Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Человек и легенда 2 страница




Эти четыре направления в японском буддизме XIII в. Нитирэн оценивал в качестве величайших зол века. Однако «четырехчленная формула» — не только догмат религиозной доктрины, но в первую очередь обоснование политических действий ее создателя.

Шестидесятые годы прошли в непрерывной борьбе Нитирэн-сю с другими буддийскими объединениями, а ее глава неоднократно подвергался преследованиям со стороны властей. После возвращения из ссылки Нитирэн большую часть времени проводит в восточных районах Японии, пропагандируя свое учение. Все ста­рые и новые жизнеописания много места уделяют так называемому «инциденту в Комацу-га-хара».

В 1264 г. Нитирэн посетил провинцию Ава и храм Киёсуми-дэра, где встретился со своим первым учите­лем, а также некоторое время провел в деревне Коминато. Здесь он нашел свою мать при смерти и, как со­общают источники, вылечил престарелую женщину; более того — благодаря декламации Лотосовой сутры он продлил ей жизнь на четыре года. Апологетические биографии подчеркивают этот факт как доказательство необыкновенных способностей Нитирэна, приобретен­ных якобы посредством глубокой веры в указанную сутру и благодаря, воспользуемся христианским тер­мином, богоизбранности.

После неудачной попытки обратить в свою веру бывшего наставника Нитирэн с группой учеников на­правился в соседнюю провинцию. В сосновом лесу (поэтому место и называлось Комацу-га-хара — Долина маленьких сосен) их встретил вооруженный отряд под предводительством уже знакомого нам местного дзито. Завязалась драка, в результате которой два спутника Нитирэна были убиты, а сам он получил серьезное ра­нение в голову. Об этом событии напоминал шрам на его лице. Кстати говоря, не исключено, что с этого вре­мени у него появилось некоторое расстройство психики. Может быть, здесь кроется одна из причин одержимости Нитирэна и его претензий на богоизбранность. Сам он истолковал «инцидент в Комацу-га-хара», с одной сто­роны, как подтверждение предопределенности своей роли в истории Японии, а с другой — как сигнал к усилению борьбы с другими школами.

Несмотря на предыдущие неудачи, Нитирэн, более чем когда-либо обуреваемый желанием проповедовать свое учение и убежденный в необходимости энергичного вмешательства в государственную политику, предпри­нял новую попытку оказать давление на бакуфу.

В начале 1268 г. хан Хубилай направил японскому правительству второй ультиматум, в котором требовал вассального подчинения страны монгольской державе. Бакуфу переслало ультиматум императору. После двух­недельного обсуждения обе администрации решили проигнорировать требования Хубилая. Были отданы распоряжения провести оборонные мероприятия в про­винции Сануки. Такие же указания были посланы во все западные провинции. В буддийских храмах и син­тоистских святилищах проводились многочисленные мо­лебны.

Угроза монгольского вторжения, черты которой об­рисовывались все явственнее, стала непосредственным поводом нового обращения Нитирэна к бакуфу. Уже через три месяца после получения монгольского уль­тиматума Нитирэн вручает главе ведомства по делам самурайского сословия (самурайдокоро) меморандум «Основы понимания «Рассуждения об установлении справедливости и спокойствия в стране»», в котором подчеркивал, что время показало правоту его проро­честв. По его словам, нынешняя обстановка на остро­вах совпадает с тем, что было им предсказано несколь­кими годами раньше. Нитирэн обвинил высшие церков­ные круги в том, что они не вняли его предостережениям и вызвали тем самым гнев будд и божеств. Внимание было акцентировано на том, что только он, Нитирэн, не считая монахов с горы Хиэй во времена Сайте («бодхисаттв-монахов», о которых говорилось в предыдущей главе), знает, каким образом можно спасти Японию от надвигающейся опасности. Тем не менее никакого от­вета от властей Нитирэн не получил.

Собственно говоря, Нитирэн впервые имел сколько-то убедительное основание обратиться к правящим кругам страны, однако диалог не состоялся. Нитирэн явно переоценил свои возможности и, судя по всему, долгое время не осознавал тщетность попыток стать «государственным человеком». Однако он был готов защищать великие идеи и традиции не менее великих для него учителей.

В октябре 1269 г. бакуфу получило очередной уль­тиматум монгольского хана. Нитирэн, услышав о но­вых требованиях Хубилая, сделал известную приписку к «Риссё анкоку рон». Одновременно был разослан ряд писем тем же лицам, которым он писал год назад. И хотя на этот раз было получено несколько ответов, к его рекомендациям никто не прислушался. Убедившись в ничтожности результатов воздействия на правящие круги посредством посланий, Нитирэн требовал откры­той дискуссии со своими противниками, на что лидеры четырех школ, конечно, согласия не дали.

Летом 1271 г. Японию постигла чрезвычайно силь­ная засуха, следствием которой были пожары, охватив­шие всю страну. Камакурское правительство назначило Рёкана, монаха школы Риссю, имевшего влияние на сиккэна, ответственным за проведение молебнов с целью вызвать дожди и избавить страну от новых несчастий. Молебны послужили удобным поводом для открытых столкновений с официальной церковью. Через двух посредников Нитирэн передал Рёкану, что если в тече­ние семи дней тому удастся прекратить засуху, то он, Нитирэн, также прекратит выступления против Риссю, пойдет к Рёкану в ученики и будет соблюдать 250 ос­новных заповедей школы. В противном случае станет ясно, что учение, проповедуемое патриархом Риссю, не что иное, как «обман народа».

Молебны проводились с размахом (в общей слож­ности в них участвовало более двухсот монахов) и про­должались почти месяц, но вместо дождя на острова налетели пыльные бури. Нитирэновские апологеты ут­верждают, что дождь в конце концов вызвал якобы сам Нитирэн.

Неудача, постигшая Рёкана, подняла авторитет Нитирэна как пророка в глазах почитателей последнего и тогдашнего общественного мнения, что в определен­ной степени дискредитировало Риссю и Сингон-сю (мо­нахи последней также участвовали в молебнах). Все это толкнуло представителей официальной буддийской церкви на решительный шаг: полное пресечение дея­тельности Нитирэна и его движения. Ученик Рёкана по наущению наставника, а также главы школы Сингон подал на Нитирэна жалобу в самурайдокоро, в которой обвинил монаха в оскорблении амидаистских и дзэнских школ, а также в хранении оружия и подготовке смуты.

Естественно, что правительство потребовало от Нитирэна объяснений. Тот смело заявил, что, во-пер­вых, занимается спорами только догматического харак­тера, используя для этого канонические буддийские тексты; во-вторых, амидаистские и дзэнские храмы — места, где «извращается Закон»; в-третьих, оружие, которое хранится в его доме в Мацуба-га-яцу, предназначено для «защиты» Лотосовой сутры. Признание Нитирэном хранения оружия укрепило подозрения бакуфу в политической неблагонадежности монаха. Как раз в это время нередки были случаи участия буд­дийских священников старых школ в заговорах против нового режима. Рёкан в свою очередь развернул против Нитирэна бурную деятельность. В результате в сентяб­ре 1271 г. Нитирэн был вызван в верховный суд, где его допросил сам глава самурайдокоро Хэй-но Ёрицунэ. Нитирэн подтвердил практически все, что высказал Рё­кану через посредников и в письмах. Хэй-но Ёрицунэ, ярый амидаист, был взбешен, как говорят источники, ответами Нитирэна, что и решило участь последнего. Тем не менее на этот раз его отпустили домой.

Из Мацуба-га-яцу Нитирэн отправил Хэй-но Ёрицу­нэ копию трактата «Риссё анкоку рон» и письмо, в ко­тором изложил суть посланного сочинения, заявив, что страна выйдет из кризисов только в том случае, если власти немедленно последуют его рекомендациям, обо­снованным в «Риссё анкоку рон». Неизвестно, получил ли Хэй-но Ёрицунэ трактат, но вечером того же дня Нитирэн был арестован. Позднее он напишет, что его дом окружили несколько сот солдат во главе с Ёрицунэ, учинили погром, а его самого увезли в тюрьму, причем обращались с ним как с «врагом государства» (31. С. 1524).

В верховном суде арестованного монаха снова допросил Хэй-но Ёрицунэ. Собственно говоря, допрос явился судом, на котором власти должны были решить, что делать с Нитирэном. Однако последний не только не оправдывался, но, наоборот, в очень резкой форме пре­дупредил высших правительственных чиновников о самых тяжелых последствиях, которые якобы могут повлечь за собой его арест и дальнейшие репрессии. Именно тогда он заявил:

«Нитирэн — столп Японии. Потерять меня — значит лишить Японию опоры. И сразу же возникнут несчастья: в собственном доме [начнутся] беспорядки, мятежни­ки нападут на правителей; нападут и из других стран; люди нашей страны не только подвергнутся нападению и будут убиты, но многие будут захвачены живыми [в плен]. Если не сжечь дотла [храмы] Гокуракудзи, Кэнтёдзи, Дзюфукудзц, Большого Будду (Нитирэн име­ет в виду статую будды Амида в Камакура.— Авт.), Тёкуракудзи — все храмы и пагоды приверженцев «моления Будде» (амидаистов.— Авт.) и дзэнских монахов, если не отрубить [таким] монахам головы в Юби-га-хама (место на окраине Камакура, где совершались казни.— Авт.), то Япония обязательно погибнет» («Сэндзисё» — «Трактат о выборе времени». 31. С. 287).

Эта грозная филиппика окончательно восстановила судей против Нитирэна. Через несколько часов был вы­несен приговор: за злонамеренную клевету в адрес буддийской церкви и правительства Нитирэн пригова­ривался к ссылке на остров Садо — отдаленное место у северо-западной окраины острова Хонсю. Однако Нитирэну предстояло пережить очень неприятное собы­тие, которое стало чуть ли не центральным моментом всех жизнеописаний монаха. Авторы апологетических биографий, включая современные, утверждают, что власти решили тайно расправиться с Нитирэном. В двух приписываемых ему сочинениях красочно живо­писуются события ночи, когда Нитирэна привезли на место казни — в местечко Тацу-га-кути на окраине Ка­макура. Хрестоматийными стали три момента в описа­нии этого акта. Во-первых, осознание Нитирэном своей участи и готовность сложить голову за веру в Лотосовую сутру. Во-вторых, речь перед статуей Хатимана, суть которой сводилась к тому, что Нитирэн — «первый под­вижник Лотосовой сутры» в Японии и его деятель­ность направлена на спасение страны, Аматэрасу и то­го же Хатимана. В-третьих, в то время, когда палач занес меч над головой Нитирэна, ярчайший свет вспых­нул над Тацу-га-кути и ослепил палача, из рук которого выпал меч. Солдаты, конвоировавшие Нитирэна, по­падали с лошадей и в страхе разбежались.

Сомнения в самом факте несостоявшейся, точнее говоря, неполучившейся казни Нитирэна и тем более в таких загадочных явлениях, как ослепивший при­сутствовавших свет и выпавший из рук палача меч, возникли давно. В некоторых источниках отмена каз­ни объясняется тем, что сиккэн Ходзё Токимунэ якобы помиловал Нитирэна в ознаменование зачатия своей наложницы. Хирата Ацутанэ, видный идеолог синтоиз­ма, еще в начале XIX в. предположил, что эпизод с казнью заимствован из средневекового самурайского эпоса «Сказание о доме Тайра», так как очень напоми­нает сцену из гл. XX, и вставлен был в жизнеописание Нитирэна для героизации монаха.

Сейчас трудно установить, что на самом деле про­изошло с Нитирэном и какова была последователь­ность событий той ночи. Не исключено, что казнь была разыграна для устрашения непослушного «подвижника Лотосовой сутры», и ему, находившемуся в состоянии аффекта, спасение могло показаться действительно нис­посланным свыше. В Тацу-га-кути Нитирэна сопровож­дал ученик-мирянин, так что фантазия этого человека, сопереживавшего событие, могла приукрасить и допол­нить то, что показалось самому Нитирэну. Как бы то ни было, «казнь» оставила неизгладимый след в его душе. Через месяц, в октябре 1271 г., Нитирэн был отправлен на остров Садо.

Камакурское правительство подвергло движение разгрому. Непосредственным поводом для репрессий против монахов и мирских последователей послужила, как принято считать, волна грабежей и убийств, про­катившаяся по столице сразу же после ареста Нитирэ­на. В апологетических биографиях они расцениваются как провокация властей и верхушки враждебных Ни­тирэну буддийских объединений. В результате начались преследования всех, кто имел отношение к «реставра­тору истинного Закона». Большое количество привер­женцев ссыльного монаха было арестовано, остальные изгнаны из Камакура. В тюрьму попали, в частности, пять близких учеников. Широкая кампания властей против движения, естественно, привела к оттоку адеп­тов. Сам Нитирэн в одном из писем, отправленных с острова Садо, отмечает: «Из тысячи человек девятьсот девяносто девять отпало» (31. С. 907).

В первой половине 70-х годов деятельность нитирэнистов практически свелась к нулю, так что духо­венству, пользовавшемуся поддержкой бакуфу, можно было не опасаться нападок с их стороны. Однако ин­теллектуальный костяк нитирэновского движения, не­смотря на преследования, сохранился, что позволило после освобождения Нитирэна в самый короткий срок возобновить деятельность объединения во всеяпонском масштабе.

Пребывание на Садо продолжалось два года пять месяцев. Условия жизни на острове, особенно в первую зиму, были очень тяжелыми. Тем не менее в этот период Нитирэн занялся систематизацией своего учения. Во время ссылки были написаны основополагающие для нитирэнизма сочинения доктринального характера. В них Нитирэн связал воедино теоретический и прак­тический аспекты своей религиозной и общественной деятельности.

Наиболее важным результатом стало завершение разработки концепции о собственном мессианстве. В одном из писем, отправленном с корабля, увозившего его на Садо, Нитирэн впервые сравнил себя с бодхисаттвой Садапарибхутой. Несколько позже он с полной определенностью заявил о себе как воплощении бодхисаттвы Вишиста-чаритры. Чтобы понять смысл и функ­циональное значение отождествлений с этими бодхисаттвами, необходимо рассмотреть целый ряд важнейших доктрин нитирэнизма, поэтому оставим выяснение это­го вопроса до следующей главы, здесь же подчеркнем, что объявление себя воплощением Садапарибхуты или Вишиста-чаритры было, с одной стороны, подготовлено всей предыдущей деятельностью Нитирэна, а с другой — и это самое главное — давало ему возможность зая­вить о своем особом положении среди лидеров дру­гих школ и, следовательно, укрепляло авторитетность собственных действий и высказываний.

Интенсивная литературная деятельность (за время ссылки Нитирэн написал более шестидесяти тракта­тов и писем, из которых двадцать с лишним входят в число первостепенных по важности) сочеталась с не менее энергичной кампанией обращения в новую веру немногочисленного населения острова. Сюда приехало несколько учеников, которые принимали активное уча­стие в пропаганде нитирэнизма. Дело дошло до того, что местный феодал послал властям в центре три пись­ма с жалобами на Нитирэна, что, правда, не вызвало каких-либо отрицательных последствий.

Хлопоты по освобождению Нитирэна начались сразу же после высылки его на Садо. Апологетические биогра­фии утверждают, что причиной возвращения его из «отдаленных мест» явились сбывшиеся предсказания: смута в «собственном доме» и нападение извне. Дей­ствительно, в 1272 г. брат сиккэна замыслил переворот, пытаясь захватить власть, и, хотя Токимунэ сумел рас­правиться с заговорщиками, клан Ходзё многие годы не мог избавиться от внутренних потрясений. Угроза мон­гольского вторжения также усиливалась. Правитель­ство получило три ультиматума, а в 1274 г. монголь­ские и корейские войска дважды высаживались на западном побережье Японии. Устрашенное оправданием пророчеств ссыльного монаха, бакуфу освободило Нитирэна якобы для консультаций о мероприятиях по установлению мира в стране и охране ее границ. Однако утверждения такого рода, встречающиеся в старых и новых жизнеописаниях, кажутся маловероятными. Главную роль в разрешении Нитирэну вернуться в столицу сыграла скорее всего помощь одного из его почитателей, близкого к тестю сиккэна Токимунэ. Из­вестен также факт благосклонного отношения к неи­стовому монаху одного из членов клана Ходзё. Однако отрицать определенную заинтересованность правитель­ства в советах Нитирэна, конечно, нельзя.

25 марта 1274 г. Нитирэн вернулся в Камакура и уже 8 апреля был приглашен в самурайдокоро для беседы с главой этого учреждения, но сейчас уже в качестве не обвиняемого, а, так сказать, консультанта. Третья, последняя «очная ставка» с правительством кончилась для Нитирэна неудачей. Правда, на этот раз все обошлось без каких-либо конфликтов. Высших чи­новников интересовал единственный вопрос: когда, по мнению Нитирэна, возможно вторжение монголов. По­следний предсказал агрессию в течение года, но, по его же словам, основной акцент сделал на необходимости запрещения деятельности четырех объединений, кото­рые критиковал многие годы, или по меньшей мере на недопущении их к участию в «отпугивании» завоева­телей (см. 31. С. 332—333). Однако через два дня пра­вительство организовало моления по вызыванию дож­дя, которые проводили монахи-амидаисты. Дождь дей­ствительно пошел, и сиккэн Токимунэ щедро одарил храмы Дзёдо-сю. Нитирэн предпринял ряд яростных пропагандистских атак против своих давних против­ников, однако привлечь к себе внимание ему не удалось. Убедившись, что его старания изменить политику пра­вительства, точнее говоря, сделаться влиятельным по­литическим советником бакуфу безрезультатны, 15 мая 1274 г. Нитирэн навсегда покинул Камакура. Таким образом окончился самый бурный и насыщенный со­бытиями период жизни и деятельности Нитирэна.

Последние годы жизни Нитирэн провел на горе Ми-нобу, расположенной к западу от Фудзи, священной горы японцев. Отказ от активной религиозной и об­щественной деятельности, несколько неожиданный для членов движения, был вызван, судя по всему, осозна­нием Нитирэном принципиальной невозможности изменять свой статус полупризнанного учителя. М. Анэ-саки называет поселение «подвижника Лотосовой сут­ры» в горах «добровольной ссылкой» (58. С. 93). Восемь лет жизни Нитирэна в стороне от дорог были наполнены тем не менее энергичной творческой деятельностью. В этот период он завершает разработку доктрины тео­кратического государства. В последующие времена ре­лигиозные объединения, считавшие себя преемниками нитирэновского движения, в частности Сока гаккай, если говорить о современном периоде, в основу своей деятельности чаще всего клали именно эту концепцию, которую Нитирэн при жизни и не пытался реализовать. Учение Нитирэна о государстве и религии — венец его общественно-политической и религиозно-философской деятельности. В позднейшей литературе принцип едине­ния политики и религии получил название «сэйкё итти» — «единство политики и религии» или, если имелся в виду исключительно буддизм, «обуцу мёго» — «бла­гое слияние (единение) правителя и Будды».

По подсчетам Ю. Такаги (48. С. 54), сохранилось 291 сочинение, написанное Нитирэном во время про­живания на Минобу, причем большая часть их — по­слания ученикам и последователям. Такое огромное количество писем было следствием изменения форм ру­ководства движением. Школа постепенно восстанавли­вала свои позиции, и Нитирэну приходилось руково­дить ее деятельностью посредством переписки. Он оста­вался лидером и главным стратегом движения, хотя личного участия в привлечении новых адептов и в публичных проповедях не принимал: это входило в прерогативу учеников. Нитирэн внимательно следил за действиями своих подопечных, о чем свидетельствуют многочисленные письма-инструкции.

Здоровье Нитирэна, подорванное ссылками и труд­ностями жизни на Минобу, серьезно ухудшилось в конце 70-х годов. Летом 1282 г. он решил пройти курс лечения на горячих источниках и в сентябре спустился из своего горного убежища (к этому времени здесь был построен небольшой храм). Однако на пути к источни­кам Нитирэну стало плохо, и он был вынужден оста­новиться в доме своего мирского последователя. Пред­чувствуя скорую смерть, Нитирэн назначил следующим патриархом школы своего ученика Никко (одного из «шестерки»). Скончался Нитирэн утром 13 октября 1282 г. Тело его было кремировано, и прах захоронен около горы Минобу. Позднее рядом с могилой был воздвигнут храм Куондзи.

Основную причину отсутствия заметных успехов нитирэновского движения нужно искать в социальном составе поддерживавших его сил. Слой мелких и сред­них самураев тяготел к классу производителей, и в этом плане его интересы в определенной степени совпадали с интересами крестьянства и нарождавшегося третьего сословия. Объективно защита данных общественных групп означала защиту интересов трудового населе­ния, что не могло не привести к противоречию с правя­щим классом, точнее говоря, с теми группами, которые стояли во главе режима.

На том этапе развития феодализма в Японии, на который пришлась жизнь и деятельность Нитирэна, бакуфу не могло найти точек соприкосновения с дви­жением и использовать его в своих интересах. Нитирэн мыслил о такой структуре феодального общества свое­го времени, где бы указанный слой населения имел оп­ределенное и стабильное место с гарантией своих прав в феодальной иерархии.

Тем не менее следует иметь в виду, что представи­тели трудового населения, непосредственного произво­дителя материальных благ, никогда не составляли кос­тяк движения — ни в период его организации и укре­пления, ни в более поздние времена. Нитирэн, судя по всему, и не ставил задачу включения народных масс в диалог «собственная школа — государственная власть», несмотря на неоднократные заявления о своей принад­лежности к «подлому народу».

Еще раз подчеркнем, что изучение социального сос­тава и общественного положения последователей Ни­тирэна показывает: круг его учеников и сочувствующих мирян составляли в основном выходцы из господствую­щего класса, и деятельность нитирэновского объедине­ния отражала идеологию его нижних и средних слоев. Во второй половине XIII в. неуклонно прогрессировал процесс разорения мелкого и среднего самурайства, а также мелких и средних землевладельцев (рёсю). Бакуфу принимало энергичные меры законодательно исключить переход земель военного сословия «посто­ронним», однако приостановить процесс не удалось. В политическом отношении указанные социальные груп­пы большой роли не играли. Развивавшаяся система вассалитета отодвигала их далеко на периферийные позиции. В социально-экономическом плане они тяготе­ли к крестьянству и зависели.от него, поскольку благо­состояние этих групп обеспечивалось трудом немногих крестьянских семей, работавших на их полях. В свою очередь многочисленные трудовые и военные повиннос­ти подрывали экономическое положение этой категории трудового населения и создавали непосредственную уг­розу стабильности положения ее хозяев. Поэтому рёсю и самураи не могли не заботиться о защите прав своих крестьян.

Нитирэн хотел заставить самурайскую элиту, воз­главлявшую страну, не только считаться с интересами данных слоев японского общества, но и принять их иде­ологию в качестве господствующей. Объективно это означало выражение претензий указанных социальных групп играть доминирующую (или по крайней мере весьма заметную) роль в политической и экономичес­кой жизни страны хотя бы опосредованно — через нитирэновское учение о Лотосе благого Закона, что было совершенно нереально.

После кончины Нитирэна во главе движения ока­зались его шесть учеников, названные им самим, как уже говорилось, незадолго до смерти: Ниссё, Нитиро, Нико, Ниттё, Нитидзи, Никко. В 1288 г. совещание монахов на горе Минобу, выполняя волю Нитирэна, причислило к кругу шести учеников еще двенадцать человек. Все они получили титул «старшие монахи». Кроме того, в ядро объединения входили и так называ­емые «средние по старшинству монахи» — ученики не­посредственных учеников и последователей основателя движения.

Выше уже отмечалось, что ученики Нитирэна были ответственны за деятельность объединения в различ­ных районах страны. После кончины лидера движения формы руководства практически не изменились, и та­кое положение вещей не могло не стимулировать раз­витие сепаратистских тенденций на местах. И действи­тельно, очень скоро в рамках движения возникло нес­колько по существу автономных объединений со свои­ми храмовыми центрами. Однако такому раздроблению предшествовал ряд событий.

Для координации деятельности руководителей мест­ных групп было решено проводить ежегодные собра­ния, или, выражаясь современным языком, общена­циональные съезды, монахов Нитирэн-сю на горе Минобу, на которых в течение месяца должны были об­суждаться актуальные проблемы деятельности объеди­нения, согласовываться тактика пропагандистской ра­боты, рассматриваться вопросы догматики во избежа­ние противоречивых толкований на местах. Однако очень скоро стало ясно, что регулярно созывать съезды невозможно по многим причинам: преследование адеп­тов школы, трудность приезда лидеров групп в храм Куондзи на Минобу, официальный тогда центр нитирэнйзма. Именно в это время начались разногласия сре­ди «старших монахов», приведшие в конце концов к расколу движения.

После успешных для Японии военных действий про­тив монголов в 1278—1281 гг. бакуфу приказало про­вести молебны в честь победы в храмах всех буддийских школ. Данный указ касался и Нитирэн-сю. Ниссё и Нитиро попробовали отказаться, подчеркивая невоз­можность своего участия в этой акции из-за отсутствия в верхах и низах веры в Лотосовую сутру и «клеветы на Закон». При этом они ссылались на трактат «Риссё анкоку рон». Однако правительство пригрозило разру­шить храмы школы в Камакура и выслать оттуда мона­хов. После некоторых колебаний Ниссё и Нитиро согла­сились на проведение необходимых церемоний Таким образом, руководство камакурских групп сумело избе­жать разгрома движения в столице, однако подчинение властям противоречило духу нитирэнизма и не могло не вызвать критики со стороны нитирэновских адептов в других районах страны.

Поскольку все попытки организовать ежегодные соб­рания монахов объединения окончились неудачей, про­живавший на Минобу Никко решил взять на себя «за­боту о защите святого места», т е. стать настоятелем храма Куондзи, с чем согласился главный мирской «жертвователь» в этом районе и «все учителя» Нитирэн-сю. С конца 1285 г. Никко официально стал «главой горы Минобу» и пробыл в этом качестве три года. Так как гора Минобу с 1274 г. являлась центром нитирэновского движения, то должность настоятеля главного храма фактически соответствовала самому высокому посту в руководящей иерархии объединения. Однако уже в начале 1286 г. на Минобу поднялся Нико, руко­водивший деятельностью движения в провинции Симоса. Формальной причиной переселения Нико на Минобу объявлялась необходимость разделить труды Никко по «защите храма», однако, вероятнее всего, подлинной целью прихода сюда лидера одной из группировок было стремление не допустить установления монопольного господства Никко в центре движения. Как бы то ни бы­ло, Нико был назначен управляющим по учебным вопросам объединения, и до 1288 г. на Минобу находи­лись двое из шести «старших монахов».

Однако внешняя гармония не смогла скрыть вну­тренних разногласий между Никко и Нико, и очень скоро дело дошло до открытого столкновения. Никко обвинил упоминавшегося главного мирского благоде­теля храма Куондзи в трех «нарушениях Закона». Во-первых, по мнению Никко, неправильно считать гохондзоном скульптурное или рисованное изображение Будды, как это делал критиковавшийся им мирянин. Во-вторых, паломничество последнего в синтоистское святилище являлось игнорированием сути трактата «Риссё анкоку рон». И наконец, дары, преподнесенные пагодам на горе Фудзи, означали, считал Никко, по­жертвования «чужим школам», что опять-таки проти­воречило взглядам Нитирэна на отношение его объеди­нения к другим буддийским школам. Мы видим, что Никко защищал ортодоксальную традицию, в то время как «главный мирянин» (а на самом деле поддерживав­ший его Нико) склонен был к пересмотру некоторых важных принципов деятельности движения.

В результате возникших противоречий Нико по су­ществу вынудил своего оппонента покинуть Минобу Никко поселился в местечке Тайсэки-га-хара у подно­жия горы Фудзи, где построил себе обитель, много позднее ставшую храмом Тайсэкидзи. Основные усилия по пропаганде учения Нитирэна Никко направил на районы провинции Суруга и северной части Идзу. До кончины в 1333 г Никко был настоятелем основанного им храма Тёсу-хоммондзи. Следует отметить, что идео­логи Сока гаккай именно этого монаха называют хра­нителем чистоты нитирэновских доктрин: «Буддизм ве­ликого святого Нитирэна хранился святым Никко и не прерывавшейся в течение семиста лет линией мона­хов, чтобы прийти в Нитирэн сёсю»,— пишет Д. Икэда (63. С. 89). В этом плане Никко противопоставлялся другим «старшим монахам».

После ухода Никко с горы Минобу настоятелем храма Куондзи стал Нико, и формально Куондзи счи­тался центральным храмом всего объединения. Однако в 1288 г. произошел окончательный раскол в движении: выделилось и оформилось пять групп, каждая из кото­рых возглавлялась «старшими монахами».

Нитидзи, как говорят, начал миссионерскую дея­тельность за пределами Японии. В 1295 г. он перепра­вился через остров Хоккайдо на материк и пытался рас­пространять идеи своего учителя на территории Маньч­журии и Монголии. Есть основания утверждать, что это был первый выезд японских монахов за границу в качестве миссионеров (20. С. 3).

В самом конце XIll в. произошло еще одно важное событие в истории нитирэновского движения. Нитидзо, ученик Нитиро, в 1294 г. прибыл в Киото распространять веру в Лотосовую сутру в западных районах страны. Если Нитирэн не пытался «внедриться» в императорс­кую столицу и прилегающую к ней территорию, огра­ничив свою деятельность восточными провинциями, то Нитидзо достаточно быстро удалось приобрести влия­ние среди киотоских торговцев и ремесленников, кото­рые в конце XIII — начале XIV в. представляли доволь­но значительную силу в этом городе. В результате Нитидзо получил «охранную грамоту» со стороны тор­говых объединений и, возможно, на деньги ремеслен­ных и торговых гильдий построил первый храм школы в Киото — Мёгандзи. В дальнейшем влияние Нитирэн-сю на эту общественную группу еще более усилилось. По подсчетам видного японского буддолога и историка Е. Тамура, в 1460 г. больше половины населения Киото примыкало к нитирэновскому движению, в 1440 г. в городе функционировало 60 храмов школы, причем 21 из них являлись крупными религиозными центрами, имевшими филиалы (51. С. 145). Могущество нитирэ­новского объединения здесь было настолько велико, что оно весьма быстро восстановило свои позиции после опустошительной для Киото междоусобной борь­бы за власть, начавшейся в 1467 г. и продолжавшейся одиннадцать лет.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-07-02; Просмотров: 396; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.012 сек.