Смерчинский Д.А. Бурундукова М.С. 4 страница

– Ах, да, Ольга и Клара на втором этаже, поэтому смело заходи на первый. Я заказал тебе кофе и не хочу, чтобы он остыл. Кстати, ты прихватила мой поп-корн?

– Угу.

– Не съешь его! – забеспокоился парень. – Эй, Чип! Оставь его мне!

– Отстань, – и я отдала айфон хозяину. Естественно, тут же захотелось попробовать этот самый поп-корн, который я продолжала держать в руке.

– Ну что? – вопросительно посмотрел любитель шарфа на меня. Ему что, в лоб заявить: заплати за меня, чувак, Их Превосходство дал команду!

– Твой друг, – осторожно начала я, – сказал, что ты хочешь оплатить мне такси. Но ты можешь не делать этого.

– Почему же? – любезно возразил Ланде. – Я все оплачу. Ноу проблемс.

– Ноу, так ноу, – только и сказала я.

Он сам (и это меня поразило – вот же покорность судьбе, вернее, Сморчку!!) поймал мне такси, довольно-таки в быстрые сроки, рассчитался с водителем, не торгуясь – тот за относительно небольшое расстояние запросил сумму, как за полет на Луну, затем вежливо открыл мне дверь, подождал, когда я усядусь в машину, и даже помахал мне рукой. Вежливость на грани фантастики!

– Твой парень? – веселясь, спросил водитель, выруливая на нужную дорогу.

– Не дай Боже, – тут же ответила я, пристегиваясь. – Так, знакомый.

– А я сначала за девочку его принял. Вот чудак.

– Согласна, – кивнула я и уставилась в окно.

Дэн, Черри, Ланде – что за люди такие, и что за имена они носят, эти сумасшедшие? Почему делают странные вещи и отчего двое последних так слушаются господина Смерчинского? Почему его вообще все любят, включая мегер, детишек и бомжей?

А, самое, главное, мне-то он почему нравится?

Ну, как человек, я имею в виду…

Со всеми этими мыслями, летающими в голове, я и не заметила, как доехала до нужного места. Распрощавшись с водителем, который еще раз намекнул мне, что, дескать, Ланде парень неважнецкий, да и на парня он вообще похож с большой натяжкой, я вышла из машины и завертела головой в поисках нужного кафе.

"Фарфоровая Лилия" оказалась прямо передо мной, стоявшей на тротуаре и в нетерпении стучавшей ногой об ногу, – об это свидетельствовала стилизованная под европейскую старинную, мудреная вывеска. Она крепилась к стене дома на металлический штырь-держатель, а на тонкой кованной белоснежной решетке ее была изображена лилия, над ней порхали бабочки и кто-то, смутно напоминавший крохотного эльфа. От самой выдающейся части решетки свисала на тоненькой цепи основная часть вывески в виде тонкого длинного прямоугольника, где белым по черному было написано: "Kafe".

Находилось это довольно известно кафе в одном из старинных особняков, возведенных в историческом центре города не без помощи известного архитектора графа Арсицкого еще в конце девятнадцатого столетия. Таких зданий, насколько я помнила из лекций по архитектуре родного города, в которых раньше проживали богатые мещане, аристократы и купцы, в этом квартале было немало, правда, добрая половина из них была снесена и на месте старинных домов выросли банки, рестораны, спортивные центры и бутики, но оставшиеся особняки считались частью культурного наследия города, поэтому обрели неприкосновенность и охранялись государством.

Тот дом, в котором находилось нужное кафе, где вроде бы имели честь сидеть Сморчок, Ник и лягушка, Князева, вернее, когда-то давно жила уважаемая и обеспеченная купеческо-меценатская семья, однако после известных событий 1917 года двухэтажный особняк, выполненный в стиле "деревянного модерна", большевики сделали чем-то вроде своего штаба, а во время же Великой Отечественной Войны в нем расположили лазарет. Еще позже, через пару лет, власти устроили из особняка продуктовый магазин. В конце бурных девяностых бизнесмены смекнули, что святое место в центре города пусто не бывает и тут же "переоборудовали" памятник архитектуры в казино, после того же, как игорному бизнесу в России пришла крышка, особняк купили другие хозяева и устроили в нем кафе. Очень примечательное, надо сказать. Главный фасад, богато украшенный деревянным декором в виде растительного орнамента, северо-восточный угол здания, увенчанный замысловатыми башенками, наличники окон, единые на два этажа – все это привлекало взгляды прохожих…

О, какая я умная – не зря на Факультете Искусствоведения учусь, хоть и моя будущая специальность – это реклама… Нет, я определенно умная.

А вот Смерчинский, которого я вижу в продолговатом окне "Фарфоровой Лилии", богато украшенным резьбой по дереву – не очень.

Узрев физиономию Дэна, а так же его правую верхнюю конечность, усиленно машущую мне, я все же отчего-то воспрянула духом и забежала в "Фарфоровую лилию", удачно обогнув и не врезавшись в официанта, наряженного в форму, напоминающую смесь ливреи дворецких и одежды эльфа Лиголаса из фильма "Властелин колец". У него даже волосы были светлыми, длинными и забранными сзади в аккуратный хвостик.

Изнутри кафе было колоритным и прелестным. Сразу видно, его дизайном занимались опытные специалисты. Легкий полумрак, деревянный пол, темные стены, украшенные охотничьими трубами, геральдикой, холодным оружием, большие камины по углам. Сказочно-средневековый антураж "Лилии" был изящно подчеркнут массивными прямоугольными деревянными столами и скамьями вместо стульев, светильниками в форме свечей в медных подсвечниках и другими "средневековыми" мелочами.

На импровизированной сцене, с тяжелым темно-синим бархатным занавесом, восседал на табурете печальный парень, с такими же длинными золотисто-пепельными волосами, как и у чуть не сшибленного мной официанта, и играл на какой-то музыкальной штукенции, напоминающей мне арфу. Он ловко перебирал пальцами по струнам – и по всему кафе разносилась пронзительно-печальная мелодия, такая заунывная, что хотелось подойти к грустному музыканту, из творческой тонкой души которого лилась столь безрадостная мелодия, и пожалеть, прижав его окаянную головушку к груди. Однако, делать это я благоразумно не стала.

Ну, просто не кафе, а что-то вроде средневекового или сказочного трактира. Милое местечко. Хм, вот куда Ник Ольгу водит, не скупится. Эх, чтоб ей здесь официанты нагрубили, а его – обсчитали.

А еще одним неоспоримым плюсом этого дивного местечка был особенный запах. Едва я открыла тяжелую, стилизованную под старину, дверь с медными ручками, как сразу же почувствовала восхитительный аромат ванили и свежевыпеченных булочек. Именно такой запах, по моему сугубо личному мнению, должен был присутствовать в любом уважающем себя сказочном трактире, где останавливаются фэнтезийные герои: эльфы, гномы, маги и ведьмы всех мастей и просто Избранные, коим суждено спасти очередной мир. Маринка, услышав это мое мнение, тут же заявила, что в "нормальной харчевне вобоще-то должно пахнуть хорошо прожаренным мясом и хлебным пивом. По крайней мере – пьяными и голодными мужланами, а не стряпней, годной разве что только для изысканного пищеварения дворян и романтических девиц". Я, конечно, тут же поинтересовалась, какой такой запах имеют упомянутые мужланы, и пахнут ли они вообще, но внятного ответа не получила – не вовремя началась лекция.

– Мария, я тут! – услышала я голос Дэна, без труда перебивавший музыкальное сопровождение и общий гвалт, стоящий в кафе – народу пятничным вечером здесь было прилично. И, что удивительно, все на вид присутствующие (особенны представители сильного пола) были вполне приличными и адекватными, одетыми не в спортивные штаны, "адидаски" или кожанки. Неснятых кепок на мужских головах не наблюдалось. Огромного скопления бутылок пива на столиках – тоже. И совсем никто не собирался наезжать на кого бы то ни было, да и драться не желал. Эх, как же все-таки отличается центр города от того далекого спального района, где имею честь проживать я. Между прочим, второй в городе по неблагополучной криминальной обстановке…

Я подошла к Дэну. Смерчинский, словно какой граф или герцог, вольготно расположился за уютным столиком, около самого камина, успешно имитирующего огонь. Он положил ногу на ногу и попивал кофе, держа изящную фарфоровую чашечку в одной руке, а другой набирая на сенсорном экране смс-сообщение. Наверное, подключал к делу очередного друга из своих бесконечных дружественных запасников. У Кощея в подвале хранятся золото и драгоценные каменья, а у синеглазого брюнета с ямочками на щеках – друзья всех размеров и цветов.

– Здесь вкусное кофе, и горячий шоколад тоже, – сообщил мне парень. – Я тебе сейчас закажу. Садись, что же ты стоишь, партнер? – и он похлопал рукой по мягкому сидению стула с высокой деревянной резной спинкой, покрытой лаком.

– Я сейчас сама тебя закажу, – уселась я на стул, со скрипом подвинув его к столу, – киллеру, Смерчинский. Ты куда удрал?

– Сюда, – невозмутимо отвечал парень. – А ты должна лучше следить за состоянием своего телефона, Чип. Если бы Ланде не было рядом, я бы так и не смог с тобой связаться.

Я возмутилась такому наглому ответу, и пока я выговаривал Сморчку о том, что за пару минут я успела испытать, он подозвал официанта и сделал заказ.

– Я заказал тебе все самое вкусное, – обрадовал он меня, перебив мою патетическую речь о том, что уж после того, как мы заключили на улице "контракт", Дэн не имел права бросать меня на произвол судьбе и человеку-шарфу с не выговариваемым именем.

– Может, я сама хотела посмотреть меню и заказать, ты мне весь кайф обломал, – проворчала я, разглядывая помещение. По части бухтения я, можно сказать, ас.

Мое заявление явно расстроило парня. Он, чуть пригнувшись ко мне, сделал умиленные глазки и произнес, жалобно растягивая гласные:

– Ну вот. Я ведь хотел тебе сделать "сладкий сюрприз", и попросил принести фирменные сладости.

– Ладно-ладно, только не смотри на меня так. Люди подумают, что я тебя обидела. Ну, где там Князева и Ник?

– Клара и Олечка, – голосом подчеркнул имя возлюбленной Дэн, – находятся на втором этаже – я уже говорил тебе. Кстати, раз ты уже здесь, и нам пора на второй этаж.

– А как же мои сладости? – возопила я, уже порядком уставая от сегодняшней беготни. Столько событий разом в последний раз со мной случалось в первом классе, после того, как меня учительница в цирке забыла, а я полезла в гримерку к клоунам, чтобы дать им важные, с моей точки зрения, советы о том, как быть еще смешнее, а класс благополучно отбыл домой.

– Сейчас шепнем официанту, чтобы принес заказ наверх. Кстати, наши объекты нас не заметят все столики отделены друг от друга перегородками. Мы будем сидеть к Ольге очень близко, поэтому не кричи так громко, как ты это умеешь.

– У меня просто строения связок такое, – обиделась я. – Зато я петь умею громко.

– Не сомневаюсь, – парень на миг отлучился, подойдя к барной стойке, а потом так же быстро вернувшись, схватил меня за руку и поволок по винтовой лестнице с резными перламутровыми перилами, на которых лениво переливались мерцающие отсветы от настенных антикварных (или лжеантикварных) светильников в виде больших свечей, дающих эффект настоящей горящей свечки.

Так мы и оказались на втором этаже, в спокойном местечке, где за отдельными столиками вили свои любовные гнездышки те бездельники, которые возжелали романтики. Здесь, как и внизу, играла музыка, только уже не живая, но куда более радостная. Среди нескольких музыкальных инструментов, чье звучание было затейливо переплетено, я отчетливо слышала изящную свирель, выводящую веселую, легкую мелодию, а еще беззаботное весеннее щебетание птиц.

Орлу понравилась здешняя атмосфера. Было, где вволю погадить…

Нас встретила девушка-администратор в такой же зеленой униформе и с традиционными для этого заведения светлыми длинными волосами, правда, они у нее были распущенны и струились по спине светлыми волнами, а от висков к плечам спускались две пшеничные косички, в которые были вплетены шелковые зеленые ленточки. Она любезно поздоровалась с нами и провела по полутемному помещению, которое больше напоминало мне своды старинного, но очень миниатюрного замка, к столику, действительно огражденному со всех сторон темными, украшенными коричнево-бордовой изящной росписью, и очень высокими, до потолка, перегородками. С четвертой стоны наблюдалась стена, как будто бы выложенная каменной кладкой, с окном, выходящим на оживленную улицу. Венецианское, трехчастное, с полукруглой аркой, окно, правда, по-современному затемненное, придавало этому местечку уют.

– Присаживайтесь, дорогие гости, – пропела девушка, отчетливо выговаривая все буквы "о" – она явно косила под "окающий" северный диалект. Наверное, думала, что это еще больше сближает ее с эльфами…

Мы, естественно, тут же уселись на мягкий диванчик, заменяющий стулья. Рожа у Смерчинского была довольная-предовольная. Почти что гнусная.

– Вот мы и около нашей парочки, – шепнул он мне весело.

Следом за администратором (так и хотелось сказать – администратором таверны) приперся и официант, неся внушительных размеров поднос, через минуту к нему "на помощь" пришел и его коллега. Они чинно расставили по столу заказанные Дэном сладости и напитки – на них я глазела с тем самым восторгом, с каким в детстве пожирала вожделенный домик для Барби, так и не купленный зловредными родителями. Дэн оказался не только умником и красавчиком, но и еще и щедрым парнем: наверняка куча его друзей общаются с ним только из-за того, что Лаки Бой ни на что не скупится. Он заказал самые разнообразные на вид и, видимо на вкус и цену, тоже, пирожные. Шоколадные эклеры, трехслойные охлажденные десерты, лаймово-сливочные мраморные треугольнички, украшенные замысловатым рисунком из мармелада, кофейные сладости горячие круглые пирожные с жидкой начинкой, "брауни" с печеньем, орехами и свежей клубникой, нежные банановые шарики, каждый из которых имел в себе сюрприз – орех миндаля или фундука, белоснежные кремовые наполеоны, состоящие из доброго десятка слоев, высокое чудо с ромовым ароматом из сгущенки, светлого шоколада и цельных орехов, рожки со взбитыми сливками и лесными ягодами…

Я моментально полюбила душу Смерчинского, не испорченную жадностью и скупостью.

Работники "Фарфоровой Лилии" хором пожелали нам приятного вечера и удалились.

– Слушай, – радостно спросила я, как только они ушли, до сих пор не в силах поверить, что все это мы сейчас, нет, я сейчас буду лопать. – Это что, обиталище эльфов?

Вообще-то нужно было спросить о Нике и Ольге, но они незаметно отодвинулись на второй план: первый бессовестно заняли сладости.

– М?

– Тут все официанты на одно лицо, тонкие, высокие, с одинаковыми светлыми волосами и в странной одежде. Только стрел и колчанов у них нет.

– Может быть, – парень усмехнулся, словно что-то вспомнив. – Один из хозяев этого местечка – ролевик.

– Ну, понятно тогда, – тут же в уме я поставила определенный диагноз хозяину этого заведения и потянулась за первым пирожным. На вкус оно оказалось не просто прелестным, а дико прелестным! Взбитые сливки просто таяли во рту.

– Да, это действительно что-то вроде смены эльфов, – аккуратно помешивая ложечкой сахар в новой чашечке кофе, произнес Смерчинский. – Еще есть смена их темных сородичей… как же их называют…?

– Дроу, – подсказала я, обрадованная, что великий Умник запамятовал.

– Ага, они самые. Есть их смена. И в особенных случаях, например на Хеллоуин, появляются официанты-гоблины, гномы и прочие обитатели запредельных миров. Забавное местечко, – на щеках парня появились ямочки – он вновь улыбнулся, словно что-то вспомнив.

– Да уж.

– Тебе нравится? – с любопытством посмотрел на меня Смерч. – Я выбрал самые-самые вкусные.

– Очень, – прошамкала я с полным ртом, и только потом спросила, понизив голос:

– А где наши объекты?

– Там, мой милый Чип, – кивнул вправо напарничек.

– Прямо за этой стеночкой? – шепотом спросила я. Такая близость Никиты и его зазнобы пугала.

– Да. Не бойся, они нас не услышат.

– Ого! И что теперь нам делать? Какие подлянки мы им устроим? – все таким же свистящим шепотом спросила я. Должны же мы все-таки испортить им встречу?

– У тебя есть иди, Мария?

– Давай ты подкупишь официанта, чтобы он им слабительного в еду подложили? – тут же предложила я, потянувшись за вторым пирожным.

– Заманчиво, – Дэн повертел в руках корзиночку с воздушным фисташковым кремом, словно примеряясь, с какой стороны ему лучше откусить: с той, где больше россыпь малины, или с той, где больше орехов.

– И как ты себе представляешь? Что скажешь официанту? Что они наши кровные враги, наглые орки в обличие людей, и мы хотим отомстить им за то, что они обесчестили ммм…. нашу сестру, когда напали на гарнизон из-за спины? – синие глаза хитро блеснули в полутьме. Смерч все же решил, что орехи ему нравятся больше.

– А что? Он же эльф, поверит, еще и поддержит такую затею: у них же вроде есть принцип: око за око, – я ничуть не смутилась.

– Тогда, пожалуй, стоит испробовать это на Кларе, – его взгляд устремился в потолок: парень наверняка представил, как плохо в таком случае будет его сопернику. А, может, просто наслаждался вкусом…

– Лучше на Олечке, – поспешила сказать я. – Ей полезно. Шлаки все выйдут, здоровенькой станет.

– Ее мы трогать не будем, – наигранно посуровело лицо Дэна.

– Слушай, подслушать их можно?

– Увы, нет, Чип, – погрустнел Денис – брови его грустно изогнулись. – А жучок я с собой не взял.

– А у тебя он есть? – алчно загорелись мои глаза.

– Без фанатизма, – потрепал опять меня по волосам парень. – Но достать его можно. Да и не важно нам, что они говорят, мы просто должны помешать их отношениям, Мария. Пока ты временно отсутствовала, я немного подумал и решил, что мужчине будет очень неприятно, если кто-то положит глаз на его женщину.

– То есть если кто-то будет заигрывать с Князевой, Никита почувствует себя нехорошо?

– Да. Поэтому…

– Ты позвал еще одного друга? – догадалась я.

– Нет. Я не стал тревожить друзей. О моей симпатии к крошке Ольге знают только самые близкие, остальных пока посвящать не хочется.

– И много у тебя самых близких? – спросила я. У меня, к примеру, двое – Лида и Маринка – обе в равной степени. Со школы хороших подруг не осталось, те девчонки, которые жили по-соседству, и с которыми я раньше шаталась по улице без дела, куда-то потерялись или остались просто приятельницами.

– Самых-самых? Пять, – не задумываясь, отвечал Денис. – Троих из них сейчас нет в городе. Черри приехать не сможет, а Ланде… ему не нужно быть здесь.

– Ага, значит, близких у тебя пять. А не близких?

– Не знаю, я не считал, – пожал плечами Смерч. – Очень много.

– Боюсь представить, сколько у тебя знакомых, – я захихикала. Интересно, как он только имена всех их запоминает?

– Я иногда тоже, – сознался парень, залпом допивая порядком остывший кофе. – Ладно, Бурундук…

– Я не Бурундук!

–… вот мое предложение: сейчас я с кем-нибудь договорюсь о помощи. – И, больше ничего не произнеся, Дэйл скрылся за перегородкой, в общем зале.

– Эй! – только и оставалось крикнуть мне, но парень не вернулся и даже не обернулся. – Нормально, однако.

Мне ничего не оставалось, как вновь схватить аппетитное на вид фруктовое пирожное с изумительной начинкой. И почему в магазинах такой вкуснятины не продают? Или я привереда?

Эх, до чего же вкусно…! Как же хорошо, что я с Дэном познакомилась. И даже тот факт, что за соседним столиком. Где-то справа, сидят и воркуют Никита и гоблинша, меня расстраивал уже не так сильно.

Будем бороться!

Орел смело носился около сильного вихря, сначала побаиваясь и недовольно косясь черными глазками, а потом все больше и больше храбрясь и подлетая все ближе и ближе. Смерч и не думал его сметать – по крайней мере, пока. Он осторожно гладил крылатого.

Для порядка, недоверчиво покружив вокруг мирного ветра, орел все же склевал все, что тот принес с собой.

Объелась, короче, птичка, и даже взлетала с трудом, явно подчиняясь всеобщему правилу халявы: ешь, пока не лопнешь.

Когда я по дурости и откуда-то появившейся алчности уничтожила еще целых четыре пирожных, правда, маленьких, но от этого не менее вкусных, чем их большие собратья, вернулся наш университетский гений.

– Прекрати просто так убегать, – возмутилась я, завидев молодого человека.

– Я не просто так, я же сказал, что за помощью. – Тут же ответил он мне.

– Какой помощью? Психиатрической?

– Не-а, – отмахнулся он от меня и вновь с самым задумчивым видом взял двумя пальцами "наполеон".

– Сначала расскажи, а потом ешь, – сделала суровое замечание я. – Ненавижу, когда чавкают и говорят.

То, что обычно так делаю сама, я скромно промолчала.

– Окей. Я заглянул за пару перегородок, – начал молодой человек, и вид у него был настолько заговорщицким, что я тут же прониклась значимости его идей и действий. Так же, как Ильич распространял вокруг себя "замечательное" амбре, Дэн излучал всюду свое сумасшедшее обаяние, мягкими, но упрямыми волнами ласкающее кожу, а потом проникающее через нее в кровь и изливающееся по всему телу и навечно остающееся в сердце и в мозге.

"Поработит на хрен!", – возвестил меня очередной плакат синенькой-мысли-головастика. То, что я мыслю не только образами и звуками, а словами, ярко всплывающими у меня в голове, мало кто понимает. Лида говорит, что я так мыслю потому что, цитирую" удары головой в детстве бесследно не проходят" – эту фразочку она от брата подцепила, кстати.

– И?

– И…иии… – с интонациями ведущего важнейший боксерский бой, произнес хорошо поставленным голосом Дэн, – и договорился кое о чем с одним парнем.

– Каким? Ты что, и тут друга просто так встретил?

– Нет, друзей и знакомых я тут не встретил. Этот парень пришел в кафе вместе с очаровательной девушкой, и согласился помочь мне в нашем деликатном деле.

– Как это? Он что, подойдет к столику Ника и на дуэль его вызовет из-за Князевой?

Смерчинский отрицательно покачал темноволосой головой:

– Твой Ник не из тех, кто будет драться, он попробует разрешить вопрос мирным путем, поверь. Я знаю это точно.

– А сам-то? – ворчливо произнесла я, – сам, поди, дрался только в компьютерных играх.

Но Дэн, с его удивительной способностью не слышать критику в свой драгоценный адрес, продолжал, как ни в чем не бывало:

– Поэтому будем устраивать "интеллектуальный прессинг". Этот парень, мой помощник, для начала передаст через официанта Ольге бутылочку хорошего дорого вина – запиской, которая будет прилагаться к нему, я уже снабдил. Все как в лучших домах Филадельфии, Чип, – и он развязно мне подмигнул.

– Ну и выпьют они твое вино, и что? Зря деньги потратил.

– Малышка ты моя, ты совсем еще девочка, – преувеличенно горького вздохнул Денис, взял меня за руки и голосом проповедника, наставляющего на путь истинный младенец, произнес:

– Когда мужчина дарит твоей девушке дорогой подарок, пишет записки… с некоторыми намеками, в общем, уделяет всяческое внимание, ты начинаешь понимать, что хочешь задушить этого подонка. Понимаешь?

– Нет, – покачала я головой, – у меня девушки нет, поэтому как-то не очень.

– Денис хлопнул себя по колену ладонью и засмеялся, откинув голову назад.

– Дурак, естественно, понимаю! – я повысила голос. – Вы все собственники, короче.

– Ну не все, – не спешил обобщать своих братьев по Адаму Смерч, – но Клара – точно.

– С чего ты так решил? И хватит его так называть.

– Он кажется спокойным, внимательным и тихим, но он не полностью уверен в себе. Люди с заниженной самооценкой могут быть скромны и терпеливы на вид, но на самом деле, им важно полное подчинение Они желают обладать чем-то ли кем-то единолично. Это помогает их самоутверждению. Твой Никита как раз такой. Усиленное внимание на "его вещь" ему очень не понравится, тем более, если:

– Про вещь мне особенно понравилось, – осталась довольна я. – Хорошего ты мнения о Князихе.

Дэн только рукой махнул на меня и поведал свой третий по счету гениальный план за сегодняшний день. Один из посетителей второго этажа "Фарфоровой Лилии" с молчаливого согласия своей пассии, согласился послать от своего имени бутылку вина Ольге, представившись в записке ее поклонником. Официант, один из длинноволосых эльфов, передал подарок Князевой. Это, по мнению Дэнва, должно было слегка разозлить Ника, как и фривольная записка, прилагающаяся к "Альтер Эго де Пальмер" примерно такого содержания:

"Моя длинноволосая принцесса, когда две твои очаровательные ножки ступили на грешный пол этого местечка, я понял, что ты нравишься мне намного больше,чем остальные особы женского пола. Посылаю тебе бутылку "", надеясь, что кровь Христова скрасит твой вечер – не думаю, что твоему скучному спутнику это удастся сделать.

Безымянный поклонник"

– Как патетично!

Послание Дэн процитировал мне по памяти, да еще и прочел с выражением. Я только подивилась его актерскому таланту.

– Я специально выбрал такой стиль и использовал некоторые выражения, чтобы Клара подумал – записку писал человек старше его. Обычно первая ассоциация, возникающая при слове старше" – это опытность. Когда твою девушку пытается закадрить кто-то более опытный и обеспеченный – думаю, по стоимости вина он это тоже поймет, – то начинаешь чувствовать себя ущербно. Да и девушкам, особенно такого склада характера, как Оля, будет импонировать внимание такого человека.

Его внимательные сейчас большие глаза поглядели на меня, ища подтверждение его мысли в мимике или словах.

– Наверное, ты прав. Думаю, – тут мои губы растянулись в улыбке, – Князева меркантильная, и то, что "безымянный поклонник" богат, ее растрогает.

В это время к нам заглянул какой-то коротко стриженый парень, и сначала я даже испугалась, думая, что это Никита пришел разбираться с Денисом – я вжалась в диванчик, чуть змейкой не застолья под стол, но это оказался помощник Смерчинского.

– Что-то случилось? – поднял брови Дэн.

– Слушай, друг, она бутылку вернула, – растерянно произнес наш гость и для наглядности покачал рукой, которой за горлышко сжимал вино.

– Да? Проказница, – вдруг рассмеялся парень. Я же хмуро уставилась на него. И что ту смешного? Наш план с треском рушится, а он ржет, лошадь из себя изображает, хотя, если подумать, лошади так прикольно не ржут…

– Окей, меняем тактику, – выхватил брюнет из рук парня записку, резко поднявшись, а затем так же усевшись обратно.

– Что меняем? – с любопытством спросил помощник, разглядывая меня.

– Слушай, тут около кафе есть цветочный магазин, сгоняй туда, купи своей девчонке классный букетик, – отвечал ему как-то невпопад Смерч, что-то писавший на белоснежном листе бумаги ручкой с пером, чудесным образом появившейся в его руках.

– А? – как и я, коротко стриженный тоже не совсем врубился в ситуацию.

– Твоя девушка была бы очень рада неожиданным розам, – твердо сказал Денис, вновь вставая на ноги и глядя прямо в глаза второму молодому человеку, как заправский гипнотизер. – Или другим цветам. Она очень обрадовалась бы, если ты подарил ей букет, так?

– Ага, – очумело кивнул тот.

– Ты же любишь свою девушку, правда? – Смерчинский положил парню руку на плечо и заговорщицки улыбнулся.

– Естественно, – более уверенным тоном подтвердил его подручный. – Мы уже два года вместе.

– Тем более! Сделай сюрприз, долгие отношения нужно поддерживать подарками и вниманием к партнерам! Так что дари ей цветы, – и Дэн ободряюще ему кивнул. – Ты же мужик.

– Угу.

– Купи своей девочке цветы, и заодно и моей купи, – с этими словами синеглазый сунул ошеломленному парню пару крупных купюр. – Только возьми уже готовые, составленные букеты. Самые-самые красивые!

Обезьяна видит (в данном случае – слышит), обезьяна делает. Да и деньги – стимул успешный.

– Ээээ…

– Ты минут за пять обернешься, – уверено произнес Дэнв. – Цветочный магазинчик в соседнем здании, справа. Понял?

– Ыгы, – радостно произнес молодой человек, глядя на деньги.

Я, скривив губы в одну сторону и прищурив глаз, глядела на партнера и только головой качала. Манипулятор хренов! И ведь получается, вы только посмотрите!

– Эй, ты знаешь, как определить, какой букет самый красивый? – вдогонку ему крикнул мальчик-ветер.

– Не, – обернулся тут же его помощник, потешно занесший ногу над импровизированным порогом.

– Спроси у продавщицы, какой бы она хотела получить от любимого мужчины! А если она тебя не вдохновит, задай этот вопрос любой девушке! – дал странноватый, на мой взгляд, совет, Денис. Вот если бы у меня так спросили, я бы показала, естественно, на самые красные розы, и чтобы их в букете было не меньше пятнадцати штук, и… вот черт, по ходу, это действительно работает!

– Смерчинский, ты что, гипнотизер? – задала я вопрос партнеру.

– Нет, Чип, – он с удивлением взглянул на меня. – Что за мысли приходят к тебе в голову?

– А, по-моему, гипнотизер. Ты здорово обработал этого парня. Из тебя отличный жулик получился бы.

– Ну, спасибо, – он усмехнулся, дописывая что-то в записке. – То ты говоришь, что меня любят бомжи, то обвиняешь, что я тебя заставил контракт подписать, то намекаешь на мои криминальные наклонности. Если бы кто услышал твои слова, то явно бы подумал, что я – нелицеприятный тип.

Дата добавления: 2015-07-02