца. Братья держались ни на йоту не дружелюбнее, чем старший Коранда. Либо они проведали, что Мег так и не приехала в Сан-Франциско, и возложили вину на Теда, либо он с самого начала заблуждался, и семейство не имело отношения к выигрышу в аукционе. В любом случае без их помощи не обойтись.

Джейк быстро всех представил. Оба брата поднялись со своих мест, но не затем, чтобы пожать гостю руку, как он немедленно убедился, а чтобы противостоять ему глаза в глаза.

– Так вот он какой, великолепный Тед Бодин, – схохмил Клей, растягивая слова точь-в-точь, как его отец на экране.

Дилан скривился, словно унюхал рейдерский захват:

– Совсем не во вкусе моей сестры.

Надежды на сотрудничество оказались сильно преувеличенными. Хотя Тед прежде никогда не сталкивался с враждебным к себе отношением, он, черт побери, не собирался отступать и остановил тяжелый непроницаемый взгляд между братьями.

– Я разыскиваю Мег.

– Я так понимаю, она не появилась, чтобы прогуляться с тобой по Сан-Франциско? – выступил Дилан. – Неслабый удар по твоему эго.

– Мое эго ни при чем, – не поддался Тед. – Мне необходимо с ней поговорить.

Клей сомкнул пальцы на грифе гитары.

– Ага, но вот в чем дело, Бодин... Если бы наша сестра хотела поговорить с тобой, она бы это уже сделала.

Атмосфера в комнате искрила разрядами враждебности, явственно напомнив Теду всеобщую неприязнь, с которой Мег каждодневно сталкивалась в Уинетте.

– Не обязательно, – парировал он.

Прекрасная Мама-медведица вздыбила блондинистую шерсть.

– У вас был шанс, Тед, и, как я поняла, вы его профукали.

– Окончательно и бесповоротно, – добавил Папа-медведь. – Но если вы оставите для нее сообщение, мы обязательно передадим.

Будь он проклят, если доверится кому-нибудь из этой семейки.

– При всем уважении, мистер Коранда, то, что я хочу сообщить Мег, касается только нас двоих.

Джейк пожал плечами:

– Тогда… удачи.

Клей отложил гитару и отошел от своего брата. Казалось, его враждебность слегка поблекла, и парень смотрел на Теда с некоторым сочувствием.

– Никто другой тебе не скажет, а я не скрою. Она уехала из страны. Мег опять занялась путешествиями.

У Теда засосало под ложечкой. Именно этого он и боялся.

– Без проблем, – услышал он собственный голос. – Люблю летать на самолете.

Дилан не разделял снисходительного отношения своего двойника.

– Для умника, которого объявляют чуть ли не гением, ты слишком медленно соображаешь. Мы ни черта тебе не скажем.

– Мы – семья, – вмешался Папа-медведь. – Может, вы не понимаете, что это означает, но для каждого из нас это самое важное.

Тед прекрасно понял, что это значит. А именно, что рослые красавцы Коранды сдвинули в кольцо свои фургоны, заняв глухую оборону против него. Точно так же, как его друзья в свое время ополчились против Мег. Недостаток сна, крушение надежд и недовольство собой с толикой отчаяния заставили его атаковать:

– Я немного запутался. Не вы ли та самая семья, которая изгнала Мег четыре месяца назад?

Так их! Он разглядел раскаяние в их глазах. До этого момента Тед даже не подозревал за собой злобности, но человек каждый день узнает о себе что-то новенькое.

– Могу поспорить, Мег никогда не рассказывала вам обо всем, через что ей пришлось пройти.

– Мы обсудили с дочерью ее трудный период, – поджатые губы хозяйки дома практически не двигались.

– Неужели? Значит, вы знаете все подробности о том, каково ей пришлось. – Плевать на справедливость, он все равно выскажется. – Вам, конечно, известно, что ей пришлось чистить сортиры, чтобы заработать на еду? И она наверняка рассказала, как ночевала в своей машине? И о том случае, когда едва не загремела в тюрьму по обвинению в бродяжничестве? – Тед не уточнил, кто именно чуть не отправил ее туда. – В итоге Мег поселилась в заброшенном доме без мебели. А вы хоть представляете, какое пекло летом в Техасе? Чтобы охладиться, она купалась в ручье, кишащем змеями.

Слушатели зримо истекали виной из пор. И обличитель поднажал:

– Ни одного друга и целый город врагов… Извините, но не могу согласиться с вашим представлением о том, как следует защищать и оберегать Мег.

Лица родителей посерели, братья отводили взгляды, и Тед приказал себе отступить, хотя слова так и рвались наружу.

– Если не желаете сказать мне, где она находится, черт с вами. Я сам ее найду.

Тед выбежал из дома, одержимый гневом, эмоцией настолько новой для него, что он с трудом распознал природу возбуждения. Однако, добравшись до своей машины, он уже раскаивался в содеянном. Ведь это семья женщины, которую он любит, и даже сама Мег считала, что родные правильно сделали, «изгнав» ее. Он ничего не добился, только выплеснул свое раздражение на других людей. Как же ему, черт побери, теперь искать пропащую?

Следующие несколько дней Тед провел в борьбе с гнетущим отчаянием. Розыски в Интернете не принесли ни малейшей подсказки о местонахождении Мег, а люди, предположительно располагавшие нужной информацией, отказались с ним говорить. Она может оказаться где угодно, придется искать по всему миру, и непонятно, откуда начинать.

Как только выяснилось, что Коранды в аукционе не участвовали, личность хитроумной свахи окончательно прояснилась, но до него дошло не сразу. Наконец, собрав воедино все кусочки информации, он ворвался в дом своих родителей и накинулся на мать в ее офисе.

– Ты превратила ее жизнь в ад! – вопил он, едва сдерживаясь.

Она попыталась отослать его щелчком пальцев:

– Жуткое преувеличение.

Тед почувствовал прилив сил, обретя мишень для праведной ярости.

– Ты превратила ее жизнь в ад, а потом ни с того ни с сего обеспечила Мег выигрыш?

Франческа взирала на нападающего с видом оскорбленного достоинства – любимый прием, когда ее загоняли в угол.

– Уверена, ты читал Джозефа Кэмпбелла^[49]. В любом мифологическом сюжете героиня должна преодолеть ряд трудных испытаний, прежде чем станет достойной руки прекрасного принца.

Далли фыркнул с другого конца комнаты.

Тед покинул отчий дом, боясь непроизвольного извержения прежде незнакомого накатывающего гнева. Ему хотелось вскочить в самолет, утонуть в работе, сбросить кожу, в которой когда-то было так уютно. Вместо этого он поехал к церкви и сел возле заводи, где когда-то купалась Мег. Он представил себе ее отвращение при виде того, каким он стал и что творится в городе. Мэрия пустует, счета не оплачиваются, текущие и спорные вопросы не решаются. Некому даже санкционировать ремонт библиотеки, который теперь возможен благодаря чеку, выписанному его предприимчивой матушкой. Он подвел город. Он подвел Мег. И себя он тоже подвел.

Мег бы не понравилось, что он так расклеился, а даже в своем воображении Тед не хотел разочаровывать ее еще больше, чем уже разочаровал. Он отправился в город, припарковал грузовик и протолкнул себя в двери мэрии.

Стоило войти, все устремились к нему. Тед предостерегающе поднял руку, посмотрел на каждого и закрылся в своем кабинете.

Он провел там весь день, отказываясь отвечать и на телефонные звонки, и на многократный стук в запертую дверь. Копался в бумагах, изучал городской бюджет и обдумывал крушение планов с гольф-курортом. Уже несколько недель ростки решения пытались пробиться сквозь его подсознание, но чахли в горькой почве раскаяния, злости и страдания. Сейчас, вместо того чтобы терзаться из-за безобразного эпизода на свалке, он обратился к холодной и жесткой логике, никогда не подводившей в делах.

Прошел день, затем другой. Жертвенная домашняя выпечка начала скапливаться у его офиса. Тори орала через дверь, пытаясь залучить его в «Раустэбаут». Леди Эм, руководствуясь непонятными соображениями, подбросила полное собрание сочинений Дэвида Маккалоу^[50] на пассажирское сиденье его пикапа. Тед игнорировал их всех и спустя три дня выработал план. Непредсказуемо усложняющий его жизнь, но вполне выполнимый. Он прервал затворничество и занялся телефонными переговорами.

Прошло еще три дня. Тед нашел хорошего адвоката и сделал еще больше телефонных звонков. К сожалению, ни одно из этих достижений не решило самую большую проблему – не помогло отыскать Мег. Отчаяние грызло его. Куда, черт возьми, она делась?

Так как родители Мег продолжали игнорировать его звонки, он призвал на помощь леди Эм и Тори. Но Коранды не раскололись. Тед представлял себе возлюбленную больной дизентерией в джунглях Камбоджи или замерзающей до смерти на маршруте к вершине К2^[51]. Нервы вибрировали от напряжения. Он не мог спать. Практически не ел. На первом же созванном им совещании забыл повестку дня.

Однажды вечером в его доме появился Кенни с пиццей:

– Так больше не может продолжаться. Пора взять себя в руки.

– Кто бы говорил, – огрызнулся Тед. – Ты сам буквально спятил, когда леди Эм сбежала от тебя.

Кенни сослался на частичную потерю памяти.

Той ночью Тед в который раз ворочался в постели без сна. Какая ирония, ведь Мег когда-то называла его «Мистер Невозмутимость». Уставившись в потолок, он воображал, что беззащитную путешественницу забодал бык или укусила кобра, но, когда воспаленная фантазия породила сцену изнасилования бандой одичавших партизан, не выдержал. Тед вылетел из кровати, вскочил в пикап и поехал на свалку.

Ночь была тиха и прохладна. Он не выключил фары и, встав между конусами света, уставился на безжизненную, загаженную землю. Кенни прав. Следует взять себя в руки. Но разве это возможно? Он ни на шаг не продвинулся в поисках Мег, и его жизнь рассыпалась прахом.

Возможно, толчком послужили заброшенность, тишина и мрак, окутывающие пустую землю, полную несбывшихся надежд и обещаний, но Тед почему-то почувствовал себя увереннее. И наконец-то осознал, что в своих розысках упустил очевидный факт.

Чтобы уехать из страны, Мег нужны были деньги. Изначально он предположил, что расщедрились ее родители, компенсируя перенесенные тяготы. Так подсказала логика. Его безупречная логика. Но он слишком полагался на собственные умозаключения и ни разу не пренебрег привычной рассудочностью, чтобы попытаться думать, как Мег.

Он представил себе ее лицо во всевозможных настроениях. Смеющееся и сердитое, приветливое и дерзкое. Тед узнал ее, как самого себя, и как только принял ее всей душой, существенный факт, который следовало учесть с самого начала, стал очевиден.

Мег не взяла бы и пенни у своих родителей. Ни ради пристанища. Ни ради путешествий. Ни для чего. Клей Коранда солгал ему.

Глава 24

Мег слышала, как за ней крадется автомобиль. Было всего десять часов вечера, но улицы манхэттенского Нижнего Ист-Сайда опустели из-за холодного октябрьского дождя. Она зашагала быстрее мимо осевших на бордюрах мокрых черных мешков с мусором. Дождь капал сквозь пожарные лестницы над головой, в затопленных стоках плавал мусор. Некоторые краснокирпичные многоквартирные доходные дома в квартале Клея привели в порядок, но большинство остались без ремонта, и микрорайон выглядел по меньшей мере сомнительно. Тем не менее Мег, не раздумывая, решила освежить голову, прогулявшись до излюбленного дешевого гастронома за гамбургером. Но она не ожидала, что на обратном пути ненастье загонит всех под крышу.

До здания, где на пятом этаже (без лифта) располагалась тесная берлога Клея, осталось почти два квартала. Она взяла в субаренду эту неряшливую квартирку, пока брат в Лос-Анджелесе снимался в некоммерческом фильме в объемной роли, которая могла стать для него долгожданным заветным шансом. Каморка была маленькая и унылая, два крохотных оконца пропускали тонкие струйки света. Зато аренда обходилась дешево, и, как только Мег избавилась от старого засаленного дивана Клея и наслоений, оставленных его многочисленными подружками, у нее появилось место для создания украшений.

Автомобиль двигался за ней. Быстрый взгляд через плечо обнаружил черный вытянутый лимузин. Не повод для тревоги, но неделя была такой долгой. Шесть нескончаемых недель. От изнеможения Мег не могла четко мыслить, а пальцы так болели от работы над коллекцией бижутерии, что исключительно сила воли удерживала ее на плаву. Но труд приносил плоды.

Мег не пыталась убедить себя, что счастлива, но была уверена, что приняла лучшее из возможных решений по поводу своего будущего. Санни Скипджек попала в самую точку, посоветовав Мег позиционироваться в верхнем сегменте рынка. Бутик-менеджерам, которым она показывала образцы, понравилось смешение современного дизайна и антикварных элементов, и заказы поступали быстрее, чем она смела надеяться. Будь целью ее жизни состояться в качестве дизайнера ювелирных украшений, Мег пришла бы в восторг, но это не было ее целью. Не сейчас. Наконец-то она определилась, чем действительно хочет заниматься.

Лимузин по-прежнему не отставал, фары пятнали мокрый асфальт желтыми мазками. Дождь промочил матерчатые кроссовки, и Мег плотнее запахнула фиолетовый плащ, купленный в секонд-хенде. Магазин сари, корейская лавочка уцененных товаров для дома, даже кафе со свежей выпечкой – все закрылись на ночь, защитив окна решетками.

Мег пошла еще быстрее, но ровный рокот двигателя не становился тише. Это не игра воображения. Автомобиль определенно преследовал ее, а впереди еще целый квартал.

По перекрестной улице промчалась полицейская машина, ревя сиреной и пульсируя во влажном мареве красными огнями. Лимузин притормозил совсем рядом, и дыхание Мег участилось. Темные окна в ночи угрожающе пялились. Мег бросилась бежать, но загонщик двинулся следом. Краем глаза она заметила, как одно из стекол опустилось.

– Тебя подбросить?

Из окна смотрело последнее лицо, которое она когда-либо ожидала увидеть. Мег споткнулась на неровном тротуаре, чуть не упав от потрясения. После всех ее усилий замести следы – вот он маячит в открытом окне, высунувшись из мрака салона.

Неделями она трудилась до глубокой ночи, сосредоточившись только на работе, не позволяя себе думать, отказываясь спать, пока не доводила себя до полного изнеможения. Мег чувствовала себя измученной и опустошенной и была не в состоянии беседовать ни с кем, особенно с этим субъектом.

– Нет, спасибо, – выдавила она. – Я почти дома.

– Выглядишь слегка промокшей. – Луч света от уличного фонаря обласкал его скульптурно вылепленную скулу.

Он не может так с ней поступить. Она не позволит. Не теперь, после всего случившегося. Мег зашагала дальше, но лимузин держался поблизости.

– Тебе действительно не стоит бродить здесь одной, – сказал Тед.

Она понимала его достаточно хорошо, чтобы точно определить, что скрывается за этим внезапным появлением. Угрызения совести. Тед терпеть не мог причинять боль и должен убедиться, что не нанес ей непоправимого ущерба.

– Не волнуйся по этому поводу, – отмахнулась она.

– Может, сядешь в машину?

– Незачем. Я почти дома. – Мег приказала себе ничего больше не говорить, но любопытство взяло верх над благими намерениями. – Как ты меня нашел?

– Поверь, это было нелегко.

Она смотрела прямо перед собой и не замедляла шаг.

– Один из моих братьев. Ты их расколол.

Следовало ожидать, что слабаки сдадутся. На прошлой неделе Дилан сделал крюк из Бостона, чтобы лично пожаловаться, что звонки Теда всех достали, и потребовал поговорить с неугомонным. Клей обрушил на нее поток сообщений. В последнем говорилось, что чувак рвет и мечет и неизвестно, что он может учудить. «В худшем случае промажет мимо лунки с четырех футов», – бессердечно ответила она.

Тед подождал с объяснениями, пока проедет такси.

– Твои братья только вставляли палки в колеса. Клей даже наврал, что ты уехала из страны. Я и забыл, что он актер.

– Я же говорила, что он хорош в лицедействе.

– Не сразу, но меня наконец осенило, что ты не взяла бы деньги у родителей. А суммы, снятой тобой со счета, на путешествие не хватило бы.

– Откуда ты знаешь, сколько я сняла со своего счета?

Даже в сумеречном свете Мег разглядела, как он поднял бровь. Фыркнув от отвращения, она прибавила шаг.

– Я знал, что ты заказывала через Интернет материалы для бижутерии, – разъяснил Тед. – Составил список вероятных поставщиков и попросил Кайлу обзвонить их.

Мег обошла осколки бутылки из-под виски.

– Уверена, она была более чем счастлива тебе помочь.

– Кайла говорила всем, что держит бутик в Фениксе и хочет найти дизайнера уникальных украшений, которые видела в Техасе. Описала несколько твоих изделий и сказала, что мечтает выставить подобные вещицы в своем магазине. И вчера получила твой адрес.

– И вот ты здесь. Зряшная поездка.

Тед сердито гнул свою линию:

– Тебе не кажется, что уместнее продолжить разговор в лимузине?

– Нет.

Пусть справляется со своей совестью сам. Раскаяние и близко не лежит к любви – чувству, с которым Мег распрощалась навсегда.

– Я настаиваю, чтобы ты села в машину, – пробурчал преследователь.

– А я настаиваю, чтобы ты отправлялся к черту.

– Только что вернулся оттуда, и, поверь, не так страшен ад, как его малюют.

– Жаль.

– Проклятье!

Дверца распахнулась, и Тед выскочил на ходу. Мег не успела среагировать, а он уже тащил ее к машине.

– Прекрати! Что ты делаешь?

Лимузин наконец остановился. Мужчина затолкал жертву в салон, забрался следом и захлопнул дверь. Щелкнули замки.

– Считай себя формально похищенной.

Автомобиль снова тронулся. Закрытая перегородка скрывала водителя. Мег потянула за дверную ручку, но та не пошевелилась.

– Выпусти меня! Не могу поверить, что ты такое выделываешь. Что с тобой? Спятил?

– Более или менее.

Она до последнего избегала смотреть на соседа. Еще чуть-чуть, и он почувствует ее слабость. Голова медленно повернулась.

Тед был, как всегда, ослепителен: с тигриными глазами и выступающими скулами, прямым носом и твердым подбородком, как у кинозвезды. Темно-серый деловой костюм, белая сорочка и синий галстук. Она не видела его так официально одетым с самого дня свадьбы и теперь барахталась в темном потоке эмоций.

– Я требую! – воскликнула Мег. – Выпусти меня немедленно.

– Нет, пока мы не поговорим.

– Не желаю разговаривать с тобой. И вообще ни с кем.

– Как такое может быть? Ты же обожаешь поболтать.

– Теперь уже нет.

По периметру крыши салон освещали крошечные голубые огоньки, вдоль стен вытянулись длинные диваны. Огромный букет красных роз лежал на сиденье перед встроенным баром. Мег сунула руку в карман плаща за телефоном.

– Я позвоню в полицию и сообщю, что меня похитили.

– Не советую.

– Это Манхэттен. Здесь ты не Господь Бог. Тебя наверняка отправят на Райкерс^[52].

– Вряд ли, но рисковать не стоит. – Он выхватил у нее мобильник и спрятал в карман пиджака.

Будучи дочерью актера Мег смогла безразлично пожать плечами.

– Отлично. Давай говори. И поторопись. Мой жених заждался меня в квартире. – Она прижалась бедром к двери, отодвинувшись от Теда как можно дальше. – Я же обещала, что забыть тебя не займет много времени.

Он моргнул, потянулся за охапкой «извинительных» роз и положил искупительную жертву ей на колени:

– Думал, они тебе понравятся.

– Неправильно думал. – Она отшвырнула розы в дарителя.

Когда веник ударил в голову, Тед осознал, что воссоединение проходит не лучше, чем он заслуживает. Похищение Мег стало еще одним просчетом с его стороны. Не то чтобы он планировал умыкнуть любимую. Он собирался появиться у ее дверей с розами и проникновенной декларацией вечной любви, а затем увлечь в лимузин. Но едва машина свернула на искомую улицу, как он заметил беглянку, и весь его здравый смысл испарился.

Даже со спины, закутанную в длинный лиловый плащ, поникшую под дождем, он мгновенно узнал ее. У других женщин могли быть такие же длинные ноги и летящая походка, и решительные движения рук, но ни одна не заставляла его чувствовать, что грудная клетка словно взрывается изнутри.

Тусклый синий свет в салоне лимузина выхватывал такие же тени под ее глазами, как и те, которыми обзавелся он сам. В нежных мочках, в которых он привык видеть неровные бусины и древние монеты, сейчас не покачивалось никаких висюлек, и крошечные пустые дырочки подчеркивали ее уязвимость, ранящую в самое сердце. Из-под подола влажного фиолетового плаща выглядывали джинсы и мокрые матерчатые кроссовки. Растрепанные волосы, усыпанные каплями дождя, стали длиннее, чем при их последней встрече, и огненно-рыжими. Он хотел вернуть прежнюю Мег. Хотел поцелуями убрать впадины, появившиеся под высокими скулами, и возвратить тепло блестящим глазам. Хотел заставить ее улыбнуться. Рассмеяться. Снова любить его так же глубоко, как он любит ее.

Упрямица смотрела прямо перед собой на стекло, отделяющее их от водителя, долгие годы катавшего Франческу Бодин по Манхэттену. Тед отказывался допустить возможность того, что опоздал. Конечно, выдумщица солгала насчет жениха. Хотя... разве какой-нибудь мужчина способен устоять перед ней? Тед жаждал уверенности.

– Расскажи об этом своем женихе.

– Ни за что. Не хочу, чтобы ты еще сильнее комплексовал.

Врушка. По крайней мере, он молился, чтобы так и было.

– То есть ты уверена, что знаешь все о моих чувствах?

– Конечно. Тебя гложет раскаяние.

– Это правда.

– Честно говоря, прямо сейчас у меня нет сил утешать тебя. Как видишь, со мной все в порядке. Теперь возвращайся к своей жизни и оставь меня в покое.

Мег не выглядела как человек, у которого все хорошо. Она выглядела измученной. Хуже того, равнодушной... и серьезной... Настолько непохожей на забавную задиру, которую он знал, что в голове не укладывалось.

– Я скучал по тебе, – пробормотал Тед.

– Приятно слышать, – ответила она голосом, отдаленным, как горы, которые – по наихудшему сценарию – она могла бы сейчас штурмовать. – Тебе не трудно отвезти меня домой?

– Позже.

– Тед, я серьезно. Нам не о чем больше говорить.

– Может, тебе и не о чем, а у меня есть идеи.

Ее упорное стремление уйти пугало. Он неоднократно оказывался непосредственным свидетелем ее беспримерного упрямства, а теперь эта решимость была направлена против него. Необходимо как-то пробиться сквозь ледяной панцирь.

– Я подумал... мы могли бы прокатиться на яхте.

– На яхте? Не думаю.

– Ну да, затея в общем-то дурацкая, но Комитет по реконструкции настаивал, что это отличный способ помириться с тобой. Забудь эту обмолвку.

Мег резко вскинула голову:

– Ты советовался с Комитетом по реконструкции?

Эта вспышка гнева воскресила в нем надежду.

– Возможно, упомянул о проблеме. Мимоходом. Мне требовался женский взгляд, и они убедили меня, что любая женщина оценит широкий романтический жест. Даже ты.

Определенно, в ее глазах сверкнули искры.

– Не могу поверить, что ты обсуждал наши личные дела с этой бандой.

Она сказала «наши дела». Не только его. Тед поднажал:

– Тори и правда сердится на тебя.

– Мне без разницы.

– Леди Эм тоже, но она формулирует более вежливо. Ты задела их чувства, сменив телефонный номер. Действительно, не стоило этого делать.

– Передай им мои извинения, – хмыкнула Мег.

– Яхта была идеей Бёди. Она сделалась твоей ярой защитницей из-за Хейли. Кстати, ты была права, не позволив обратиться в полицию. Хейли очень повзрослела за последнее время, а я не из тех, кто не способен признать свою неправоту.

Надежды еще подросли, когда Мег прижала кулаки к своему мокрому пальто.

– Со сколькими еще советчиками ты трепался по поводу наших отношений?

– С несколькими. – Тед тянул время, лихорадочно пытаясь сообразить, как сыграть дальше. – Кенни оказался бесполезен. Скит все еще злится на меня. Кто бы мог ожидать, что старикан так привяжется к тебе? А Бадди Рэй Бейкер посоветовал купить тебе «Харлей».

– Знать не знаю Бадди Рэя Бейкера!

– Конечно, знаешь. Он работает в ночную смену на заправке. Шлет тебе наилучшие пожелания.

Возмущение вернуло краску на ее гладкие щеки.

– Есть хоть один человек, с которым ты не поделился? – фыркнула Мег.

Тед потянулся к салфетке возле ведерка для шампанского, в которое в преждевременной вспышке оптимизма положил охлаждаться бутылку.

– Позволь тебя вытереть.

Мег выхватила салфетку и бросила на пол. Он откинулся на сиденье и постарался придать голосу безразличие:

– Без тебя в Сан-Франциско было скучновато.

– Жаль, что тебе пришлось потратиться, но уверена: Комитет по реконструкции выразил признательность за столь щедрый взнос.

Признание, что совсем не он расщедрился на победную ставку, едва ли поможет убедить Мег в его любви.

– Целый день прождал тебя понапрасну в холле отеля.

– Чувство вины – исключительно твоя проблема. Со мной это не сработает.

– Так я же не упрекаю.

Автомобиль подъехал к тротуару, и водитель, следуя ранее данным инструкциям, остановился на Стейт-стрит напротив Национального музея американских индейцев. Дождь не утихал, и, возможно, следовало выбрать другое место, но Теду никогда бы не удалось затащить Мег в родительскую квартиру в Гринвич-Виллидж. Кроме того, Тед не представлял, как отважиться на откровенность в ресторане или баре. И был чертовски уверен, что не произнесет больше ни слова в этим лимузине, когда шофер Франчески навострил уши по другую сторону перегородки.

Похищенная выглянула в окно:

– Почему мы здесь остановились?

– Чтобы прогуляться по парку.

Тед разблокировал замки, прихватил с пола зонтик и распахнул дверь.

– Не хочу гулять. Я промокла, ноги замерзли… хочу домой.

– Скоро. – Он схватил ее за руку и умудрился выволочь жертву и зонтик на улицу.

– Дождь идет! – возмущенно воскликнула Мег.

– Не слишком сильный. Кроме того, ты ведь уже мокрая, эти огненные волосы тебя согреют, и у меня большой зонт. – Тед раскрыл купол и, обведя Мег вокруг кузова лимузина, вытащил на тротуар.

– Здесь много лодочных причалов. – Он подтолкнул ее ко входу в Бэттери-парк.

– Я же сказала, что не собираюсь кататься на лодке.

– Отлично. Никаких лодок. – В любом случае, он ничего подобного и не планировал. Это потребовало бы многоходового мышления, на которое он сейчас не способен. – Я всего лишь упомянул, что здесь есть причалы. И прекрасный вид на статую Свободы.

Мег совершенно упустила значимость последнего замечания.

– Черт побери, Тед, – бросила она отчужденно, без капли своеобразного юмора, когда-то созвучного с его собственным.

Ее веселость погасла. Нестерпимо видеть ее такой, зная, что винить приходится только себя самого.

– Ладно, давай закругляться. – Нахохлившаяся Мег хмуро посмотрела на велосипедиста. – Говори, что хотел сказать, и я отправлюсь домой. На метро.

Так он ее и отпустит.

– Заметано. – Тед повел ее по ближайшей аллее, устремленной к набережной.

Двое под одним зонтом – романтично, но не в том случае, когда один из спутников противится сближению. К тому времени, когда парочка достигла набережной, дождь промочил пиджак Теда, а его ботинки хлюпали, как кроссовки Мег.

Торговые лотки улетучились по случаю ненастья, и лишь несколько приверженцев спорта рысили по мокрому асфальту. Ветер усилился, и холодная морось хлестала в лицо. В отдалении на страже гавани высилась статуя Свободы. Уже включили ночное освещение, и можно было различить крохотные огоньки в оконцах короны. Однажды давним летним днем он разбил одно из этих окон, развернул плакат с призывом «Нет ядерному оружию» и наконец обрел своего отца. Теперь, когда фигура защитницы придает ему смелости, Тед надеялся обрести свое будущее.

Дата добавления: 2015-06-27